Танки и карагоды

Народная  культура и проблемы ее изучения - Вып 4

В настоящее время в  отечественной этномузыкологии  проблемы ареального исследования песенных традиций являются одним из активно  разрабатываемых направлений. Для  исследователей, занимающихся изучением  местных форм традиционной культуры, стало нормой рассматривать локальные  традиции в их географических границах, выделяя целый ряд характеризующих  их признаков (К признакам, по которым  выделяется локальная традиция в  первую очередь относятся: особенности  материальной культуры, говор, особенности  отправления календарных и семейных обрядов, иерархия музыкальных жанров, их музыкально-стилистические особенности, соотношение форм бытования фольклора. Подробнее о принципах выделения  локальной традиции см. (6)). Одной  из важнейших характеристик локальной  песенной традиции становится сложившаяся  в ней система жанров. При этом важным становится не просто перечисление входящих в систему жанров, но и  их внутренняя иерархия, так как  «...каждая система познается не только по признаку состава ее компонентов, но и по всем формам их взаимосвязей внутри каждого иерархического ряда системы и между компонентами всех рядов». (3, с.7)

В верхнем течении реки Псёл и ее притоков выделяется локальная  традиция, которая охватывает несколько  южных районов Курской области (Суджанский, Беловский, Обоянский, Больше-Солдатский, частично Медвенский и Пристенский), а также северо-западные районы Белгородской области - Ивнянский и Ракитянский, частично Прохоровский и Борисовский, которые ранее входили в состав Курской губернии. Яркая и самобытная культура Курско-Белгородского пограничья привлекает внимание исследователей на протяжении многих десятилетий. Отличительным  признаком местной традиции является чрезвычайно развитая хореографическая культура, которая реализуется в  двух традиционных жанрах: танок и  хоровод (в местном произношении «карагод»). Хореографические жанры  являются централизующим компонентом  местной традиции, преобладают в  репертуаре певцов и оказывают заметное влияние на всю систему музыкальных  жанров, что проявляется как в  структурной организации напевов, так и в исполнительской манере.

Не все исследователи  курской традиции едины в жанровом определении песен, сопровождаемых хореографическими движениями. Так, для В.М. Щурова, автора монографии «Южнорусская песенная традиция», термины «хоровод», «танок», «пляска» являются синонимами и при употреблении не дифференцируются: «Место календарных обрядовых в  данном районе прочно заняли сезонные хороводные («карагодные») и их особая разновидность - «таночные» песни», или  «.чередовались хороводные игры и пляски...» (8, с.51). Ту же тенденцию мы видим в  монографии И.Н. Карачарова: «В псельской  традиции основными формами бытования  хороводно-плясовых песен являются танки и карагоды». (4, с.17). Между  тем, еще несколько десятилетий  назад Е.М. Рогачевская указывала  на отсутствие четкой классификации  хореографических жанров как на одну из проблем их изучения: «Абсолютная неразработанность классификации русского песенно-игрового и танцевального фольклора и отсутствие общепринятых научных определений его разновидностей приводило и приводит ко многим противоречиям и недоразумениям». (5, с.121-122).

Разграничить значение терминов «танок» и «карагод» применительно  к курской традиции пыталась еще  А.В. Руднева в своем капитальном  труде «Курские танки и карагоды: «Танки - это хороводы преимущественно  плясового характера с развитыми  хореографическими построениями и  множеством фигур. Карагоды в Курской  области - род пляски, в основе которой  лежит индивидуальное мастерство пляшущих, самостоятельность действий, почти  полная независимость плясуна, плясуньи или пары солистов от других пляшущих»(6, с.82). Такое же разграничение между  танками и карагодами на основе хореографии  делает И.И. Веретенников (1). При этом все исследователи отмечают существенный признак отличия танков от карагодов: танки исполняются только под  пение, карагоды часто сопровождаются не только пением, но и инструментальной музыкой.

Трудности в жанровой дифференциации танков и карагодов, в выделении  в них классификационных признаков  связаны с тем, что они представляют собой синтетическое явление, сочетающее в себе несколько видов искусств: музыку, поэзию, хореографию. Как справедливо  отмечал Е.В. Гиппиус, «...во всех случаях, когда музыкально-фольклорное произведение сочетает различные виды искусства (музыку и поэзию, музыку и танец), важно помнить, что в каждом таком  случае мы имеем дело не с однородными  явлениями, а с пересечением двух оппозиционных структур, все формы  координации которых основываются на принципе единства противоположностей».(2, с.26) Поэтому нам представляется, что отождествлять танки и  карагоды, или анализировать их с  обобщающих позиций, неверно, так как  оппозиция этих двух жанров проявляется  практически на всех уровнях организации  текста (термин «текст» используется нами в семиотическом значении), а также на уровне функционирования этих жанров в традиционной культуре Курско-Белгородского пограничья.

Рассмотрим подробнее  уровни организации текста, составляющие сущность жанров «танок» и «карагод».

Обращаясь к хореографическому  компоненту, мы можем выделить уже  в нем как минимум два уровня организации: уровень хореографической лексики (характерные для данной местности виды шага, движения рук, корпуса исполнителей), и уровень  хореографической композиции. Хореография  танков и карагодов Курского Попселья достаточно подробно рассмотрена в  книгах Рудневой(6) и Веретенникова(1). Анализируя тот материал, который  в них относится к освещаемой нами традиции, можно констатировать, что танок и карагод, проявляя единство на уровне хореографической лексики, демонстрируют разительные  отличия на уровне композиции. Танки  в исследуемой традиции принципиально  неоднородны, имеют массу вариантов  хореографических композиций, которые  различаются от села к селу. Ограничимся  в данной статье перечислением основных принципов построения таночных композиций:

1. Исполняемые на месте:  а) на основе круга (с включением  орнаментальных движений); б) на  основе нескольких рядов (два  - с одновременным или поочередным  движением навстречу друг другу;  четыре - с различными комбинациями  смены расположения рядов).

2. С перемещением в пространстве: а) танки-шествия параллельными  шеренгами; б) орнаментальные  танки колонной или двумя колоннами  с мотивами завивания, заплетания, виляния («кривой танок» и ему  подобные).

Карагод, напротив, отличается стабильностью композиционного  строения на всей очерченной территории. В основе его лежит форма круга, или вернее, нескольких концентрических  окружностей: в центре - круг музыкантов, стоящих друг к другу лицом, вокруг них -круг пляшущих, и более широкий круг - зрительский:

Здесь и далее на рисунках полукругами обозначены женщины, треугольником - мужчины. Открытая сторона -перед

Из трех этих кругов внутренний (круг музыкантов) и внешний (круг зрителей и отдыхающих) стабильны по своему строению, а средний круг - пляшущих - мог иметь различные варианты построения. Они возникают по разным причинам:

- варианты построения  пляшуших могут быть устойчивыми  в том или ином селе и  определяться местной традицией  и происходящими в ней изменениями.  А.В. Руднева приводит пример  из с. Плехово Суджанского р-на, где, по свидетельству носителей  традиции, в прошлом существовал  обычай двигаться друг за другом  и в ходе пляски изредка  поворачиваться друг к другу  лицом (а), а позже возник вариант  построения, когда пляшут парами  лицом друг к другу (б). Отметим,  что второй вариант не вытеснил  первый, а существует наравне  с ним.

участвующие в карагоде мужчины  образовывали пары с женщинами, находясь рядом с ними (а) или перед ними (б). Если мужчина находится перед  женщиной, то, как правило, он идет спиной по ходу движения, а женщина лицом, хотя возможен вариант, когда девушка  идет спиной, а парень лицом;

Существенным свойством  карагода является то, что он, хоть и  движется по кругу, тем не менее, стоит  на месте, поэтому слово «карагод»  часто употребляется в значении места, где происходят карагоды. Обычно это место твердо закреплено в  каждом селе и предназначено именно для карагодов: «у нас на плану (в  центре села - О.Т.) всегда карагод был»» (с.Плехово Суджанского р-на Курской  обл.), «зли школя карагод сабиралси» (с.Песчаное Беловского р-на Курской  обл.), «у саду» (с.Бегичево Обоянского р-на курской обл.), «зли клуба» (с.Бобрава  Беловского р-на курской обл.). То, что  карагод прочно ассоциировался с  определенным локусом, наглядно демонстрируют  речевые обороты типа «пайти у  карагод», «зайтить у карагод», «скакать у карагодя».

Танок же в отличие от карагода водят, его основная идея - перемещение  в пространстве, имеющее определенную конечную цель. Чаще всего это движение к месту карагода (= гуляния). "Танок - эта крух людей(в значении «группа  людей») атдельный. И ани сабирают танок и с паясами идут в  танке и крутятся, выкручиваются. В карагод(Здесь: в значении «место гуляния») идут танками... Идут в карагод  и сами танок ведут. Можна и  в карагоде(Здесь: в значении «форма досуга») танки вадить." (Селехова Е.П., Бегичево) Реже танок - это круговое движение на месте. Но даже круговые формы  танков отличаются от карагода: в карагоде участники двигаются индивидуально, в танке -согласованно, взявшись за руки или за платочки; карагод всегда водят против солнца, круговой танок - по солнцу.

Обращает на себя иерархичность  участников танков и карагодов, которая  также различна. В «кривом» танке (а также в танках «вилёк», «журавль», «щука», «ворота», «поясок», «плетень») всегда выделяются ведущие («танководники, «танководницы», «хазуны») и ведомые. Вожатый выделялся из всей остальной  группы участников танка, получал статус «ритуального специалиста»: от него требовалось  умение «вести» танок, организовать его пространственное воплощение. Этот особый статус часто подчеркивался  и половозрастными отличиями: танководниками были, как правило, мужчины, зачастую пожилые; участницами танка - исключительно  девушки брачного возраста и молодки, еще не родившие детей.

В карагоде участники совсем по-иному наделены культурной значимостью: здесь важна иерархия карагодных кругов, внутри каждого из которых  все равны по статусу. Наиболее высоким  статусом обладают участники внутреннего  круга - музыканты, следом за ними идут составляющие средний круг искусные танцоры. Внешний круг - зрительский - наиболее пассивный. Карагод не имел такого жесткого половозрастного ограничения, как танок: в карагоде принимала участие молодежь обоего пола, молодожены, мужчины, независимо от возраста. В целом состав участников карагода обнаруживает тенденцию к максимально возможному расширению, так как кто не играл на инструментах или не плясал, тот присутствовал во «внешнем кругу» в качестве зрителя. Красноречивы с этой точки зрения свидетельства информантов о том, что в праздничные дни село «словно вымирало» - дома не оставалось практически ни одного человека, «все были в карагоде».

Оппозиция танков и карагодов  проявляется и в их календарной  приуроченности, что неоднократно отмечалось исследователями. Карагоды оформляют  все значительные праздники в  течение года, за исключением времени  Великого поста, принимая вид массового, поистине всенародного гуляния в  дни великих праздников (среди  них выделяются прежде всего Рождество, Крещение, Троица) и престольных  праздников, которых в каждом селе было, как правило, два. Время исполнения танков, напротив, ограничено в календаре. Крайними точками их вождения в отдельных  случаях являются масленица (с. Крупец Беловского р-на Курской области) и  Троица (с. Бегичево Обоянского р-на Курской  области). Но наиболее часто упоминаются  «разрешенные» дни Великого поста - Благовещение и Вербное воскресенье, иногда воскресные дни с 3-ей недели поста. Это время вождения «постовых», или «говеенских» танков. Другой период, изобилующий упоминаниями о вождении танков -пасхальная неделя, как правило, не с первого, а со второго дня  после Пасхи. В тех селах, где  начало вождения танков было приурочено к Пасхе, они длились до Красной  горки или до «маргосок» - дня  жен-мироносиц, 2-го воскресенья после  Пасхи. Концентрация танков в этом периоде  календаря говорит об их особой обрядовой  функции - они являлись знаком ранневесеннего периода, который ощущался как время  перехода к новому аграрному циклу. То, что в основе приуроченности исполнения танков первоначально лежала ориентация не на церковные праздники, а на природные приметы, видно  из частых определений вроде «танки водють - как только земля чуть падсохня».

В противопоставлении двух жанров значимо становится не только годовое  время, но и суточное. Танки водили всегда в светлое время суток - по неоднократным упоминаниям, «днём, после обедни». Карагод же, начинаясь  во второй половине дня («с церкви придём, паснедаем - и в карагод»), мог  продолжаться до глубокой ночи. Время  карагодного гуляния даже обретало внутреннее членение и соответствующее  ему поведение участников: днём в  карагод одевали самый лучший наряд, чтобы «показать себя во всей красе», а с наступлением сумерек  его меняли на одежу попроще, так  как в темноте внешний вид  был менее важен, а дорогой  наряд следовало беречь.

При анализе музыкально-поэтического строения танков и карагодов также  можно выделить несколько уровней  организации текста: 1) уровень стихосложения; 2) уровень слоговой музыкально-ритмической  формы (СМРФ), воплощающей координацию  ритма стиха и ритма напева; 3) уровень композиционных единиц (КЕ) стиха и напева; 4) уровень звуковысотной  организации в ее звукорядном, ладовом  и фактурном воплощении. Анализ всех этих уровней вскрывает общие  закономерности структурной организации  танков и карагодов. Можно выделитьследующие  группы признаков:

1) структурные особенности,  характерные и для танков, и  для карагодов;

2) структурные особенности  не характерные для танков;

3) структурные особенности  не характерные для карагодов.

К первой группе следует отнести  наиболее общие закономерности организации  текстов, которые будут демонстрировать  общность жанров танка и карагода. Это:

- опора на силлабический  тип стихосложения, состоящий  из двух слоговых групп с  одинаковым количеством слогов (5+5, 6+6, 8+8);

- организация композиционной  единицы поэтического текста  по принципу AR, где А - смыслонесущие  слова, R - рефрен (припевные слова  «ляли, лёли» в различных модификациях);

- реализация СМРФ в  рамках строгослоговой формы  (первичный тип композиции, по  принципу слог - нота или мелизматический  распев)

- использование цезурированного  типа ритмического периода, совпадение  цезур стиха с границами ритмических  единиц;

- организация КЕ напева  по принципу повтора одного  или двух ритмических периодов (АА или АВАВ соответственно);

- координация музыкального  ритма с ритмом хороводного  движения, включение ритма пляски  в ритм пропевания слогов;

- в звуковысотном строении - использование архаичных узкообъемных  ладов с квартовой (часто - в  объеме ув.4) основой;

- использование гетерофонного  типа фактуры (вариантная гетерофония).

Наряду с этими объединяющими  признаками есть ряд черт, по которым  и в структурном отношении  танки и карагоды противопоставлены  друг другу.

Итак, мы можем видеть, что  карагод пользуется большим арсеналом  выразительных средств, чем танок, стилистически группа карагодных песен  неоднородна, так как находилась в постоянном развитии и пополнялась  стадиально более поздними явлениями. Танок более консервативен и  ограничен в отборе используемых средств, его структура откристаллизовалась  в универсальной форме КЕ текста/напева по типу AR/АА. В то же время следует  отметить черты, присущие исключительно  таночным песням и не встречающиеся  в карагодных: использование составного ритмического периода (например, образованного  сочетанием шести- и восьмивременников) и употребление архаического звукоряда  в объеме терции, который в данной традиции встречается, помимо таночных, в календарных масленичных припевках  и некоторых свадебных песнях. Эти специфические черты характерны для «постовых» («говеенских») танков, обрядовая функция которых наиболее ярко выражена.

Подведем некоторые итоги.

Танок и карагод в традиционной культуре Курско-Белгородского пограничья по многим параметрам противопоставлены  друг другу, сохраняя единство лишь на уровне общей хореографической лексики  и музыкально-поэтической структуры. Все различия в композиции и формах бытования двух жанров обусловлены  их функциями в культуре. Выполняя эти различные функции, они существуют как комплиментарные, дополняющие  друг друга в системе жанры.

Бытование танков только в  ранневесенний период, участие в  них особо выделенной социо-возрастной группы - девушек и молодаек - говорит  об обрядовом происхождении этого  хореографического жанра. Обилие форм реализации танков в пределах одной  традиции объясняется тем, что традиция курско-белгородского пограничья относится  к традициям вторичного формирования. Сложные процессы заселения Курского края в 16-17 веках привели к тому, что на одной территории встретились  переселенцы из разных мест, относящихся  к коренным территориям поселения  восточных славян. Танки, несущие  функцию календарного обрядового действа, дольше сохраняли свою специфику, сопротивлялись тенденциям консолидации разрозненных переселенцев в единую традицию. Та же ситуация прослеживается и в другом жанре календарной приуроченности - новогодних поздравительных песнях (колядках, щедровках), которые даже в соседних селах могут иметь разный текст и напев.

Напротив, жанр карагодной песни  выполняет в местной традиции функцию консолидации, является централизующим компонентом системы. Отсюда -стремление к объединению всех групп населения  в карагодных гуляниях, их регулярность в течение года, унификация форм бытования (карагод - это всегда пляска по кругу, часто с музыкантами  в центре). Карагод берет на себя роль календарного жанра, сопровождая  все годовые праздники, влияет на семейный цикл обрядов, особенно на корпус свадебных песен, а также выполняет  социально-регулирующую функцию и  становится оформлением любого вида праздничного досуга. Полифункциональность карагода приводит к тому, что он перерастает границы жанра, становится комплексным фольклорным явлением и начинает включать в себя все  большее количество разнородных  и разностилевых элементов. В  рамках карагодных гуляний начинают бытовать свадебные песни величального характера, появляются жанры вокально-инструментальной природы (карагодные припевки под наигрыши «Тимоня», «Батюшка», «Чебатуха» и пр.) и инструментально-хореографической (городские танцы -полька, краковяк, вальс). Влияние карагода как централизующего  компонента жанровой системы проявляет  себя в том, что обрядовые жанры (таночные - в календарном цикле  и свадебные - в семейном) в структурном  отношении унифицируются по модели карагодных. Исполнительская манера для них тоже становится общей.