Чем отличается невротическая личность от здоровой в представлениях К. Хорни

Чем отличается невротическая личность от здоровой в представлениях

К. Хорни.

Содержание

Введение

Карен Хорни. Биография

Что такое невроз и кто такие невротики

Культурный и психологический аспекты понимания неврозов

Причины возникновения и признаки невроза

Тревожность и враждебность

Способы борьбы с чувством тревоги и страха у невротиков и здоровых людей

Отличия невротических конфликтов от здоровых

Виды межличностных связей у невротиков

Культура и невроз

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Человек — существо социальное. Он рождается среди людей, живет среди них и умирает в их окружении. На протяжении всей своей жизни он встречает тысячи самых разных людей.

Везде, где бы мы ни находились, нас окружают люди, с которыми мы вынужденно или с удовольствием общаемся. В нашей «пьесе жизни» каждый человек играет определенную роль. Одни, главную и решающую, другие — важную, но косвенную, влияя на наши поступки и решения.

Рано или поздно наши интересы и убеждения сталкиваются с интересами и убеждениями тех, кто окружает нас. А поскольку такие столкновения носят повседневный характер, то впоследствии у человека возникают не только внешние конфликты, но и внутренние.

Немецко-американский психолог Карен Хорни полагала, что из-за противоречий во взаимоотношениях с людьми, у индивида начинают развиваться неврозы, порождающие чувство «коренной тревоги» (тревожности, неуверенности, страха). Особенно большую роль в неврастеническом развитии личности играют взаимоотношения с родителями в детстве, поскольку ребенок изначально беспомощен, зависим от взрослых и его «коренная тревога» при неправильном воспитании (запугивание, недостаток любви) приводит к возникновению стойких черт невротического характера (неуверенности в себе, враждебно-боязливое отношение к миру).[1]

Тема данной работы актуальна потому, что существуют определенные характерные трудности, неотъемлемо присущие нашей культуре, которые отражаются в виде конфликтов в жизни каждого человека и которые, накапливаясь, могут приводить к образованию неврозов.

Карен Хорни. Биография

Карен Хорни – одна из наиболее талантливых психоаналитиков XX века. Родилась 16 декабря 1885 г. в деревушке Бланкенезе близ Гамбурга. Ее отец, Берндт Даниэльсен, был человеком простым, глубоко религиозным, служил капитаном. Мать – Клотильда ван Розелен, по происхождению голландка, была более образованным и культурным человеком, чем ее муж, отличалась от него свободомыслием в вопросах религии и являлась сторонницей большей независимости женщин.

В 1909 г., еще студенткой, Карен вышла замуж за юриста Оскара Хорни. Прожив с мужем двадцать восемь лет и воспитав трех дочерей, в 1937 году, развелась с ним из-за различия интересов. После расторжения брака, она полностью посвятила себя психоаналитическому движению.

Обучалась Карен Хорни у верных последователей 3игмунда Фрейда  —  Ханса Сакса и Карла Абрахама. Казалось бы, это должно было способствовать безусловной приверженности идеям классического психоанализа, однако Хорни еще в первых своих работах начала активно полемизировать с создателем психоаналитической теории, и в ряде случаев эта полемика была достаточно продуктивной.

В 1932 году Франц Александер пригласил Карен Хорни в Чикаго в качестве заместителя директора Чикагского Психоаналитического Института.

В 1941 году в Нью-Йорке Карен Хорни организовала Американский Институт Психоанализа, и стала редактором-основателем «Американского Психоаналитического Журнала». Ей принадлежат десятки исследований, статей и книг, среди которых наиболее известны «Невротическая личность нашего времени» и «Женская психология».[2]

Что такое невроз и кто такие невротики

Довольно часто в наше время мы пользуемся термином «невротик», не имея какого-либо ясного представления о том, что он обозначает. Для того чтобы стало понятно, кто такие невротики, выясним для начала, что представляет собою такое заболевание, как невроз.[3]

Понятие «невроз» было введено в медицину в 1776 году шотландским врачом Уильямом Кулленом.

Невро́з (новолат. neurosis, происходит от др.-греч. νεῦρον — нерв; синонимы—психоневро́з, невроти́ческое расстройство) — в клинике: собирательное название для группы функциональных психогенных обратимых расстройств, имеющих тенденцию к затяжному течению. Клиническая картина таких расстройств характеризуется астеническими, навязчивыми и/или истерическими проявлениями, а также временным снижением умственной и физической работоспособности.[4]

В своей работе «Невротическая личность нашего времени», Карен Хорни дала другое обозначение этой болезни: «Невроз – это психическое расстройство, вызываемое страхами и защитами от них, а также попытками найти компромиссные решения конфликта разнонаправленных тенденций. По практическим причинам целесообразно называть это расстройство неврозом лишь в том случае, когда оно отклоняется от общепринятого в данной культуре образца».[5]

Культурный и психологический аспекты понимания неврозов

В силу важных причин каждая культура придерживается веры в то, что присущие ей чувства и стремления являются единственным нормальным выражением «человеческой природы», и психология не составляет исключения из этого правила. Используя более глубоким образом открытия антропологов, нам приходится признать, что некоторые из наших представлений о человеческой природе являются довольно наивными, например, мысль о том, что конкуренция, детское соперничество в семье, родство между привязанностью и сексуальностью — явления, неотъемлемо присущие человеческой природе.

Карен Хорни считала, что характер невроза зависит в первую очередь от социальных факторов и от культурных ценностей. Невроз предполагает отклонение от нормы. Такой критерий является очень важным, хотя и недостаточным потому, что мы приходим к нашим представлениям о нормальности через одобрение определенных стандартов поведения и чувств внутри определенных групп, которые налагают эти стандарты на своих членов. Но стандарты видоизменяются в зависимости от культуры, эпохи, класса и пола…

Невротики отличаются от нормальных индивидов своими реакциями. Но есть люди, которые могут отклоняться от общего образца, но при этом не страдать неврозом. Например, мы будем склонны считать невротичным художника, зарабатывающего всего 30 долларов в неделю и предпочитающего довольствоваться малым вместо того, чтобы трудиться и стремиться к большему. Причина, по которой мы можем считать таких людей невротичными, заключается в том, что большинство из нас знакомо только с таким образцом поведения, который подразумевает стремление преуспеть в жизни, опередить других, заработать больше того минимума, который необходим для нормального существования. Если бы этот художник жил в деревне на юге Италии или в Мексике, он также считался бы нормальным, потому что в той среде немыслимо, чтобы кто-либо хотел зарабатывать больше денег или прилагать сколько-нибудь больше усилий, чем это необходимо для удовлетворения своих непосредственных нужд. Обратимся к прошлому Греции. Там стремление работать больше, чем это было нужно для удовлетворения потребностей человека, считалось неприличным. У этого художника, отказывавшегося тратить время на заработок большего количества денег, чем необходимо для жизни, может быть, имел место невроз, а может быть, у него было достаточно мудрости, чтобы не уподобляться другим, втянутым в повседневную гонку, соревнование и борьбу. Но ведь бывает и так, что у многих людей, которые, согласно поверхностному наблюдению, адаптировались к существующим жизненным шаблонам, может быть тяжелый невроз. Именно в таких случаях необходим психологический или медицинский анализ.

Таким образом, сам термин «невротичный», хотя он и является медицинским по происхождению, не может использоваться без учета культурных аспектов его значения.[6]

Причины возникновения и признаки невроза

Крайне нелегко сказать, что образует невроз. Трудно найти признаки, общие для всех неврозов. Такие симптомы, как фобии, депрессии, функциональные соматические расстройства, в качестве критерия не подходят потому, что они могут отсутствовать. Всегда присутствуют некоторые виды внутренних запретов, но они могут быть столь трудноуловимыми или столь хорошо скрытыми, что будут ускользать от поверхностного наблюдения. Те же самые затруднения возникнут, если начать судить на основании одних лишь выраженных проявлений о расстройствах других людей, включая расстройства в сексуальных отношениях. Эти расстройства всегда имеют место быть, но их бывает очень трудно распознать. Однако они обладают двумя признаками, которые можно обнаружить во всех неврозах без глубокого изучения структуры личности: определенной ригидностью реагирования и разрывом между возможностями человека и их реализацией.

Оба эти признака требуют дополнительного объяснения. Под ригидностью реагирования подразумевается отсутствие той гибкости, которая позволяет нам реагировать различным образом на разные ситуации. Например, нормальный человек становится подозрительным, когда чувствует или видит причины для этого; невротик же, может быть подозрительным все время, независимо от ситуации, осознает он свое состояние или нет. Нормальный человек способен видеть различие между искренними и неискренними комплиментами; но невротик не проводит различия между ними, или ни при каких условиях им не верит. Нормальный человек будет ощущать злобу, если почувствует ничем не оправданный обман; невротику достаточно любого намека (даже если он осознает, что это делается в его интересах), чтобы разозлиться. Нормальный человек может временами испытывать нерешительность, столкнувшись с важным и трудным вопросом, невротик постоянно находится в нерешительности. Ригидность, однако, указывает на наличие невроза, когда она отклоняется от культурных образцов… Аналогичным образом, расхождение между потенциальными возможностями данного человека и его действительными жизненными достижениями бывает вызвано лишь внешними факторами. Но оно может указывать на наличие невроза: если, несмотря на свои дарования и благоприятные внешние возможности для их развития, человек остается бесплодным; или, имея все для того, чтобы чувствовать себя счастливым, он не может наслаждаться этим; или, обладая блестящей внешностью, женщина не считает себя привлекательной. Другими словами, невротик сам стоит у себя на пути.[7]

Тревожность и враждебность

Оставляя в стороне картину внешних проявлений и обращаясь к рассмотрению движущих сил, участвующих в порождении неврозов, можно обнаружить один важный фактор, общий для всех неврозов. Им является чувство тревоги и те защиты, которые выстраиваются против него. Какой бы запутанной ни была структура невроза, тревога является тем мотором, который запускает невротический процесс и поддерживает его течение. Тревога — это страх, который, по сути дела, диктуется субъективным фактором. Она является динамическим центром неврозов. Обыкновенный человек в нашей культуре плохо представляет себе значение тревоги в своей жизни. Обычно он помнит лишь то, что в детстве испытывал некоторую тревогу, что у него было одно или два тревожных сновидения и что он сильно тревожился в ситуации, выходящей за рамки повседневности, как, например, перед важным разговором с влиятельным лицом или перед экзаменами.

Те сведения, которые мы получаем на этот счет от невротиков, отличаются чем угодно, но не однообразием. Некоторые невротики вполне осознают, что их переполняет тревога. Ее проявления варьируются в громадном диапазоне: она может проявляться в виде неясной тревоги, в форме приступов страха; может быть привязана к определенным ситуациям или действиям, таким, как боязнь высоты, улиц, публичных представлений; может иметь определенное содержание, например опасение сойти с ума, заболеть раком, проглотить иголку. Другие осознают, что время от времени испытывают тревогу, зная или не зная о вызывающих ее обстоятельствах, но они не придают ей какого-либо значения. Наконец, есть невротики, которые осознают лишь наличие у себя депрессий, чувства неполноценности, расстройств в сексуальной жизни и тому подобного, но до конца не осознают, что когда-либо испытывали или испытывают чувство тревоги. Тревога может скрываться за чувствами физического дискомфорта, такими, как сильное сердцебиение и усталость; за многочисленными страхами, которые внешне представляются рациональными или обоснованными; она может быть скрытой силой, толкающей нас к выпивке или погружению во всевозможные состояния помрачения сознания. Часто мы можем наталкиваться на нее как на причину неспособности выполнять то или иное дело или получать удовольствие, и мы всегда обнаруживаем ее в качестве влиятельного фактора, стоящего за внутренними запретами.

В неврозах нашего времени главной психологической силой, порождающей тревожность, являются враждебные импульсы. Случаи, в которых можно обнаружить прямую связь между враждебностью и вызываемой ею тревожностью, не являются единственным основанием для этого утверждения. Хорошо известно, что острое враждебное побуждение может быть непосредственной причиной тревожности, если его осуществление будет означать крушение целей «Я». Один пример прояснит многое: Ф. отправился с любимой девушкой по имени Мэри в горы. В дороге между ними что-то произошло, что привело Ф. в дикое бешенство из-за разбуженной ревности. Проходя по отвесной горной тропинке, он испытывает страшный приступ тревоги, с затрудненным дыханием и сильным сердцебиением, вследствие осознаваемого им побуждения столкнуть девушку в пропасть. Однако у подавляющего большинства людей непосредственная причинная связь между враждебностью и невротической тревожностью далеко не так очевидна потому, что они бессознательно могут вытеснить свою враждебность.

Вытеснить враждебность — означает делать вид, что все хорошо, и таким образом устраняться от борьбы тогда, когда нам следует бороться или по крайней мере когда нам хотелось бы бороться. Следовательно, первым неизбежным следствием такого вытеснения является то, что оно порождает чувство беззащитности или, чтобы быть более точным, оно усиливает уже имеющееся чувство беспомощности. Если враждебность вытесняется в тот момент, когда фактически происходит ущемление интересов человека, для других открывается возможность взять над ним верх.

Свойство враждебности порождать тревожность не исчерпывает взаимоотношения между ними. Этот процесс также происходит и в обратном направлении: тревожность в свою очередь, когда она базируется на чувстве угрозы, в ответ легко провоцирует защитную враждебность. Этот эффект взаимодействия между враждебностью и тревожностью, всегда взаимно порождающими и усиливающими друг друга, позволяет нам понять, почему мы находим в неврозах такое громадное количество неослабевающей враждебности. Крайне важным моментом для движущих сил невроза является то, что тревожность и враждебность неразрывно переплетены.

Возникает вопрос: не является ли глубинная тревожность и враждебность по отношению к людям, описанные как основная составляющая неврозов, «нормальным» явлением? Ведь в глубине души каждый из нас имеет эти чувства, хотя, вероятно, и в меньшей степени. Для того чтобы ответить на этот вопрос, Карен Хорни рассматривает две точки зрения на сей счет. Если термин «нормальный» употребляется в смысле типичного для людей отношения, можно сказать, что глубинная тревожность действительно является нормальным следствием того, что на немецком философском и религиозном языке обозначалось как «Angst der Kreatur» («Страх перед Творцом»). Эта фраза выражает мысль о том, что в действительности все мы беспомощны перед силами, более могущественными, чем мы сами, такими, как смерть, болезнь, старость, природные катастрофы, политические события, несчастные случаи. Впервые мы осознаем это, ощущая свою беспомощность, еще в детстве, но это знание остается в нас на протяжении всей нашей жизни. Страх перед Творцом имеет общий с глубинной тревожностью элемент беспомощности по отношению к более могущественным силам, но он не означает враждебности со стороны этих сил.