Республика Молдова

В 1941 г. территория нынешней ПМР была оккупирована немецкими  войсками и, как и Бессарабия, вместе со всеми районами между Днестром и Южным Бугом, передана ими Румынии. В 1944 г. Молдавская ССР была восстановлена  в довоенных границах. Таким образом, левобережье Днестра входило  в состав Румынии лишь в течение  нескольких военных лет. Опыт государственности, пусть и крайне ограниченной в  сталинском СССР, служит теперь важным политическим и юридическим аргументом для обоснования особого приднестровского самосознания.

Причины и краткая история конфликта 
 Причины конфликта между ПМР и РМ многообразны. В его основе — глубинные структурные изменения в составе горожан и населения в целом, связанные с быстрым экономическим развитием республики в послевоенные годы — индустриализацией и урбанизацией, а также с политикой сталинского режима в Бессарабии после ее присоединения к СССР. С ее территории было депортировано несколько десятков тысяч человек, преимущественно горожан, обвиненных в принадлежности к враждебным советской власти классам. Тысячи человек погибли или были вынуждены уехать в послевоенные голодные годы.

В Молдавию были направлены значительные миграционные потоки из России, Украины, Белоруссии. Сначала  требовались квалифицированные  и воспитанные в советских  традициях кадры в сфере управления, промышленности, науки, культуры. Затем, примерно с 60-х годов., благодаря  мягкому климату и относительно благоприятным условиям жизни, республика стала привлекательным регионом для многих категорий мигрантов — возвращающихся «на материк» жителей Крайнего Севера, отставных офицеров и т. п. При этом доля русского населения наиболее заметно увеличилась именно в Приднестровье, где строились и расширялись крупные предприятия союзного значения.

С другой стороны, в города двинулась молодежь из молдавских сел. Эти миграции сначала возместили потери городского населения, вызванные  депортациями и репрессиями, а затем  вызывались ростом числа рабочих  мест и привлекательностью жизни  в городах. Кроме того, рождаемость  среди молдавского сельского  населения долгое время оставалась значительно выше, чем среди городского славянского. Выходцы из молдавских сел получали образование и законно  претендовали на престижные и лучше  оплачиваемые рабочие места, конкуренция  за которые усиливалась. Закономерно  менялось своего рода «культурное разделение труда», сложившееся в первые послевоенные годы между основными этническими  группами (немолдавское население было шире представлено в управлении, промышленности, в образовании и науке, тогда  как молдаване доминировали в  сельском хозяйстве, торговле и обслуживании, некоторых отраслях науки и культуры).

В какое-то время у части  молдавских деятелей культуры возник искус объяснить все беды в  прошлом и настоящем происками  «инонационалов» — славян, евреев и др., якобы уничтожавших язык и древние традиции молдавской культуры. Одним из аргументов стала принадлежность к крупному европейскому этносу — румынскому, чье древнее романское происхождение может служить предметом национальной гордости. Идеализировались румынский период в истории Бессарабии, организация государственных институтов и жизнь в Румынии.

И поныне не закончена дискуссия, являются ли молдаване самостоятельной  этнической группой, или частью румынского народа, в чем заключается их национальное самосознание, каковы национальные символы. Результатом бурных дебатов на правом берегу стало решение именовать  государственный язык румынским  и перейти на латинскую графику.

В 1990 г. на выборах в Верховный  Совет победу одержал Народный фронт, провозгласивший цель присоединения  Молдавии к Румынии. Были объявлены  принципы новой кадровой политики, расцененные представителями меньшинств как дискриминационные. Меры по переходу на румынские стандарты, учебники и  саму организацию образования были интерпретированы в Приднестровье  и Гагаузии (южном регионе Молдавии, который населяют гагаузы — тюркоязычный народ, исповедующий православие) как подготовка к объединению, которое было категорически неприемлемо в этих регионах. 2 сентября 1990 г. в Тирасполе состоялся II съезд депутатов всех уровней Приднестровья, на котором была провозглашена Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика (впоследствии — ПМР) в составе СССР, избран временный Верховный Совет.

В сентябре 1991 г. в Тирасполе  были созданы отряды республиканской  гвардии. Месяц спустя, когда колонна  молдавских полицейских пыталась прорваться в Дубоссары для «восстановления  конституционного порядка» через установленную  на мосту через Днестр баррикаду, появились первые жертвы. В начале 1992 г. перестрелки переросли в  настоящую войну.

Военные действия достигли кульминации в июне 1992 г., когда  пять колонн бронетанковой техники  ворвались в Бендеры. Уличные  бои вызвали многочисленные жертвы среди мирного населения. Только число погибших оценивается в 500—1000 чел. Из Приднестровья в Одесскую обл. Украины потянулись беженцы, общее  число которых составило от 60 до 100 тыс. Главной задачей стало  скорейшее прекращение кровопролития. Большую роль в этом сыграло присутствие  в ПМР тогда еще крупного бывшего  советского воинского объединения  — 14-й армии, только что переведенной под юрисдикцию России. 21 июля 1992 г. было подписано соглашение о прекращении  огня. В зону конфликта вступили российские миротворцы. 

Прибытие российских миротворческих сил в зону конфликта в 1992 г. 

Позиции сторон 
 С 1992 г. — вот уже 8 лет — ведутся переговоры об урегулировании конфликта, в которых в качестве посредников участвуют Россия, Украина и ОБСЕ. Достигнуты определенные позитивные результаты — прекращены военные действия и созданы международные гарантии против их возобновления, в определенной степени нормализована жизнь людей по обе стороны рубежа противостояния, обеспечены экономические контакты. Молдова и ПМР договорились о том, что они будут руководствоваться принципом сохранения территориальной целостности Молдавии как единого субъекта международного права в границах МССР на 1 января 1990 г., отказались от односторонних действий и применения силы.

Тем не менее конфликт пока далек от окончательного разрешения. Основная проблема — государственно-правовой статус Приднестровья. Формулу «общее государство», автором которой считается  тогдашний министр иностранных  дел России Е.М. Примаков, обе стороны  сразу же стали интерпретировать по-разному. Тирасполь понимает под  ней конфедерацию — союз двух равноправных и суверенных субъектов международного права. При этом ПМР готова делегировать Кишиневу лишь немногие полномочия, которые  она сочтет необходимыми, например, в области обороны, инфраструктуры, экономического законодательства, при  сохранении собственной валюты, отдельного бюджета, гражданства и др. Кишинев, напротив, считает, что общее государство  означает «единое государство», и  согласен только на предоставление Приднестровью  определенной автономии.

Успех каждой из сторон на переговорах  во многом определяется международными факторами. Приднестровский конфликт относится к числу наиболее интернационализированных на постсоветском пространстве. ПМР  неоднократно заявляла, что нуждается  в гарантиях России и Украины. Со своей стороны, РМ не может не считаться с позицией Румынии, с  которой поддерживает особые отношения.

Расширение НАТО ставит процесс  урегулирования в особый контекст. РМ — один из наиболее активных участников программы «Партнерство ради мира». НАТО и США все активнее пытаются участвовать в процессе приднестровского урегулирования с целью усилить  свое влияние в регионе, но главное  — добиться выполнения Россией решений  Стамбульского саммита 1999 г. о выводе с территории Приднестровья без  всяких условий к 2002 г. 2500 военнослужащих Оперативной группы российских войск, в которую были преобразованы  остатки 14-й армии, а также вывоза вооружений.

Политики отлично понимают, что отделение ПМР от РМ невозможно потому, что это было бы опасным  прецедентом. Всякая попытка изменить границы Молдавии чревата неуправляемой  цепной реакцией во всей Юго-Восточной  Европе. Поэтому официальная позиция  стран-членов ОБСЕ, в том числе  России и Украины — приверженность принципам этой организации, неприкосновенность системы европейских границ.

Казалось бы, по аналогии со странами Прибалтики, укрепление национального  самосознания в РМ, гораздо более  однородной в этническом отношении, чем Приднестровье, должно было пойти  по известной схеме: «мы», коренное население, и «они», незваные пришельцы, к тому же отторгнувшие часть национальной территории. Однако это далеко не так  в связи с тремя обстоятельствами.

Во-первых, конфликт в Приднестровье  расколол не только территорию страны, но и поставил под сомнение само существование самостоятельного молдавского  этноса. Коль скоро жители Молдавии — румыны, то молдавское самосознание если и существует, то носит второстепенный, региональный характер. Уже теперь молдавские школьники изучают историю  и географию Румынии (включая  территорию РМ), а не только Молдавии. Активное приобретение гражданами РМ румынского гражданства (общее число  лиц, получивших паспорта Румынии, оценивается  примерно в 200—250 тыс.), конечно, не может  служить свидетельством смены этнического  самосознания. Оно объясняется главным  образом прагматическими соображениями: облегченным уже теперь визовым  режимом для ее граждан в наиболее развитых странах и перспективой вступления Румынии в ЕС.

Во-вторых, экономическое  положение в РМ пока столь сложное, что большинство граждан слишком  озабочено первоочередными нуждами, особенно поиском источников дохода и работы, чтобы проблема Приднестровья  играла для них значимую роль. Тем  более что люди уже приспособились к существованию границы, которая  повседневной жизни не слишком мешает. Этот фактор, без сомнения, сильно способствует консервации статус-кво и затягиванию  переговорного процесса.

В-третьих, коллективный опыт жителей Молдавии включает гораздо  более давние традиции мирного сосуществования  представителей разных национальностей, чем в Прибалтике. Уровень владения русским языком и распространенность «функционального» двуязычия и  общих для постсоветского пространства ценностей в Молдавии выше. По переписи 1989 г., 66% жителей республики назвали  молдавский язык родным или заявили, что владеют им свободно, русским  — соответственно 68%. При этом литературным румынским языком владеют далеко не все молдаване.

Наши заключения основываются, в частности, на социологическом  опросе, проведенном авторами в РМ и Приднестровье в конце апреля 2000 г. Всего опрошено 1011 чел. (513 —  в РМ и 498 — в ПМР), в том числе  Кишиневе и Тирасполе, районных центрах  и в селах пропорционально  их доле в населении. Выборка репрезентативна  по половозрастной и национальной структуре  населения и уровню его образования.

Главный вывод, который можно  сделать из нашего опроса: существенные различия в политическом самосознании граждан Молдавии по обе стороны  Днестра, безусловно, имеются (было бы удивительно, если бы их не было), однако и общего в них немало.

В обеих частях Молдавии это самосознание далеко не сформировано и носит переходный характер. Многие граждане дезориентированы и не хотят  или не могут отождествлять себя с государством, в котором они  живут, — будь то признанная международным  сообществом РМ или тем более  ПМР с ее неурегулированным статусом. Такое положение характерно для  многих постсоветских государств, однако в РМ доля тех, кто считает себя в первую очередь гражданами своей  страны, а уже затем — представителями  своей национальности, меньше, чем  в России или на Украине (45%, тогда  как, например, в России в 1997 г. 58%; на Украине в 1999 г. 62%). По-прежнему отождествляют  себя с СССР, называя себя «советскими  людьми», 9% (в России в 1997 г. — 12%).

В Приднестровье доля полагающих себя в первую очередь гражданами ПМР — 35%. Много это или мало? Как будто бы мало, если сравнить с РМ. Много, если учесть, что речь идет о непризнанной республике и  добавить 14% «жителей своей местности», то есть Приднестровья. Очень много, если принять также во внимание, что только 4% опрошенных считают  себя гражданами Молдовы, каковыми они  являются для мирового сообщества. Иными словами, подавляющее большинство  граждан Приднестровья, в том  числе и молдаван, считает нынешнюю РМ чужим для себя государством, и это невозможно игнорировать при  анализе перспектив урегулирования.

Перспективы урегулирования конфликта 
 Обе стороны так или иначе объективно заинтересованы в разрешении конфликта: для Кишинева это крупнейшая внутриполитическая проблема, решение которой может в значительной степени компенсировать отсутствие прогресса на экономическом фронте и сильно поднять рейтинг политиков. Как и в случае с Чечней в России, в Кишиневе явно есть и влиятельные силы, получающие немалую выгоду от сохранения существующего положения. ПМР официально получила от Кишинева право на растаможивание грузов, направляемых из-за рубежа в Молдавию. Туда направляются крупные количества подакцизных товаров (алкоголя, сигарет и др.) из-за рубежа. В РМ убеждены, что от контрабандных операций с этими товарами, реализуемыми как на рынке страны, так и в соседних странах СНГ, теневой бизнес по обе стороны Днестра имеет крупные барыши. Ликвидация этой «черной дыры» принесла бы молдавскому государству существенную пользу.

Тирасполь, несмотря на декларируемую  готовность стоять до конца, заинтересован  в прорыве международной изоляции республики. Отсутствие признанного  статуса ограничивает возможности  экономического развития и расширения хозяйственных связей как со странами СНГ, так и с дальним зарубежьем. Возможное отставание с началом  экономического подъема по сравнению  с соседями может в дальнейшем ослабить государственность. Люди не могут  постоянно жить в режиме мобилизации  для отражения гипотетического  нападения из-за Днестра. Рано или  поздно сменится поколение, в памяти которого живы события 1991—1992 гг.