Теневая экономика в современной России

Первая функция - экономическая, состоявшая в компенсации недостатков  работ официальной советской  экономики. Очевидно, что спланировать сверху всю экономическую деятельность нельзя. И чем более сложной  и развитой становилась хозяйственная  деятельность, чем сильнее была потребность  в технологическом обновлении, тем  сложнее было осуществлять директивное  управление сверху. Поэтому в централизованном плановом хозяйстве постоянно возникали «диспропорции»: на одном предприятии не хватало определенных ресурсов, другое имело ненапряженный производственный план и избыток соответствующих ресурсов. Предприятия устанавливали не контролируемые  «сверху» горизонтальные связи, с помощью которых подобные диспропорции преодолевались. Такая система стихийных обменов и составляла основу теневой экономики в плановом хозяйстве. В ее рамках осуществлялись неформальные взаимодействия между руководителями и работниками различных рангов, обеспечивавшие функционирование этой системы.

Вторая функция - социальная. Она заключалась в обеспечении  социальной ниши для предприимчивых людей, которые не могли реализовать  себя в официальных структурах, не создавших в рамках общественной собственности ни мотивации, ни условий  для работы. Эти люди стремились самореализоваться, владеть собственностью и получать адекватное вознаграждение за труд. Большая часть теневых  операций осуществлялась для решения  критических проблем предприятия, предотвращения остановок производств, удержания людей на том или  ином участке, внедрения нововведений, которые не были санкционированы  «сверху». И естественно, теневые  операции проводились для того, чтобы  получить такие доходы, которые не могла предоставить официальная  экономика.

В эпоху перестройки общепринятым было мнение, что теневая экономика - это порождение присущих советской  системе особенностей, дефектов, которые  можно устранить либерализацией и введением частной собственности  в рамках «перехода к рынку». Поэтому  считалось, что по мере продвижения  страны к капитализму масштабы теневой  экономики будут сокращаться, а  легальной - возрастать.

Произошло же все наоборот. По данным МВД России, в 1990-1991 гг. в  теневой экономике производилось 10-11% ВВП. В 1993 г. эта доля составила  27%, в 1994г. – 39%, в 1995г. – 45%, в 1996 г. - 46%. По тем же данным, с теневой экономикой так или иначе связаны примерно 58-60 млн. чел.³

Заметно меньшие и, возможно, более реалистичные цифры дает Госкомстат России. За первые годы реформ (1992 - 1994 гг.) доля теневой экономики в ВВП  составляла примерно 9 - 10%, в 1995 г. 20, в 1996 г. - 23% .

К 2002 г. доля теневой экономики  составила уже 26,9% ВВП. При этом, по оценкам МВД России, 41 тыс. предприятий, половина банков и более 80% совместных предприятий могут иметь связи  с организованными преступными  сообществами.⁴ Более того, теневой и легальный виды деятельности сейчас настолько переплелись, что нередко их почти невозможно отличить друг от друга.

Так как теневая экономика  была сформировавшимся экономическим  институтом советского общества, она  не могла в одночасье исчезнуть  даже при самых благоприятных  условиях. Криминализация экономики носит устойчивый характер и может характеризоваться как саморазвивающийся социальных процесс, устанавливающий криминальные правила ведения бизнеса и вовлекающий все большее число законопослушных граждан.

Об этом, в том числе  свидетельствует общая динамика числа выявленных всеми правоохранительными  органами преступлений экономической  направленности. Так, только за период с 1998 по 2003 общее число выявленных преступлений данной категории возросло в l,7 раза и стабилизировалось на уровне около 380 тыс.  [Приложение 2]

Особую озабоченность  вызывает высокий уровень криминализованности  отраслей, являющихся ключевыми для  отечественной экономики и формирования доходной части государственного бюджета. Так, наибольшая доля предприятий с  выявленными нарушениями налогового законодательства в крупном и  особо крупном размерах от общего числа предприятий (далее - уровень  криминализации) в 1999 - 2003 гг. наблюдалась  в таких отраслях, как ТЭК  (в 1999 г. - 20,8% общего числа предприятий, в 2001 г. - 24,8%), лесопромышленный комплекс (8,6 и 16,1%), черная и цветная металлургия (2,6 и 4,8%), пищевая промышленность (3,1 и 4,2%).⁵

2.2. Состояние теневой экономики в условиях финансового кризиса 2009-2010 гг.

О росте теневой экономики  и коррупции в современной  России говорят многочисленные отечественные  и зарубежные экспертные исследования.

Кризис увел в  тень примерно пятую часть экономики  России, заявил глава Росстата Александр  Суринов. Эксперты считают, что доля серого бизнеса продолжит расти и в наступившем году. Некоторые из них уверены, что уже сейчас она достигает 30%, а иностранные специалисты поднимают планку до 49%.

Ссылаясь на оценки своего ведомства, Александр Суринов рассказал  в интервью "Российской газете", что доля теневой экономики "стала  расти начиная с конца третьего квартала прошлого года, когда начались кризисные явления, когда ухудшилась ситуация на рынке труда". Судя по всему, чиновник статистического ведомства  под "прошлым годом" имел в виду 2008 год, так как кризисные явления  в российской экономике проявились именно в третьем квартале 2008 года.

На сегодняшний день, по словам Суринова, в тени находится  около пятой части экономики  России. Глава Росстата не уточнил, какова была доля теневой экономики непосредственно до кризиса. Между тем в отчете Статкомитета СНГ, опубликованном в апреле прошлого года, доля "ненаблюдаемой экономики" в ВВП России в 2007 году оценивалась на уровне 17,1%. Эта цифра была выведена исходя из объема ВВП в 33,11 трлн рублей, из которых 5,66 трлн пришлось на нерегистрируемые и не облагаемые налогами товары и услуги.

В августе 2009 года, будучи еще  заместителем руководителя статистической службы, Александр Суринов оценивал вклад теневой экономики в  валовой региональный продукт России в 20—25%.

Он отмечал, что с началом  кризиса предприятия снова стали  уходить от белых схем в сторону  серых и черных, хотя до этого  российская экономика уверенно выходила из тени.

"Получается противоречие, — отмечает директор департамента  стратегического анализа компании  ФБК Игорь Николаев. — Если  ранее Росстат допускал, что доля  теневой экономики доходит до 25%, то теперь выходит, что она  стала ниже, что удивительно и  с чем трудно согласиться". По оценкам эксперта, сейчас доля  теневой экономики составляет  не менее 30%.

Помощник президента по экономическим  вопросам Аркадий Дворкович в  июне признался, что "когда мы планируем  бюджет, то заранее имеем в виду, что 30% куда-то денется". В бизнесе  и в остальном то же самое, говорит  Дворкович: "Только у хороших компаний девается 10%, а у плохих — 50%".

Основная причина ухода  предприятий в тень — увеличение налоговой нагрузки на фонд оплаты труда, отмечает Николаев, так как  оно наиболее чувствительно для  бизнеса в период кризиса. Сказывается  и замена ЕСН страховыми взносами, что увеличивает налоговую нагрузку на бизнес с текущих 26 до 34%: поскольку, несмотря на прогнозы властей, наступивший  год все же будет кризисным, многие предприятия останутся в тяжелом  финансовом положении, а значит, будет  расти и тень, уверен Николаев. По итогам 2010 года Николаев значительного изменения не ожидает: доля скрытых доходов останется на уровне около 30%, но в следующем году она может вырасти и до 40%, считает он.

Директор центра макроэкономических исследований компании BDO в России Елена  Матросова настроена более оптимистично. "Не факт, что теневой сектор и  дальше будет расти ускоренными  темпами, — говорит она. — К  примеру, многие работодатели в ходе кризиса сокращали зарплаты за счет сокращения серых зарплат, то есть отчасти благодаря кризису даже произошла своеобразная "зачистка" доходов".

Кроме того, массовому уходу  бизнеса в тень помешает и поменявшийся за последние годы менталитет у значительной части предпринимателей, считает  Матросова. Возвращаться в прежние  условия ведения бизнеса многие уже не захотят, уверена она. "Они  проводят рационализацию издержек, —  отмечает эксперт, — например, списывают  их на поставщиков". Кроме того, за предкризисные годы значительно  сократилась теневая инфраструктура — к примеру, стало значительно  меньше банков, предлагающих услуги по обналичке.

"Банки предлагали такие  услуги не от хорошей жизни,  — возражает Игорь Николаев  из ФБК. — Сегодня у банков  пока все хорошо — государство  накачало их ликвидностью, но  это может продолжаться не  так долго: если экономические  трудности из виртуальных превратятся  в реальные, многие банки будут  вынуждены снова начать предлагать  подобного рода услуги".

Оценки теневой экономики  — косвенный продукт макроэкономических расчетов Росстата, рассказал Александр  Суринов. Для оценки ВВП, по его словам, необходимо учитывать и ту добавленную  стоимость, которая производится "в  полутени". При этом в свои расчеты  ВВП Росстат включает не все "проблемные области". К примеру, производство товаров и услуг, которые запрещены  к производству и реализации на территории страны, например наркотики, торговля оружием, проституция и другие области  прибыльного теневого бизнеса, в  расчеты не включено, потому что  нет надежных методов измерения. Хотя, по словам Суринова, необходимость  этого Росстат декларирует наряду со статистическими ведомствами  других стран, так как сложно без  этого давать объективную экономическую  статистику.

Известно, что выяснить сколь-нибудь точные объемы теневой экономики практически невозможно, и многое зависит от методики, которая используется при расчетах. Именно поэтому данные разных ведомств и исследователей столь отличаются. К примеру, согласно прошлогодним данным МВД, которые учитывают все нелегальные финансовые потоки, включая коррупцию, в тени находится около 40% российской экономики. А специалисты Всемирного банка и Организации экономического сотрудничества и развития оценивали объем теневой экономики РФ по результатам 2008 года в размере 49% ВВП. По подсчетам экспертов Deutsche Bank, доля теневой экономики в России на конец прошлого года составляла 25—30% ВВП. Однако большинство независимых экспертов склоняются к тому, что цифры Росстата все же лучше отражают реальную ситуацию.

В то же время Росстат  учитывает такие области теневой  экономики, как "скрытое производство" (когда утаиваются размеры производства для ухода от налогов или от исполнения трудового законодательства), "неформальная деятельность" (например, репетиторство), которую исследуют  с помощью опросов населения, а также личные подсобные хозяйства  населения плюс все, что производится внутри семьи для себя. "Наши цифры  относительно надежны", — утверждает глава ведомства.

Есть также зона экономики, которая напрямую связана со слабостью  статистических наблюдений: "Мы не охватываем все предприятия, которые должны быть охвачены", — признает руководитель Росстата. Гарантий о том, сколько искаженной информации в предоставляемых предприятиями данных, дать невозможно.

3. МЕТОДЫ БОРЬБЫ  С ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКОЙ

3.1. Пути воздействия  государства на теневую экономику

Касаясь экономической роли государства, часто говорится о государственном вмешательстве, регулировании, управлении и т.п. Это в полной мере касается и отношения государства к теневой экономике. В силу разнородности теневой экономики не со всеми ее сегментами можно бороться, не всегда эффективными будут и методы прямого вмешательства. Поэтому предлагается остановиться на термине "государственное воздействие" на теневую экономику как наиболее емком.

Острота проблемы, связанная с гипертрофированными масштабами теневой экономики, а также тот факт, что она может решаться только в тесной связи с комплексом других задач, подводит к выводу о том, что программа государственного воздействия на теневую экономику должна найти отражение в общей стратегии социально-экономического развития России. Прежде всего необходимо сформулировать главную цель - до какого уровня можно минимизировать теневую экономику? Очевидно, что эта задача должна быть реалистичной, т.е. выполнимой.

Представляется, что ориентировочным параметром может быть удельный вес теневой экономики, не превышающий 10% ВВП. Практика эффективного функционирования рыночной экономики доказывает допустимость такого уровня теневой активности. Необходимо придерживаться дифференцированного подхода к теневой экономике. Ее субъекты представляют разные социальные группы, преследующие неодинаковые интересы. При этом принципиально важной задачей является определение взвешенного соотношения между экономическими и административными методами государственного воздействия.

Причем следует отметить, что именно меры косвенного характера (совершенствование налогового и трудового законодательства, системы социальной зашиты, подготовки и переподготовки кадров) являются более эффективными по сравнению с прямыми административными мерами (разного рода запреты, усиление наказаний).

С другой стороны, необходимо прямое государственное вмешательство, жесткая реализация принципа диктатуры закона, когда речь идет о злостных нарушениях хозяйствующими субъектами законодательства, коррупции государственного чиновничества и теневой активности олигархов. Надо согласиться с высказыванием министра экономического развития и торговли Г. Грефа: "Россия должна стремиться к принятым на Западе моделям, согласно которым войти на рынок стоит 3 коп., зато неправильное поведение на рынке — 3 долл., а иногда и три года тюрьмы". Весьма актуальной продолжает оставаться задача усиления властной вертикали. Именно на уровне российских регионов особенно активно протекают процессы сращивания государственной власти с представителями бизнеса, а порой и откровенно криминальными элементами.