Оценка использования особо охраняемых природных территорий в экологическом туризме Курской области

Для капитализации приемлем тот же коэффициент 1/85 или 0,012, рекомендованный  в проекте Госкомстата РФ “Методические  рекомендации по оценке природных ресурсов в системе национальных счетов” (стр. 19). Соответственно ценность земель заповедников, охраняющих ненарушенные природные экосистемы и являющихся одним из основных объектов внимания ГЭФ в России, составляет в среднем 36640 рублей за гектар. Именно эта сумма (с ежегодной поправкой на рост ВВП) и может быть использована в  качестве контрольного варианта оценки полностью изъятых из хозяйственного использования ненарушенных экосистем, охраняемых в заповедниках и других особо охраняемых природных территориях. [7]

Тот факт, что оба метода дали результаты различающиеся не в  разы а лишь на 26% подтверждал их объективность и принципиальную пригодность для массовых расчетов. Однако оба метода оценивали лишь среднее значение ценности земель ООПТ для всей страны. Встала проблема дифференциации средних значений для разных регионов и условий. Было предложено менять оценки пропорционально объективным показателям  устойчивости экосистем, т.к. именно устойчивость природы (способность биосистем  к самовоспроизводству и самоорганизации) является ее основной ценностью. В качестве базовых для дифференциации норматива средней ценности определены показатели, характеризующие выполнение экосистемами глобальных биосферных функций, измеренные в физических единицах массы, времени существования и информационных единицах комбинаторного разнообразия. Таким образом, методика дает формальное основание трактовать различия в объеме, эффективности и структурной гармоничности природных комплексов как различия в ценности экосистем. В качестве дополнительных для дифференциации норматива средней ценности определены показатели, отражающие уникальность биоты. Для количественной характеристики наличия редких видов в фауне и флоре использована сумма долей редких видов в 4-х группах таксонов – сосудистые растения, рыбы, птицы, млекопитающие.

Все показатели ценности экосистем  и уникальности биоразнообразия  были пересчитаны в таблицы коэффициентов  с использованием которых осуществляется дифференциация базового показателя оценки земель для субъекта Федерации или  природного района с преобладающим  типом зональных экосистем. В  дальнейшем было предложено иметь ввиду  возможность применения коэффициента, характеризующего масштаб редкости экосистем (редкие в мировом масштабе, в национальном масштабе и регионально  редкие экосистемы). К сожалению  это предложение не нашло поддержки  и окончательно выпало из текста методики. [13]

Дальнейшее преобразование методики происходило уже в недрах Росземкадастра под влиянием замечаний  и возражений разных ведомств, преимущественно  замечаний Минимущества РФ. Самым  принципиальным был тот факт, что  экономисты согласились с величиной  полученной базовой оценки. Однако, во избежание вероятных методических споров при согласовании текста документа из него исключили изложение алгоритма вывода этой величины (через хозяйственную продуктивность). В качестве компромисса был предложен вариант использования кадастровой стоимости земель окружения, которую увеличивали до величины базовой оценки земель заповедников за счет применения повышающих коэффициентов. При этом использовались те же самые таблицы коэффициентов ценности экосистем, только с пропорциональным сдвигом шкалы вверх, так чтобы полученные в итоге значения численно соответствовали величине хозяйственной продуктивности земель, от экономического развития которых общество отказалось для сохранения нетронутой природы. Согласиться с таким чисто техническим решением пришлось, чтобы процесс согласования не увяз в методических спорах о принципах оценки.

Далее при согласовании методики возник один, формально лингвистический, а фактически весьма принципиальный, момент. В тексте методики содержалась  формулировка, что оценка природных  экосистем осуществляется через  стоимость «земель i-го вида использования». Эта формулировка превращала термин «использование» в элемент обоснования оценки. Наиболее четко опасность проявляется в применении этого обоснования к землям заповедников. Статус охраняемых природных территорий подразумевает отказ от всех или некоторых видов хозяйственного использования земель. Государственные природные заповедники – «изъятые навечно  из хозяйственного использования и не подлежащие изъятию ни для каких иных целей особо охраняемые законом природные комплексы (земля, недра, вода, растительный и животный мир), имеющие природоохранное, научное, эколого-просветительское значение как эталоны естественной природной среды, типичные или редкие ландшафты, места сохранения генетического фонда растений и животных». Сам факт обоснования ценности сохраняемой природы через её современное хозяйственное использование допускал принципиальную возможность разрушения природы, если это разрушение дает более высокий доход, чем заложенный в основу оценки «i-тый вид» современного использования. Подготовленное при нашем участии возражение МПР России возымело свое действие и упоминание о современном использовании земель из методики было устранено и заменено понятием «тип угодий». Таким образом для возможных в будущем судебных разбирательств нет даже лингвистической зацепки для аргументации в пользу экономической целесообразности замены охраны на использование.[17]

 В процессе ведомственного  торга и согласований первоначальный  вариант методики упростился  до следующей схемы. Оценщик  берет значение кадастровой стоимости  земель того же типа, что преобладает  на территории ООПТ и умножает  ее на повышающие коэффициенты  ценности экосистем и уникальности  биоразнообразия, взятые из приложенных  к методике из таблиц. Таким  образом, оценка земель ООПТ оказалась тесно связанной с оценками стоимости земель аналогов в каждом районе или в области, а через это и с методиками оценки земель лесов, поселений, сельского хозяйства. В таком виде методика начала свою бюрократическую жизнь уже в качестве рекомендованного для реальных расчетов инструмента, хотя процесс согласования с Минимуществом России продолжался.

Начавшаяся в регионах работа должна была показать реальные проблемы массовой оценки и, главное, реакцию  административной системы на обретение  землями ООПТ реально выраженной ценности. В ходе апробации методики мы консультировали наиболее важный для сохранения природы России регионы  – Черноземье и другие степные  территории. Мы непосредственно участвовали  в выполнении расчетов по кадастровой  оценке земель ООПТ Липецкой, Курской  областей. Постоянно консультировали  исполнителей работ по Белгородской области. Отвечали на запросы специалистов, проводивших оценку земель в Самарской, Астраханской, Новосибирской областях, Алтайском крае и Республике Бурятия. Опыт этой работы обнаружил массу  новых проблем и возможностей, которые могут представлять интерес для специалистов. [9]

Мы, в тех случаях, когда  непосредственно участвовали в  проведении расчетов, всячески стремились «де-факто» расширить сферу применения методики, предлагая земельным комитетам  использовать ее не только для оценки земель заповедников и национальных парков, но и для всех земель природоохранного назначения, а также земель всех прочих ООПТ – заказников, памятников природы и др.. Формальным прикрытием нашей самодеятельности выступало предложение, высказанное МПР России в письме о согласовании официального проекта методики. В этом письме предлагалось использовать коэффициент уникальности биоразнообразия, учитывающий наличие редких видов, для оценки удельного показателя кадастровой стоимости земель не только для заповедников и национальных парков, но и всех земель природоохранного назначения. Обоснованием для такого расширительного подхода выступала следующая логическая схема. Оценка земель заповедников рассматривалась как оценка любых естественных (природных) экосистемам. Тот факт, что при обосновании методики были использованы данные лишь по заповедникам объяснялся тем, что только на территории заповедников такую оценку можно произвести в «чистом» виде, поскольку функционирование природных экосистем – единственная полезность, ради сохранения которой создаются заповедники.

Это небольшое лукавство  позволяло провести и положить на стол заказчикам варианты оценок кадастровой  стоимости земель множества ООПТ. Распространяя методику за пределы  категории «природно заповедный фонд» мы стремились обратить внимание на потенциально возможную переоценку кадастровой стоимости земель на которых расположены конкретные ООПТ, не входящие в земли природно-заповедного  или природоохранного назначения. Эта  оценка может существенно отличаться от оценки этих же земель, как лесного, водного фонда, сельскохозяйственного  назначения или поселений. Вероятно местные органы должны самостоятельно решать, какую из оценок в этом случае необходимо использовать. Поставив земельные  органы и органы власти перед необходимостью выбора мы рассчитывали заставить вникать  в экологические аспекты землепользования. Фактически этим мы достигали целей  вынужденного экологического образования  занятых в землеустройстве чиновников и специалистов. [14]

 На период массовой  оценки земель ООПТ существовали  лишь в том или ином виде  принятые методики оценки земель  мель поселений, лесных и сельскохозяйственных. Соответственно, для реализации  требования использовать в качестве  базовой оценку кадастровой стоимости  земель того типа, который преобладает  на охраняемой природной территории, вызывала трудности если ООПТ  сохраняло болота, озера или реки. Даже с ООПТ на территории  городских парков возникали неясности.  Приходилось использовать оценки  лишь по лесным и сельскохозяйственным  землям, хотя в перспективе возможна  и большая детализация используемых  аналогов – оценки для пастбищ,  для водоемов или для парков  в черте поселений. 

С применением коэффициентов  уникальности биоразнообразия и  ценности экосистем обнаружилась одна достаточно массовая проблема. При  распространении методики по территориальным  организациям, занятым в оценочных  работах, из нее исключили карто-схему  с распределением по территории России основных типов экосистем, по которым  в приложении давались повышающие коэффициенты. Для лесостепной зоны Европейской  России фоновыми являются два типа экосистем – луговые степи (соответствуют преобладанию сенокосов и пастбищ) и широколиственные леса (соответствуют преобладанию земель покрытых лесом и древесно-кустарниковой растительностью не входящей в лесной фонд).

В процессе приемки земельно-оценочных  работ на местах стали активно  обращаться к сотрудникам заповедников и национальных парков. Эти обращения  и рабочие контакты также были элементом вынужденного экологического образования, которое ставилось  нами в качестве одной из целей. Более  того вопросы и замечания сотрудников  заповедников дали уникальный практический опыт, который представляет интерес  для широкого обсуждения. [10]

Тот факт, что степи имеют  низкие значения коэффициентов отражает объективную ситуацию с низкой устойчивостью  этих экосистем, которые являются промежуточными сукцессионными фазами развития растительного  покрова и не способны даже сохранять сами себя без внешних воздействий (выпаса, выжигания). В качестве подтверждения верности этого положения было указано на упомянутый самими сотрудниками заповедника факт утраты большей части степей в результате воздействий человека. Это свидетельство низкой устойчивости данного типа экосистем и, соответственно, их более низкого вклада в общую устойчивость биосферы.

Продолжая развивать  аргументы против использованного  подхода к определению ценности экосистем сотрудники заповедника  усомнились в корректности положение  о том, что чем больше биомасса, тем выше ценность. Если с экономической  точки зрения это, может быть, и  верно, то с природоохранных позиций  в целом ряде случаев вызывает большие сомнения. Мы не можем с этим согласиться. Показатели массы в системе (любой – физической, социальной, биологической) один из основных компонентов устойчивости. Есть и другие компоненты, но они также учтены в оценках. [2]

 Объективно  приведенные замечания сотрудников  заповедника затрагивали вопрос  о выборе методического подхода  к определению понятия «ценность». Они указывали на то, что оценки  не учитывают уникальность сохранившихся  природных экосистем (к примеру,  луговых степей). Действительно, используемые в методике коэффициенты учитывают главным образом ценность экосистем, их способность поддерживать устойчивость биосферы (производить услуги поддержания устойчивости). Эти услуги не зависят от уникальности. Уникальность – иная категория. В первоначальном варианте методики мы предлагали Заказчику в лице Росземкадастра оставить возможность учета уникальности не только по числу видов Красной Книги, но и по редкости типов экосистем. Однако это предложение было отклонено, в т.ч. из-за отсутствия правовых оснований. У Красной Книги – такие правовые основания есть, ими и пришлось воспользоваться. Подход к оценке через редкость имеет право на существование, например, он реализуется при страховании произведений искусства. Но совместить два методических подхода (оценку производимой экосистемами устойчивости и оценку риска утраты редких объектов) нам не удалось. Использование коэффициента уникальности биоразнообразия было суррогатным компромиссом, важность которого все же нельзя принижать, т.к. благодаря ему, в обиход органов управления земельными ресурсами введено ранее неизвестное им экологическое понятие.

Было обращено внимание, что оценка земель ООПТ по аналогам в пределах района или области  не всегда возможна. Так в Центрально-Черноземном  заповеднике в пределах трех заповедных участков (Стрелецкий, Казацкий, Ямской) сохранились нераспаханные луговые  степи на плакорах, которых нет  нигде в области (и в регионе  всего Центрального Черноземья). Наш комментарий по этому замечанию также сводится к описанию разумного компромисса между желаемым и возможным. Аналогами в понимании специалистов по учету земель являются лишь те категории, которые прописаны в форме 22 земельной отчетности. А там, к нашему общему сожалению, нет категории «степь» или «экосистема», а есть «пашня», «пастбища», «сенокосы». Для государственной кадастровой оценки приходится пользоваться понятиями, которые официально приняты в статистической отчетности, иначе методика будет нереализуемой. Без наших постепенных но последовательных действий в официальной государственной статистике еще долго не появятся желанные понятия – тундра, степь, субальпийские луга, разные типы болот и пр. [7]

Следующее замечание  касалось неясности способа расчета  коэффициента, учитывающего долю редких видов из Красной книги России (в типе экосистем?; в регионе?; на ООПТ?). Мы разъяснили, что при расчете коэффициентов использованы данные по общей флоре и фауне крупных природных районов или субъектов Федерации. Более того в ходе согласования методики МПР России предложило учитывать не только виды Красной Книги России, но и красных книг субъектов Федерации. Если заповедник предложит оценщикам воспользоваться данными о конкретных флорах и фаунах и доле в них регионально редких видов – будет замечательно. Думаем, что эта информация будет полезна землеоценщикам, в т.ч. в качестве дополнительного экологического образования.

Возражение вызвал и учет не конкретного числа обитающих  в заповеднике видов растений и животных, внесенных в Красную  книгу России, а данных по всей флоре  и фауне Курской области. При  этом не были учтены данные по насекомым (в т.ч. видам, внесенным в Красную  книгу России), почвам (в т.ч. уникальным по мощности и составу гумуса не распаханным черноземам), болотам, водоемам и др. Действительно при расчетах коэффициентов использовались о составе флоры и фауны крупных природных районов России. Анализ проводился по тем группам, для которых созданы карты ареалов. Увы, это связано с отсутствием для многих регионов кондиционного фактического материала (ведь методика рассчитана не на один заповедник, а на всю страну, в т.ч. на Эвенкию и Ямал).

Серьезное сомнение было высказано по поводу приемлемости расчетов ценности участков заповедника  только по «преобладающему» типу экосистем. ООПТ зачастую ценно именно представленностью  различных типов экосистем. Было предложено по каждому участку определять кадастровую оценку, суммируя данные по всем экосистемам (широколиственные леса + мелколиственные леса + луговые  степи + болота; и т.д.) с учетом занимаемой ими площади. Так, близкие по большинству  показателей Стрелецкий (2046 га, Курский  р-н) и Казацкий (1638 га, Медвенский р-н) участки Центрально-Черноземного заповедника  из-за того, что на первом леса несколько  превосходят по площади степи, а  на втором - степи несколько превосходят  по площади леса, получают разительно разнящуюся кадастровую оценку. Мы согласны, что расчет по средней взвешенной будет более правильным и более объективным. К сожалению, использование оценки через «преобладающий» типом земель пришлось принять как компромисс для упрощения методики до уровня доступного нижнему звену сотрудников органов управления земельными ресурсами. Мы сделали дополнительный расчет по названной схеме и приложили его к основному отчету с необходимыми комментариями. Возможно, именно такой подход в перспективе позволит проводить кадастровую оценку наиболее ценных земель ООПТ более дифференцированно. [10]