Предмет экологической социологии и современные тенденции ее развития

Предмет экологической  социологии и современные тенденции  ее развития

План

Введение 3

Экологическая социология как основа конструирования экологической культуры 4

Экологическая перспектива в социологии 7

Заключение 21

Список используемой литературы 22

Введение

Экологическая социология типично  определяется как исследование социально-экологических  взаимодействий, хотя это определение  немедленно представляет возможно неразрешимую проблему отделения человеческих культур от остальной части экологии. Хотя центр области - отношения между обществом и окружающей средой вообще, экологические социологи типично придают особое значение изучению социальных факторов, которые вызывают проблемы охраны окружающей среды, социальные воздействия тех проблем, и усилия решить проблемы.

Кроме того, значительное внимание обращено на социальные процессы, которыми определенные условия окружающей среды  становятся социально определенными  как проблемы. Хотя иногда происходили  резкие дебаты между конструктивистом и реалистом "лагеря" в пределах экологической социологии в 1990-ых, эти  две стороны нашли значительные точки соприкосновения, поскольку  обе все более и более признают, что, в то время как у большинства  проблем охраны окружающей среды  есть материальная действительность, они тем не менее становятся известными только через человеческие процессы, такие как научные знания, усилия активистов, и внимание СМИ. Другими словами, у большинства проблем охраны окружающей среды есть реальный онтологический статус несмотря на наше понимание того, что они происходили от социальных процессов, процессов, которыми различные условия построены как проблемы учеными, активистами, СМИ и другими социальными актерами. Соответственно, проблемы охраны окружающей среды должны все быть поняты через социальные процессы, несмотря на любое материальное основание, которое они могут иметь. Эта интерактивность теперь широко принята, но много аспектов противостояний не решено в современном исследовании в этой области.

 Экологическая социология как основа конструирования экологической культуры

Сохраняющаяся острота и  значимость экологических проблем  современности обусловливает необходимость  переосмысления и преодоления социокультурных  противоречий, имеющих место между  обществом и окружающей средой. Проблемность научного конструирования целостной картины глобальной экологической ситуации обусловлена недооценкой роли культурного климата эпохи, игнорированием факторов социетального уровня, отсутствием междисциплинарной взаимосвязи, разрывом между научными достижениями и их практической реализацией, дефектом процесса производства экологических знаний как лишь прямого отражения социальной действительности. Глубинное понимание инвайронментальных пространств лежит в плоскости социального конструирования экологической культуры. «Экологию нельзя ограничивать только задачами сохранения природной биологической среды. Для жизни человека не менее важна среда, созданная культурой его предков и им самим. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни, самодисциплины и социальности»¹.

На уровне культуры социальные ценности составляют часть более  обширной системы ценностей, ибо  оценке подлежат и все иные классы объектов, входящие в систему действия. Устойчивость социальной системы обеспечивается выполнением ряда функций, к которым относятся интеграция, координация действий и поддержание ценностного образца². Символы, являющиеся частью любой культуры, обозначают собой не только предмет или событие, но и предполагают определенную реакцию, выражающуюся в соответствующих социальных действиях³. Социокультурные процессы становятся причинным основанием деятельности, которая должна стать основной категорией в понятии экологической культуры; все иные элементы культуры (мораль, духовность, ценности, идеалы) могут быть правильно оценены лишь в том случае, если они изучаются через действие. В рамках конструирования экологической культуры основную ценность представляет групповая идентификация, групповая солидарность и групповые стереотипы, определяющие индивидуальное и социальное действие, которое в конкретных условиях может иметь как положительную, так и отрицательную векторальность.

Процесс изучения глобальной экологической ситуации локализуется на стыке таких сегментов социологического знания, как социология культуры, духовной жизни, инвайронментальная социология, экологическая социология, социальная экология, регионология, социология города, социология медицины, социология права, и диктует необходимость в использовании множества разносторонних подходов, их социокультурного преломления и интеграции. Взаимодействие научных концепций в поле культуры становится ключевым в научном анализе экологической культуры средствами социологии. Многообразные понятия и термины, образующие социально-экологическую проблематику, выступают как конструкты-символы с диапазоном значений в пределах социальных и культурных контекстов. Социология Дж. Урри рассматривает естественную среду обитания как феномен, которому угрожает опасность вымирания и одновременно как источник чистоты, страдающий от загрязнения Социальная экология, идущая от социологии города, по существу применяется как термин, обозначающий научную дисциплину, преподаваемую в учебных заведениях. Социология инвайронментализма вскрывает властный дискурс взаимодействия с окружающей средой и пересекается с критикой глобально планируемого общества. Социология риска анализирует взаимодействия социума, человека, техногенной и природной среды и связанные с ними риски. Экологическая же социология выступает в качестве науки, фокусирующей экологическую культуру и социальную безопасность.

Таким образом, институциализация социальной экологии еще не завершена, а, между тем, процесс деэкологизации выступает стратегической характеристикой духовной жизни общества, без которой невозможен эффективный диалог акторов государственной экологической политики и общества. Потребность в преодолении социоприродных противоречий ориентирует процесс конструирования экологической культуры в предметную область экологической социологии, позволяя рассматривать данное направление как приоритетное в системе социально-экологического знания.

Экологическая перспектива в социологии

Многие социологи довольно критически оценивают парадигматический  потенциал инвайронментализма (от англ. enviroment — окружающая среда), склоняясь к мысли, что "инвайронментальная социология — нечто большее, чем очередная социологическая отрасль наподобие политической социологии или социологии религии, но это вовсе не означает, что она должна присваивать себе парадигматический статус⁴. В этом смысле экологизация знания говорит, скорее, об озабоченности ученых проблемами выживания человека в "обществе риска". Попытаемся показать, что инвайронментализм изменяет саму природу социологического знания, а значит, несет в себе фундаментальный парадигматический заряд.

Начало парадигматизации инвайронментапизма в современной социологии можно отнести к 1977 г., когда американскими учеными Р. Данлапом и К. Ван Лиере на Годовом собрании Американской социологической ассоциации впервые было заявлено о методологическом характере инвайронментапистского вызова для социальной науки и систематизированы первые результаты работы в рамках "новой инвайронментапьной парадигмы". Предыдущая история инвайронментапизма или, точнее, социальной экологии, была в целом сугубо региональной (американской) традицией, уходящей корнями в специфику национальной истории и определившей особое, квазирелигиозное отношение американцев к природе. Природа Нового света стала своеобразным субститутом культурных обителей Бога Старого света, поэтому она воплотила в себе культовую ("алтарную") функцию в концепции "морального сообщества" американцев (Дж. Дьюи, О. Леопольд). В этом смысле природа в Америке — образец божественного порядка и гармонии, величественный пример естественной демократии. Библейская эпичность национального и государственного становления Америки всегда была проникнута надеждой на то, что "законы и общественные институты в какой-то мере будут соответствовать величию Природы" (Р. Эмерсон). Недаром поэтому первый национальный парк появляется именно в США. Как указывает наиболее тонкий наблюдатель американского образа жизни А. Генис, метафизическая сущность огромных и нетронутых в своей первозданной гармонии многочисленных национальных парков США заключена в том, что они представляют собой "своего рода чертежи утопии, обещавшей гармоническое слияние социальной жизни с природой"⁵.

С началом эпохи глобализации социальная экология как наука о  выживании приобретает универсальное  значение, оказывая влияние на все  области человеческой мысли. Развитие экологического знания уже сегодня  приводит к тому, что категория "окружающая среда" из специальной становится общенаучной. Проблема "экологии разума" выдвигается на передовую научного интереса, ибо бурное развитие естественных наук, техники и экономики, диспропорционально опережая развитие культуры и общественного сознания, угрожает неконтролируемыми и гибельными последствиями для человеческой среды обитания. Сегодня уже не приходится доказывать центральный тезис экологической рациональности — о фундаментальной роли обратных связей, образующихся между человеком и средой его существования. Это означает прежде всего, что в человеческой практике неумолимо действует принцип соизмеримости урона, наносимого людьми их жизненной среде, с уроном, который преобразуемая таким образом среда резонирует в ответ.

Инвайронментапизм можно рассматривать как рациональную стратегию экологизации — вовлечения культуры в экологию и экологии в культуру на основе принципа изотропности (непрерывности, всеохватности) среды человеческого существования. Формирование экологического сознания не является лишь отражением опасностей и трудностей, возникающих в результате деятельности человека в биосфере, но выражает иной, более высокий в этическом и эстетическом плане уровень осознания действительности. В этом смысле инвайронментализм призван дополнить современные представления о роли экологического состояния природной среды изучением экологического состояния общественного сознания, ибо всякая проблемная реальность возникает как неосознанный результат взаимодействия сознания и окружающего его мира. "Новая инвайронментальная парадигма" привносит в социологию прежде всего концептуальный смысл средовой онтологии. Ее новизна определяется принципиальным отказом от трех базовых импликаций, содержащихся в традиционной социально-экологической теории.

Первый отказ состоит в том, чтобы перестать рассматривать среду как природное окружение. Мир природы является лишь частью среды человеческого существования. Порочной практикой всех экологических концепций можно считать смешение двух понятий — "природная среда" и "мир природы". Фактически же речь идет о двух разных онтологиях. При восприятии природы как "среды" каждый отдельный природный объект не имеет самостоятельной ценности, является взаимозаменяемым с другими аналогичными природными объектами. Поэтому для теоретиков-экологов и специалистов по охране природы, подходящих к ней как к "природной среде", важно сохранение тех или иных популяций животных и растений, а не отдельных конкретных организмов. В то же время, "при восприятии природы именно как "мира природы" каждый отдельный природный объект принципиально уникален и неповторим, так же как и любой человек... В этом случае усилия по охране природы направлены на совершенно конкретных животных и растения, отдельные организмы, а не только их популяции"⁶. Другими словами, этически и эстетически природа в человеческой среде обитания образуется прежде всего не как экосистема или биосфера, но как "совокупность конкретных природных объектов, взятых в их единичности и неповторимости".

Второй отказ состоит в том, чтобы перестать отождествлять понятия "среда" и "окружение". В отличие от последнего "среда" — не только и не столько область "вокруг", сколько область "между". Это сущностная характеристика человеческого бытия. Ближе всего к пониманию онтологии среды подходит категория "этос", означавшая для древних эллинов причастность каждого к тому общему, знакомому и близкому миру, что объединяло их всех независимо от социального статуса. Для современных исследователей этос есть "разделенная с другими актуальность бытия", которая обусловливает возможность всякой социологически значимой интерсубъективности, будь то отношения человек—человек, человек—животное или человек—Бог⁷. Диалогический характер средовой онтологии находит подтверждение и в области экзистенциальной психиатрии. Так, появился термин "неприсвоенная частная интерсубъективность" (unindi- vidualised private intersubjectivity). Его автор японский психиатр Б. Кимура указывает: "Данную частную интерсубъективность можно считать в отличие от публичной интерсубъективности, которая основана на открытых системных связях. подлинным состоянием мира, где срединность ("Betweenness") или "айда" по-японски, имеет собственную интенциональность, функционирующую наподобие индивидуальной, но независимо от актуальных субъектов, конституирующих самую возможность быть между, быть среде"⁸. Далее мы рассмотрим парадигматический характер инвайронментапьной онтологии и на других примерах.

Третий отказ состоит в исключении системы из среды, а среды из системы. Единственной онтологической реальностью признается только среда, она — единственное, что имеет место в реальности, ибо напрямую связана с человеческим присутствием. Однако длительное время социально-экологическое знание развивалось как частное приложение системной теории, в структурно-функциональном ключе. В итоге само понятие среды в рамках "экосистемных" обобщений выхолащивалось до уровня внешнего (природного) окружения системы (социальной организации), лишалось какой-либо нереферентной онтологической специфики. Ограниченность подобных теорий выражается в том, что понятие "среда" было фактически лишено качественной определенности и воспринималось как совокупность ограничивающих условий, которые могут быть сужены или расширены в зависимости от технологий и способов организации, превалирующих в данной популяции, или же среда "обусловливала возможности и устанавливала пределы для социального и психологического существования и развития"⁹.

В целом новый инвайронмента- лизм можно определить как постсистемную теорию. Его онтология искореняет предпосылки существования того порочного круга, в котором всегда оказывалось системное мышление, пытавшееся привить представление, будто познавать системно означает не что иное, как познавать ("видеть") системы. Другими словами, это было "представление человеческих явлений как вещей, т. е. в не-человеческих и над-человеческих терминах" (П. Бергер, Т. Лукман). Подобный фундаментализм последовательно прививал социальной науке привычку манипулировать фактами и понятиями, исходя из древнего, но живучего философского предрассудка, что истинное познание или episteme имеет дело не с человеческой, а с вечной, т. е. а-топической реальностью, в то время как все по-человечески преходящее, множественное и субъективное выводилось за скобки в область нерелевантных значений повседневной среды или doxa. Инвайронментальная онтология, напротив, исходит из сугубо топологической перспективы реальности, которая конституируется в области пересечения, перекрещивания, "хиазмы" (le chias-a) "Я" и Другого. Среда как место (человеческого) бытия имеет принципиально неэкологическую структуру, основанную на постоянном воспроизводстве гетерономного опыта. Первым, кто придал этому факту фундаментальное социологическое значение, был М. Вебер, который определил, что социальное образуется только там и тогда, где и когда можно выделить присутствие ("ожидание") Другого. Однако если для М. Вебера интерсубъективность есть критерий различения рационального и нерационального действия, то для близкого к экологическому мышлению М. Мерло-Понти "другой существует в виде стиля или среды неустранимого сосуществования"¹⁰, поэтому интерсубъективность трактуется как единственно возможная реальность. Чтобы "Я" могло подозреть о чуждом ему присутствии, необходимо, чтобы все эти присутствия имели какую-то "общую территорию", и этой территорией может быть только среда человеческого существования. Непосредственное восприятие инвайронментальной онтологии можно наблюдать у детей, для которых характерны динамичная децентрализация и деперсонализация, открытость миру и включенность в мир одновременно: "Восприятие другого и интерсубъективный мир составляют проблему лишь для взрослых. Ребенок живет в мире, который, как он верит без колебаний, доступен для всех, кто его окружает, и он не осознает ни себя самого, ни, впрочем, других в виде личных субъективностей, он еще не подозревает, что мы все и он сам ограничены определенной точкой зрения на мир"¹¹. Этот факт подводит к главному выводу, который элиминирует базовые предпосылки системо- центризма в социологии: "глухой вызов" социальности состоит в том, что она преподносит себя как непрерывный гетеропойэсис. Это означает, что нет никаких надежных критериев для проведения границы между Я и Другим, между индивидом, обществом и природой, между системой и ее окружением.