Валаамский монастырь как образ земного и небесного Иерусалима

Храм задуман по принципу контраста: скорбный и печальный  нижний призывает к покаянию и  очищению; торжественный, светлый, полный ликования верхний, вселяет надежду  на всеобщее Воскресение и Спасение. Особо торжественные службы в  нижней церкви проходят на Страстной  седмице — в Великий четверг  и пятницу. А в верхней, весь год (исключая Страстную Седмицу и период от Вознесения до Троицы) служится Пасхальный канон.

Верхний храм Святого  Христова Воскресения ярок и торжествен. Центральная часть перекрыта  куполом с четырьмя круглыми слуховыми  окнами, над ними — восьмигранный  глухой барабан с луковичной, золоченой  главкой. С востока — полукруглая  апсида, с запада над папертью —  двухъярусная колокольня, которая завершается  куполом с барабаном и главкой  с крестом.

В нижний храм ведет  широкая гранитная лестница, над  входными дверьми располагалась  икона Воскресения Христова, приобретенная  в Святой Земле в Иерусалиме и  освященная на Гробе Господне, —  т. е. уже при входе каждый насельник  монастыря и паломник соприкасался с истинным пространством Иерусалима, которое создавала эта святыня. Направо от входа расположен иконостас  из белого мрамора, а слева — резная позолоченная сень на 4-х колоннах, под  ней «камень помазания» из красного гранита, на камне покоится Святая Плащаница. Если пройти посередине храма в восточный  придел и подняться на одну ступень, то окажемся перед узким полуциркульным входом в Кувуклию. Пройдя одну дверь, мы попадаем в придел Ангела. Посреди этого маленького придела находится большой камень из красного гранита (который был привален к входу в пещеру (см.: Мф.: 28,1-3), в верхней его части вделана частица подлинного камня из Иерусалима   (еще одна  реликвия,  соединяющая   воедино «Иерусалим Старый» и «Иерусалим Новый»). На стенах, в верхних частях, живописные изображения из событий Воскресения Христова. Наконец, из придела Ангела мы попадаем в главную святыню этого храма и всего скита — в пещеру Святого Гроба Господня, внутри которого по правой стороне — подобие Живоносного Гроба в виде каменного ложа, примыкающего к южной стене пещеры, на нем плащаница и в серебряной оправе частица от Живоносного Гроба из Иерусалима (это, наконец, доминирующая реликвия, ради которой, собственно, и был задуман этот храм и далее сформировался ансамбль Воскресенского и Гефсиманского скитов). Над камнем располагаются семь лампад, одна из этих лампад неугасимая. Дневной свет проникает через шесть маленьких окон, лампады и свечи дают мерцающий свет, над головой тяжелые своды.

Если сравнить Воскресенский  храм на Валааме с церковью Гроба  Господня в Иерусалиме, конечно, они  не являются идентичными ни по составу  построек, ни по проектному решению, ни по размеру, ни собственно по их восприятию. Валаамскому храму его основателями отводилась несколько иная роль: во-первых, это все же скитский, монастырский храм, существующий в довольно суровых  северных условиях Валаамского архипелага. Во-вторых, Валаам претендовал быть «Новым Иерусалимом», а не повторением  «Старого Иерусалима» — для этого  ему были нужны подлинные реликвии: как, например, частица камня Гроба  Господня, и в этом же смысле можно  воспринимать как раз стремление повторить какие-то иерусалимские  детали в организации Кувуклии. Наряду с этим Новый Иерусалим должен был быть иным, «новым», особенным, в  валаамском характере.

Но игумен Маврикий не останавливается лишь на устроении  Воскресенского скита, который, несомненно, со времен постройки стал являться жемчужиной валаамских святынь. Хорошо запомнив расположение Святых мест в  Палестине, он находил много похожих  мест на Валааме и, поражаясь этому  обстоятельству, старался эти подобия  зафиксировать. Так и возникает  своего рода топография Святой Земли  на Валааме, в основном этот процесс  затронул окрестности Воскресенского и Гефсиманского скитов, объединив  их в единый смысловой и архитектурно-ландшафтный  комплекс. К тому же этот комплекс четко  соотносился с собственно монастырем, для этого использовались и смысловые  параллели, и их общность расположения, и выверенные при планировке системы  зрительных связей. На Валааме это  воплощается в следующих объектах: Храм Воскресения располагается  на горе Сионской (ранее Никоновской) по библейскому сюжету здесь Христос  вкушал Пасхальную трапезу со своими учениками. Далее, спускаясь с Сиона  к горе Елеон (где Христос вознесся во плоти на 40-й день после Распятия и Воскресения), нужно перейти  Кедронский  поток,   на Валааме — это дренажная канава, прорытая в низине между Никоновским озером и Ладогой.

Здесь раскинулась  Гефсимания — место, где Христос  возносил свои молитвы к Отцу. В  реалиях валаамской жизни это  прекрасный сад; даже по его остаткам в настоящее время можно судить, что это было поистине райское  место: пихтовые аллеи, рощи из широколиственных деревьев (дуб, ясень, клен, липа), благоухающие кусты сирени. Во всем этом великолепии  взору открывается Церковь Успения  Богоматери, которая является своего рода сердцевиной Гефсиманского  скита. Чуть южнее располагается  маленькая деревянная часовня Живоносного  Источника, построенная в одном  стиле с церковью. На самой Елеонской  горе располагается часовня Вознесения. Она построена в 1912 г. и представляет в плане квадрат, перекрытый куполом  с луковичной главкой на восьмигранном  барабане, по углам — еще четыре декоративные главки. Особо изукрашен вход: открытое крыльцо на шести колонках с двухскатной кровлей, по стойкам крыльца накладной резной рисунок с фигурными кронштейнами, фронтон в виде декоративной бочки. Таким представлен ансамбль Гефсиманского скита, от него дорога ведет в монастырь, через большое поле — в Иософатову долину, далее канал — река Иордан. По правую сторону от дороги, как и в Палестине, Мертвое море (Лещевое озеро). Сама высокая монастырская бухта — это гора Фавор. Итак, в начале XX в. на Валааме складывается очень органичный архитектурно-ландшафтный комплекс Воскресенского и Гефсиманского скитов. Конечно, кроме них, на Валааме в разное время были обустроены и другие скиты, такие, как Авраамия Ростовского, Александра Свирского, Всех Святых, Ильинского, Коневского, Никольского, Сергиевского, Германовского, Предтеченского, Смоленского и Тихвинского.

Несмотря на обширную площадь островов, на которой раскинулся монастырский комплекс (в общей сложности  это около 36 кв. м), на довольно отдаленное расположение скитов друг от друга  и от монастыря, на разновременность построек, архитектурный комплекс Валаама  представляет собой единый уникальный и неповторимый ансамбль. «Логику  Валаама можно сравнить с построением  музыкального произведения, отдельные  части которого имеют свой размер, ритмический рисунок и тональность», — как верно подметил один из исследователей.

Для создания наиболее целостного образа Горнего Града, воплощенного в архитектурных формах (храм, монастырь, город-крепость), впрочем, как и для  восприятия любой пространственно-архитектурной  среды, недостаточно одних зрительных ощущений, хотя, конечно, они доминируют. Важно предусмотреть, чтобы в  процессе восприятия конкретных объектов были адекватно задействованы и  другие ощущения. Например, на Валааме  широко использованы кинестетические  ощущения, которые возникают при  движении тела, чаще всего это реализовывается  через трудный подъем при подходе  к большинству валаамских ансамблей. Это могла быть высокая лестница (подход к монастырю), наклонная плоскость (к скитам Всех Святых, Ильинскому, Коневскому и др.) и сочетание лестницы и наклонной плоскости (к Воскресенскому, Святоостровскому и Предтеченскому скитам). Преодоление подъема вызывает мышечное напряжение и замедляет движение, очевидно, это наводит на мысль о тяготах монастырской жизни, о бренности всего земного, дает время задуматься и, с другой стороны, позволяет испытать восторг при приближении к скиту, радость от преодоления трудностей.

Дополняют зрительное восприятие также ощущения осязания или непосредственного соприкосновения. На Валааме они весьма разнообразны: это ощущения от соприкосновения  с гранитом лестниц, булыжниками  мощеных дорожек, грунтовыми дорогами, лесными тропинками; ощущение покоя  воды при движении по каналам, и ее мощи при движении по Ладоге и т. п. В гармонию восприятия включаются слуховые ощущения. Если в монастыре  — обилие звуков, связанных с  человеческой деятельностью, то на лесной дороге идущих охватывает тишина, из которой  мягко доносится лишь пение птиц да шелест деревьев, — тишина, по сравнению  с которой в скитах царит полное безмолвие. Даже обоняние присоединяется к процессу восприятия — так, запах  растений неотделим от зрительных характеристик  тех архитектурных ансамблей, рядом  с которыми высажены эти растения.

Таким образом, в начале XX в. архитектурно-ландшафтный ансамбль Валаамского монастыря представлял собой сложный и многообразный комплекс, который стремился воплотить в себе все признаки идеального образца, которым для любого монастыря является Горний Град. К сожалению, обитель постигла печальная участь всех монастырей. В советское время он был разорен и разрушен, но сейчас, трудами братии, вновь возрождается и возвращается его былое великолепие и слава.

Н. Пискунова, 
Санкт-Петербург  

Источник  журнал София № 4 за 2003 г. 

http://palomnic.org/sz_sr/dyx/valaam/