Влияния ислама на политику современной России.

В 1994 году был создан Высший координационный центр духовных управлений мусульман России (ВКЦ ДУМР), который просуществовал четыре года и в 1998 году вошёл в состав новообразованного Совета муфтиев России (СМР), все его сопредседатели стали сопредседателями СМР. В 1994 году появился ряд автономных организаций, которые не принимали ни одной из сторон, ожидая окончания конфликта. Наиболее значимой из них стало Духовное управление мусульман Центрально-Европейского региона России (ДУМЦЕР), созданное на базе московской Соборной мечети, председателем ДУМЦЕР был избран Равиль Гайнутдин⁷.

Что касается территории Северного Кавказа,  то следом по похожему сценарию был расколот и ДУМСК: в марте 1989 года на основании тех же обвинений с поста председателя был смещён Махмуд Геккиев. Затем в течение нескольких месяцев последовала смена трех и.о. председателей ДУМСК, что, в результате, привело к выходу из организации муфтиев Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Чечено-Ингушетии⁸. В 1990 году общины Дагестана объединились в единое управление, которое просуществовало всего два года, а затем снова распалось на множество национальных муфтиятов. Объединительные процессы на Северном Кавказе начались лишь восемь лет спустя после раскола.

В конце 2009 —  начале 2010 года крупнейшие исламские  организации России (ЦДУМ, СМР, КСМ  СК (Координационный центр совета мусульман Северного Кавказа)) приняли решение объединить усилия по достижению единства российских мусульман и укреплению традиционных исламских духовных принципов в умме. Талгат Таджуддин подчеркнул, что речь не идёт об образовании новой организационной структуры, но отметил, что предполагается вхождение СМР в состав ЦДУМ⁹. Глава СМР, однако, полагал, что, наоборот, СМР «поглотит» ЦДУМ.

2 февраля  2010 года подготовку объединения  начала Рабочая группа духовных управлений мусульман - предполагалось, что её работа займёт 6-12 месяцев. РПЦ поддержала стремление мусульман к единству¹⁰. Однако уже в апреле 2010 года стало понятно, что объединение ни к чему не привело, и по результатам объединительного процесса, по оценке эксперта «Независимой газеты» исламоведа Романа Силантьева, Таджуддин приобрёл политические бонусы, Гайнутдин растерял их, а КСМ СК остался «при своих».

В результате, в настоящее время в России образовались две приблизительно равноценные мусульманские структуры, претендующие на общероссийский характер: ЦДУМ и СМР. Каждая из них объединяет в себе ряд относительно независимых Духовных управлений мусульман, основанных на административном принципе деления. За рамками этой системы остались Высший координационный центр мусульман Северного Кавказа (ВКМСК) и ДУМ Татарстана, который хотя иногда и включается в состав СМР, фактически ему не подчиняется, о чём свидетельствует то, что на официальном сайте ДУМ Татарстана о СМР нет упоминаний.

ГЛАВА II. МЕХАНИЗМ ВЛИЯНИЯ ИСЛАМА НА ПОЛИТИКУ РОССИИ

В начале XXI века развивается система отношений между исламом и государством. Словосочетание «ислам и государство» достаточно глубоко укоренилось и в научной литературе, и в политических заявлениях. В данном случае ислам имеет самое широкое толкование, включающее и собственно российское мусульманское сообщество, и возглавляемые духовенством структуры – духовные управления, фонды, центры, а также идеологию.

Имевшие место попытки  Кремля выстроить «исламскую вертикаль» уступили место пониманию того, что  ислам в России в организационном  плане полицентричен, не может концентрироваться  вокруг одного института и иметь  одного лидера. В свою очередь понизился  накал противостояния между отдельными исламскими центрами, что позитивно  сказывается на состоянии дел  в мусульманском сообществе.

Государство так и не выработало четкой позиции, по отношению к религии. С одной стороны, согласно Конституции, Россия – светское государство, что никем не оспаривается. С другой – обе его самые многочисленные религии изначально вовлечены в светские вопросы и политизированы. Не учитывать политизированность религии невозможно. Признавая де-факто политическую ангажированность религий, в первую очередь православия, государство не сумело стать на позицию равноудаленности.

Нельзя не признать ту особую роль, которую играла Русская православная церковь в формировании российской государственности. Однако – такое  признание неизбежно ведет к  утверждению за РПЦ особого места  в обществе, ее права на «особые  отношения» с государством. Это в  свою очередь отрицает равенства  между религиями и означает, что первое место здесь остается за православием, и только второе – за исламом. Показ по федеральным каналам президента и премьера на молитве в церкви, настырные попытки РПЦ ввести в средней школе в качестве обязательного предмета «основ православной культуры», необходимость получения мусульманами от руководства РПЦ неформального разрешения на строительство мечетей, – все это вызывает неприязнь у мусульман, которое, впрочем, редко проявляется публично.

Раздражение против привиллегированной позиции РПЦ и солидаризирующимися  с ней чиновниками находит  свое выражение в критике мусульманами «огосударствления православия» и  попыток представить Россию как  православное государство. Иногда эта критика принимает большие формы. Так, мусульманами периодически предъявляются претензии к российскому государственному гербу, на котором присутствует миниатюрный христианский крест. Впервые это было сделано в 1997 г. на конференции «Ислам в России: традиции и перспективы», когда в принятой рекомендации говорилось о целесообразности «исключить религиозную символику из герба России», а затем в 2005 г. главой Духовного управления мусульман Азиатской части России Нафигуллой Ашировым¹¹.

Даже сдержанный муфтий Равиль Гайнутдин отмечает «практическое  отсутствие национальной и религиозной  политики, отсутствие ситуативного анализа  и прогноза в этих сферах, пускание процесса на самотек»¹². С ним согласен и Ректор Московского исламского университета Марат Муртазин, полагающий, что «у российских властей пока еще отсутствует собственная политическая стратегия по отношению к российским мусульманам, в частности, и к исламскому миру вообще»¹³. Государство, между тем, не торопится разрабатывать полноценную концепцию своих отношений с религией.

Верующие, мусульманское  духовенство в целом лояльны  власти, хотя время от времени и  допускают критические высказывания в адрес отдельных политиков. К тому же и власть, и духовенство  едины в своем неприятии нетрадиционного  ислама, который отождествляется  с радикалами и экстремистами. В  то же время среди самого духовенства  нет единого мнения относительно того, как следует поступать с  религиозными «диссидентами» в том числе ваххабитами, если последние не преступают закон, но просто исповедуют иную, «нетрадиционную» форму ислама. Так, многие татарские муфтии выступили против запрета ваххабизма властями Дагестана, считая его необоснованным, поскольку он является легитимным, хотя и «экзотичным» направлением в исламе.

 «Исламский фактор» представляет собой комплекс самых разных религиозных и светских проблем. Этот комплекс находится под постоянным воздействием внутренних и внешних обстоятельств – политических, социально-экономических и религиозных. Кроме того, Россия испытывает серьезнейшие демографические трудности, на фоне которых рост мусульманского населения приобретает особое значение.

Так, на официальном сайте  Исламского комитета России, была опубликована презентация «За справедливое представительство  мусульман в органах власти России»  под руководством Юниса Лукманова  и Гейдара Джемаля. Указывая на то, что мусульмане  составляя 1/5 часть населения России, они дискриминируются при назначении на руководящие должности в сфере государственно управления.  Среди мусульман вызывает недовольство их низкая представленность в руководстве МВД, что «приводит к незащищенности перед правоохранительными органами и произволу  милиции в отношении мусульман»¹⁴.

Поэтому мусульманская  элита предлагает проводить специальную  политику государства, направленную на повышение доли мусульман среди  высших руководителей. К подобным требованиям  относятся:

1. Фиксация мусульманской квоты в 20% для депутатов, федеральных министров, вице-губернаторов и т.д.;
2. Внести поправку в Конституцию РФ, с целью создание поста Вице-президента РФ, который всегда будет закреплен за мусульманами, а пост Президента – закреплен за православными;
3. Законодательно закрепить государственные посты за представителями конкретных религиозных общин;
4. Закрепить за православием и исламом статус государственных религий;
5. Внести в государственную символику изменения, отражающие статус ислама как государственной религии России и т.д.

За такие идеи Юнис Лукманов по религиозно-политическим мотивам был снят со своего поста Председателя Жилищного Комитета Администрации Санкт-Петербурга. Ему вменили в вину то, что он обратил внимание руководства на недостаточное представительство мусульман в органах власти России. Одновременно с этим был заблокирован официальный сайт Исламского Комитета России www.islamcom.ru, на котором были опубликованы аналитические материалы и предложения Лукманова, и даже персональный сайт главного выразителя интересов и мнений всей мусульманской общины России Гейдара Джемаля www.kontrudar.ru¹⁵.

Таким образом, можно наблюдать  стремление  мусульманских организаций  участвовать и непосредственно  влиять на политическую жизнь в РФ.

В регионах, где мусульмане составляют большинство или заметное меньшинство, наблюдается стремление сформировать свое «исламское пространство». Такое пространство «сгущается»  в Дагестане и Чечне, других республиках  региона, его признаки заметны в  Татарстане, Башкирии. Восстанавливается  система вакфов (имущество, в соответствии с мусульманским правом, отказанное государством или отдельным лицом на религиозные или благотворительные цели). Имеют место попытки внедрения исламских принципов в банковское дело. Сегодня в России действует только один банк, «Бадр-Форте Банк», имеющий право использовать исламские кредитные технологии вполне возможно появление и других аналогичных банковских структур.

По инициативе Совета муфтиев  России совместно с Исламским банком развития ведутся исследования путей применения в РФ исламской банковской системы, а также разработана программа внедрение этой системы в деятельность российских банков¹⁶.

Ислам проникает и в область страхования. В Татарстане уже действует программа «Идель-Хадж», помогающая мусульманам накопить средства для совершения хаджа.

В Казани при мечети Сулеймания разработан сайт Vislame.info, который представляет собой социальную сеть для общения  между мусульманами. Эта сеть охватывать всю Россию, а регистрироваться в  ней предполагают некоторые имамы. Запрещенные в сети темы – секс, алкоголь, наркотики¹⁷.

Де-факто легализовалась и открыто поощряется не только духовенством, но и некоторыми политиками, полигамия. Среди них президент Чечни Рамзан Кадыров, бывший президент Ингушетии Руслан Аушев, глава Духовного управления мусульман Поволжья Мукаддас Бибарсов, глава Центрального Духовного управления мусульман Талгат Таджутдин. Главной причиной разрешения многоженства называется тяжелая демографическая ситуация в стране и отдельных ее регионах (например в Чечне).

В целом можно сказать, что реализуется положение из программы Исламской партии возрождения  о необходимости создания условий  для того, чтобы мусульманин мог  следовать исламскому образу жизни.

Право мусульман на религиозное  самовыражение (вызывающее раздражение  у националистической части российского  общества) является аксиомой. Этот процесс  должен идти только в рамках федерального законодательства. Конечно, полностью  избежать противоречий, например в  вопросе о полигамии, здесь не удастся. Однако стороны, поликонфессиональный характер России в ряде случаев подразумевает  достижения некоего компромисса.

Беспокоит другое, а именно – проявление у части мусульман  стремление к обособлению. Так, в 2008 г. некоторые имамы заговорили о  целесообразности создания в московском районе Южное Бутово, мусульманского микрорайона, и даже организации в нем «мусульманских «патрулей», для защиты набегов от не мусульманских националистов.

В целом можно сказать, что реализуется положение из программы Исламской партии возрождения, о необходимости создания условий для того, чтобы мусульманин мог следовать исламскому образу жизни.

Что касается представительства  мусульман в органах власти, то среди руководителей федеральных  органов исполнительной и судебной власти численность их невелика – 0-5%. В Федеральном Собрании РФ установлена  квота в 10% на представительство  мусульман среди членов Совета Федерации  и депутатов Государственной  Думы. В правительстве РФ есть только два представителя мусульманской  общины – министр внутренних дел  Рашид Нургалиев и министр  экономического развития Эльвира Набиуллина. В Совете Федерации ФС РФ существует негласная квота на 10% представительства мусульман в российском парламенте¹⁸.

Численность приверженцев ислама в России, количество религиозных организаций не только исламского толка, но и других конфессий, не может игнорироваться проводимой политикой государства в отношении не православных народов, проживающих на его территории.

Нынешний этап политической истории России – переходный от тоталитарного к либерально-демократическому государству и гражданскому обществу – характеризуется принципиально новым отношением к религии. В связи этим необходима тщательная разработка максимально широкой правовой базы для развития свободы совести как свободы мировоззрений, пресечения любых форм привилегий и льгот для представителей «традиционных» конфессий и т.д.

От государства требуется  выработка тактичной и эффективной  модели отношений с разными религиями. Очевидно, что абсолютный секуляризм здесь невозможен, и светской власти придется вновь играть нелегкую роль медиатора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Процессы  социально-политических преобразований, развития гражданского общества, протекающие в России, создают условия для коллективного и индивидуального включения в политические взаимодействия активистов, выступающих от лица мусульманского сообщества.