Архитектура Месопотамии

Глава II Памятники архитектуры

Архитектура Месопотамии  из-за постоянных войн была архитектурой крепостей. Укрепленные ворота с  тяжёлым порталом, колоннами укрепленные  рамы и бронзовые двери – Вавилонское изобретение. Оттуда же прибыли и бронзовые львы, стоящие с двух сторон от дверей. В Месопотамии созданы и другие архитектурные формы. Это башни, купола, архитектурная арка и своды. Сперва появился свод, называемый “неправильным”, когда каждый слой настилов немного просовывается через нижний, пока вверху не закроется дыра, позже появился и “правильный свод”, когда камни накладывались на сам свод. В Месопотамии дома построены из глины или обожённых кирпичей, т.к. камни тяжело было достать. В центре города стоял храм – зиккурат.

При почти полном отсутствии местного камня и леса основным строительным материалом здесь всегда была глина, преимущественно в виде кирпича-сырца, укладывавшегося на асфальте. С конца IV тысячелетия до н.э. изредка встречается обожжённый кирпич, но его значение росло медленно. Сырцовый кирпич, а затем и обожжённый кирпич – первые искусственные строительные материалы.

Судя по дошедшим до нас  изображениям, кирпичи готовили из речного глинистого ила, добываемого  вёдрами из Тигра или Евфрата. Добавляли мелкую гальку и рубленую солому для уменьшения усушки при  высыхании и для увеличения прочности (первый композитный материал). Полученную смесь, глинобетон, набивали в деревянные формы-рамки, которые затем снимали. Размеры кирпичей – 38×14×11 см. В Ассирии  кирпичи клали один на другой в  сыром виде и они склеивались в монолит.

Наряду с сырцовым кирпичом в государствах Месопотамии –  Шумере, Ассирии и Вавилoнии – был в ходу и обожжённый кирпич, применявшийся не столько благодаря повышенной прочности, сколько ради большей долговечности. Его соединяли с сырцовым кирпичом, а также сочетали сырцовый кирпич с камнем.

Развитие строительства  и архитектуры зданий из кирпича-сырца  – главный вклад древнейшей Месопотамии  в мировую архитектуру. Обмазанный глиной тростниковый плетень широко применялся и в качестве конструктивной основы стен жилого дома. Дерево местной  породы (пальма) и привозное (кедр, сосна) ценилось очень высоко и в основном применялось для перекрытий, деталей  дверей, окон и для отделки.

При переходе от палеолита  к неолиту в предгорьях появляются глинобитные дома, как бы вылепленные  из самой почвы. Таковы постройки  конца VI или начала V тысячелетия  до н.э. Дома состоят уже из четырёх-пяти помещений. В неправильно разбитых стенах видна тенденция к прямоугольному начертанию плана. Эти постройки означают важную фазу в развитии жилища, переход от пещерного к построенному из глины.

Стремление селиться как  можно ближе к рекам вызвало  массовое строительство из тростника. В начале IV тысячелетия до н.э. по всей долине появляются поселения из хижин, вырубленных в самих зарослях тростника, высота которого достигает здесь 4-5 м.

Срубленный тростник укладывали на землю и, покрывая слоем глины, трамбовали; так получался пол. Крайние, оставшиеся несрубленными стебли связывались над головой и переплетались срубленными стеблями. Получался каркас островерхой хижины круглой или овальной в плане формы; его обмазывали глиной.

Религия стала ведущей  формой складывавшейся идеологии. Как  в северной, так и в южной  Месопотамии храмы и храмовые центры появились ранее зарождения государства. Культовые сооружения обычно возводились из кирпича-сырца, т. е. в технике более передовой, чем глинобитные и тростниковые дома. Очень рано, с первой половины IV тысячелетия, в храмах наблюдается  стремление к монументальности и  симметрии.

Уже в начале IV тысячелетия  сложилась схема прямоугольного храма с главным помещением вытянутой  в плане формы, в котором находились алтарь и жертвенник. Разработанный  по этой схеме тип храма с двумя  рядами меньших помещений по его  сторонам оказался чрезвычайно удачным  и устойчивым; он применялся в различных  вариантах в течение тысячелетий.

Вход был на короткой стороне, святилище имело продольную направленность. В дальнейшем, с выделением храма  в отдельное здание, вход обычно устраивался в глубокой нише (айвaне) между массивными боковыми выступами.

Храмы выполнялись также  из плоских сырцовых кирпичей прямоугольной  формы на глиняном растворе; размеры кирпичей росли с совершенствованием техники изготовления. Кирпичи позволяли создать перевязку в чередующихся рядах кладки и образовать на поверхности стен сложную систему отступов и выступов. Необожжённый кирпич применялся редко, главным образом как облицовочный материал. В качестве связующего и водоизоляционного материала широко использовался битум (горная смола). Раствор кладки из кирпича-сырца обычно состоял из глины, иногда с примесью золы и битума. Известковый раствор начинает применяться позднее, примерно с середины І тысячелетия до н.э.

К концу IV тысячелетия зародилась и развилась характерная для  архитектуры Месопотамии храмовая башня – зиккурaт – что означает по-аккaдски «вершина». Зиккураты имели пирамидальную форму; их строили из высушенного на солнце кирпича; своим обликом они походили на библейскую Вавилонскую башню. Зиккурат, доминанта храмового комплекса, был точно ориентирован по сторонам света, однако, в отличие от египетской пирамиды, в нем не было внутренних помещений. На вершину зиккурата, через его семь ступеней вели рампы; там располагалось святилище божества. Каждая ступень была окрашена в свой цвет, и чем выше ьыла ступень, тем ярче был цвет.

Вот примеры некоторых  зиккуратов о которых нам стало известно:

• Зиккурат в Уре (ІІІ тысячелетие до н.э.) сохранился лучше других ступенчатых башен (см. рис.1).  Зиккурат был построен из сырцовых кирпичей. Внешняя часть была облицована обожженным кирпичом. Верхние ярусы были, по-видимому, незначительны но сравнению с гигантским прямоугольным и вытянутым в плане нижним массивом (65×43 м). Его боковые плоскости, слегка наклонённые как бы для большей устойчивости, расчленены широкими плоскими выступами.

Лёгкая выпуклость (в плане) задней и боковых граней усиливала  впечатление несокрушимой мощи. Три  лестницы сходятся непрерывными маршами  на высоте около 15 м и кажутся  бесконечными. Мощный взлёт лестниц  подчеркивает нерасчленённость самого массива, выявляя огромный масштаб  и мрачное величие зиккурата.

Зиккурат города Чуга-Замбиле (см. рис. 2). Высота этого сооружения - 52,6 м (высота сохранившейся части в настоящее время - 25 м). Крытые сводчатые внутренние лестницы ведут наверх.

Раскопки показали, что  зиккурат был построен из обожженных кирпичей.

На кирпичах имеется надпись, что зиккурат строился в честь  эламского божества Иншушинаку.

Главный вход был украшен  магическими стражами - грифонами, и покрыт цветной глазурью.

Первоначально все храмы  строились, по-видимому, на высоких  платформах, что отразилось в Шумерском  обозначении всякого храма –  «э-кур» (буквально «дом горы»).

В IV тысячелетии до н.э. стены  жилых домов и храмов делались почти глухими, иногда со щелями для  проветривания под самой крышей.

Для поселений Двуречья и  Месопотамии вообще в III тысячелетии  до н.э. характерна сплошная застройка кварталов с общими стенами между отдельными домами и выходящими на улицу глухими фасадами с оконцами под самой крышей. Такая застройка требовала, чтобы в центре дома был либо дворик, либо помещение, стены которого возвышались бы над крышей остальных; тогда свет мог проникать через него в окружающие помещения.

Трудно себе представить  более яркое выражение идеологии  древневосточных абсолютных деспотий, совершенно подавлявших не только рабов, но и всех подданных. Поэтому тип  зиккурата оставался долгое время  ведущим в архитектуре Месопотамии  и примыкающих районов.

Другим типом сооружения был дворец. Царские резиденции, в особенности дворцы ассирийских владык, имели сложную внутреннюю структуру. Дворец Саргона II в Хорсабаде был возведен на укрепленном основании и наряду с городскими стенами служил бастионом. Цитадель двадцатиметровой высоты была пронизана каналами со сводчатыми перекрытиями: по ним сточные воды выводились за пределы города. Сам дворец был одноэтажный, с множеством помещений, сгруппированных вокруг внутренних дворов. В одной его части располагались царские апартаменты, в другой – помещения для женщин; во дворце размещались также службы и храм правителя. Большинство помещений представляли собой узкие, наподобие коридоров, комнаты, разделенные толстыми стенами.  На плане (рисунок 3) распределение помещений нижеследующее: парадные залы составляют массив М; службы (сараи, конюшни, булочные и пр.) группируются вокруг внутреннего двора С и эспланады В (последняя величиной в 1 гектар); фасады дворцовых амбаров обращены на эту эспланаду.

Что касается части комплекса А, то существовало предположение, что она была занята гаремом, главным образом на основании найденной здесь надписи Саргона, в которой он объявляет себя строителем дворца, предназначенного для отдыха и развлечений. Однако текст надписи неясен и возбуждает сомнение тем, что укреплена надпись в таком укромном месте, где посетитель едва ли смог бы ее прочесть. Подобное предположение покажется еще более сомнительным, если вспомнить, что над помещением А господствует башня Т и что доступ в них открывается через входные двери. Гарем вернее всего помещался во внутренней части дворца — на месте, где теперь течет Тигр. Часть А, может быть, была занята помещением для войск охраны, или залами для аудиенций, или, быть может, тут располагались покои для почетных гостей.  На плане рисунка особо выделены помещения, на стенах которых как бы развернуты страницы пышной исторической хроники с изображениями подвигов и охот монарха.

Через главный вход S открывается  доступ в первый зал; далее, через  боковую дверь мы входим в большой  центральный зал М, по сторонам которого анфиладой располагалось шесть  дверей. Последняя дверь Z открывалась  на площадку, где находился трон Н, но проходящий через эту дверь  лишь сбоку видел царский павильон и сейчас же терял монарха из виду, так как принужден был продолжать свой путь по анфиладе V, ведшей к выходу.

Стены были украшены каменными  барельефами, изображавшими монарха  в битвах и на охоте. Камень, доставлявшийся издалека, использовали только для  украшения. Многоцветные ткани служили  завершающим аккордом в убранстве  интерьеров. Крылатые быки и львы с  человечьими головами охраняли вход во дворец, а облицовка из цветных  глазурованных кирпичей сверкала под  солнцем. Жители Вавилона использовали именно этот материал для украшения  Ворот Иштар: на ярко-синем фоне представлены барельефные изображения фантастических животных. В эпоху Ахеменидов персы заимствовали этот тип декора вместе с крылатыми чудовищами и некоторыми другими элементами культуры Месопотамии. Характерной чертой внешнего вида ассирийских дворцов было отсутствие окон в первом этаже: внутренность азиатского жилища должна была оставаться недоступной посторонним взорам. Рельефы, если они изображают осветительные отверстия, дают таковые в виде бойниц, помещенных под самым потолком. Пользовались светом, шедшим со дворов, и тем, который проникал через наддверные отверстия. И все же в целом ассирийский дворец поражал более своими размерами и пышностью интерьеров, чем качеством архитектурной формы.

Ассирийские города имели  прямые улицы с мостовыми, вымощенными  плитами. Обычно углы домов располагаются  по направлению стран света для  того, чтобы наиболее целесообразно  по четырем фасадам дома распределить солнечный свет, а также избежать жары.

Города были обнесены мощными  стенами укреплений: Месопотамия  — классическая страна крепостей. Город  Вавилон был целой небольшой  провинцией, обнесенной защитительными стенами, внутри которых были возделанные  поля, питающие население во время  осады. Хорсабад — лишь комплекс домов, охваченных укрепленной стеной; река его не пересекает, так как опасались, чтобы через нее не проникла неприятельская флотилия. Этой возможной опасности  придавали такое значение, что  в Вавилоне, где город посередине был перерезан рекой, постарались  укрепить оба берега непрерывной  линией фортов.

И не только от внешнего врага  старались защитить себя, никогда не забывали и о восстаниях внутри страны. Мост соединял обе части Вавилона, но это был раздвижной мост, флигель которого состоял из толстых дубовых досок, раздвигавшихся каждую ночь. Совершенно так же в настоящее время улицы Дамаска разделены друг от друга воротами, которые, будучи закрыты ночью, делят город на несообщающиеся части.

Укрепленные стены Вавилона были тройными. В Хорсабаде, месте  второстепенного значения, имеется лишь одна стена, глинобитная, на каменном фундаменте, замкнутая квадратными в плане башнями.

У основания стен не найдено  следов рва. Очевидно, между стеной и рвом имелась широкая рисберма, предохранявшая от возможной опасности  сорваться в ров, вполне вероятной  при глинистой почве Месопотамии.

В Хорсабаде мы имеем вертикальный профиль стен. Стены всех крепостей  на рельефах показаны с зубцами; видны  бойницы, такие же, как описанные  нами в египетских укреплениях. Иногда зубцы стен защищались с внешней  стороны маскировальными приборами, которые ставились в моменты  осады и состояли из круглых щитов (рисунок 4), закрепленных между двумя столбиками.

Заключение

Если проанализировать все  выше сказанное, то можно сделать следующие выводы.

Культура Месопотамии  сконцентрировала в себе культуры различных  этносов, составляющих ее население. Ее достижения и ценности легли в  основу многих культур более поздних  периодов: греческой. Арабской, индийской, а позже и культуры Византии.

Несмотря на ранний период формирования этой культуры, она содержит в себе много удивительных догадок, а иногда и открытий, которые оказали  существенное влияние на дальнейшее развитие различных областей науки и искусства.

В результате исследования прослеживается связь 2-х цивилизаций. Искусство Месопотамии так же старо, как и египетское. С древнейших времен тесные узы соединяют обе  архитектуры - месопотамскую и египетскую. Египет и Месопотамия никогда не были обособленными культурными центрами. Но в особенности это относится к периоду XVIII династии, когда усилилась их взаимная связь. Армии Хатшепсут доходят до пределов Евфрата. По возвращении из этих походов царица пытается вызвать новый расцвет египетского искусства, свидетелем чему является многоэтажный храм в Дейр-эль-Бахри. О взаимном влиянии цивилизаций не приходится спорить, спорным остается лишь вопрос о первостепенности отдельных разработок в каждой из них.