Психология человека и животных: сравнительный анализ

Человек, подобно всем живым  существам, борется за своё бытие, приспособляется  и приспособляет к себе среду, сознаёт то, что вокруг него. Изобретает орудия и подчиняет себе силы природы, - всё это может быть и в других высших существах. Но только в человеке есть самосознание – и не в том  смысле, что человек видит себя, но и в том, что он открывает  в себе глубину, находит в себе целый мир… Пусть наше самосознание охватывает лишь малую часть того, что заключено в глубине человека, но слабое мерцание света самосознания есть не только чудо, не только загадка, - но оно иноприродно тварному бытию, как таковому.  

Наш гениальный исследователь  высшей нервной деятельности И. П. Павлов так определяет сознание: Сознание представляется мне нервной деятельностью  определенного участка больших  полушарий, в данный момент при данных условиях обладающего известной  оптимальной (вероятно, это будет  средняя) возбудимостью. В этот же момент вся остальная масса больших  полушарий находится в состоянии  более или менее пониженной возбудимости. В участке больших полушарий с оптимальной возбудимостью легко образуются новые условные рефлексы и успешно вырабатываются дифференцировки. Это есть в данный момент, так сказать, творческий отдел больших полушарий. Другие же отделы их, с пониженной возбудимостью, на это не способны, и их функции при этом - самое большое - составляют ранее выработанные рефлексы, стереотипно возникающие при наличии соответствующих раздражителей. Если бы можно было видеть через черепную коробку, и если бы место больших полушарий с повышенной возбудимостью светилось, то мы увидели бы на сознательно думающим человеке, как по его большим полушариям передвигается постоянно изменяющееся по форме и величине, причудливо неправильных очертаний светлое пятно, окруженное на всем остальном протяжении полушарий более или менее значительной тенью, чтобы представить наше понимание сознания, мы должны разделить его на акты, состояния и объем сознания.  Мысль течет как ручей. Мысль вспыхивает ярким светом. Мысль роет недра бытия. Спокойные и обдуманные волевые акции. Внезапные волевые взрывы - удар ножом в сердце оскорбителя. Постоянное напряжение воли в потоке жизни, направленное к достижению основных планов и целей. Тихая, лишенная страсти любовь. Глубокое, спокойное эстетическое наслаждение. Бурные страсти: ярость, страх. Глубокая постоянная преданность Богу, всю жизнь направляющая. Это акты сознания. Они вызываются: 1) восприятиями органов чувств, 2) органическими ощущениями нашего тела, 3) восприятиями от нашего трансцендентального существа, 4) восприятиями из высшего духовного мира, 5) воздействиями нашего духа. [3] Не нужно быть, профессиональным исследователем, что бы понять, что выше перечисленные формы мыслей и эмоций, в большинстве  -  не свойственно  животному миру.

Образование понятий, суждений, умозаключений и их выражение  в языке, является интеллектуальной способностью, как человека, так  и животных. Хотя, тут важно отметить, что « отождествление интеллектуальных способностей животных и человека достигается также весьма обычным смешением ума и инстинкта, вследствие которого, неизбежно преувеличение ума животных»[7]. Этим преувеличением пользовался ещё во 2 веке до н.э. Цельс, указывая на инстинкты животных, пчёл и муравьёв – в доказательство того, что пчёлы, в силу своего мудрого устроения, умнее людей. Ум и инстинкт не одно и то же. В инстинкте нет личного творчества того, кто обладает тем или иным инстинктом. Пчёлы миллионы лет, собирают нектар, строят соты, размножаются по одному и тому же инстинктивному «сценарию». Человек же строит свой дом с применением способностей к умозаключению, суждению, личному опыту. Появившийся же на свет муравей, следуя инстинкту, всегда будет строить свой муравейник, и выбора у него нет.

Если же взять в пример более совершенных млекопитающих, например, обезьян, то у них есть примитивные признаки разумности и  умения мыслить. Исследователь Кёллер заставлял обезьян доставать  высоко подвешенный плод путём влезания на нагромождённые один на другой, ящики. «Все неудачные попытки, которые Кёллер называет методом проб и ошибок, по его мнению, не доказывают разума. После многих неудач, обезьяна отходит в сторону  и сидит – ничего не предпринимая. После такого сидения, она вновь принимается за работу и достигает цели. Кёллер считает , что когда она сидит – она совершает разумную работу».[1] Отсюда следует, что « совершенно нет основания, всякие разумные действия животных по аналогии с нашими, человеческими, изъяснять одинаковыми причинами, т.е. разумом; такие действия без остатка могут изъясняться законами, например, простой механической ассоциацией представлений.».[7] Учённый Павлов И.П. называл это – условной связью.  « Вспомним расхожий в психологии афоризм: «Мыслит (или запоминает) не мышление (или память), а человек». Так же и бытийствует не личность, а человек. Если начинает мыслить мышление или запоминать память, то это либо патология, либо мука, выход орудия из-под власти. Это касается и остального, включая и характер, и личность. Но в чем тогда видится специфика личности как психологического инструмента? Вспомним, что человек единственный из всех живых существ не принадлежит своему роду по факту рождения. Ему надо человеческую сущность присвоить, «выделаться в человека». По словам немецкого философа И. Гердера, «человек первый вольноотпущенник природы», поскольку она, чтобы даровать ему свободу, вынуждена была оставить его без защищающих и поддерживающих инстинктов, т.е. систем автоматизированных действий, разворачивающихся в ответ на пусковые раздражители. Формирование и самостроительство в себе человека, сама способность и возможность такого самостроительства, подразумевают наличие некоего психологического орудия, органа, постоянно координирующего и направляющего этот невиданный, не имеющий аналогов в  живой природе процесс. Этим органом и является личность человека.» [2]  Понятие личность, к любым представителям животного мира применить нельзя, т.к. они лишь представители своего рода. А если мы уточним терминологию, и обозначим « личность» человека, термином « дух» человека – не об этом ли говорит Братусь « Только в человеке имеет место самосознание, и это как раз и является основным признаком «личности» в человеке. Человек, подобно всем живым существам, борется за своё бытие, приспособляется и приспособляет к себе среду, сознаёт то, что вокруг него. Изобретает орудия и подчиняет себе силы природы, - всё это может быть и в других высших существах. Но только в человеке есть самосознание – и не в том смысле, что человек видит себя, но и в том, что он открывает в себе глубину неисследимую, находит в себе целый мир… Пусть наше самосознание охватывает лишь малую часть того, что заключено в глубине человека, но слабое мерцание света самосознания есть не только чудо, не только загадка, - но оно иноприродно тварному бытию, как таковому. Оно не есть продукт природы, его никак нельзя вывести « снизу », в порядке генетической эволюции психики; самосознание не рождается из недр сознания, из недр жизни, а приходит откуда – то «сверху» - т.е. от Бога. Ничто так не свидетельствует о сверхприродности в человеке, о невыводимом из природы « образе» Божием в человеке, как этот свет самосознания.» Здесь профессор Зеньковский апеллирует Вундту, который широко использовал учение о том, что психическое бытие дано нам « непосредственно» в нашем сознании. Но эта « непосредственность» есть не что иное, как примат самосознания в человеческой психике, - но нет никаких оснований усваивать эту непосредственную самоданность, например, животной психике. «Самосознание – как уже предугадывал, хотя и раскрывал чисто формально, Аристотель в своём учении о Боге – есть функция духа.»[5] 

Необходимо в  контексте позитивистской теории рассмотреть  и язык животных и человека, как  способ выражения себя и понимания  другого. «Членораздельной речи у животных нет, а есть лишь эмоционально –  мимический язык, образуемый голосовыми рефлексами ( крики, звуки) и разнообразными рефлективными ( непроизвольными ) телодвижениями. Понимание друг – друга, между  животными хотя бы одного вида  - существует. Неспособность попугаев, дроздов и других птиц к членораздельной  речи наглядно показывает, что причина  молчания животных лежит не в физиологической  стороне, а на стороне психической - в отсутствии понятий заключающихся  в словах – в том, что животным, по выражению Мэн – дэ –Бирана  « нечего сказать». [7]

2.3 Теория сходства.

 И рассмотрим  теорию сходства. В этой теории используется принцип соотношения свойств психологии человека и животных.

Память – неотъемлемое свойство психологии как человека, так и животных. Но и здесь можно вывести существенное их различие. Из фактов мы знаем, что человеческая память не имеет чётких границ, во всяком случае, границы эти – наукой не обозначены. Науке известны существенные возможности человеческой памяти, хотя большинство человечества эти возможности памяти так и не научилось использовать. Память животных обусловлена жизненным предназначением её на земле. Например, собака может помнить своего хозяина всю свою земную жизнь; даже после долгой разлуки собака всегда узнает своего хозяина. Собака воспринимает человека визуально , при помощи обоняния и.т.д. Но собака не может воспринимать своего хозяина, как всеобъемлющую личность, а значит и память её не рассчитана на откладывание в ней таких восприятий.

«Память животного существенно отлична от человеческой: животным принадлежит непроизвольная их репродукция представлений по законам механической ассоциации, но у них нет памяти, в смысле, способности произвольного или активного воспроизведения представлений;… они неспособны намеренно переходить от одного представления к другому, останавливаться на искомом».[7] Отсюда животные не имеют понятия о времени: прошедшего, будущего. Для них все события происходят в настоящем. Познания животных отличаются узкой границей чувственности, инстинктом самосохранения, отсутствием поиска Истины.

Воля человека имеет онтологическую абсолютную свободу. Человек способен как лишить себя жизни, так и отдать свою жизнь во спасение другого человека (воинский подвиг). Человек всегда способен выбрать между сильным и слабым мотивами. Животные подчиняются лишь сильным мотивам. «Чувственное побуждение играет у животных более важную роль». [4]  Тигр, например, подчиняясь сильному мотиву (чувство голода) убивает другое животное и не испытывает угрызений совести, когда насыщает свой желудок. Таким образом, и нравственные ценности, как и сама нравственность - животному миру не известна.

2.4 Понятие души человека и животного.

Психология, как  наука ставит в сравнительной  психологии человека и животного  главный вопрос  - о душе. Какую  сущность имеет душа человека и животного, как в земной перспективе, так и в жизни вечной? Профессор Вильгельм Вундт указывает на материалистическое понимание души : « рассматривающее психические процессы, как проявление материи, напр. элементов головного мозга» и спиритуалистическое (духовное) понимание души , как «состояние неделимой и вечной сущности специфически отличной от материи». [4] Следовательно, науке оперирующей в своём познании понятием «опыт», поддаётся исследованию только материальная составляющая, на сферу же духовную, «специфически отличную от материи», естественные науки лишь констатируют существования души, как духа, на который опыт оказывается бессилен. А в вопросе соотношения тела и духа, Вундт лишь подтверждает бессилие науки исследовать этот вопрос: «отношения между ними остаётся загадкой.» Ну всё же попытки дать научную оценку субстанции души имеются. Например, Войно – Ясенецкий даёт определение души:  «Что же такое душа? В простейшем ее виде, у животных - это объединяемый самосознанием (умом у высших животных) комплекс органических и чувственных восприятий, мыслей и чувств, следов воспоминаний или только (у низших) комплекс органических ощущений. Примитивный дух животных - это только дыхание жизни (у низших). По мере повышения по лестнице существ растет их духовность, и к дыханию жизни присоединяются зачатки ума, воли и чувства.  У человека душа гораздо выше по своей сущности, ибо участвующий в ее деятельности дух несравним с духом животных. Он может обладать высшими дарами. Дух и душа человека, нераздельно соединены при жизни в единую сущность; но можно и в людях видеть различные степени духовности. Есть люди духовные. Есть, как мы говорили, люди - скоты, люди - трава, есть и люди - ангелы. Первые мало чем отличаются от скотов, ибо духовность их очень низка, а последние приближаются к бесплотным духам, у которых нет ни тела, ни души.  Итак, душу можно понимать как совокупность органических и чувственных восприятий, следов воспоминаний, мыслей, чувств и волевых актов, но без обязательного участия в этом комплексе высших проявлений духа, не свойственных животным и некоторым людям. О них говорит апостол Иуда: Эти люди душевные, не имеющие духа (Иуд. 1, 19).   В самосознании, при жизни, жизнь духа тесно переплетается с теми психическими актами, которые общи человеку и животным, т. е. с органическими ощущениями и чувственными восприятиями: эти последние, в свою очередь, неразрывно связаны с жизнью тела, особенно мозга, и исчезают со смертью тела. Поэтому примитивная душа животных смертна, как смертны и те элементы самосознания человека, которые исходят из умершего тела (органические и чувственные восприятия). 

Но бессмертны те элементы самосознания, которые  связаны с жизнью духа. Бессмертен дух, который, как покажем ниже, может  существовать без связи с телом  и душой. Материалисты отрицают бессмертие души именно потому, что ничего не хотят  знать о духе. А о бессмертии самосознания, понимаемого чисто  физиологически, мы и не говорим. [3]

3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Проведя вышеизложенный сравнительный анализ психологии человека и животного, необходимо, поставить заключительный вопрос: Чем исключительным обладает в своей природе человек, что делает его уникальным на фоне всего животного мира? Ответ, думаю очевиден: нравственность (совесть) и религиозное чувство (вера). Психологическая наука, от своих естественнонаучных критериев, осмысливает необходимость иных критериев в оценке человеческой природы, заключающихся в гуманитарной психологии, нравственной психологии и как необходимый итог, христианской психологии: « Если мы говорим о нравственном законе, то неизбежно встает вопрос о его основаниях: относительны они или абсолютны; временное и вынужденное соглашение, общественный договор, субъективное мнение или абсолютное, Богом данное установление? Скажут, что это вопрос религии, т.е. вопрос научно недискутируемый, необсуждаемый. Но дело в том, что он был и остается необыкновенно существенным для конкретного психологического функционирования. Здесь, по сути, то же, что и во взаимоотношениях с этикой: есть векторы и линии, которые в психологии и религии тесно соединены, соотносимы. Что же на этот раз составляет общую территорию, предмет пересекающегося рассмотрения? Это, прежде всего - вера. Вера - несомненный психологический факт, предпосылка осуществления, необходимая поддержка, условие любой сколь-нибудь сложноорганизованной человеческой активности, сходное и с верой религиозной.

В основе ее также  восстановление в себе путеводного  Образа, никогда не могущего быть до конца доказанным, как теорема (в данном случае, как теодицея). Образ этот - что прозвучит резко - так же объективно вероятен, и на множество аргументов «за» находится столько же «против». И вновь - мера веры может быть равна мере неверия, и надобно превозмочь последнюю через усилия и нередкую борьбу («внутреннюю брань»). И вновь - смысл зависит от веры, и потеря ее способна обессмысливать бытие. Вспомним В. Франкла, который говорил о ноосфере или духовном измерении человека. Он говорил об этом ведь не как отвлеченный философ, а как психолог, психотерапевт, который видел, ощущал эту материю в опыте, причем в особом, остром, экстремальном опыте пребывания в лагере смерти. Впрочем, материю эту нередко ощущает любой серьезный психолог, который погружается в работу с реальным человеком. Э. Фромм утверждал, например, что понять индивидуального пациента или любого человека вообще можно, лишь установив его ответ на экзистенциальный вопрос, его тайную приватную религию, поскольку большая часть того, что считается «психологическими проблемами», - это лишь вторичное следствие базисного ответа, а потому бесполезно лечить до того, как был понят этот базисный ответ - тайная индивидуальная религия…