Благовещенская церковь

За свою многовековую историю церковь Благовещения неоднократно перестраивалась, изменяясь конструктивно. Особенно значительные изменения были внесены в 1619, 1714, 1759 гг. Предание говорит о капитальных переделках, выполненных с учетом традиций полоцко-витебской архитектурной школы, уже в XIV в., во время княжения Ольгерда. Большие изменения церковь претерпела во время униатов, она была перестроена в стиле виленского барокко. С 1831 г. церковь Благовещения была передана православному духовенству. Храм находился в запущенном состоянии. Поэтому были приняты оперативные меры по ремонту и обновлению здания. Проект для работ был выполнен губернским архитектором Бетини. Можно предположить, что основным мотивом было стремление сохранить «драгоценный для России памятник древнего зодчества». Слова эти сказаны в отношении Спасо-Ефросиньевской церкви в Полоцке, восстановление которой также производилось в 1830-е годы. Но если видеть одинаковую значимость этих обоих памятников для истории древнерусской (и национальной белорусской) художественной культуры, го слова из Синодального документа можно с полным основанием отнести и к церкви Благовещения.

Во время восстановительных работ на месте алтарной перегородки между восточными столпами был установлен каменный иконостас, расширены и переделаны древние хоры с западной стороны, вместо каменного барабана был возведен деревянный в псевдовизантийских формах.

С этой же стороны снаружи была возведена значительных размеров пристройка со звонницей. Древние окна (например, в средней апсиде, диаконнике, жертвеннике, южной стене притвора) в большинстве своем были заложены кирпичом. В боковых фасадах и сверху в алтарной апсиде были пробиты новые большие окна. По-новому сделаны перекрытия и т.п. Архитектором Бетини был составлен общий план и план бокового фасада храма. Однако, все это не смогло вернуть церкви Благовещения былой красоты, самобытности и притягательности.

К настоящему времени белорусская наука располагает материалами, позволяющими утверждать, что в древнем Витебске кроме Благовещенской церкви существовали, как минимум, два кирпичных храма. Один из них - церковь Архангела Михаила (ее остатки обнаружены археологами М. Ткачевым и Л. Колединским в 1978 г. в границах княжеского детинца на Замковой горе), датируется первой половиной XII ст. — временем княжения в Витебске Святослава Всеславовича (сына Всеслава Чародея); второй — церковь Святых Бориса и Глеба (находилась за границами города, па левом берегу р. Западной Двины, при впадении в нее ручья Песковатик, в местности, называемой в народе «Сутоки»), также датируется XII ст. И первый, и второй не сохранились. На известном «Чертеже Витебска 1664 года» Михайловская церковь представлена двухсрубным деревянным сооружением с четвериковой звонницей. Если Михайловская церковь, расположенная на Верхнем замке, считалась великокняжеской, то церковь Борисоглебская (считает, например, Т. Габрусь) являлась частью загородной княжеской резиденции и храмом-усыпальницей, наподобие Пятницкой церкви Бельчицкого монастыря в Полоцке, с которой она имеет определенное сходство. Окончательно свое существование древняя церковь Бориса и Глеба на Песковатике прекратила в 1888 г.

Трагическим и... жизнеутверждающим оказался для Благовещенской церкви XX век. Пережив революцию 1917 г. и годы социалистического строительства, храм подвергся разрушению во время Великой Отечественной войны. А в начале 70-х годов (1961 г.), не дождавшись кропотливых исследований и реставраторов, он и вовсе был разрушен по решению местных властей. Через 16 лет оставшиеся руины законсервируют, а в середине 90-х годов власти начнут восстановление храма (автор проекта архитектор Г. Лаврецкий). В 1998 году он был освящен и сейчас является одним из наиболее почитаемых храмов Витебской православной епархии.

       Какие же выводы можно сделать из столь детального описания этого древнего архитектурного памятника Витебщины? Во-первых, уже в XI—XII вв. Витебск, как и весь Подвинский регион, включился в общеевропейский культурный процесс, одновременно формируя специфические черты. Благовещенская церковь - уникальный и оригинальный памятник искусства, который по своим конструктивным особенностям и композиции плана значительно отличается от других сооружений средневековой церковной славянско-византийской архитектуры. «Морфологически» она связывается лишь с Борисоглебской церковью Бельчицкого монастыря и Спасо-Ефросиньевской церковью в Полоцке, что позволяет говорить о преобладающем влиянии при ее сооружении местных художественных традиций. Можно предположить, что возводили (или руководили строительством) Благовещенскую церковь или византийские (привезенные возвратившимся из ссылки витебским князем), или местные мастера (может быть, ученики полоцкого зодчего Иоанна или кто-нибудь из членов его артели). Можно лишь сожалеть, что история не донесла до современников каких-либо сведений о них; во-вторых, наличие в архитектурных формах церкви Благовещения элементов армянской, сирийской, византийской, новгородской художественных школ говорит о стремлении древних зодчих Придвинского края не только быть в курсе достижений современной им архитектуры, но и не отворачиваться, не замыкаться от их влияний, а изучать, осмысливать и творчески перерабатывать, включая тем самым молодую древнебелорусскую архитектуру в единый мировой (в первую очередь, ближне- и юго-восточный) архитектурный процесс. С другой стороны, витебляне (полоцкие кривичи) не были исключительно потребителями, например, южно-славянской цивилизации. Они активно делились собственными достижениями с другими регионами и народами (например, Смоленской землей, Гродно), вовлекали их (например, балтийские племена) в орбиту европейского культурно-художественного пространства; в-третьих, древнебелорусских мастеров привлекала не только художественность форм, но и возможность видеть в последней предпосылки для поиска новых технических, технологических и художественных приемов и решений. В результате переосмысления формальных сторон в местной архитектурной школе появились новые строительные материалы (плинфа, цемянка), новые технологические приемы (сочетание кирпича, плинфы с тесаными каменными блоками, а позднее и гранитными валунами, в обилии находившимися на землях Белой Руси), новые художественные решения (чередование красной плинфы и желто-серого известняка) в оформлении возводимых зданий; в-четвртых, Благовещенская церковь являет один из ранних примеров синтеза искусств в Придвинском крае. При этом витебская живопись представляет явление отличное от иных раннесредневековых фресковых росписей в храмах Полоцко-Витебской земли. В отличие, скажем, от фресок Пятницкой церкви или Спасо-Преображенского собора в Полоцке, выполненных в характерных для древнерусской стенописи библейских и евангельских сюжетах и колорите (сочетание зеленого, красного и белого цветов), росписи в Витебске имеют свои сюжеты (например, изображение воина в плаще с панцирем, латами и копьем), технику исполнения (граффити), цветовую гамму (коричнево-красные, желтые и зеленые тона с мягкими переходами).

Витебская церковь Благовещения дает убедительные свидетельства тому, что уже в раннем средневековье в разных местах белорусской земли складывалась своя азбука архитектуры, своя каменная кириллица, отличная от архитектурных букв раннего и других стилей. И если мы поставим задачу постичь эту азбуку, глубоко проникнуть в тайну древних мастеров, небезынтересно будет обратиться за ключом к следующему высказыванию известного русского историка В. Ключевского: «Не будет ли справедливее, человечнее и научнее обратить внимание... на те чувства и соображения, с какими работали... над жизнью (архитектурными сооружениями, рукописными книгами, летописями и т.п. - А.Р., Ю.Р.) ее строители, и те впечатления, которые на них производила их собственная работа? Чтобы понимать своего собеседника, необходимо узнать, как сам понимает он слова и жесты, которыми с вами объясняется, а обычаи и порядок старой жизни — это язык понятий и интересов, которым старинные люди объяснялись друг с другом и объясняются с нами, их потомками и наблюдателями».

С мнением знаменитого россиянина перекликаются слова современного американского архитектора Ф. Райта: «Что бы ни строил человек, его произведения не могут отражать больше того, что он собою представляет. В них нет больше того, что он чувствует. В этой каменной летописи он записывает не больше и не меньше того, что занимает в то время, когда строится здание (или пишутся книги — А.Р., Ю.Р.). В них живут его сокровенные мысли. Здесь его философия, истинная или ложная» [ 1, с.71-74].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Некоторые архитектурные и строительные приемы, использованные при возведении витебской церкви, впоследствии можно будет встретить в памятниках других славянских земель (например, в Спасском соборе в Чернигове, в церкви Спаса на Берестье в Киеве, церкви Иоанна Богослова в Смоленске и других). Хотя прямых аналогий нет, можно говорить и о некотором совпадении пропорций с Нижней церковью в Гродно. Высказываются мнения, что архитектурные замыслы авторов Благовещенской церкви, не получившие своего дальнейшего развития в Витебске-Полоцкой земле, были подхвачены зодчими в западных регионах Белоруссии, например, на Гродненщине, где возникла своя школа и были возведены два очень близких к витебскому храму собора — в Гродно и Волковыске. Есть также свидетельства о том, что уже в начале XII в. витебские мастера были приглашены для строительства церкви в Новогрудке (количественный состав этой артели, к сожалению, установить не удалось). П. Раппопорт, например, считает, что в Новогрудке они работали в сильно ослабленном составе, ибо кладка церкви гораздо небрежнее, чем витебская, а галереи делались уже другими (полоцкими) мастерами.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Литература

 

1. Художественная культура Витебщины: Поозерье, Подвинье, Верхнее Поднепровье.  А.В. Русецкий, Ю.А. Русецкий. – Витебск.: Издательство УО «ВГУ им. П.М. Машерова», 2008.
2. Витебск. Энциклопедический справочник. – Минск.: Издательство «Белорусская советская энциклопедия» имени Петруся Бровки, 1988.
3. Памятники архитектуры и градостроительства Белоруссии.– Минск.: «Полымя», 1986.