Основные вехи формирования и развития психоанализа в России

С 1913 г. публикуются статьи И. Д. Ермакова. Московские врачи используют психоаналитические методики и в прикладной сфере  — приложении к социальным и культурным проблемам, к произведениям литературы и искусства (работы Н. Е. Осипова, И. А. Бирштейна и др.).

На протяжении четырех лет до начала первой мировой  Войны в России были изданы такие  работы Фрейда, как "Психопатология обыденной жизни" (М., 1910), "О  психоанализе. Пять лекции" (М., 1911), "Три  статьи о теории полового влечения" (М., 1911), "Психологические этюды" (М., 1912), "Бред и сны в "Градиве" В. Йенсена" (Одесса, 1912), "Психология сна" (М., 1912), "Леонардо да Винчи" (М., 1912), "Психоанализ детского страха. Анализ фобии пятилетнего мальчика" (М., 1912), "Толкование сновидений" (М., 1913). Публикация работ Фрейда и его последователей, реферативные и аналитические материалы о психоаналитической литературе, освоение психоаналитических методов лечения в клинической практике и обсуждение их результатов - все это способствовало объединению части русских врачей и ученых с целью профессиональной разработки теории и практики психоанализа. 

Согласно  официальному биографу основателя психоанализа Э. Джонсу, в мае 1911 года Л. Дрознес из Одессы позвонил Фрейду в Вену и сообщил об организации Русского психоаналитического общества, основателем которого были Н. Вырубов, Н. Осипов и другие психоаналитически ориентированные врачи и ученые. (Правда, факт основания данного общества документально не подтвержден). В том же году в Москве образовался психиатрический кружок «Малые пятницы», председателем которого был В.П. Сербский. Наряду с ведущими русскими психотерапевтами, в бюро кружка входили Н. Осипов, М. Асатиани, О. Фельцман и другие врачи, интересовавшиеся психоанализом. Поэтому в различного рода докладах и обсуждениях на этом кружке значительное внимание уделялось психоаналитической проблематике.

В то же время полоса расколов в мировом  психоаналитическом движении начала 10-х  гг. затрагивает российскую науку. Далеко не всем пришлась по вкусу сексуальная теория; большинство искали способы отказаться от «пансексуализма», заменить главенство либидо главенством инстинкта самосохранения (Залкинд А. Б.), социального чувства и стремления к божественности (Бирштейн И. А.). К 1912-1913 гг. часть психоаналитиков отошла от фрейдовского психоанализа к индивидуальной психологии Адлера, чья идея органического субстрата психоневрозов была традиционно ближе российской «физиологической» психиатрии, а понятие «комплекса недостаточности» резонировало с одной из центральный идей русской философии — с идеей преодоления человеком собственных границ ради сближения с Богом (Соловьев В. Ф., Бердяев Н. А. и др.). Аналитическая психология Юнга особой популярности в России не приобрела.

Первые  русские психоаналитики занимали престижные позиции в медицинском мире, были тесно связаны с литературными  и политическими кругами. Психоанализ, который проходили в 10-е годы Эмилий Метнер и Иван Ильин, был одной из подспудных причин раскола в символизме, повлиявшего на судьбу и творчество его лидеров. Под влиянием многочисленных переводов Фрейда в языке русских интеллектуалов, от Вяч. Иванова до К. Станиславского, распространяется слово „подсознание" (специфическое для психоанализа в отличие от более старого слова „бессознательное"). 

Изречения:

   Бердяев Н.А.: «История есть трагедия духа. Это значит, что дух в исторической объективации перерождается во что-то уже не похожее на дух. Творческий субъективный дух не может себя узнать в своих исторических объективациях».

   «Человек  был раздавлен историей, всгда был раздавлеен. История была судьбой человека, но судьба человека никогда не интересовала историю. Несоизмеримость между историей и личной человеческой судьбой и есть трагедия истории, трагедия безысходная в пределах самой истории, требующая ее конца».

   Соловьев  B.C.: «Они хотят охранить истину — и хоронят ее. Они решили, что истина не только дана человечеству — что справедливо, — но что она дана в совершенно готовой и окончательной форме, и не только дана, но и сдана на хранение в подлежащее ведомство. И утвердили гроб, и запечатали камень, и поставили стражу».

   Фромм Э.: «Все мы святые и грешники, взрослые и дети, но ни один не превосходит другого, и не судья ему. Все мы преозре-ли вместе с Буддой, всех нас распяли на кресте вместе с Христом и все мы убивали и грабили вместе с Чингисханом, Сталиным и Гитлером».

   Фрейд З.: «...борьба за психоанализ должна в будущем решиться там, где было оказано нам наибольшее сопротивление, — в области старых центров культуры». 
 
 
 

Послереволюционная  история психоанализа в России. 

Первая  мировая война существенно повлияла на судьбу психоанализа - прекратилось издание журналов, свернулась издательская деятельность, приостановились психоаналитические исследования и проведение конгрессов, конференций и семинаров.

Некоторые врачи оказываются на фронте, другие прекращают клиническую практику (известно, что в военное и послевоенное время научные исследования продолжали М. В. Вульф и Т. К. Розенталь). В 1917 г. умирает В. П. Сербский. В 1919 г. Н. Е. Осипов эмигрирует в Чехию, и с  этого времени лидером и координатором  российской психоаналитической деятельности становится И. Д. Ермаков.

С окончанием первой мировой войны и после  Октябрьской революции 1917 года психоаналитические идеи вновь получили широкое распространение  в России, несмотря на то, что некоторые  психоаналитики покинули страну. Они  начали использоваться как в психиатрии и психотерапии, так и в педагогике и литературоведении. В Москве, Одессе, Петрограде, Казани, Ростове-на-Дону возникали  группы и кружки, участники которых  проявляли значительный интерес  к теории и практике психоанализа. В постреволюционную Россию возвращаются некоторые психоаналитики, к примеру, С. Шпильрейн, которая долгое время находилась за рубежом и работала в Берлине, Мюнхене, Женеве. Стоит отметить, что решение Шпильрейн о возвращении на родину было поддержано Фрейдом.

В 1921 г. И. Д. Ермаков и М. В. Вульф в  целях реабилитации психоаналитического  движения создают в Москве «Психоаналитическую  ассоциацию исследований художественного  творчества». В 1922 г. на основе Ассоциации, при поддержке Главнауки и лично Л. Д. Троцкого и Н. К. Крупской, учреждается Российское психоаналитическое общество (РПО) численностью 14 человек (председатель РПО — И. Д. Ермаков, секретарь — М. В. Вульф). Помимо психоаналитиков «первой волны» в него вошли лица, близкие к высшим кругам власти (Шмидт О. Ю., Блонский П. П.). Работа Общества организуется в двух секциях: медицинской (Вульф М. В.) и педагогической (Блонский П. П.). С этого же года начат выпуск книжной серии «Психологическая и психоаналитическая библиотека», ставшей фактически первой попыткой ознакомить широкого читателя с психоаналитическими проблемами в систематизированном виде. По 1925 г. включительно в серии выходят новейшие труды Фрейда, Джонса (Jones E.), Ференци (Ferenczi S.), Кляйн (Klein М.), Юнга и др. В 1923 г. происходит слияние РПО с Казанским психоаналитическим обществом, созданным годом раньше и возглавляемым А. Р. Лурия. В том же году Международная психоаналитическая ассоциация принимает решение включить российскую группу в свой состав (решение было подтверждено в 1924 г. на Зальцбургском конгрессе). По своей значимости Русское психоаналитическое общество было фактически третьим центром психоанализа после Вены и Берлина.

Как об этом писал Эткинд : «Руководство Русского психоаналитического общества начала 20-х годов почти полностью составляли видные большевики, намеревавшиеся использовать психоанализ в своих интересах. Москва 20-х годов видела организацию Государственного психоаналитического института (словосочетание, невиданное в истории психоанализа) и Психоаналитического детского дома, специализированного заведения для детей высших партийных функционеров. На психоанализ как на часть своей новой политики делал ставку Троцкий…»

В то же время в Москве открывается детский  дом "Международная солидарность", где под руководством В. Шмидт  использовались психоаналитические методы воспитания и лечения детей. В 1922 году при Наркомате просвещения  на базе этого детского дома создается  Государственный психоаналитический институт. Начинает свою издательскую деятельность психологическая и  психоаналитическая библиотека под  редакцией профессора И.Д. Ермакова, подготовившая и опубликовавшая целую серию психоаналитических работ. На протяжении 20-х годов издаются практически все основные труды З.Фрейда, а также работы многих видных зарубежных психоаналитиков - К.Абрахама, Ф.Виттельса, Э.Джонса, М.Кляйн, А.Фрейд, К.Юнга и других. Кроме этого, издаются оригинальные исследования русских психоаналитиков, принимавших активное участие не только в научной жизни России, но и в работе международных психоаналитических организаций, конгрессов, в издании журналов. 

Своего  апогея русский психоанализ достиг ближе к середине ХХ века. Роль русских психоаналитиков на международной психоаналитической арене была довольно высока, по статистическим данным она составляли примерно 1/8 часть всех членов Международной психоаналитической ассоциации.  

В тоже время, пропорционально разрастанию  коммунистической идеологии, усиливались  давление и критика на учения Фрейда. Наступление на психоанализ сопровождалось административными мерами в виде изгнания психоаналитических методов исследования и лечения из клиники и исследовательских лабораторий. В последствии стали появляться запреты на теорию и практику психоанализа.  

14 августа  1925 г. принимается официальное  постановление о закрытии Государственного  психоаналитического института.  Сворачиваются ранее начатые  психоаналитические программы и  исследования. Возникают осложнения  в издательской деятельности  психологической и психоаналитической  библиотеки под редакцией И.Ермакова. В 1928 году закрывается детский  дом "Международная солидарность", а в 1933 году официально прекращает  свою работу Русское психоаналитическое  общество. 

Деятельность  и исследования сторонников психоанализа были прекращены самым решительным  образом. Психоанализ был разбит в пух и прах, ибо он был потенциально опасным для политической культуры, создающей систему чудовищного  подавления всякого инакомыслия  независимо от того, находились ли его  носители у подножия или на вершине  государственной пирамиды власти.

Последствия оказались трагическими не только для  русских исследователей, придерживавшихся психоаналитических воззрений, но и  для зарубежных ученых . Часть бывших психоаналитиков с этого времени работает в качестве педологов (среди них С. Н. Шпильрейн, А. Б. Залкинд). В. Ф. Шмидт уходит на преподавательскую работу в Коммунистическую академию. А. Р. Лурия занимается прикладной психологией. И. Д. Ермаков посвящает время преимущественно психоанализу произведений литературы; со временем его труды теряют аналитическую направленность. В 1940 г. он арестован; в 1941 (по другой версии, в 1942 г.) умирает в концентрационном лагере. 

Специфической особенностью «латентного периода» и формирования «второй волны» психоанализа в России являлось то, что труды  Фрейда и его последователей в  советской период (в отличие от фашистской Германии) не сжигались, а  передавались в так называемые «спецхраны», и таким образом, хотя доступ к  ним и ограничивался, он никогда  не был закрыт окончательно. В магазинах старой книги можно было приобрести эти работы (изданные на русском языке до 30-х гг.).

«Фрейд  внимательно, сначала с надеждой, потом со страхом и, наконец, отчаянием  и отвращением следил за развитием  событий в Советской России: „Я не собираюсь проводить оценку того громадного культурного эксперимента, который в настоящее время  совершается на обширных пространствах  между Европой и Азией" (1927). Но уже через три года он признавался  С. Цвейгу, что происходящее на этих пространствах заботит его как  личная проблема: „Советский эксперимент... лишил нас надежды и иллюзии, не дав ничего взамен. Все мы движемся к тяжелым временам... "» (Эткинд А. Эрос невозможного: история психоанализа в России).

С середины 30-х и на протяжении 40-х годов  публичные упоминания о психоанализе просто не допускались, да и потом  на протяжении долгих лет психоанализ  ассоциировался с "буржуазной идеологией", сохранив этот ярлык вплоть до середины 80-х годов. 

Изречения: 

   Шпильрейн С.: «Проф. Фрейд, для которого я стала любимицей, высоко меня оценивает, всем говорит о моей «привлекательной статье», а также очень мил по отношению ко мне лично».

   Фрейд З.: «В одной богатой содержанием и мыслями работе, к сожалению, не совсем понятной для меня, Сабина Шпильрейн предвосхитила значительную часть этих рассуждений (о мазохизме — В. Л.). Она обозначает садистский компонент сексуального влечения как деструктивное влечение».