Стилистика декодирования как теоретическая основа исследования значения «сильной позиции» для интерпретации художественного текста

Начальная позиция текста выполняет  «интригующую функцию» – функцию  привлечения читателя. Другими наиболее важными функциями начала художественного  текста считаются: координирующая, или  моделирующая, функция – введения координат изображаемого мира (времени, места действия, его участников); сигнализирующая, или делимитирующая, функция, которая оповещает о переходе к изображаемой действительности и переключает внимание читателя на особый вид коммуникации; а также близкая последней «эстетически настраивающая» функция

Семантическое «усечение» этической  экспозиции в современной художественной прозе можно считать достаточно распространенными явлениями, объясняемые, во-первых, развивающимися тенденциями драматизации этических жанров, отступлением автора – повествователя на второй план предоставления им права развивать художественное действие персонажу, а во-вторых, с постоянно нарастающими в этической прозе со второй половины XVIII в. процессами субъективизации, лиризации повествования, затрагивающими как речевой план повествования, так и план персонажей (Одинцов В.В. – 1980 –с. 120 – 161). В связи с этим на фоне текстов с традиционным «общеповествовательным» началом возрастает число художественных прозаических произведений, начинающихся либо речью персонажей, либо лирико-повествовательным рассуждением автора или его прямыми лирическими обращениями к читателю.

Эволюция способов введения текстовых  координат наиболее очевидно проявляется именно во введении героя. Начиная повествование от первого лица, автор сразу же указывает на то, что все повествование романа будет вестись от первого лица, что придает повествованию более достоверный, доверительный характер. Подобный стилистический прием автор использует, чтобы с первых строчек создать атмосферу непосредственного речевого общения с читателем.

Ich heiße eigentlich Hieronymus, doch man nennt mich jetzt Leo. Vor allem, was ich besaß, ist mir nicht einmal der Name geblieben. Denn: Ich bin Sklave.

(J. Hofmann, „Cave Canem“) 

Введение же главного действующего лица при помощи личного местоимения „Sie“ ограничено лишь рамками начального отрезка.

Sie war es leid gewesen, lange schon, dennoch traf die Kündigung sie hart. Aber so war es natürlich besser wegen der Abfertigung.

(B. Frischmuth, „Kopftänzer“)

Автор представляет читателю якобы  уже известного героя, тем самым как бы «погружая» читателя в атмосферу повествования.

Для адекватного восприятия произведения важно не только принципиальное  наличие персонального ориентира, но и способ представления этого ориентира.

 

3.2. Начало главы и его специфические функции

Рассуждая о начале текста, мы неизбежно  сталкиваемся с вопросом о его  количественном пределе. Что значит «начало»? Первый абзац? Первая страница? Первая глава? В ряде исследований используется термин «зачин», позволяющий авторам устанавливать подвижные границы понятия начала и определять их в одном – четырех абзацах. В этот объем действительно, в основном, укладывается интродукция всех координат (речь идет преимущественно о рассказе). При этом намечается и типология зачинов, которые рассматриваются по их связям с сюжетом, по полноте представленности координатной сетки, по выполняемым функциям, по характеру связи с заголовком, по лексико-синтаксической организации и т.п.

Далее в нашей работе мы рассмотрим значение коммуникативо-стилистических функций начала глав, подглав и отбивок для интерпретации художественного текста (романа).

Начало частей целого (начала глав, подглав и отбивок) по выполняемости функций, в общем, близко началу целого текста.

С точки зрения коммуникативной  прагматики начала главы – выполнения выделительной, разграничительной и объединительной функций, начало главы, подглавы в целом в целом является важным в процессе художественной коммуникации. Если зачин целого текста дает «базовую», исходную информацию, важную, как правило, для текста в целом, то начало отдельной главы, подглавы выделяет ту основную, но уже дополнительную по отношению к первоначальной – информацию, которая важна именно для этой части художественного текста.

Например, начало главы обычно представляет собой развитие действия на новом уровне: в новом временном срезе, на новом месте, в другой обстановке, в изменившихся условиях и т.д.

Anfang November verkauften wir den Citroën. Das Geld reichte, um die Werkstatt eine Weile weiterzuführen, aber unsere Lage wurde von Woche zu Woche schlechter. Die Leute stellten im Winter ihre Wagen ein, um Benzin und Steuern zu sparen, und Reparaturen kamen immer weniger vor…

(E.M. Remarque „Drei Kameraden“, S 353)

Пример начала одной из глав Э.М. Ремарка „Drei Kameraden“ иллюстрирует вышесказанное – действие вступает в новый этап своего развития, оно происходит на новом временном уровне, в изменившихся условиях.

Следующий пример, начало главы, открывающей  первую книгу романа, описывает совершенно новое место действия, принудительно новую для персонажей обстановку.

Die Stadt war bestürzend fremd. Die Kulisse der Berge fehlte, nur Hügel zogen sich am Horizont hin, Betreten, unlußtig und nidergedrückt sammelte sich die Klasse vor dem Bahnhof, einem nüchternen Bachsteingebäude, über dessen flachen Dach die Nachmittagsonnen stand.

(D. Noll, „Die Abenteuer des Werner Holt“  S.108)

Таким образом, мы можем сделать  вывод, что начало главы романа представляет собой развертывание повествования на новом уровне, фиксируя существенные изменения в моделируемом автором образе мира.

В плане выполнения выделительной, разграничивающей и объединительной функций начало главы играет существенную роль выделяя важную (в большой или меньшей степени) художественную информацию, ограничивая ее от предыдущей, связывая одновременно с последующей и организуя тем самым художественный текст в единое коммуникативное и композиционное целое.

Das war Ende Mai des Jahres 57. Zu Beginn des Juni bereits reiste Christian über Bücher nach Hamburg ab…

(Th. Mann, „Buddenbrooks“, S.313)

Выше было указано, что зачин  художественного текста выполняет  сигнальную функцию, функцию ввода  системы координат. Следует отметить, что началу главы свойственна «родственная» функция – функция «переключения» действия, т.е. введения очередного поворота действия, «открытия» нового сюжетного хода.

Robert fand nicht mehr in den Schlaf. Das Sofa, auf dem er lag, war zu kurz; im Zimmer war es heiß, und es roch fremd, und vor den Fenster standen die Lichter und der Lärm von St. Pauli.

(H. Kant, „Die Aula“, S.115)

Таким образом, вводится очередной  поворот действия по сюжетной линии  главного действующего лица романа, а  заключительный, финальный абзац предыдущей главы показывает развитие действия по линии другого персонажа романа.

„Und ob sie schön sind“, sagte Aktivist Günter Blank, und die Klasse stimmte ihm zu.

(H. Kant, „Die Aula“, S.115)

На данном примере мы можем четко  проследить выполнение функции «переключения» действия началом главы и создание нового поворота в сюжетном повествовании романа.

Часто начало главы выполняет функцию  «переключения» действия в сочетании  с функцией фонового описания, создающего «стартовую» позицию для развития действия в данной главе.

Die Oberschule war die übliche preußish Bachsteinburg mit Milchglasscheiben in der unteren Hälfte der schmalen nahen Fenster, mit dunklen Fluren und einem mürrischen Hausmeister. Sie roch schlimm, und sie entmutigte. Und dass auch über ihrem Eingang zu lesen war, nicht für sie, sondern für das Leben werde hier gelernt, munterte niemanden auf, denn jeder wusste, wie lange das schon da geschrieben stand.

(H. Kant, „Die Aula“, S.78)

Es war ein Tag gegen Ende des November, ein kalter Herbsttag mit dustigem Himmel, der beinahe schon Schnee versprach, und wallendem Nebel, den hie und da die Sonne durchdrang, einer von den Tagen, an denen in der Hafenstadt der scharfe Nordost  mit einem tückischen Pfeifen um die massigen Ecken der Kirchen sauste und eine Lungenentzündung wohlfeil zu haben war.

(Th. Mann, „Buddenbrooks“, S.361)

Der August war warm und klar, und auch im September war das Wetter noch fast sommerlich; -aber dann fing es Ende September an zu regenen, die Wolken hingen tagelang tief über der Stadt, die Dächer trieften, es begann zu stürmen, und als ich an einem Sonntag früh erwachte und aus Fenster trat, sah ich in den Bäumen auf dem Friedhaf schwefelgelbe Flecken und die ersten kahlen Äste.

(E. M. Remarque „Drei Kameraden“, S.268 )

Иногда начало главы художественного  текста может участвовать в создании характеристики персонажей, причем, в отличие от зачина целого текста, начало какой-либо главы дает характеристику не только главных персонажей, но и второстепенных, и эпизодических.

Einen Schuß Narrheit hatte er immer in sich gehabt der Cheforganisator Quasi Riek, nur merkwürdig, daß ihm nie etwas vollständig schiefgegangen ist, oder eher, daß am Ende doch immer alles so geraten ist, wie er es gewollt hat, wenn auch nicht ganz auf die vorberechnete Weise, und wenn er auch fast immer Haare dabei lassen mußte, wäre dies wörtlich zu nehmen so hätte er nach seiner berühmten Aularede kahlköpfig da stehen müssen, als Sieger mit blankem Schädel, aber eben als Sieger.

(H. Kant, „Die Aula“, S.203)

В данном примере начало главы функционирует  как характеристика одного из основных персонажей романа (Quasi Rick), представленного в качестве не очень талантливого организатора, чудаковатого, но в целом удачливого человека, в конечном счете выходящего победителем из многих сложных ситуаций.

Wenn Herr Hugo Weinschenk, seit einiger Zeit Direktor im Dienste der städtischen Feuerversicherungsgesellschaft, mit seinem geschlossenen Leibrock, seinem schmalen, schwarzen, auf männliche und ernste Art in die Mundwinkel hineingewachsenen Schnurrbart und seiner etwas hängenden Unterlippe, wiegenden und selbstbewußten Schrittes über die große Diele schritt, um sich von den vorderen Büros in die hinteren zu begeben, wobei er seine beiden Fäuste vor sich hertrug und die Ellenbogen in legerer Weise an den Seiten bewegte, bot er das Bild eines tätigen, wohlsituierten und imponierenden Mannes.

(Th. Mann, „Buddenbrooks“, S.427)

Так Томас Манн вводит новое действующее  лицо своего романа и тем самым  направляет действие романа в новое  русло.

Der Waldarbeiter Ewald Trampel ist ein dürrer ewig hüstelnder Mann. Seine dralle Frau Hulda ist breithüftig und paßt besser zum Familiennamen als ihr Mann.

(E. Strittmatter, „Ole Bienkopp“, S.226)

В этом примере начала одной из глав романа дается характеристика уже  двух второстепенных персонажей –  супругов (Ewald und Hulda Trampel) Эта характеристика имеет самый общий план и включает элементы авторской иронии.

И, наконец, начало главы выполняет  функцию обобщающего плана, заключая в себе самом сжатом, концентрированном  виде основное содержание какой-либо части текста, ее главную информацию.

Der Ford stand fertig in der Werkstatt. Neue Arbeit war nicht hereingekommen. Wir mußten etwas unternehmen. Köster und ich gingen auf eine Auktion. Wir wollten ein Taxi kaufen, das dort versteigert wurde. Taxis war es immer ziemlich gut weiterzuverkaufen.

(E. M. Remarque „Drei Kameraden“, S.125 )

Alle im Zimmer hatten ihre Krankheitsgeschichte erzählt

(E. Strittmatter, „Der Wundertäter“, S.249)

В некоторых случаях подобное начало главы является в то же время как  бы «переходом», «мостиком», связывающим  тем или иным образом содержание «своей» части текста с содержанием  каких-либо предыдущих его частей.

Stanislaus schwieg-

(E. Strittmatter, „Der Wundertäter“, S.249)

Allein geblieben, hatte der Senator seinen Platz am Tische wieder eingenommen, sein Pincenez hervorgezogen und in der Lektüre seiner Zeitung fortfahren wollen. Aber nach zwei Minuten schon hatten seine Augen sich von dem bedruckten Papier erhoben, und ohne die Haltung seines Körpers zu verändern, hatte er lange Zeit geradeaus, zwischen den Portieren hindurch unverwandt in das Dunkel des Salons geblickt

(Th. Mann, „Buddenbrooks“, S.453)

Gleich vielen anderen Städten hatte nach dem Vorbield von Paris, auch die Gemeinde Senlis ihren Jakobiner – Klub. Hier wurde die Politik des Bezirks gemacht. Präsident des Klubs war Martin Catrou.

(L. Feuchtwanger, „Narrenweisheit“, S.351)

В данном примере мы получали новую  информацию о существовании клуба якобинцев в общине (Senlis), о том, что там делалась политика округа, и что президентом клуба был (Martin Catrou) один из основных персонажей романа.

Alfonso war auf dem weg von Burgos nach Toledo. In seiner Begleitung waren der Erzbischof Don Martin, der Ritter Bertran de Born, der Shieldknappe Alazar.

(L. Feuchtwanger, „ Die Jüdin von Toledo“, S.317)

Zwei Tage später wurden in feierlicher Zeremonie die beiden Prinzessinnen, deren eine die künftige Königin von Francien sein sollte, der alten Ellinor vorgeführt.

(L. Feuchtwanger, „ Die Jüdin von Toledo“, S.348)

Как и предыдущие примеры, данные примеры  дают информацию являющуюся основой для дальнейшего повествования.

Итак, можно сделать вывод, что  начало главы художественного текста характеризуется значительной степенью информативности и новизны, а также выполняет ряд важных специфических функций, участвуя в организации текста в единое композиционное целое.

 

3.2. Конец. Мотивы его выдвижения.

Конец, завершающий произведение, как и начало, относится к сильным позициям. Мотивы его выдвижения отличаются от тех, что дают право началу на статус сильной позиции.

Конец важен прежде всего тем, что  единственный компонент текста, актуализирующий  категорию завершенности, целостности. Он закрывает художественную систему, «запечатывает» ее. Так же, как и  начало, конец произведения отмечает смену деятельности и для автора и для читателя. Для автора конец текста всегда носит интенционный, индивидуальный характер. Интенционность завершения проистекает из авторского предположения (убеждения), что концепт сформирован и адекватно представлен в своем развитии читателю.

Завершенность произведения, таким  образом, обусловлена не его абсолютной сюжетно-тематической исчерпанностью, а тем, что определенный аспект концепта освещен. Как скоро автор посчитал свою основную идею воплощенной, то текст «закрывается», завершается.

Для читателя, однако, однозначность  авторского завершения отнюдь не очевидна. Чем больше самостоятельности разрешает  автор читателю, реализуя свою прагматическую установку воздействия на него, тем  выше вероятность, что читатель не воспримет конец текста как завершение произведения. Отсюда, с читательской позиции, текстовые концовки классифицируются как «открытие» и «закрытие». Последние эксплицитны, они закрывают максимум сюжетных линий, доводят своих главных персонажей до конца их жизни или до достижения цели.

Ich habe ihr dann das Blut abgewaschen. Ich war aus Holz. Ich habe ihr das Haar gekämmt. Sie wurde kalt. Ich habe sie in mein Bett gelegt und die Decken über sie gedeckt. Ich habe bei ihr gesessen, und ich konnte nichts denken. Ich habe auf dem Stuhl gesessen und sie angestarrt. Der Hund kam herein und setzte sich zu mir. Ich habe gesehen, wie ihr Gesicht anders wurde. Ich konnte nichts tun, als leer dasitzen und sie ansehen. Dann kam der Morgen, und sie war es nicht mehr.

(E. M. Remarque „Drei Kameraden“, S.389)

Der Sarg senkte sich. Senkte sich. Versank.

Von neuem aber hob sich das Lied. Und: “Vorwärts, vorwärts!“ sang es,während, vergessen und unvergeßlich, Jean-Jacques in der Gruft verschwand und in seinem Ruhme.

(L. Feuchtwanger, „ Narrenweisheit“, S.497)

Die andere Mönch antwortete nicht sogleich. Er war sicher, daß  das Boot draußen kleiner wurde und von Insel wegstrebte. Da sagte er: „So, wie wir sind, ist das nicht zu verlangen.“

(E. Strittmatter, „Der Wundertäter“, S.564)

После такого конца читатель не задает вопросов, связанных с возможной дальнейшей судьбой героев, которая не попала в повествование, она достаточно ясна.

Закрытые концы, в которых порок  наказан, добродетель торжествует, характерны для дидактической, детской, фольклорной, большинства жанров массовой литературы. Открытый конец оставляет много вопросов. Более того, он нередко сам выражен вопросом. Вопрос побуждает к поиску ответа. Открытый конец активизирует восприятие, побуждает к анализу, к возвращению к тексту, к вовлечению всего жизненного опыта читателя в процессе обдумывания, что в свою очередь, способствует превращению воспринятого произведения и его художественного мира в часть этого жизненного опыта.

„Dumont! Zum Teufel, wissen Sie nicht, daß Sie sich zu melden haben?..“

(E. M. Rilke, „Pierre Dumont“, S.71)

Конец, в отличие от начала одновалентен: зачин имеет и левый контекст (заголовок) и правый – следующий за ним текст. За концом ничего не следует. Помимо функции актуализатора категории завершенности, конец выполняет и делимитирующую функцию. Заголовок осуществляет ее, указывая верхнюю границу произведения, конец – нижнюю.

Иногда конец художественного  текста является его рамочным знаком. Заглавные слова, открывающие произведение и завершающие его, становятся рамой, внутри которой и происходят все события. Если при восприятии начала текста читатель имеет лишь сумму знаний о творчестве писателя, реалиях изображаемой эпохи, истории народа и литературы, языковой опыт и т.д., которые существуют «вне» текста, то при прочтении заключительных строк произведения сознание читателя оперирует и системой сюжетных эпизодов, художественных образов и речевых единиц, интригуемых текстом. В рассказе Х. Белля “Die ungezählte Geliebte” в начале  и конце текста повторяются одинаковые словосочетания.