Принцип детерминизма как ведущий принцип научной психологии

Французский социолог Э. Дюркгейм исходил из того, что идеологические («нравственные») факты – это своего рода «вещи», которые ведут самостоятельную жизнь, независимую от индивидуального ума. Они существуют в общественном сознании в виде «коллективных представлений», принудительно навязываемых индивидуальному уму.

Ценная сторона программы Дюркгейма состояла в очищении от психологизма, в установке на позитивное изучение идеологических явлений и продуктов в различных общественно-исторических условиях. Под влиянием программы Дюркгейма развернулась работа в новом направлении, принесшая важные конкретно-научные плоды.

Однако эта программа страдала методологическими изъянами, что, естественно, не могло не сказаться и на частных исследованиях.

Дюркгеймовские коллективные представления выступали в виде своего рода самостоятельного бытия, тогда как в действительности любые идеологические продукты тесно связаны с материальной жизнью общества. Что касается трактовки отношений социального факта к психологическому, то и здесь позиция Дюркгейма наряду с сильной стороной (отклонение попыток искать корни общественных явлений в индивидуальном сознании) имела и слабую.

Потивопоставление индивидуальной жизни личности ее социальной детерминации, безусловно, оставалось коренным недостатком дюркгеймовской концепции.

Вместе с тем антипсихологизм Дюркгейма имел положительное значение для психологии. Он способствовал внедрению идеи первичности социального по отношению к индивидуальному, притом утверждаемой не умозрительно, а на почве тщательного описания конкретно-исторических явлений.

На всем историческом пробеге детерминизм полярен телеологии (целесообразность). Каждый его успех ознаменован ее отступлением. Телеологию живого детерминистски объяснило учение Дарвина. Телеологию психического образа и действия – учение Гельмгольца, а затем Сеченова. Что же касается телеологии сознания, то здесь она прочно удерживалась в силу самоочевидной способности человека поступать сообразно предваряющей его телесные и умственные акты цели.

Задача заключалась в том, чтобы, не принимая сознание с его реальными ипостасями (способностью к целеполаганию, рефлексией, рациональным анализом ситуации, выбором оптимальной реакции на нее, предваряющей телесное действие, и т.п.) за непосредственно данное, которое, все объясняя, само в причинном объяснении не нуждается, вывести эти ипостаси из объективных, внешних по отношению к индивидуальному сознанию детерминант. Иначе говоря, утверждался целевой детерминизм.

С переходом от механической к биологической трактовке взаимодействия живых существ с природой на передний план выступило активное начало их поведения. Однако активность свелась к адаптации, к изменению действий организма в целях выживания в наличной среде, но не создания мира культуры. Этот мир социален, ибо возникает в системе общественных отношений, и сущность человека не что иное, как совокупность этих отношений.

Макросоциальный детерминизм утверждался в острой полемике с концепцией «двух психологий», выдвинутой в конце XIX века немецким философом В. Дильтеем.

Эта концепция сосредоточилась на проблеме зависимости высших проявленийчеловеческой психики от ценностей духовной культуры.

Детерминация ценностями культуры, как сказано, не идентична другим «измерениям»микросоциальной детерминации. Конечно, и культура является общественно-историческим феноменом. Однако ее духовные формы (ценности) направляют ход психической жизни личности по особому типу. Это и дало повод Дильтеюпротивопоставить психологию, следующую принципу каузального (причинного) объяснения, другой психологии, которую он назвал описательной.

Описание противопоставлялось объяснению, построению гипотез о механизмах внутренней жизни; расчленение – конструированию схем из ограниченного числа однозначно определяемых элементов.

Взамен психических «атомов» новое направление предлагало изучать нераздельные, внутренние связанные структуры, на место механического движения поставить целесообразное развитие. Так Дильтей подчеркивал специфику душевных проявлений.

Как целостность, так и целесообразность вовсе не были нововведением, появившимся впервые благодаря описательной психологии. С обоими признаками мы сталкиваемся неоднократно в различных системах, стремившихся уловить своеобразие психических процессов сравнительно с физическими. Новой в концепции Дильтея явилась попытка вывести эти признаки не из органической, а из исторической жизни, из той чисто человеческой формы жизнедеятельности, которую отличает воплощение переживаний в творениях культуры.

В центр человеческой истории ставилось переживание. Оно выступало не в виде элемента сознания в его традиционно-индивидуалистической трактовке (сознание как вместилище непосредственно данных субъекту феноменов), а в виде внутренней связи, неотделимой от ее воплощения в духовном, надындивидуальном продукте. Тем самыминдивидуальное сознание соотносилось с миром социально-исторических ценностей.

Уникальный характер объекта исследований обусловливает, по Дильтею, уникальность его метода. Им служит не объяснение явлений в принятом натуралистами смысле, а ихпонимание, постижение. «Природу мы объясняем, душевную жизнь постигаем». Психология поэтому должна стать «понимающей» наукой.

Критикуя «объяснительную психологию», Дильтей объявил понятие о причинной связи вообще неприменимым к области психического (и исторического): здесь в принципе невозможно предсказать, что последует за достигнутым состоянием. Путь, на который он встал, неизбежно повел в сторону от магистральной линии психологического прогресса, в тупик феноменологии и иррационализма.

Союз психологии с науками о природе разрывался, а ее союз с науками об обществе не мог быть утвержден, поскольку и эти науки нуждались в причинном, а не в телеологическомобъяснении явлений.

Изучение макросоциальной детерминации человеческой психики закрепилось в категориальном аппарате. Оно радикально преобразовало его прежние блоки и ввело новые. Если на первых порах успехи в развитии принципа психического детерминизмаопределило изучение укорененности психики в процессах биосферы, то устремленность научной мысли к высшему, человеческому уровню психической жизни вывела на путь познания ее вовлеченности в создание ноосферы.

Далее рассмотрим особенности микросоциального детерминизма.

К этому межличностному уровню детерминационных отношений обращались многие психологические школы. З. Фрейд искал источник психических травм в общении ребенка с родителями. Лидер последнего варианта бихевиоризма Б. Скиннер объяснял вербальное поведение подкреплением речевых реакций со стороны собеседника. К. Левин ставил «локомоции» отдельного лица в зависимости от «социального поля».

Групповое действие и сотрудничество вошли в психологию в качестве новых детерминант. Это привело к новым поворотам в развитии идеологии психического детерминизма. За исходное принимается социальный опыт, общение, объективное взаимодействие индивидов, эффектом которого становится его субъективная проекция.

Такой взгляд стал отправным для новой формы психического детерминизма какмеханизма преобразования социальных отношений и действий во внутрипсихические.

Первый проект такого механизма наметил И. Сеченов. Главную преграду на пути объяснения психики с позиций детерминизма он усматривал в противопоставлении непроизвольных действий произвольным, за источник которых принимался в качестве первопричины волевой импульс. Сеченов рассчитывал преодолеть эту преграду, используя генетический метод.

Силы, движущие ребенком, даны в независимой от его сознания системе отношений.

К этим силам относятся «чужие голоса» – управляющие его действиями команды других лиц. Постепенно эквивалентом «приказывающей матери или няньки» становится образ «Я», обладающий собственным голосом. За индивидуальной волей и индивидуальнымсознанием скрыта интериоризированная субъектом полифония чужих голосов и команд, то есть система микросоциальных отношений.

В сходном плане объясняли генезис сознания и воли Пиаже, Выготский. В поисках детерминант этих высших психических проявлений они обращались к групповому действию и общению.

Итак, психический детерминизм представлен в нескольких формах. Образ, действие имотив служат детерминантами поведения всех живых существ, радикально меняя свой строй с переходом к человеку. Его социальное бытие порождает новый тип организации психической жизни, у которой появляется внутренний план, обозначаемый термином «сознание».

Выделяя принцип детерминизма в качестве осевого для категориального аппарата, следует иметь в виду, что его обособление от других осей предпринято в аналитических целях. В реальной работе научной мысли детерминизм неотделим от принциповсистемности и развития. 

 

· 5.2. Принцип развития в психологи 

 

Любое явление, рассматриваемое психологом, может получить адекватное объяснение, если оно становится предметом изучения в его развитии. Это относится как кфилогенетическим процессам, характеризующим психику животных, так и контогенезу животных и человека. Применительно к личности, важнейшим фактором ееразвития является историогенез, то есть освоение культуры как важнейшей стороны накопленного человечеством социального опыта. Биологическое в развивающейся личности выступает в превращенной форме как социальное.

При этом следует теоретически различать социализацию как процесс и результат освоения опыта (как культуры, так и антикультуры) и включение человека в систему образования, понимаемого в качестве целенаправленной и планомерно осуществляемой социализации в интересах человека и (или) общества, к которому он принадлежит. 

 

Социализация имеет стихийный характер и отличие от образования, предполагающего специальную педагогическую организацию. Не являются сколько-нибудь обоснованными попытки противопоставить обучение и воспитание как компоненты образовательного процесса.  

 

Нет такой формы обучения, которая бы имплицитно не включала бы в себявоспитательную функцию. В то же время, воспитывая человека, невозможно изъять из этого процесса элементы обучения. Так, формирование навыка становится базой для возникновения привычки, которая не может возникнуть сам по себе, вне того или иного момента обучения.

В теоретическом плане представляет значительный интерес в качестве предмета обсуждения вопрос о соотношении обучения и развития (Ж. Пиаже, Д. Брунер и др.). Наиболее продуктивный подход к решению этой дискуссионной проблемы был предложенЛ.С. Выготским, показавшим детерминированность развития процессами обучения, в более широком понимании – образования.

Это не снимает вопроса о выяснении роли наследственного (биологического) фактора в его сопоставлении с культурно-историческими, социально-обусловленными детерминантами, среди которых важнейшее значение имеют процессы обучения. 

 

Биологическое и социальное, наследственное и благоприобретенное, и их определяющее значение на протяжении многих лет так или иначе становится исходным пунктом для построения различных теоретических конструкций, реализующих принцип развития:психоаналитические течения, бихевиоризм, необихевиоризм, концепция рекапитуляции Ст. Холла, теория конвергенции двух факторов В.Штерна и др.). 

 

В первой половине XX века в работах как российских, так и зарубежных ученых принцип развития трактовался как взаимосвязь изменений психологических явлений и порождающих их причин. При этом принималась во внимание зависимость происходящих преобразований психических явлений от их включенности в целостную систему.

Новообразования в ходе психического развития характеризовались: необратимостью изменений, их направленностью, закономерностью преобразований, их трансформацией от этапа к этапу развития, «надстраиванием» новых преобразований над предшествующими, имеющими не только количественные, но и прежде всего качественные параметры.

Выяснилось, что наиболее продуктивен к построению теорий психического развития такой подход, в котором находятся в органичном сочетании идеи преемственности и качественного своеобразия ступеней (этапов, периодов, эпох) развития.

Если до начала 70-х годов XX века в психологии доминировала проблема развития психики, то в последующие десятилетия был осуществлен переход к решению вопроса оразвитии личности человека, к построению соответствующей периодизации его этапов. Одним из вариантов решения этой проблемы стало обращение к возможностям социальной психологии.

В качестве системообразующего начала был принят принцип деятельностного опосредствования, детерминирующий закономерности перехода от одного возрастного периода к другому. На этом основании была построена периодизация развития личности.

Итак, принцип развития может и должен рассматриваться в единстве с двумя другими принципами построения психологической теории – детерминизма и системности.

Проблема развития психики представляла собой краеугольный камень всей психологии первой трети XX столетия. Для разработки этой проблемы лейтмотивом явилось обращение к эволюционным идеям Ч. Дарвина.

И.М. Сеченов наметил задачу исторически проследить развитие психических процессов в эволюции всего животного мира. Исходя из того, что в процессе познания следует восходить от простого к сложному Сеченов считал, что исходным материалом для разработки психических фактов должны служить простейшие психические проявления у животных, а не у человека.