Соотнесенность судебной речи с книжно-письменным стилем

 

 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

 

Актуальность. Феномену судебной речи посвящена обширная литература (см. работы Б. Глинского, В. Д. Гольдинера, Е. А. Матвиенко, П. Сергеича, Н. Г. Михайловской и В. В. Одинцова, М. Л. Шустовой и мн. др.), однако вопрос о ее стилевом статусе до сих пор остается дискуссионным. Как филологи, так и юристы неоднократно пытались соотнести речь судебного оратора с тем или иным функциональным стилем русского литературного языка. Причем интерес исследователей разных специальностей к функциональным разновидностям литературного языка возникает не только в рамках филологической науки, но и как реакция на практическую необходимость, вызванную потребностями профессиональной коммуникации1.

Нельзя не отметить, что, размышляя о функционально-стилевом статусе судебного монолога, исследователи зачастую высказывают совершенно полярные точки зрения. Одни считают, что судебные прения больше походят на деловое, профессиональное обсуждение (В. И. Царев, Р. Экземпляров). Другие приходят к выводу о том, что судебная речь носит ярко выраженный разговорный характер (З. В. Макарова). Представители саратовской лингвистической школы предлагают «выделить особый функциональный стиль судебного красноречия, для которого свойственны только устные формы речи», но при условии установления единой стилевой доминанты2. Судебную разновидность публицистического стиля выделяют Д. Х. Баранник, М. М. Михайлов, Н. Н. Ивакина. Отмечая в судебной речи черты научного стиля, «соотносительность» с литературно-художественным и публицистическим стилями, Е. Е. Подголин, тем не менее, важнейшую роль в оформлении судебной речи отводит средствам официально-делового стиля, считая, что общие указания о языке и стиле процессуальных документов должны учитываться и при произнесении судебной речи, так как доказываемые обстоятельства, сущность доказательств, выводы должны излагаться с соблюдением норм письменной книжной литературной речи3. Таким образом, среди ученых нет единого мнения по вопросу  
о принадлежности судебной речи к какому-нибудь конкретному функциональному стилю русского языка.

Все сказанное в совокупности и предопределяет актуальность и необходимость настоящего исследования.

Объектом настоящего исследования является судебная речь.

Предмет и тема исследования – соотнесенность судебной речи с литературно - художественным стилем.

Целью работы является изучение соотнесенности судебной речи с книжно-письменными стилями.

Поставленная цель обусловила выдвижение следующих исследовательских задач:

- поиск проблемы стилевого статуса судебной речи;

- исследование судебной речи как сложнофункционального единства;

- произвести частотный анализ использование фигур речи:

-проанализировать публицистическая маркированность речей адвоката.

Общую методологическую основу исследования составили общенаучные диалектические методы познания. Наряду с общенаучными методами познания применялись частнонаучные исследовательские методы: описательный, лингвистический, логический, формально-догматический, исторический, сравнительно-правовой.

Теоретическую базу исследования составили работы таких ученых, как Д.Х. Баранника, З.В. Макарова, М. М. Михайлова, Н. Н. Ивакиной, Е. Подголина, В.И. Царева, Р. Экземплярова и др.

Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ СУДЕБНОЙ РЕЧИ

1.1 Проблема определения стилевого статуса судебной речи

 

Одним из важных вопросов, связанных с монологической судебной речью, является вопрос о ее стилевом статусе. На важность, практическую значимость вопроса о соотнесенности судебной речи с функциональными стилями литературного языка указывает тот факт, что юристы неоднократно делали попытки соотнести речь судебного оратора с тем или иным функциональным стилем.

Так, М.М. Михайлов рассматривает ее в качестве особого стиля судебного красноречия4. В.В. Виноградов считает судебную речь соотносимой с художественной прозой и общественно значимой публичной речью ораторской речью5. В.В. Одинцов относит ее к художественной речи6. М.Н. Кодина – к ораторскому подстилю публицистического стиля.7 М.П. Брандес считает судебную речь юридическим подстилем официально-делового стиля8. В качестве особой гибридной функциональной разновидности официально-делового стиля – А.П. Романенко и Н.Н. Кузнецова9. Н.Н. Ивакина рассматривает судебную речь как разновидность публицистического стиля, включающая элементы официально-делового и научного стилей10. О.Б. Сиротинина отмечает неизбежное смешение нескольких стилей11. А Т.Ю. Виноградова считает, что судебная речь – это сложное функционально-стилевое единство, находящееся на границе письменных текстов в устной интерпретации и устно продуцируемых текстов12.

Судя по разнообразию взглядов и мнений, вопрос о стилевой принадлежности судебной речи был и остается актуальным.

Определение стилевой принадлежности современной речи адвоката сопряжено с трудностями как объективного, так и субъективного характера. К первым можно отнести неоднородность речевой ситуации, стилевую сложность и прагматический характер предмета исследования, а также сложность коммуникативных ситуаций, в которых порождается высказывание. Ко вторым — субъективность ученых в делении речевого континуума, произвольность в выборе материала исследования (дореволюционные или современные речи адвокатов) и произвольность оснований для классификации стилевых признаков, схематизм и односторонность в подходе к стилевой и жанровой идентификации текстов.

Так, М.М. Михайлов выделяет судебное красноречие в отдельный функциональный стиль и ставит его в один ряд с такими книжными стилями, как художественный, научно-технический, публицистический, парадно-риторический и официально-деловой. Основанием для этого автору служит выполнение судебным красноречием особой, только ему присущей функции - «установить истину, доказать ее и убедить в этом других во имя торжества правосудия». 13

В.В. Одинцов подверг справедливой критике позицию М.М. Михайлова за смешение понятий функция, цель, задача. Очевидно, что «выяснить» - это юридическая задача судебной речи, а «убедить» - это ее риторическая цель, совпадающая с функцией воздействия на слушателей. Следует добавить, что названные М.М. Михайловым основные стилевые черты судебной речи — убедительность, точность и ясность, логичность, риторичность, впечатляемость, нормативность — можно с полным основанием назвать чертами любой хорошей публичной речи. Кроме того, мысль автора о том, что «описание отдельных эпизодов судебной речи приближается к высотам художественности», не подкреплена анализом конкретного материала.

В исследованиях М.П. Брандес, Н.И. Кузнецовой, А.П. Романенко судебная речь соотносится с устной формой официально-делового стиля. М.П. Брандес вводит понятие «судебно-деловой подстиль», в который включает монологи председателя и членов суда, прокурора и адвоката, диалоги судьи с обвиняемыми и свидетелями. «Выяснить, доказать, убедить - вот три взаимосвязанные функции, которые определяют внутреннюю структуру указанного подстиля и основные качества языкового оформления: убедительность, точность, ясность, логичность, краткость, эмоциональность, соблюдение правил языкового этикета, соблюдение норм литературного языка»14. Однако как можно заметить, не все перечисленные качества подстиля «показаны» официально-деловому стилю. Так, эмоциональность традиционно рассматривается в стилистике как черта, ведущая к нарушению денотативной точности, не терпящей инотолкований и субъективности, а убедительность традиционно включается лингвистами в ряд черт публицистического стиля. Не случайно М.П. Брандес указывает на широкое использование в судебно-официальном подстиле традиционных средств разговорной речи и на близость «судебной риторики» «по манере формулирования и изложения мысли публицистическому стилю». К сожалению, остается непонятным, по какому признаку «судебная риторика» является «подстилем» официально-делового стиля: ни теоретическая, ни иллюстративная часть исследования не содержат замечаний на этот счет.

Важно отметить, что и в исследовании Н.И. Кузнецовой и А.П. Романенко судебная речь (речь прокурора и адвоката) рассматривается в рамках делового стиля (глава «Деловой стиль» в итоговом сборнике «Функциональные стили и формы речи», изданном кафедрой русского языка Саратовского государственного университета). Сравнительно-сопоставительный анализ письменных документов и устных судебных речей позволил сделать исследователям следующий довольно категоричный вывод: «в условиях устного делового общения не работает и не может работать доминанта делового стиля - точность, не допускающая инотолкований, и уже одно это обстоятельство не позволяет считать записи (устные - В.Д.) деловой речи реализацией делового стиля»15. В то же время учеными установлена несомненная стилистическая близость между письменными деловыми текстами и записями устной деловой речи, что позволяет исследователям говорить о существовании в устной форме особой гибридной функциональной разновидности делового стиля, объединяющей письменный документ и устную деловую речь при ведущей роли все-таки стиля, а не формы речи.

Кроме того, авторами сделано важное уточнение: признаки устности в деловой речи говорящего уменьшаются по мере повышения его общей речевой культуры. Если следовать логике мысли исследователей, то получается, что человек, владеющий высокой речевой культурой, все-таки способен создавать в устной форме высказывания, отвечающие нормам официально-делового стиля, - неукоснительному соблюдению предметной точности, официальности, объективности, безэмоциональности и т.д. Нам кажется, исследователями выбраны не те жанры устной речи (судебные речи), которые могут отвечать требованиям стилевой нормы официально-делового стиля. Можно было бы обратить внимание на такие жанры устной речи, распространенные в военном дискурсе, как рапорт, «инструктаж», доклад, приказ и т.д., отличающиеся особой денотативной точностью, т.е. действительно реализующие системные элементы официально-делового стиля, но это не входит в задачи настоящего исследования.

Н.Н. Ивакина и Т.Ю. Виноградова определяют жанрово-стилевую специфику судебной речи набором, соположением и лингвистическим оформлением облигаторных и факультативных микротекстов, объединенных в коммуникативные типы речи целевой установкой оратора. Тематическая составляющая этих микротекстов диктует и выбор стиля. Исследователи предлагают закрепить элементы разных функциональных стилей за тем или иным композиционным микротекстом судебной речи, тематическая составляющая которых диктует выбор стиля. Так, например, заключительная часть судебной речи, в которой обосновываются предложения о мере наказания, строится по модели официально-делового стиля. Указанный микротекст может строиться в соответствии с нормами и публицистического стиля. На наш взгляд, увязка стиля только с темой того или иного фрагмента композиции упрощает сложную стилевую природу жанра судебной речи.

Кроме того, Н.Н. Ивакина характеризует жанр судебной речи как «разновидность публицистического стиля». Но если стиль входит как элемент в жанровое единство высказывания, то корректнее было бы говорить, что стилистическую основу жанра судебной речи образует публицистический стиль, дополняемый элементами научного, официально-делового, разговорного и художественного стилей.

Д.Н. Шмелев в монографии «Русский язык в его функциональных разновидностях» изначально признает, что речь различных участников судебного разбирательства вряд ли способна представить какое-либо стилистическое единство, но также вряд ли было бы правомерно отнести соответствующие фразы целиком к разговорной или целиком официально-деловой речи. Позиция исследователя соотносится с его идеей несомненного существования как смешанных речевых жанров, так и ситуаций, «где смешение разнородных стилистических элементов почти неизбежно»16.

О.Б. Сиротинина видит причину несовпадения судебной речи ни с одним из известных функциональных стилей, в том числе с официально-деловым, в сложной риторической природе судебного монолога. Стремление судебного ритора, как полагает исследователь, не только информировать, но и доказывать тезисы адресату, воздействовать на коллективного слушателя, непосредственно участвующего в судебном процессе, делает текст его высказывания неизбежно разнородным: в нем появляются элементы как научного, официально - делового, так и публицистического стилей (вспомним позицию В.В. Виноградова). Все это, согласно мнению О.Б. Сиротининой, является причиной чередования в судебной речи разностилевых и гибридных фрагментов. Кроме того, О.Б. Сиротинина выдвигает гипотезу, нуждающуюся в проверке анализом материала: «Если будет установлена единая доминанта, организующая все характерные черты судебной речи, то надо будет выделить особый функциональный стиль судебного красноречия, для которого свойственна только устная форма речи (публикация избранных речей, протокольные записи вторичны)17.

Думается, следует согласиться с Т.Ю. Виноградовой, что судебная речь - это сложное функционально-стилевое единство.

Таким образом, как видно из анализа перечисленных исследований, попытка соотнести судебную речь с каким-то одним функциональным стилем речи приводит авторов к пониманию того, что этот жанр устной речи выходит за рамки какого-то одного функционального типа, и не может служить примером устойчивой дифференциации устной речи на стили, известные по письменным текстам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.2 Судебная речь как сложнофункциональное единство

 

Черты и средства публицистического стиля проявляются во всей речи в сочетании предметно-логического плана и идеологического воздействия на слушателей процесса, особенно же ярко — во вступлении, где дается моральная оценка деяния, а также при анализе характеристики личности подсудимого и причин, способствовавших совершению преступления, кроме того, в так называемых «общих местах». Основная черта публицистического стиля — открытая оценочность. Каждый эпизод обвинения, каждое доказательство не только анализируются оратором, но и оцениваются с точки зрения обвинения или защиты. В языке это находит отражение в высказываниях: «Я считаю, я думаю, мне представляется, по мнению защиты и др». Сам текст речи вполне определенно выражает отношение оратора к излагаемому. Характерно для публицистического стиля вовлечение второго лица в обсуждение: «Вы знаете, вам известно...».

Авторское мы, довольно часто используемое судебными ораторами (Мы с вами слышали; мы знаем из судебной практики и др.), отражает такую черту публицистического стиля, как собирательность, когда мнение выражается от имени нескольких представителей правосудия. Это создает впечатление значительности высказывания.