Место религии в сознании современного российского общества

 

Как видно на рис. 6.6.7, количество призывов выполнять  гражданский долг со стороны централизованных религиозных организаций было невысоким. 
 
 
Наибольшая активность была проявлена ими в период парламентских выборов 2007 г. и после объявления Путиным своим «преемником» Медведева, из чего можно сделать вывод о том, что политические взгляды этих организаций не самостоятельны, а основная их цель – наладить отношения с действующей властью. Более жесткая позиция отмечается у протестантов. Российский объединенный союз христиан веры евангельской (пятидесятников) (РОСХВЕ) декларирует свою полную лояльность власти и борется с той частью своей паствы, которая призывает к кардинальным переменам в политической системе. Резко была осуждена «оранжевая революция» на Украине в 2004 г. Заявления пастора церкви «Торжествующий Сион» А. Дзюбы о том, что в России желательна «оранжевая» революция, а в качестве лидера он видит лидера РОСХВЕ С. Ряховского, были резко пресечены данным союзом, и все церкви «Посольства Божьего» были из него исключены.

 

Итак, политическая активность религиозным организациям в России в целом не свойственна. Однако это отнюдь не исключает их активности в других сферах общественной жизни. Для этой цели религиозные организации участвуют в создании формально светских общественных организаций, и здесь лидируют православные и протестанты.

 

Чем же занимаются религиозные организации в России? Прежде всего они отстаивают общественную нравственность.

 
С середины 2000-х гг. верующие выступают  более консолидированно: были совместные протесты против гей-парада в Москве, а также против шоу «Дом–2»  и телеканала «2×2». Отметим, что экспертное сообщество, опрошенное Центром проблемного анализа, хотя и считает, что подобные выступления верующих – это прежде всего стимул для общественной дискуссии о нравственности, чем непреложная истина, все же в целом положительно относится к подобной деятельности.

 

Объем и разнообразие видов социально значимой деятельности религиозных организаций весьма велики. Многие из них могут осуществляться религиозными организациями самостоятельно на инициативной основе, однако большая часть приводит к необходимости взаимодействия с органами государственной власти и местного самоуправления.

 

Роль  и статус РПЦ.

 

 

Как уже было отмечено, православная самоидентификация  россиян вовсе не говорит о  высокой степени их воцерковленности. Объяснить основные церковные догматы  могут только 8% опрошенных (рис. 6.6.10).

 
 
 
С одной стороны, результаты опроса позволяют сделать вывод о  том, что в российском обществе, отказавшемся от вульгарного атеизма (хотя трудно сказать, в какой степени это  произошло сознательно, а в какой  – ситуативно, благодаря политическим обстоятельствам, приведшим к падению советской идеологической машины и сделавшим религиозное мышление своеобразной социальной «модой»), налицо серьезный христианский религиозный потенциал.

 

С другой стороны, опрос показывает, что православие  превращается в среде существенной части самоопределившихся православных в этнический феномен.

 
Самоопределение в качестве «православных» может быть связано не столько  с религиозно-догматической самоидентификацией, сколько с национально-территориальным  индивидуальным самоопределением, и не накладывает (в подавляющем числе случаев) на самоопределяющихся никаких специфических религиозных обязанностей (регулярная молитва, посещение богослужений; соблюдение религиозно-поведенческих ограничений, включая посты; систематическое участие в таинствах Церкви). При этом государство активно взаимодействует прежде всего с РПЦ, называя ее «церковью большинства»: заключает прежде всего с ней договоры и соглашения, дает преференции на присутствие в школе, армии и тюрьмах и т. д.

 

Указанное обстоятельство создает объективные условия для взаимодействия РПЦ с государством в идейно-духовной сфере. Однако представителям государственной власти следует учитывать, что подобное взаимодействие следует строить, максимально уважительно относясь к универсалистским установкам Церкви и ее особой духовной миссии, не связанной с национальными проектами, а также к тому, что у РПЦ есть часть паствы, проживающей за границей, для которой «русская идея» не является определяющей в плане религиозной самоидентификации и которую важно не оттолкнуть ни от Церкви, ни от Российского государства прямолинейными политическими лозунгами.

 

Традиционные  конфессии в России. Принцип многоконфессиональности.

 

 

Для России традиционна  многоконфессиональность при ведущей  конфессии – православие. В настоящее время различные конфессии активно представлены на религиозном поле страны. Считается, что десять самых влиятельных религиозных организаций страны по мере своей значимости расположились следующим образом: Русская православная церковь, Федерация еврейских общин России, Совет муфтиев России, Центральное духовное управление мусульман России и европейских стран СНГ, Конгресс еврейских религиозных общин и организаций в России, Координационный центр мусульман Северного Кавказа, Российский объединенный союз христиан веры евангельской (пятидесятников), Буддийская традиционная сангха России, Русская православная старообрядческая церковь, Армянская апостольская церковь.

Органы местного самоуправления учитывают это обстоятельство: в большинстве субъектов РФ они поддерживают РПЦ как первую конфессию, однако редко соглашаются на исключительно «проправославную» политику (рис. 6.6.11). 
 

 

Там, где мусульман, буддистов и язычников традиционно  больше, чем православных, местная  власть оказывает первостепенную поддержку именно этим религиям. Отношение местной власти в субъектах РФ к неправославным христианским конфессиям колеблется от хорошего до терпимого. Лучшие отношения имеют с властями лютеране, самые конфликтные – пятидесятники (рис. 6.6.13). 
 

 

Разные конфессии  выступают с публичным протестом (открытым письмом, обращением, митингом и т. д.) против нарушения их прав, причем так делают не только религиозные  меньшинства, но и представители  т. н. традиционных религий (рис. 6.6.14). 
 
 
 
Жалобы православных обычно касаются споров о принадлежности памятников архитектуры и искусства государству или РПЦ, мусульман- запретов богословской литературы и преследований согласно законодательству об экстремизме, католиков и протестантов – запретов на проведение мероприятий, лишения аренды и регистрации.

 

150 представителями  40 протестантских деноминаций в  целях совместного отстаивания  своих интересов перед властями  в 2003 г. был создан Российский  евангельский альянс (РЕА). Очень  развиты и эффективны его подразделения, которые существуют в 21 регионе – в частности: в г. Тольятти, Алтайской, Амурской, Воронежской, Кемеровской, Курганской, Липецкой, Новгородской, Новосибирской, Оренбургской, Пензенской, Саратовской, Свердловской, Тульской, Челябинской областях, Пермском и Камчатском краях, республиках Калмыкия, Татарстан, Удмуртия, Якутия.

 

Иудаисты в  РФ по-прежнему ориентированы на сохранение замкнутости единственно праведной  еврейской общины. В наши дни они  не выступают против получения русскоязычного образования в его  светском формате. Однако в их элите сильно недоверие к лозунгу «общероссийской национальной идеи».

 
В неформальной беседе один из видных деятелей казанской еврейской диаспоры заявил: «Вначале говорят о Святой Руси, а все кончается новым  Кишиневским погромом».

 

Для российских последователей учения Будды (бурят, калмыков и тувинцев) прежде всего важны  бурятский, калмыцкий и тувинский  варианты «национальной» идеи. Этнические буддисты также готовы к восприятию русской культуры и просвещения, но исключительно в их светском прочтении. Так, в последние годы президент Калмыкии К. Илюмжинов спонсировал ежегодную подготовку групп молодых калмыков и калмычек для поступления в вузы Москвы и Санкт-Петербурга. Вся эта программа осуществляется на русском языке. В то же время, разговоры об общероссийской «национальной» идее вызывают обеспокоенность в среде буддийской элиты, которая прежде всего ждет от ее реализации проявления русификаторско-ассимиляторских великодержавных начал.

 

Для российских мусульман характерно, как правило, совмещение двух тенденций: ориентации на свои этнические ценности – татарские, башкирские, чеченские, черкесские и др. и восприятия себя как части полуторамиллиардного «мусульманского мира». Последний, в свою очередь, при помощи серьезных финансовых вливаний (прежде всего из Саудовской Аравии) стремится направить вектор интересов мусульман России в свою сторону. Следует отметить, что крупнейший отечественный исламский деятель конца XIХ в. – начала ХХ в. Исмаил Гаспринский подчеркивал значение получения мусульманами русскоязычного образования. В 1881 г. он писал о необходимости обретения через русское просвещение «знания и света».

 

В то же время  Гаспринский был твердым сторонником  утверждения в среде мусульманской (прежде всего татарской) молодежи системы исламских ценностей и освоения ими тюркских языков. Гаспринский крайне настороженно относился к тогдашним властным замыслам интеграции населения России в «единое государственное целое». По его мнению, итогом реализации подобного проекта стала бы «русская ассимиляция» этнических мусульман, резким противником коей он являлся. Гаспринский и его последователи-«джадиды» (сторонники модернизации «русского мусульманства»), не отрицая значения знания русской культуры, ориентировались прежде всего на культурное пространство тогдашней Турции. Стремление к сохранению культурной гомогенности характерно и для нынешней российской исламской общины. Отталкиваясь от ставших весьма популярными в постсоветское время идей Гаспринского, современные идеологи Казани, Уфы и других исламских центров выступают за неприкосновенность местной этнокультурной самобытности и ориентируются на духовное сближение с мусульманскими кругами Саудовской Аравии, Египта и Турции. План выстраивания «общероссийской национальной идеи» их совершенно не привлекает. Более того, этот проект представляется местным исламским нерусским элитам весьма опасным «ассимиляционным» замыслом Москвы.

Можно констатировать, что планы продвижения общероссийской национальной идеи вызывают по сути негативное отношение в среде элит отечественных буддистов, иудаистов и мусульман, и изменить эту точку зрения наиболее влиятельных кругов нехристианских этносов РФ крайне сложно.

 

Помимо мировых  религий и конфессий, во многих субъектах  Российской Федерации присутствуют и многочисленные верования и традиции малых коренных народов, локальных территориальных поселений, которые, тем не менее, несут важные культурные и социальные нагрузки, хотя и в ограниченных ареалах. К ним можно отнести «Белую веру» в Горном Алтае, местные древние культы и обряды, шаманизм. К ним же можно отнести и создаваемые этнической элитой клубы и сообщества по изучению национальной культуры, которые занимаются реконструкцией и творческим переосмыслением древних языческих традиций. Довольно внушительна статистика подобных верований в стране (табл. 6.6.3).

 

Отметим, что  данный религиозный потенциал используется сепаратистскими группировками  в Мордовии, Удмуртии и Якутии. Однако отождествлять этнический сепаратизм и локальные верования неверно. В тех случаях, когда власти удается наладить позитивный диалог с представителями языческих верований и включить их в легальную систему взаимодействия, язычники ограничиваются сохранением собственной этнической самобытности, не посягая на сложившиеся федеральные отношения, как, например, в Республике Алтай, Бурятии, Марий Эл, Тыве и Хакасии.

 

Представляется, что в случаях, когда эти верования  представлены действующими по закону религиозными организациями, их локальная  социокультурная миссия должна быть уважаема.

Воспитательная функция религиозных организаций.

В религиозных  организациях большая роль отводится  воспитанию своих прихожан в духе религиозной морали. Достаточно много  представителей светского общества полагают, что нравственный потенциал  религии можно использовать и для влияния на секулярных граждан. Как обстоят дела с реализацией воспитательной функции религиозных организаций в современной России?

 
Несмотря на доверие общества к  Церкви (по данным соцопроса Института  социологии РАН в 2009 г., ей доверяют 68% населения), экспертное сообщество, опрошенное Центром проблемного анализа, в целом критически оценивает реальное влияние РПЦ на российское общество. 37% полагают, что православная церковь оказывает влияние только на своих прихожан, в то время как 31% оценивают влияние Церкви как незначительное (рис. 6.6.15). Вместе с тем, 24% опрошенных считают, что РПЦ оказывает большое влияние на россиян. 
 

 

Опыт зарубежных стран показывает, что наибольшим нравственным влиянием обладают те религиозные  организации, которые занимают независимую позицию по отношению к властям. Таким образом, представляется, что РПЦ, не отказываясь от сотрудничества с государством в социально значимых сферах, умножит свой авторитет, сохраняя независимую позицию по отношению к государству. «Огосударствление» Церкви приведет к снижению уважения и доверия к ней в обществе.

 

Помимо собственно церковного воспитания прихожан, религиозная организация реализует свой воспитательный потенциал в школе, армии и в тюрьмах.

 
Согласно пункту 1 статьи 1 Приказа Минобразования РФ от 1 июля 2003 г. № 2833 «О предоставлении государственными и муниципальными образовательными учреждениями религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ», обучение религиозными организациями детей религии в государственных и муниципальных образовательных учреждениях может осуществляться только с согласия детей и по просьбе их родителей и по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления (пункт 2 статьи 1).

 

Религиозные организации заключили договоры с Министерством образования как на федеральном (РПЦ), так и на региональном уровне (РПЦ – 35 субъектов Федерации), а также с образовательными учреждениями (РПЦ – в 14 субъектах Федерации, Совет муфтиев России и Евангелическо-лютеранская церковь Ингрии – в одном). В рамках подобных соглашений осуществляется преподавание Основ православной культуры, Основ исламской культуры и т. д.