Психологические концепции и психоаналитическая концепция З. Фрейда

В отличие от Фрейда Юнг идет по пути дальнейшей дифференциации фрейдовского "Оно". У Фрейда "Оно" – всецело биологическое, природной данное, у Юнга же бессознательное включает и социальные мотивы. Но в отличие от многих неофрейдистов, которые постулируют тезис о "социальном бессознательном", "архетипы" юнговского бессознательного носят наследственный характер.

А. Адлер также разошелся с Фрейдом по вопросу сексуальной обусловленности человеческого поведения. Он пересмотрел фрейдовское положение о биологической детерминации человеческой психики и разработал теорию "индивидуальной психологии", согласно которой человек рассматривался не как биологическое, а как социальное существо. На первый план ставились социальные побуждения человека. Но понимание "социального" не выходит за рамки бессознательных влечений человека. Рассмотрение отношений между индивидами замыкается у Адлера на раскрытии якобы присущих каждому человеку бессознательных стремлений к власти. Поэтому изучение социальных побуждений личности сводится к расшифровке вытесненных желаний властвования, преобладания, превосходства над другими.

Если Фрейд в поисках мотивации поведения личности сосредоточил внимание на выявлении причины действий человека, то для Адлера – знание конечной цели может объяснить поведение человека. Вначале конечной целью деятельности человека является "стремление к власти", затем – "стремление к превосходству", которое не связывалось с престижем, главенством и другими социальными атрибутами могущества человека, а относилось к сфере завершенности, целостности и тотальности личности. Конечной целью развития человека, по Адлеру, является стремление к совершенству, к достижению самости. В этом смысле Адлер постулирует активный принцип человеческой жизни, акцентируя внимание не только на деятельности, но и на самодеятельности человека.

В. Райх выдвигает сексуально-экономическую теорию, которая уже не замыкается на исследовании отдельного человека, а распространяется на социально-политические сферы общества, включая анализ авторитарных институтов, социально-экономических отношений между людьми, идеологических движений, в том числе фашизма. Но в силу психологизации общественных отношений у него встречается много ошибочных и абсурдных утверждений.

Райх предлагает новый вариант интерпретации структуры личности. Биопсихическая структура характера включает три слоя: поверхностный слой – слой социальной кооперации, фальшивый, притворно-социальный слой, где подлинное лицо человека скрыто под маской любезности, вежливости и учтивости; промежуточный слой – антисоциальный слой (фрейдовское бессознательное), представляющий сумму "вторичных импульсов" – грубые, садистские, сладострастные порывы; глубинный слой, или биологическое ядро состоит из природно-социальных импульсов, излучая которые человек предстает честным, трудолюбивым существом, способным на искреннюю любовь. Но, проходя вторичный, промежуточный слой, природно-социальные импульсы преломляются и искажаются.

Свой взгляд на природу человека Райх экстраполирует (переносит) на социальную и политическую сферу общественных отношений, полагая, что различные политические и идеологические группировки в обществе соответствуют различным уровням в структуре характера человека. Так, этические и социальные идеалы либерализма соответствуют поверхностному слою структуры характера. Промежуточному уровню соответствует фашизм как нечто иррациональное и бессознательное. Все подлинно революционные движения ассоциируются с глубинным уровнем структуры характера.

Сексуальная революция - основа, на которой может быть осуществлена "подлинно человеческая революция", освобождающая индивида от моральных, социальных и экономических пут. Говоря о сексуальной революции, Райх имел в виду сексуальное образование молодежи, психологическую подготовку молодых людей, вступающих в половые отношения, а не ослабление семейных связей и сексуальную анархию. Но его идеи на практике обернулись противоположностью тому, к чему он призывал.

Проблема отношения личности и общества, взаимодействия психологических и социальных аспектов - центральная тема теоретических работ Э. Фромма (1900-1980), у которого много общего со взглядами экзистенциалистов ("Бегство от свободы" (1941); "Чело-пек для себя" (1947), "Искусство любить" (1956); "Революция надежды" (1968); "Иметь или быть" (1976) и др.).

Он выделяет экзистенциальные и исторические дихотомии человеческой сущности. К экзистенциальным ОН относит дихотомию между жизнью и смертью. Человек брошен в этом мире в случайном месте и времени и выбирается из него опять же случайно. Человек осознает ограниченность своего существования и поэтому никогда не является свободным от данной дихотомии. Исторические дихотомии не являются необходимой частью человеческого существования, а создаются и разрушаются человеком или в процессе собственной жизни, или последующие периоды истории.

В книге "Революция надежды" Фромм излагает идеи о путях гуманизации существующей социальной системы. Это – введение "гуманистического планирования", актуализация статуса индивида; изменение способа потребления; распространение новых форм духовной ориентации, которые должны быть эквивалентными религиозным системам прошлого (своего рода нерелигиозная религия).

Экзистенциальные противоречия неустранимы, считает Фромм, и каждый человек дает им ответ всем своим существом; он отделен от мирового целого, бездомен, но стремится к гармонии с миром; он конечен и смертен, знает об этом, но пытается реализовать себя в отведенный им век, утверждая вечные идеалы и ценности; человек одинок, осознает свою обособленность от других, но стремится к солидарности с ними и т. д. Фромм считает, что человек - не чистый лист бумаги, на котором культура пишет свой текст. В соответствии с этим природа человека определяется не как биологически заданная совокупность влечений, страстей, но как осмысленный ответ, целостное отношение к миру. Таким ответом может быть стремление к свободе, справедливости, истине, но в равной степени ими могут стать ненависть, садизм, деструктивность (от лат. destructivus – разрушительный), конформизм (от лат. comformis – приспособленческий). Разумеется, проявлением человеческой природы способствуют или препятствуют и социально-исторические обстоятельства. Наследуемые психофизические свойства, темперамент, инстинкты лишь в малой мере детерминируют способ взаимоотношения человека с миром. Ведь садистом может стать и флегматик, и меланхолик. Характер – это заместитель отсутствующих у человека инстинктов, это, как говорил Гераклит, рок для человека, он задает типичный для данного человека способ восприятия идей и ценностей, отношения к другим людям. Личность как бы инстинктивно ведет себя в соответствии со своим характером, влечением (скупец не задумывается, копить ему или тратить, – его влечет процесс сбережения).

Исходя из такой позиции дебиологизации влечения, Фромм по-своему трактует понятия сознательного и бессознательного, рассматривая их как субъективные состояния психики индивида. Всякая социальная система создает совокупность фильтров, не пропускающих в сознание те или иные содержания. Такая цензура реализуется уже на уровне языка; в процессе воспитания вытесняются и многие чувства, которые считаются нежелательными в данном обществе. Характер данного человека поэтому зависит от того, что Фромм называет социальным характером. В эпохи социальных перемен консервативность социального характера препятствует реформам. Чертами господствующего при капитализме социального характера являются, по Фромму, такие черты, как конформизм, накопительство, растущая деструктивность. В индустриальном обществе, требующем дисциплины, порядка, пунктуальности, и формируются соответствующие черты социального характера, сопровождаясь упадком непосредственности, открытости к другим людям, спонтанности и т. п. И современный капитализм, и реальный социализм осуждались Фроммом не просто как несправедливые или недемократичные, как враждебные самой человеческой природе. Ни один из существующих типов общества не обеспечивал полноценного развития позитивных устремлений своих членов.

Если человек в определенных социальных условиях не способен на продуктивный способ обретения единства с миром, солидарности с другими людьми, то он испытывает стремление отказаться от свободы и спастись таким образом от чувства отделенности и неуверенности. Бегство от свободы, в основе которого неуверенность изолированного индивида и его стремление к непродуктивным путям обретения единства, реализуется разными способами. Авторитарный путь бегства реализуется через стремление властвовать (садизм) или подчиниться (мазохизм). Деструктивный способ бегства выражается в стремлении преодолеть изоляцию и бессилие через разрушение. Самым распространенным способом бегства в индустриальном обществе является "автоматизирующий конформизм", который реализуется в форме отказа от собственного "Я", обезличивания, подчинения Массовым стандартам и превращения в "отражение чужих ожиданий".

Оздоровление общества возможно лишь на пути изменения человеческого характера, переориентации его на гуманистические ценности, раскрытие подлинной индивидуальности, ее созидательной активности и способности к любви.

3. Социологическая концепция марксизма

Установление марксизма как специфической идеологии, теории и практики было тесно связано с социальной и интеллектуальной атмосферой Европы XIX века. Учение К. Маркса (1818-1883) и Ф. Энгельса (1820-1895) имеет общие черты с рядом как социологических, так и социалистических учений этого времени. Многие знаменитые современники Маркса и Энгельса (Ш. Фурье, О. Конт, Г. Спенсер и др.) не избежали соблазна конструирования идеальных проектов устройства будущего общества, так и не преодолели склонности к глобальным доктринам, охватывающим все стороны общественного бытия. Свои идеи в противоположность классическим утопиям они представляли как всесторонне обоснованное научное знание, способное открыть подлинные законы общественного развития. В силу этого собственно социологические школы и направления, зародившиеся в XIX веке, находились в оппозиции к официальной академической науке, явно тяготевшей в изучении вопросов общественной жизни к абстрактно-философским построениям. Очевидное стремление к позитивизации социального знания с очевидностью проступает и в марксизме.

Правда, в нем было и существенное отличие от позитивистско-социологических направлений, связанное общим отрицательным подходом к капиталистическому обществу. Новое учение провозглашалось мировоззрением революционного рабочего класса, политической программой насильственного преобразования общества.

В ранней социологии идеи ученого и идеолога тесно переплетались. А идеологи разделились на противоположные группировки в зависимости от своих классовых интересов и политических пристрастий, поэтому у социологов-теоретиков не было мира и единодушия: кто-то признавал социологию новой наукой об обществе, а кто-то крайне скептически относился к этому, как к проявлению буржуазной идеологии.

Крайне негативно относясь к О. Конту, К. Маркс, например, никогда не называл себя социологом. Поэтому марксизм отличался не только от официальной социальной философии, но и от многих вновь зарождающихся социологических школ своей подчеркнутой антибуржуазной направленностью. Основное отличие марксизма от других направлений социологической мысли XIX века было связано с решением вопроса об исторических судьбах западноевропейского общества. Реформаторские усилия Конта, Спенсера и других известных социологов XIX века были направлены на совершенствование существующей системы общественных отношений, Маркс и Энгельс же отвергали эту систему в целом. Для Маркса европейское общество представлялось старческим организмом, он не видел ресурсов его развития; назревшие противоречия капитализма, по мнению Маркса, не могли быть разрешены в рамках его собственного бытия. Отсюда известные предсказания скорой пролетарской революции, теоретическое обоснование краха капитализма, поиски путей перехода к новому, коммунистическому обществу. Ясно, что и вся теоретическая модель общества корректировалась под эту перспективу; капитализм, по Марксу, надо было рассматривать только через призму его глобальной негативности, искать его «могильщика» и обнаруживать в закономерном ходе истории признаки его скорой гибели. Это и определяло суть новой социологической парадигмы.

Концептуальной основой марксистской социологии, традиционно определяемой как исторический материализм, стала идея материалистического понимания и объяснения истории. Данный тезис получил теоретическое и эмпирическое обоснование в знаменитом труде К. Маркса «Капитал», первый том которого вышел в свет в 1857 году. Для понимания социологических идей марксизма большое значение имеют также такие труды Маркса, как «Нищета философии» (1847), «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1852), «К критике политической экономии» (1859), «Гражданская война во Франции» (1871); работы Энгельса:

«Крестьянская война в Германии» (1849), «Анти-Дюринг» (1877-1878), «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884); а также их совместные произведения: «Немецкая идеология» (1846) и «Манифест коммунистической партии» (1848)

Маркс был первым теоретиком, не только провозгласившим необходимость системного подхода к общественным явлениям, но и стремившимся реализовать эту методологическую установку в оригинальной концепции общественно-экономических формаций. Объяснительные возможности этой гипотезы оказались более ограниченными, чем предполагали ее авторы. Так, в частности, было весьма трудно сформулировать корректное объяснение «скачков» отдельных обществ, минуя определенные формации; вычленение последних двух - «капитализм», «коммунизм» -было очевидно избыточно идеологичным и т. д. Тем не менее теория формаций стала первой в полном смысле слова системной концепцией в истории социологии, концепцией, стремившейся не рассуждать об обществе, а объяснять его. (Важно отметить, что формационная теория общества и исторического процесса базировалась на огромном, хотя и ограниченном в основном европейской историей, фактическом материале.)

Понятие «общественная формация» отличалась от других понятий Марксовой социологии тем, что стремилось охватить все стороны общественной жизни в их целостности и взаимодействии. В фундаменте каждой формации, по Марксу, лежит определенный способ производства материальных благ, представляющий диалектическое единство производительных сил и производственных отношений данного общества. Система производственных отношений составляет экономический базис, которому соответствуют определенные политические, правовые, религиозные и другие «надстроечные» институты, в том числе конкретные формы быта, семьи, образа жизни и т. п.

Маркс и Энгельс выделяли пять общественно-экономических формаций: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. Каждая из формаций образует, по их мнению, последовательные ступени исторического прогресса, вершиной которого оказывается коммунизм, а общая линия нарушалась лишь случайными флюктуациями наподобие «азиатского способа производства». В отличие от эволюционистов, искавших ключ к пониманию общества в исследовании примитивных обществ, Маркс полагал, что именно развитое общество полнее раскрывает фундаментальные законы общественного развития. Поэтому фундаментальному исследованию был подвергнут лишь капитализм, как наиболее зрелая формация.

Историческая смена формационных типов общества происходит, по Марксу, в результате разрешения противоречий между производительными силами и производственными отношениями. Каждая формация существует до тех пор, пока способствует развитию производительных сил. Противоречие между изменяющимися производительными силами и устаревшими производственными отношениями в конечном счете приводит к социальным революциям. Революции не происходят автоматически, а предполагают наличие достаточных как экономических, так и внеэкономических условий: определенного состояния различных форм общественного сознания, расстановки классовых сил и т. д. При этом Маркс предупреждал: «Ни одна формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созревают материальные условия их существования в недрах самого старого общества» [1. Т. 13. С. 7].