Отношение к смерти в различных религиях и культурах

Пятый путь в бессмертие связан с достижением различных  состояний, которые наука называет «измененные состояния сознания». В основном они являются продуктом  системы психотренинга и медитации, принятой в восточных религиях и  цивилизациях. Тут возможны «прорыв» в иные измерения пространства и  времени, путешествия в прошлое  и будущее, экстаз и просветление, мистическое ощущение причастности к Вечности.  

Можно сказать, что  смысл смерти и бессмертия, равно  как и пути его достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни. Очевидно, эти вопросы решаются различно, в зависимости от ведущей духовной установки той или иной цивилизации.

2. Отношение к  смерти, проблемы жизни, смерти  и бессмертия в религиях мира.  

Рассмотрим данные проблемы применительно к трем мировым  религиям — христианству, исламу и  буддизму и цивилизациям, на них  основанным.  

2.1. Христианское  понимание смысла жизни, смерти  и бессмертия исходит из ветхозаветного  положения: « День смерти лучше  дня рождения» и новозаветной  заповеди Христа «… я имею  ключи от ада и смерти». Богочеловеческая  сущность христианства проявляется  в том, что бессмертие личности  как целостного существа мыслимо  только через воскресение. Путь  к нему открыт искупительной  жертвой Христа через крест  и воскресение. Это сфера тайны  и чуда, ибо человек выводится  из сферы действия природно-космических  сил и стихий и ставится  как личность лицом к лицу  с Богом, который тоже есть  личность.  

Таким образом, целью  жизни человека является обожение, движение к жизни вечной. Без осознания этого, земная жизнь превращается в сон, пустую и праздную мечту, мыльный пузырь. В сущности, она есть только приготовление к жизни вечной, которая не за горами для каждого. Поэтому и сказано в Евангелии: «Будьте готовы: ибо, в который час не думаете, приидет сын Человеческий». Чтобы жизнь не превратилась, по словам М. Ю. Лермонтова, «в пустую и глупую шутку», необходимо всегда помнить о смертном часе. Это не трагедия, а переход в мир иной, где уже обитают мириады душ, добрых и злых и где каждая новая входит на радость или муку. По образному выражению одного из нравственных иерархов: «Умирающий человек — заходящее светило, заря которого уже блещет над другим миром». Смерть разрушает не тело, а тленность его и поэтому она — не конец, а начало жизни вечной.  

Иное понимание  бессмертия христианство связало с  образом «Вечного жида» Агасфера. Когда изнемогающий под тяжестью креста Иисус шел на Голгофу и захотел отдохнуть, стоявший среди других Агасфер сказал: «Иди, иди», за что и был покаран — ему навсегда было отказано в покое могилы. Из века в век обречен он скитаться по миру, дожидаясь второго пришествия Христа, который один может лишить его постылого бессмертия.  

Образ «горного»  Иерусалима связан с отсутствием  там болезни, смерти, голода, холода, нищеты, вражды, ненависти, злобы и  прочих зол. Там жизнь без труда и радость без печали, здоровье без немощи и честь без опасности. Все в цветущей юности и возрасте Христа утешаются блаженством, вкушают плоды мира, любви, радости и веселья, причем «друг друга любят как себя». Евангелист Лука так определил суть христианского подхода к жизни и смерти: «Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Ибо у него все живы». Христианство категорически осуждает самоубийство, так как человек не принадлежит себе, его жизнь и смерть « в воле Божьей».  

2.2. Другая мировая  религия — ислам — исходит  из факта сотворенности человека волей всемогущего Аллаха, который, прежде всего, милосерден. На вопрос человека: «Разве, когда я умру, я буду известен живым?", Аллах дает ответ: «Разве не вспомнит человек, что мы сотворили его раньше, а был он ничем?". В отличие от христианства, земная жизнь в исламе расценивается высоко. Тем не менее, в Последний день все будет уничтожено, а умершие воскреснут и предстанут перед Аллахом для окончательного суда. Вера в загробную жизнь является необходимой,  

поскольку в этом случае человек будет оценивать  свои действия и поступки не с точки  зрения личного интереса, а в смысле вечной перспективы.  

Разрушение всей Вселенной в день Справедливого  суда предполагает творение совершенно нового мира. О каждом человеке будет  представлена «запись» деяний и мыслей, даже самых тайных и вынесен соответствующий  приговор. Таким образом, восторжествует принцип верховенства законов морали и разума над физическими закономерностями. Морально чистый человек не может  находиться в униженном положении, как это имеет место в реальном мире. Ислам категорически запрещает  самоубийство.  

Описание рая и  ада в Коране полны ярких подробностей, дабы праведники могли полностью  удовлетвориться, а грешники получить по заслугам. Рай — это прекрасные «сады вечности, внизу которых  текут реки из воды, молока и вина»; там же «чистые супруги», «полногрудые сверстницы», а также «черноокие и большеглазые, украшенные браслетами из золота и жемчуга». Сидящих на коврах и опирающихся на зеленые  подушки обходят «мальчики вечно  юные», предлагающие на блюдах из золота «мясо птиц». Ад для грешников  — огонь и кипяток, гной и помои, плоды дерева «заккум», похожие на голову дьявола, а их удел — «вопли и рев». Спрашивать Аллаха о смертном часе нельзя, так как знание об этом только у него, а « что тебе дано знать, — может быть, час уже близок».  

2.3. Отношение к  смерти и бессмертию в буддизме  значительно отличается от христианского и мусульманского. Сам Будда отказывался отвечать на вопросы: «Бессмертен ли познавший истину или смертен он?", а также: может ли познавший быть смертным и бессмертным одновременно? В сущности, признается только один вид «дивного бессмертия» — нирвана, как воплощение трансцендентного Сверхбытия, Абсолютного Начала, не имеющего атрибутов.  

Буддизм не стал опровергать  развитое брахманизмом учение о переселении  душ, т. е. веру в то, что после смерти любое живое существо снова возрождается в виде нового живого существа (человека, животного, божества, духа и т. д.). Однако буддизм внес в учение брахманизма  существенные изменения. Если брахманы утверждали, что путем различных  для каждого сословия («варны») обрядов, жертв и заклинаний модно достичь «хороших перерождений», т. е. стать раджей, брахманом, богатым купцом и т. д., то буддизм объявил всякое перевоплощение, все виды бытия неизбежным несчастьем и злом. Поэтому высшей целью буддиста должно быть полное прекращение перерождений и достижение нирваны, т. е. небытия.  

Поскольку личность понимается как сумма драхм, находящихся  в постоянном потоке перевоплощения, то отсюда следует нелепость, бессмысленность  цепи природных рождений. «Дхаммапада» утверждает, что «рождение вновь и вновь — горестно». Выходом является путь обретения нирваны, прорыв цепи бесконечных перерождений и достижение просветления, блаженного «острова», находящегося в глубине сердца человека, где ««ничем не владеют» и «ничего не жаждут». Известный символ нирваны — угашение вечно трепещущего огня жизни хорошо выражает сущность буддийского понимания смерти и бессмертия. Как говорил Будда: «Один день жизни человека, видевшего бессмертную стезю, лучше столетнего существования человека, не видевшего высшей жизни».  

Для большинства  людей достичь нирваны сразу, в данном перерождении, невозможно. Следуя по пути спасения, указанному Буддой, живое существо обычно должно снова  и снова перевоплощаться. Но это  будет путь восхождения к «высшей  мудрости», достигнув которой существо сможет выйти из «круговорота бытия», завершить цепь своих перерождений.  

Спокойное и умиротворенное отношение к жизни, смерти и бессмертию, стремление к просветлению и освобождению от зла характерно и для других восточных религий и культов. В этой связи меняется отношение  к самоубийству; оно считается  не столь греховным, сколько бессмысленным, ибо не освобождает человека от круга  рождений и смертей, а только приводит к рождению в более низком воплощении. Нужно преодолеть такую привязанность  к своей личности, ибо, по словам Будды, «природа личности есть непрерывная  смерть».  

2.4. Концепции жизни,  смерти и бессмертия, основанные  на безрелигиозном и атеистическом подходе к миру и человеку. Безрелигиозных людей и атеистов часто упрекают за то, что для них земная жизнь — это все, а смерть — непреодолимая трагедия, которая, в сущности, делает жизнь бессмысленной. Л. Н. Толстой в своей знаменитой исповеди мучительно пытался найти в жизни тот смысл, который бы не уничтожался неизбежно предстоящей каждому человеку смертью.  

Для верующего тут  все ясно, а для неверующего  возникает альтернатива трех возможных  путей решения этой проблемы.  

Первый путь —  это принять мысль, которая подтверждается наукой и просто здравым рассудком, что в мире невозможно полное уничтожение  даже элементарной частицы, и действуют  законы сохранения. Сохраняется вещество, энергия и, как полагают, информация и организация сложных систем. Следовательно, частицы нашего «я»  после смерти войдут в вечный кругооборот  бытия и в этом смысле будут бессмертными. Правда, они не будут обладать сознанием, душой, с которой связывается наше «я». Более того, этот вид бессмертия обретается человеком в течение всей жизни. Можно сказать в форме парадокса: мы живы только потому, что ежесекундно умираем. Ежедневно отмирают эритроциты в крови, клети эпителия, выпадают волосы и т. д. Поэтому зафиксировать жизнь и смерть как абсолютные противоположности в принципе невозможно не в действительности ни в мыслях. Это две стороны одной медали.  

Второй путь —  обретение бессмертия в делах  человеческих, в плодах материального  и духовного производства, которые  входят в копилку человечества. Для  этого, прежде всего, нужна уверенность  в том, что человечество бессмертно и идет космическое предназначение в духе идей К. Э. Циолковского и других космистов. Если же для человечества реально самоуничтожение в термоядерной экологической катастрофе, а также вследствие каких-то космических катаклизмов, то в этом случае вопрос остается открытым.  

Третий путь к  бессмертию, как правило, выбирают люди, масштаб деятельности которых не выходит за рамки их дома и ближайшего окружения. Не ожидая вечного блаженства или вечных мук, не вдаваясь в «хитрости» разума, соединяющего микрокосмос (т. е. человека) с макрокосмосом, миллионы людей просто плывут в потоке жизни, ощущая себя, его частицей. Бессмертие для них — не в вечной памяти облагодетельствованного человечества, а в повседневных делах и заботах. «Веровать в бога не трудно…. Нет вы в человека уверуйте!» — Чехов написал это, вовсе не предполагая, что именно он, сам, станет примером такого типа отношения к жизни и смерти.

Заключение.  

Современная танатология (учение о смерти) представляет собой  одну из «горячих» точек естественнонаучного  и гуманитарного знания. Интерес  к проблеме смерти обусловлен несколькими  причинами.  

Во-первых, это ситуация глобального цивилизованного кризиса, который в принципе может привести к самоуничтожению человечества.  

Во-вторых, значительно  изменилось ценностное отношение к  жизни и смерти человека в связи  с общей ситуацией на Земле.  

Почти полтора миллиарда  жителей планеты живут в полной нищете и еще один миллиард приближается к отметке, полтора миллиарда  землян лишены какой-либо медицинской  помощи, миллиард людей не умеют читать и писать. В мире 700 миллионов безработных. Миллионы людей во всех уголках земного шара страдают от расизма, агрессивного национализма.  

Это приводит к выраженному  обесцениванию человеческой жизни, к презрению жизни как своей, так и другого человека. Вакханалия терроризма, рост числа немотивированных убийств и насилия, а также  самоубийств — это симптомы глобальной патологии человечества на рубеже XX — XXI вв. В то же время на рубеже 60-х  годов в странах Запада появилась  биоэтика — комплексная дисциплина, находящаяся на стыке философии, этики, биологии, медицины и ряда других дисциплин. Она явилась своеобразной реакцией на новые проблемы жизни  и смерти.  

Это совпало с  ростом интереса к правам человека, в том числе и по отношению  к телесному собственному и духовному  бытию и реакции общества на угрозу жизни на Земле, вследствие обострения глобальных проблем человечества.  

Если у человека есть нечто вроде инстинкта смерти (о чем писал З. Фрейд), то каждый имеет естественное, врожденное право  не только жить, каким он родился, но и умереть в человеческих условиях. Одной из особенностей XX в. является то, что гуманизм и гуманные отношения между людьми являются основой и залогом выживания для человечества. Если раньше любые социальные и природные катаклизмы оставляли надежду на то, что большинство людей выживет и восстановит разрушенное, то сейчас витальность можно считать понятием, производным от гуманизма.