Низший уровень психического развития

 

 

 

 Рис. 35. Научение у Nereis virens (опыт Эванса). Вверху даны схемы Т-образных лабиринтов, в которых производились опыты. Внизу — кривая научения (по оси ординат — число ошибок, по оси абсцисс — число опытов)

 

^ Общая характеристика  высшего уровня элементарной  сенсорной психики

 

 Как уже отмечалось, наиболее низкоорганизованные формы  многоклеточных беспозвоночных  стоят на том же уровне психического  развития, что и высшие представители  простейших. Но то, что здесь не  обнаруживаются существенные различия  в поведении, несмотря на глубокие  различия в строении, не должно  нас удивлять, ибо, как уже говорилось, простейшие олицетворяют собой  совершенно особую, рано отклонившуюся  филогенетическую ветвь, которая  до известных пределов развивалась  параллельно ветви низших многоклеточных  животных.

 

 Что же касается поведения кольчатых червей, то оно вполне отвечает стадии элементарной сенсорной психики, ибо слагается из движений, ориентированных лишь по отдельным свойствам предметов и явлений (или их сочетаниям), причем это те свойства, которые, по Леонтьеву, оповещают о появлении жизненно важных условий среды, от которых зависит осуществление основных биологических функций животных. Эта ориентация осуществляется, таким образом, на основе одних лишь ощущений Перцепция, способность к предметному восприятию, еще отсутствует. Не исключено, правда, что у некоторых наземных улиток, как и у упомянутых выше свободно плавающих хищных моллюсков и полихет, уже намечаются зачатки этой способности. Так, виноградная улитка обходит преграду еще до прикосновения к ней, ползет вдоль нее, но только если преграда не слишком велика; если же изображение преграды занимает всю сетчатку, улитка наталкивается на нее. Не реагирует она и на слишком мелкие предметы.

 

 В поведении кольчатых  червей еще преобладает избегание  неблагоприятных внешних условий,  как это имеет место у простейших. Но все же активный поиск положительных раздражителей занимает в поведении кольчецов уже заметное место, и это весьма характерно для высшего уровня элементарной сенсорной психики. Так же как и у простейших, в жизни кольчатых червей и других низших многоклеточных беспозвоночных большую роль играют кинезы и элементарные таксисы. Но наряду с ними здесь уже встречаются зачатки сложных форм инстинктивного поведения (особенно у некоторых многощетинковых червей, пиявок, а также улиток) и впервые появляются высшие таксисы, обеспечивающие значительно более точную и экономную ориентацию животного в пространстве, а тем самым и более полноценное использование пищевых ресурсов в окружающей среде. В результате возникли предпосылки для поднятия всей жизнедеятельности на более высокую ступень, что и имело место на стадии перцептивной психики.

 

 Как было показано, у высших представителей рассматриваемой  группы беспозвоночных впервые  появляются зачатки конструктивной  деятельности, агрессивного поведения,  общения. Здесь опять подтверждается  правило, что высшие формы поведения  зарождаются уже на низших  стадиях развития психической  деятельности.

 

 Давая общую оценку  поведению низших многоклеточных  беспозвоночных, следует отметить, что, очевидно, первично главная  функция еще примитивной нервной  системы состояла в координации  внутренних процессов жизнедеятельности  в связи со все большей специализацией клеток и новых образований — тканей, из которых строятся все органы и системы многоклеточного организма. «Внешние» же функции нервной системы определяются степенью внешней активности, которая у этих животных находится на еще невысоком уровне, зачастую не более высоком, чем у высших представителей простейших. Вместе с тем строение и функции рецепторов, как и «внешняя» деятельность нервной системы, значительно усложняются у животных, ведущих более активный образ жизни. Особенно это относится к свободноживущим, активно передвигающимся формам.

 

 Говоря об обширной  и пестрой по составу группе  низших беспозвоночных, нужно, конечно,  учесть, что поведение этих животных  еще очень слабо изучено. Мы, например, еще почти ничего не  знаем об онтогенезе поведения  этих животных, о том, как формируется  и развивается их поведение,  да и совершенствуется ли оно  вообще в процессе индивидуального  развития, на что уже указывалось  в части, посвященной онтогенезу  поведения. Вполне возможно (если, конечно, исключить метаморфозные  преобразования, личиночное поведение  у низших многоклеточных и  т.п.), что подобное онтогенетическое  совершенствование у обсуждаемых  животных не является существенным  или даже вообще не происходит, ибо жесткость врожденных программ  поведения, исключительная стереотипия  форм реагирования являются у  этих животных определяющей чертой  всего их поведения.

 

 

 

Эволюция психики

 

Вводные замечания

 

 

 Эволюция психики составляет  часть общего процесса эволюции  животного мира и совершалась  по закономерностям этого процесса. Повышение общего уровня жизнедеятельности  организмов, усложнение их взаимоотношений  с окружающим миром приводило  в ходе эволюции к необходимости  все более интенсивного контактирования со все большим числом предметных компонентов среды, к совершенствованию передвижения среди этих компонентов и ко все более активному обращению с ними. Только такое прогрессивное изменение поведения могло обеспечить возрастающее потребление необходимых для жизни компонентов среды, равно как все более успешное избегание неблагоприятных или вредных воздействий и опасностей. Однако для всего этого требовалось существенное совершенствование ориентации во времени и пространстве, что и достигалось прогрессом психического отражения.

 

 Таким образом, движение (первично локомоция, а впоследствии  и манипулирование) являлось решающим  фактором эволюции психики. С  другой стороны, без прогрессивного  развития психики не могла  бы совершенствоваться двигательная  активность животных, не могли  бы производиться биологически  адекватные двигательные реакции  и, следовательно, не могло  бы быть эволюционного развития.

 

 Конечно, психическое  отражение не оставалось неизменным  в ходе эволюции, а само претерпевало  глубокие качественные преобразования, к рассмотрению которых мы  сейчас и перейдем. Существенным  является то, что первично; еще  примитивное, психическое отражение  обеспечивало только уход от  неблагоприятных условий (как  это характерно и для современных  простейших); поиск непосредственно  не воспринимаемых благоприятных  условий появился значительно  позже. Как мы уже видели, такой  поиск является постоянным компонентом  развитого инстинктивного поведения.

 

 Равным образом только  на высоких уровнях эволюционного  развития, когда уже существует  предметное восприятие и сенсорные  действия животных обеспечивают  возникновение образов, психическое  отражение становится способным  полноценно ориентировать и регулировать  поведение животного с учетом  предметности компонентов внешней  среды. Такое отражение имеет,  в частности, первостепенное значение  для выделения преград (в узком  и широком смысле слова), что,  как мы видели, является необходимым  условием для появления самых  лабильных форм индивидуального  поведенческого приспособления  к меняющимся условиям среды  – навыков и, у наиболее  высокоразвитых животных, интеллекта.

 

 Признаки наиболее  глубоких качественных изменений,  которые претерпела психика в  процессе эволюции животного  мира, Леонтьев положил в основу  выделенных им стадий психического  развития. Четкая, наиболее существенная  грань проходит между элементарной  сенсорной и перцептивной психикой, знаменуя собой основную веху грандиозного процесса эволюции психики. Поэтому в дальнейшем изложении мы будем основываться на этом делении.

 

 Элементарную сенсорную  психику Леонтьев определяет  как стадию, на которой деятельность  животных «отвечает тому или иному отдельному воздействующему свойству (или совокупности отдельных свойств) в силу существенной связи данного свойства с теми воздействиями, от которых зависит осуществление, основных биологических функций животных. Соответственно отражение действительности, связанное с таким строением деятельности, имеет форму чувствительности к отдельным воздействующим свойствам (или совокупности свойств), форму элементарного ощущения».* Стадия же перцептивной психики, по Леонтьеву, «характеризуется способностью отражения внешней объективной действительности уже не в форме отдельных элементарных ощущений, вызываемых отдельными свойствами или их совокупностью, но в форме отражения вещей».** Деятельность животного определяется на этой стадии тем, что выделяется содержание деятельности, направленное не на предмет воздействия, а на те условия, в которых этот предмет объективно дан в среде. «Это содержание уже не связывается с тем, что побуждает деятельность в целом, но отвечает специальным воздействиям, которые его вызывают».

 

 Однако для наших  целей этого подразделения недостаточно, и поэтому следует как в  пределах элементарной сенсорной,  так и в пределах перцептивной психики выделить существенно различающиеся уровни психического развития: низший и высший, допуская при этом существование и промежуточных уровней (рис. 25). Важно отметить, что крупные систематические таксоны животных не всегда и не вполне укладываются в эти рамки. Это неизбежно, так как в пределах крупных таксонов (в данном случае подтипов или типов) всегда имеются животные, стоящие на смежных уровнях психического развития. Объясняется это тем, что качества высшего психического уровня всегда зарождаются на предшествующем уровне.

 

 Кроме того, расхождения между психологической и зоологической классификациями обусловлены тем, что морфологические признаки, на которых построена систематика животных, отнюдь не всегда определяют особенности и степень развития психической деятельности последних. Поведение животных представляет собой совокупность функций эффекторных органов животных. А в процессе эволюции именно функция первично определяет форму, строение организма, его систем и органов.

 

 И лишь вторично  строение эффекторов, их двигательные  возможности определяют характер  поведения животного, ограничивают  сферу его внешней активности.

 

 Этот диалектический  процесс, однако, осложняется еще  возможностями многопланового решения  задач (по меньшей мере, у высших  животных) и компенсаторными процессами  в области поведения. Это означает, что если животное в данных  условиях лишено возможности  решить биологически важную задачу одним путем, оно, как правило, имеет в своем распоряжении еще другие, резервные возможности. Так, одни эффекторы могут замениться другими, т.е. разные морфологические структуры могут служить для выполнения биологически однозначных действий. С другой стороны, одни и те же органы могут выполнять разные функции, т.е. осуществляется принцип мультифункциональности. Особенно гибки морфофункциональные отношения в координационных системах, прежде всего в центральной нервной системе высших животных.

 

 Итак, с одной стороны,  образ жизни определяет развитие  приспособлений в эффекторной сфере, а с другой стороны, функционирование эффекторных систем, т.е. поведение, обеспечивает удовлетворение жизненных потребностей, обмена веществ в ходе взаимодействия организма с внешней средой. Изменения условий жизни порождают необходимость изменения прежних эффекторных функций (или даже появления новых функций), т.е. изменения поведения, а это затем приводит к соответствующим морфологическим изменениям в эффекторной и сенсорной сферах и в центральной нервной системе. Но не сразу и даже не всегда функциональные изменения влекут за собой морфологические. Более того, у высших животных зачастую вполне достаточными, а иногда даже наиболее результативными являются чисто функциональные изменения без морфологических перестроек, т.е. адаптивные изменения только поведения (А.Н.Северцов). Поэтому поведение в сочетании с мультифункциональностыо эффекторных органов обеспечивает животным наиболее гибкую адаптацию те новым условиям жизни.

 

 Указанные функциональные  и морфологические преобразования  определяют качество и содержание  психического отражения в процессе  эволюции. О них, о диалектических  взаимоотношениях между образом  жизни (биологией) и поведением, необходимо всегда помнить, когда  мы говорим о примате двигательной  активности, деятельности животных, в развитии психического отражения.

 

 Уместно еще раз  напомнить и о том, что, вопреки  еще бытующему представлению,  врожденное и приобретаемое поведение  не являются последовательными  ступенями на эволюционной лестнице, а развиваются и усложняются  совместно, как два компонента  одного единого процесса. Следовательно,  не было и нет такого положения,  чтобы у низших животных имелись  лишь одни инстинкты (или даже  рефлексы), на смену которым у  высших приходят навыки, а инстинкты  все больше сходят на нет. На самом деле, как уже было показано, прогрессивному развитию именно инстинктивного, генетически фиксированного поведения соответствует прогресс в области индивидуально-изменчивого поведения. Инстинктивное поведение достигает наибольшей сложности как раз у высших животных, и этот прогресс влечет за собой развитие и усложнение у этих животных форм научения.

 

 Мы здесь можем, разумеется, дать только самый общий обзор  эволюции психики, и то лишь  по некоторым его направлениям  и на немногих примерах, совершенно  не вскрывая всего многообразия  путей развития психики в мире  животных.