Развитие педагогических традиций. Основные деятели педагогики Древней Руси

Однако определенные результаты не заставили себя ждать: к середине XI в. в Киеве уже появились начитанные, обладавшие довольно широкими знаниями знатные люди: великий князь Киевский Ярослав Мудрый (ок. 978—1054), его дети, окружение. Сын Ярослава, Всеволод, как отмечал Владимир Мономах в своем «Поучении», изучил пять иностранных языков. Была грамотна и Анна, дочь Ярослава, ставшая королевой Франции. Известны документы, подписанные ею: «Анна рыта» (Анна королева), в то же время ее супруг Генрих I ставил лишь крестик.

Занимаясь распространением просвещения, Ярослав Мудрый создал первую библиотеку при Киевском Софийском  соборе. Она включала в себя переводные произведения с греческого и с древнеболгарского. Во время своего правления (1019—1054) Ярослав Мудрый открывал школы «учения книжного» не только в Киеве, но и в Новгороде. А к XIII в. школы существовали уже в Переяславле, Суздале, Владимире, Чернигове, Полоцке, Муроме, Турове, Ростове и в других городах. Вначале подобные училища создавались государством при княжеских дворах, но вскоре с упрочением церковной организации на Руси они постепенно переходили в ведение церкви. Это объяснялось двумя причинами: во-первых, освоение христианской книжности было необходимо прежде всего священникам - распространителям православной религии в стране, а во-вторых, обучение грамоте и обучение вере воспринималось как единый процесс. [3]

Владимир Мономах (1053 — 1125) - внук Ярослава Мудрого, Великий Киевский Князь, выдающийся государственный  деятель и писатель Древней Руси, человек светский. В своей деятельности опирался на личный опыт и на просвещенных книжников. Его воспитательные взгляды  четко выражены в «Поучении». Он выделяет три идеи: отношения к  Богу, отношения между властью  и ее подданными, отношения человека к самому себе и взаимоотношения между людьми. Одним из главных средств воспитания детей Мономах считал образование: «Не забывайте того хорошего, что вы умеете, а чего не умеете, тому учитесь». Он уделял большое внимание развитию у детей инициативы и самодеятельности, приучению их к преодолению различных трудностей. По убеждению князя, земной мир — мир сложной действительности, где успех жизни зависит от настойчивости и работоспособности, которые формируются под влиянием воспитания. Труд он ставит в обязанность всякому человеку, где бы он ни находился. Дети должны все сами делать для себя и не затруднять других: рано просыпаться, помогать в доме, в боевом походе не снимать оружия, быть бдительными. Он предостерегает от лжи и блуда: «Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело»; от лени: «Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они: ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию»

Мономах считал, что успех  воспитания зависит не от отдельных  наставлений,- а от совокупности многообразных  воспитательных средств, включающих этикет, манеры и тон поведения, а потому необходимо вырабатывать у детей  прилежание и учтивость. Идея защиты отечества явилась основой для  разработки Мономахом стройной системы  военно-физического воспитания, основу которого составляют тренировки и охота, обеспечивающие развитие таких волевых  и нравственных качеств человека, как сила, выносливость, быстрота, подвижность, смелость, отвага и храбрость. Для  проявления этих качеств необходимы соответствующие условия. Мономах  призывал следовать христианской морали и помнить, что «не пост, не уединение, не монашество спасет вас», а лишь добрые дела. [2]

Очень большую роль в развитии образования в средневековой  Руси играли монастыри. Они фактически представляли собой бой крупнейшие центры образования того времени. Зачинателем  таких монастырских центров считается  русский просветитель и религиозный  деятель Сергий Радонежский (1314—1391). В них учились не только лица, готовившиеся к принятию духовного звания, но и просто желавшие овладеть грамотой и читать книги. При монастырях получили элементарное образование и воспитание значительное число русских людей.

В этот период именно в среде  монахов постепенно укреплялось  отрицательное отношение к рациональному  знанию, наукам о внешнем мире, строгое  следование формуле апостола Павла, который полагал, что все человеческое знание исходит от Бога. Интерес  к этическо-нравственным проблемам  все менее места оставлял для  рассмотрения общефилософских вопросов и дидактических задач. Если в  западноевропейских университетах, открывавшихся  в это время, обучение преследовало цели вооружения учащихся инструментами  познания, методами рационального доказательства, то в монастырях Руси сложилось отношение  к книжным знаниям как к  духовному сокровищу, которое следует  накапливать, «аки пчелы мед с  цветков». На Западе формировалось  стремление понять и исследовать  Священное писание, а на Востоке  — следовать ему. Не собственное  мышление ученика, а послушание ценилось в монастырских кругах на Руси.

В целом анализ различных  источников позволяет говорить о  том, что уровень освоения элементарной грамотности в Древней Руси был  достаточно высок, грамотность проникала  почти во все слои населения.

Татарское нашествие уничтожило материальное довольство русского народа, истребило первые успехи образованности и христианского общежития, повсеместно  принизило дух русских людей. В поучениях Владимирского епископа Серапиона, современника нашествия татар, рисуется ужасная картина разрушения на Руси: уничтожены города, села поросли кустарником, кровь русская обильно напоила землю, храбрые в ужасе бежали, люди отведены в рабство, земля и труд сделались достоянием иноплеменников, а «мы сами, — говорит проповедник, — сделались предметом поношения для соседних земель и посмешищем для врагов наших». Татарское иго имело самое, печальное влияние на русскую жизнь вообще и на просвещение в частности.

В монастырях притаились остатки  книжного образования и нравственных сил, которые поддерживали в русских  людях бодрость и надежду на спасение. Число училищ до такой степени  уменьшилось, что с XIV в. летописцы  совершенно не упоминают о них.

Уменьшилась грамотность  не только в простом народе, но даже в духовенстве и среди князей и бояр. В XV в. — если бы и захотелось кому выучиться грамоте, осуществить это желание было бы негде, за недостатком училищ. Приходилось почти безграмотных людей ставить в священники.

Вся Русь, отрезанная татарами от Византии, а Польшей, Литвой и  Ливонией — от образованной Европы, все больше и больше усваивала  черты азиатских нравов. Одно только в русской жизни этого периода  представляет явление утешительное и многообещающее. В борьбе с татарами окрепла Москва и понемногу сделалась  новым средоточием политической силы.

С XV в. начинаются в северо-восточной  Руси решительные попытки выйти  из долгого невежественного застоя. Новгородский епископ Геннадий усердно  хлопочет об учреждении, повсюду хотя бы начальных училищ, в которых  можно было бы обучить людей чтению Псалтыри и Апостола, чтобы из таких  людей можно было, наконец, ставить  грамотных священников. В 1499 г. Геннадий собирает и составляет полный список книг Святого Писания. Максим Грек (1480—1556) усердно исправляет испорченные  безграмотными писцами богослужебные  книги и старается исправить  нравы духовенства. Князь Андрей Курбский убеждает московских бояр не чуждаться науки и не бояться  книг.

Одним из выдающихся произведений русской литературы XVI в., являвшегося  основным сводом нравственных норм и  правил многих поколений российского  православного общества, была «Книга, называемая Домостроем, которая содержит в себе полезные сведения, поучение и наставление всякому христианину  — и мужу, и жене, и детям, и  слугам, и служанкам», — таково полное название этого уникального труда, вобравшего в себя многовековой уклад, традиции, опыт русской семьи, сохранившего немало ценного, практически полезного для современного человека, семьи, общества. С первых строк «Домострой» заставляет размышлять о дне минувшем и сегодняшнем, анализировать, делать выводы. В первом поучении «Наставление отца сыну» указывается, что основная роль в русской семье отведена мужчине, надежному, работящему, ответственному.

Проблемы морали и нравственности русской православной семьи - лишь один из аспектов, затронутых в «Домострое». Всего же в книге наставлений, советов, поучений — 64. Большая часть  из них содержит рекомендации по ведению  хозяйства, регламентирует отношение  к православной церкви, ее служителям, Богу. Вечные истины «Домостроя» способствуют утверждению в обществе согласия и миролюбия, осознанию необходимости  трудиться, заботиться о близких, родных, слабых. Пока северо-восточная Русь томилась под татарским игом, постепенно крепла в борьбе с татарами и готовила окончательное свержение ига, юго-западная Русь, составившая с Литвою Великое Княжество Литовское, опередила ее в образованности. В связи с близостью к Польше и Европе, юго-западная Русь легко заимствовала оттуда и научное образование, и европейские обычаи и понятия. Однако в образовании со времени присоединения Литовского Княжества к Польше (1569) начало решительно проявляться польское влияние — в смысле порабощения русской народности, подчинения русского языка польскому, а православия — католицизму. Для этой цели были введены религиозная уния (1596), католическая пропаганда и иезуитское воспитание. Усилия одиночных, хотя и энергичных поборников русской национальности и православия — каковы, например, князь Андрей Курбский со своими соратниками князем Оболенским и бежавшим из Соловецкого монастыря Троицким игуменом Артемием, князь Константин Острожский — конечно, не могли остановить поработителей. Понадобились другие средства — общественные.

Они нашлись в церковных  братствах: Львовском, Киевском, Луцком, Могилевском, Оршанском, Брестском и др. До этого времени эти братства существовали отчасти с филантропическими целями, помогать бедным и больным прихожанам, отчасти с целями обеспечения приходу начального образования и подготовки сведущих и образованных священников и дьяконов.

Теперь же эти братства стали заводить училища (братские школы) по образцу иезуитских коллегиумов  и в них стали давать такое  значительное и многостороннее знание, с помощью которого можно было бы подготовить надежных противников  враждебной православию религии, побороться с врагами их же оружием — просвещением, красноречием и диалектикой. В курсы этих училищ вошли языки: греческий, славянский и польский, грамматика, риторика, пиитика, диалектика, нравственное богословие и др. предметы. Первое из этих училищ было основано в Остроге князем Константином Острожским в 1580 г. При нем же была и типография, в которой в 1580—1581 гг. напечатана первая полная славянская Библия. По образцу Острожского училища стали открываться подобные же училища и при других братствах.

Из всех южнорусских высших училищ особенно прославилось то, которое  под именем «Школы эллино-славянского  и латино-польского письма» было в 1589 г. учреждено братством при  Богоявленской церкви в Киеве. Здесь  главным деятелем был митрополит юго-западной Руси Петр Могила. В 1631 г. стараниями и пожертвованиями митрополита  школа получила совершенно такое  же устройство как высшая иезуитская коллегия и стала называться Киево-Могилянской академией, а с 1701 г. — просто Киевской академией.[2]

В конце XVI в. на Руси появились  первые печатные учебники — азбуки. Основоположником отечественного книгопечатания считается. Иван Федоров (ок. 1510—1583). В 1574 г. во Львове и в 1580—1581 гг. в Остроге он издал знаменитые буквари, впитавшие опыт учительской работы мастеров грамоты предшествующих веков. В послесловии к «Букварю» (1574) Иван Федоров изложил некоторые методические требования к использованию этих изданий. Само название послесловия — «Обращение к детям и родителям» — говорит о том, что букварем могли пользоваться и дети и родители, а обучение грамоте рассматривалось как дело семейное.

За религиозное воспитание детей отвечала церковь. В обязанности  священников входило обучение основным догматам христианского вероучения, воспитание уважения к церковным  и светским властям. Религиозно-нравственное воздействие сочеталось с элементарным обучением, большая часть «училищ» находилась при приходских церквях.

Связь между образованием и церковью все более укреплялась. Грамота по-прежнему изучалась ради возможности читать одобренные церковью книги, чтению и письму обучали, как  и раньше, по Псалтыри, Часослову, Евангелию. Формировалось представление о  том, что школа есть «церковный угол», и зачастую невозможно было различить, где кончается одно и начинается другое.

Существовавшие тогда  способы обучения вполне отвечали потребностям государства и общества, какая-либо новая организация образования  казалась ненужной, и до XVII в. государственных  школ грамоты в России не было. Повышенный уровень образования был нужен  только тем, кому предстояло занять место  на государственной службе или в  церковной иерархии. Однако людей  для государственной службы требовалось  в то время немного, чаще всего  на нее приглашали иностранцев (медиков, переводчиков, архитекторов и т.п.). Есть сведения о том, что некоторые  из русских обучались за границей, в частности есть предположение, что в Краковском университете обучался Иван Федоров. Однако выезды за границу не одобрялись ни церковью, ни государством, к овладению европейскими языками и науками традиционно относились с предубеждением, к тому же православная вера и незнание латыни препятствовали обучению в Европе.

В монастырях можно было получить широкое по тем временам образование. Конечно, акцент традиционно  делался не столько на усвоении суммы  знаний, сколько на нравственно-религиозном  воспитании, духовном самосовершенствовании. Среди всех монастырей того времени  выдающимися образовательными и  книгописными центрами были Чудов, Спасо-Ан-дрониковский, Троице-Сергиев, Кирилло-Белозерский и некоторые другие, поддерживавшие и развивавшие книжные традиции. По принятым и сохранившимся на Руси византийским правилам монахи были обязаны часть времени, свободного от церковной службы, уделять чтению и переписке книг.

Среди белого духовенства  совершенно неграмотных людей, скорее всего, не было, так как иначе они  не могли бы выполнять свои обязанности. Вместе с тем существует также  мнение о низком уровне грамотности  среди священников в этот период. Так, в конце XV в. на это указывал новгородский архиепископ Геннадий, отмечавший, что многие священники не способны правильно читать богослужебные  книги, занимать церковные должности, а также не в состоянии бороться с богословски образованными вольнодумцами. Эти факты заставили задуматься о подготовке более образованных священнослужителей. Так Царь Иван Васильевич на Стоглавом соборе (1551) повелевает:

по всем городам ставить  грамотных и нравственно-благонадежных  священников и дьяконов, у которых  в домах и завести училища, чтобы все правильные христиане  отдавали им своих детей в учение: читать, писать, знать церковное  пение и получать правильное воспитание.

 завести грамотных  писцов, дурные списки книг отобрать, сверить с хорошими переводами, переписать без ошибок и разослать  по всем церквам.