Выход русских первопроходцев к Ледовитому и Тихому океанам

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Тема 4. Выход  русских первопроходцев к Ледовитому и Тихому океанам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Уже в середине XVI в. поморы освоили морской путь в устье  Оби. Используя притоки сибирских  рек, поморы и землепроходцы с  Оби перешли на Енисей и Лену. Они совершали плавания в Северный Ледовитый океан и вдоль его берегов. Так был открыт морской путь из устья Енисея на Пясину, из устья Лены к рекам Оленек и Анабар на запад, к рекам Яна, Индигирка и Колыма на восток.

В 1648 г. группа мореходов  во главе с "торговым человеком" Федотом Алексеевым Поповым и казачьим атаманом Семеном Ивановым Дежнёвым обошла на кочах Чукотский полуостров и вышла в Тихий океан. В 1686-1688 гг. торговая экспедиция Ивана Толстоухова на трех кочах обошла морем с запада на восток Таймырский полуостров. В 1712 г. землепроходцы Меркурий Вагин и Яков Пермяков впервые посетили Большой Ляховский остров, положив начало открытию и исследованию всей группы Новосибирских островов. Немногим больше чем за столетие русские поморы и землепроходцы прошли отдельными участками весь Северный морской путь. Предположение Дмитрия Герасимова о существовании морского пути из Европы в Тихий океан вокруг северных берегов Евразии подтвердилось.

В 1733-1742 гг. в водах  Северного Ледовитого океана и на его побережье работала Великая Северная экспедиция. За десять лет она прошла отдельными участками почти весь Северный морской путь, от Архангельска на западе до мыса Большой Баранов на востоке, выполнила на всем этом протяжении гидрографическую опись, составила карты.

Значительный вклад  в изучение восточного участка Северного  морского пути внесли русские мореплаватели  Фердинанд Петрович Врангель и Федор  Федорович Матюшкин (лицейский друг А.С. Пушкина). В 1820-1824 гг. они обследовали  и нанесли на карту материковый берег от устья Колымы до Колючинской губы и совершили в этом районе четыре беспримерных похода по дрейфующим льдам.

В 1873 г. Австро-Венгерская экспедиция под руководством Карла  Вайпрехта и Юлиуса Пайера на судне "Тегетгоф" открыла на севере Баренцева моря обширный архипелаг, который назвала Землей Франца-Иосифа. Интересно, что еще в 1865 г. русский моряк Николай Густавович Шиллинг высказал научно обоснованное предположение, что "между Шпицбергеном и Новой Землей находится еще не открытая суша, которая простирается к северу дальше Шпицбергена".

Совершенно новый этап в исследовании и транспортном освоении Северного Ледовитого океана связан с именем знаменитого русского мореплавателя  адмирала Степана Осиповича Макарова. По его идее в 1899 г. в Англии был построен первый в мире мощный ледокол "Ермак", который предполагалось использовать для регулярного сообщения с Обью и Енисеем через Карское море и для научных исследований океана до самых высоких широт.

Очень плодотворной по результатам  была русская "Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана" 1910-1915 гг. на ледокольных пароходах "Таймыр" и "Вайгач". Базируясь во Владивостоке, она за три года выполнила детальную гидрографическую опись от мыса Дежнева до устья Лены и соорудила на побережье навигационные знаки. В 1913 г. перед экспедицией была поставлена задача продолжить гидрографическую опись до Таймырского полуострова и при благоприятных условиях совершить сквозное плавание по Северному морскому пути до нынешнего Мурманска. Но мыс Челюскина оказался блокированным тяжелыми невзломанными льдами. Тогда было принято смелое решение обойти Льды с севера. Никто не думал, что на этом пути моряки сделают крупнейшее географическое открытие XX в. Это произошло ранним утром 3 сентября. "Я стоял на мостике, - рассказывает участник экспедиции врач Л. М. Старокадомский, - и смотрел на разбитый редкий лед, в котором пробирался наш "Таймыр"... И вдруг впереди, немного вправо от курса, я стал различать смутные очертания высокого берега... По мере того как корабль приближался к новой земле, вид берега становился все внушительнее. Открывались высокие, до 500 м горы, круто спускавшиеся к морю". "Таймыр" и "Вайгач" прошли вдоль восточного берега открытой суши почти до ее северных пределов, где были остановлены непроходимыми льдами.

Движение землепроходцев на восток от Енисея шло двумя основными, часто  смыкавшимися потоками — северным (через Мангазею) и южным (через  Енисейск).

 В Мангазее уже в 1621 г.  от живших по Нижней Тунгуске  эвенков-буляшей были получены  смутные сведения о «большой реке» Лене. К 20-м гг. относится и предание об удивительном путешествии на эту реку промышленного человека Пенды (или Пянды). Он совершил выдающийся географический подвиг. Во главе отряда в 40 человек Пенда в течение трех лет, преодолевая противодействие эвенков, пробирался вверх по Нижней Тунгуске, на четвертый год по Чечуйскому волоку достиг Лены, проплыл вниз по ее течению до места, где в будущем возник Якутск, вернулся в верховья Лены, бурятской степью перешел на Ангару, а затем по уже знакомому русским Енисею добрался до Туруханска. Известие об этом походе может показаться фантастическим из-за его дальности и длительности, но оно подтверждается отдельными документальными записями, в том числе и названиями основанных на этом пути зимовий (Верхне-Пяндинского и Нижне-Пяндинского), надолго переживших своего основателя.

 В 30-е гг. по Вилюю и Лене  прошло несколько групп ясачных  сборщиков из Мангазеи. Они поставили  несколько острожков и зимовий,  вокруг которых, в свою очередь,  возникли зимовья торговых и промышленных людей, ринувшихся в Приленский край после похода Добрынского и Васильева.

 В 1633 г. на те же «за  хребетные» (т.е. находящиеся за  горными хребтами) реки иным, более  северным путем - с Нижней Тунгуски  на Вилюй, минуя Чону, — отправилась новая тобольская экспедиция в составе 38 человек во главе с Воином Шаховым. Разделившись на несколько мелких групп, этот отряд в течение шести лет укреплял власть «великого государя» в Вилюйском крае, сооружая зимовья. Взимая ясак с тунгусских и якутских племен и «десятую пошлину» (десятипроцентный налог) с русских промышленников. Экспедиция Шахова снаряжалась всего на два года, поэтом» служилые люди быстро израсходовали и продовольствие, и подарки «иноземцам» (необходимое в то время условие уплати ясака), запасы пороха и свинца. К 1639 г. из отряда уцелели лишь 15 человек. Изредка покупаемую у промышленником муку служилые тратили на «аманатов» (заложников из подчинившихся родов), а сами питались лишь рыбой и дикорастущей травой - «борщём» и слезно просили в отправляемым в Тобольск письмах о замене.

 Гораздо больших успехов  удалось добиться к этому времени  отрядам служилых и промышленных  людей, продвигавшихся в глубь  восточносибирской тайги более  удобными южным путями из Енисейска.

 В 1627 г. 40 казаков во главе с Максимом Перфильевым добрались по Ангаре до Илима. Там они взяли ясак с окрестных бурят и эвенков, поставили зимовье и через год вернулись степью в Енисейск, дав толчок новым походам в «проведанные» земли.

 В 1628 г. на Илим отправился десятник Василий Бугор с десятью служилыми. С притока Илима Идирмы казаки дошли через волок до Куты, а пустившись по ней, попали в Лену и, собирая, где могли, ясак, проплыли по течению реки до Чаи. В 1630 г. Бугор вернулся в Енисейск, оставив для «службы» на верхней Лене в зимовье у устья Куты двух, а у устья Киренги четырех человек.

 В 1630 г. у волока на Лену  был построен Илимский острог  — важный опорный пункт для  дальнейшего продвижения на эту  реку. В том же году по приказу  енисейского воеводы Шаховского «для государева ясашного сбору и острожные поставки» на Лену был отправлен немногочисленный, но хорошо оснащенный отряд под предводительством атамана Ивана Галкина. Весной 1631 г. он добрался до Лены, открыв с Илима на Куту более короткий путь, поставил небольшое (на 10 человек) «зимовье по-промышленному» в устье Куты и проплыл по Лене гораздо дальше Бугра — до «Якутской земли». Там Галкин сразу же встретил сопротивление пяти объединившихся «князцов», однако вскоре подчинил их, после чего предпринял походы по Алдану и вверх по Лене, собирая ясак с якутов и тунгусов и отражая нападения отдельных их объединений. Летом 1631 г. на смену Галкину из Енисейска прибыл с дополнительным отрядом в 30 человек стрелецкий сотник Петр Бекетов и стал посылать служилых людей вверх и вниз по Лене. Используя как силу оружия, так и незаурядный дипломатический талант, Бекетов привел «под государеву руку» еще несколько якутских, тунгусских, а также бурятских родов и для закрепления своих успехов в соответствии с царским указом поставил в 1632 г. острог в центре Якутской земли в ее наиболее заселенном районе.

 Вернувшийся с прежними  полномочиями на Лену Иван  Галкин в 1634 г. приказал перенести  эту крепость (будущий Якутск) на  менее затопляемое место. Он  собрал значительные в тех условиях силы (около 150 человек) из служилых и скопившихся в новом остроге промышленных людей и предпринял энергичные действия по упрочению в Якутии царской власти, опираясь на тех якутских «князцов», которые «государю прямили». Оказавшимся на Лене русским на этот раз пришлось очень тяжело. Они совершали конные походы, покупая лошадей, как потом сообщалось, «на последние свои товарёнка», брали в ходе двух- и трехдневных штурмов хорошо укрепленные якутские городки, сами месяцами сидели в осаде, отбивая «жестокие приступы», «помирали голодною смертью», «перецынжали» и т. д. Но в конце концов служилым людям удалось поладить с местной знатью, и Якутская земля стала частью Российского государства.

 Слухи о богатствах ленских земель привлекали в Якутию самых различных людей из самых различных мест. Так, даже из далекого Томска на Лену был в 1636 г. снаряжен отряд: 50 казаков во главе с атаманом Дмитрием Копыловым, несмотря на недовольство и противодействие енисейских властей, не жаловавших конкурентов, добрались до верховьев Алдана, где построили Бутальское зимовье.

Оттуда 30 человек во главе  с Иваном Москвитиным в поисках  неясачных земель отправились дальше на восток. Они спустились по Алдану до устья Маи, поднялись за два месяца вверх по ее течению до горного перевала хребта Джугджур, перешли по нему в верховье реки Ульи и по ней, преодолев пороги и сделав новое судно, через две недели в 1639 г. первыми из русских вышли на побережье Тихого океана.

 Находясь на Алдане, отряд Дмитрия Копылова был втянут в межплеменной конфликт, который затем привел к вооруженному столкновению с находившимися по соседству енисейскими служилыми людьми. Это не явилось случайностью.

На свой страх и  риск мангазейские, тобольские и енисейские отряды в поисках «новых неясачных землиц» забирались в самые отдаленные и глухие уголки Приленского края, торговали и воевали с «иноземцами», оспаривали друг у друга право собирать ясак с них и пошлину с встречавшихся русских промышленников.

В итоге местное население бывало вынуждено платить дань по два, а то и три раза и разорялось, служилые же, как стало известно властям, «богатели многим богатством, а государю приносили от того многого своего богатства мало». В распри между отдельными группами русских вовлекались коренные жители, дело нередко доходило до настоящих сражений. В Москве скоро узнали, что «меж себя у тех тобольских и у енисейских и у мангазейских служилых людей... бывают бои: друг друга и промышленных людей, которые на той реке Лене промышляют, побивают до смерти, а новым ясачным людям чинят сумнение, тесноту и смуту, и от государя их прочь отгоняют».

 В ходе продвижения  русских по Сибири такое положение  складывалось и в некоторых  других ее районах (например, несколько  позднее — в Бурятии). Московское правительство не на шутку встревожилось, ясно увидев в таком состоянии дел серьезные убытки для казны. Было решено запретимть самовольные походы на Лену из сибирских городов и создать в Якутии самостоятельное воеводство. Это и было сделано в 1641 г. В результате Якутский острог стал не только прочной базой дальнейшего освоения Восточной Сибири, но и центром самого обширного в Российском государстве уезда.

Дальнейшее освоение южных путей было, прежде всего  связано с закреплением русских  в Прибайкалье, с последующим выходом в Забайкалье и «Даурию» (Приамурье). Начало присоединению этих земель было положено постройкой Верхоленского острога (1641 г.) и первым походом русских на Байкал, осуществленным в 1643 г.

 Байкал для России  и всего мира открыл якутский пятидесятник Курбат Иванов, возглавивший в этом походе отряд служилых и промышленных людей. Значительная часть прибайкальских бурят без сопротивления согласились тогда принять российское подданство, однако в 1644—1617 гг. отношения с ними испортились. Главной причиной этого были самоуправство и злоупотребления, допущенные по отношению к бурятам присланным из Енисейска атаманом Василием Колесниковым. Но его экспедиция имела для освоения края и положительные результаты: она достигла северных берегов Байкала, где в 1647 г. был построен Верхне-Ангарский острог.

 В том же году  отряд енисейца Ивана Похабова  совершил переход по льду на  южный берег Байкала. В 1648 г.  Иван Галкин обогнул Байкал  с севера и основал Баргузинский  острог. В 1649 г. казаки из отряда Галкина добрались до Шилки.

 В середине XVII в.  в Забайкалье действовали еще  несколько отрядов служилых и  промышленных людей. Один из  них, возглавлявшийся основателем  Якутска Петром Бекетовым, в  1653 г. предпринял поход на юг  вверх по Селенге, а затем повернул в восточном направлении по Хилку, где в его верховьях основал Иргенский острог (у озера Иргень), а в районе будущего Нерчинска—Шилкинский («Шильский»).

 Вхождение прилегающих  к Байкалу земель в состав  Российского государства произошло  в довольно короткий срок и вскоре было закреплено сооружением еще целого ряда опорных пунктов — Балаганского, Иркутского, Телембинского, Удинского, Селенгинского, Нерчинского и др. острогов. В чем причина столь быстрого присоединения этого сравнительно густозаселенного края к России? Дело в том, что значительная часть его коренных обитателей стремились опереться на русских в борьбе с разорительными набегами монгольских феодалов. Сооруженная в районе Байкала цепь крепостей длительное время и обеспечивала защиту населения от вражеских вторжений.