Эстетика метаболизма в архитектуре Японии

 

 

Кендзо Танге. «Пространственный  город и искусственная земля»

Ряд фантастических проектов метаболистов Танге дополнил проектом «Токио – 1960». Его идея – преобразовать  замкнутую, устремленную к внутреннему  ядру систему одного из крупнейших мегаполисов мира в линейную, свободно растущую, перебросив «ось общественной жизни» от старого центра через воды Токийского залива и решить таким путем проблемы дальнейшего развития города. От функционалистского творческого метода здесь был сделан шаг к структурному методу, основанному на логике систем коммуникаций, физических и визуальных. Материальные структуры в проекте Токио рассматриваются как символические, они образуют систему, открытую для дальнейшего развития и изменений.

Позже К. Танге издал свою книгу «Будущий облик японских городов»(1966), где изложил концепцию устройства таких городов. Он пишет, что в связи с развитием и увеличением количества автомобильного транспорта возникло противоречие между ним и старой системой города. И современный хаос порождается именно этим. Соотношение между автострадой и зданиями стало иным, даже если здание расположено у автострады, машина не может остановиться около него. «Возникла необходимость в новом порядке движения транспорта: с автострады – на местную дорогу, с местной дороги – к стоянке, а затем от стоянки - к двери». Появилась необходимость в новой системе, органически соединяющей город, транспорт, здания. «В соответствии с этим пионеры современной архитектуры в начале 20-го века предложили пилоны, метод освобождения земной поверхности, при котором пространство занимают лишь опоры. Последнее предложено как промежуток, связывающий общественное пространство земной поверхности с его интенсивным потоком транспорта со спокойным пространством частной жизни<..> Эти пилоны я постоянно предлагаю со времени создания Хиросимского проекта. В здании управления Токийского столичного округа часть, образуемая пилонами, разделена на два яруса: поверхность земли открыта для машин, а антресоли предназначены специально для пешеходов.<..>В целом этот метод становится мощным средством реконструкции города».

Танге также предлагает систему коммуникационного ядра, как еще один новый метод строительства. Ее суть в том, что все внутридомовые  вертикальные коммуникации (лестницы, лифты, вертикальные трубы канализации и водоснабжения, электрокабель и проч.) заключаются в одну шахту, которая образует ядро здания. «В городе также проходят артерии транспорта и различных систем благоустройства; ядро здания становится ответвлением городских артерий. Можно сказать, что эта система коммуникационного ядра служит фактором, связующим город и здания». Танге предложил систему, представляющую собой единство систем пилонов и ядра здания, когда коммуникационная шахта несет функции опоры, таким образом образуется пространство без опор как таковых.

 В «Плане Токио – 1960» Танге попытался органически соединить эту систему с транспортной сетью. «Каждое звено цепной транспортной сети представляет собой единицу территории города, располагающую многоярусными стоянками для автомашин. Люди, выйдя из машин на стоянке, входят в коммуникационную шахту соответствующего здания и , поднимаясь на лифте, могут, таким образом, достичь нужного им места. Между дорогами, их развязками, стоянками транспорта, пространством зданий, далее – между высокой скоростью, умеренной скоростью, скоростью передвижения человека, остановкой возникает чередование пространств и чередование скоростей, а в городское пространство привносится новая жизнь». В «Плане Токио – 1960» Танге предусматривает строительство зданий по «городской оси» на основе этой системы.

Пространство зданий должно конструировать свободно в зависимости  от необходимости связи между  коммуникационными шахтами, в размещении которых наоборот имеется принципиальный порядок «Их расположение, ориентация в зависимости от частей света, уровень и пр. в принципе определяются соответствующими потребностями.

 

Но благодаря этой системе появляется возможность  осваивать городское пространство в плановом порядке, не изолированно, а в связи с другими элементами, принимая во внимание окружение». В строительстве жилых районов на воде Танге также предлагает новые методы: оно может осуществляться не только с использованием традиционных, таких как осушение, так и конструированием массивной искусственной земли –« на участке поверхности морского дна, который очищен от песка, перемещенного для осушения части района, непосредственно на твердом основании закладывается железобетонный фундамент, а на нем возводится массивная искусственная земля, состоящая из крупноблочных конструкций».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Кионори Кикутаке – единственный из жителей современного архитектурного Олимпа, чья методология, находящаяся  в постоянном развитии, не теряет актуальности уже на протяжении полувека. В ХХI веке она переживает свое новое рождение.

 

[биография]

Кионори Кикутаке родился  в 1928 году в городе Курумэ префектуры Айичи на юге Японии. Среди его  первых ярких проектов – концепция  морского города Marine City Project и плавающая  урбанистическая система Floating System.

 

В 1960 году проектами своего дома Sky House и синтоистской святыни  Изумо Кикутаке представил концепцию  метаболистической архитектуры. С  начала 60-х годов Кикутаке изучает  проблему высокой плотности застройки  городских центров и разрабатывает  принципы проектирования высотных зданий, способных ее решить. В серии проектов Habitat Кикутаке воплотил некоторые принципы своих, казалось бы, фантастических концепций морских городов, сверхвысоких небоскребов и мегаструктур.

 

Сегодня Кикутаке возглавляет  Исследовательский комитет Института макроинженерии, объединяющего представителей японских строительных фирм, градостроителей и архитекторов. Мастер руководит собственной архитектурной фирмой Kikutake Architects уже более 50 лет. Кроме проектной практики Кикутаке работает в составе или сотрудничает с различными правительственными, неправительственными и академическими организациями. Несмотря на преклонный возраст мастер, взбудораживший архитектурный мир своими смелыми проектами в 60-е, продолжает работать в полную силу. Недаром Япония выбрала именно его главным продюсером амбициозного международного «ЭКСПО-2005», открывшегося в марте этого года в динамично развивающейся префектуре Аичи. Там же откроется музей современных технологий по проекту мэтра.

 

С 1971 года Кионори Кикутаке является почетным членом Американского института архитекторов, академиком Международной академии архитектуры, советником (до недавнего времени – президентом) Японского института макроиженерии, президентом Токийского общества архитекторов и строительных инженеров, член-корреспондентом Французской академии архитектуры.

 

Среди его литературных трудов – Metabolism (1960), Marine City (1973), Works and Method (1978), Edo-Tokyo Museum (1989), Megastructure (1995), Works by Kionori Kikutake 1, 2, 3.

Кионори Кикутаке – единственный, кто получил премию Международной академии архитектуры одновременно за архитектурную методологию и за архитектурные произведения, которыми она проверена. Мэтр свято верит в правильность и жизнеспособность своего метода.

 

Тойо Ито, один из самых именитых учеников мэтра, как-то признался, что самое сильное влияние на его творческое мировоззрение оказал именно Кикутаке, благодаря которому он понял, что архитектура – это потрясающе интересно.

 

Рэм Кулхас, который всегда интересуется всем самым прогрессивным, провел немало времени в разговорах с Кикутаке и в результате стал одним из сторонников возрождения архитектурного метаболизма в наше время. Кажется, что эта теория снова становится актуальной. И не удивительно, если скоро мы увидим что-то «метаболистическое» в исполнении известного голландца.

 

ARX задал несколько  вопросов Кионори Кикутаке в  офисе его компании Kikutake Architects в  Токио.

 

Вот как прокомментировал ключевые понятия своей теории мэтр.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

МЕТАБОЛИСТИЧЕСКАЯ АРХИТЕКТУРА

Японцы привыкли к  неразрывности традиции, одной из основ устойчивости нашей цивилизации.

 

Поэтому и концепция  метаболистической архитектуры  восходит к истокам японской строительной традиции, предлагая алгоритм ее изменения.

 

Безусловно, непросто кратко определить все то, о чем я размышлял,создавая эту теорию. Для меня в понятии «метаболизм» самым важным была возможность перестройки сооружения и замены его составляющих в соответствии с требованиями, которые предъявляет наш быстроизменяющийся мир.

 

 

 

Движение метаболистов не было данью моде и не создавалось мною для того, чтобы стать ее законодателем. В Европе это движение превратилось в модное течение, а в нашей стране, основанной на древних традициях, оно получило иное развитие. Для Японии это был вопрос будущего нашей цивилизации. Поэтому необходимо было учитывать, будет ли нужна Японии наша концепция. При этом мы верили, что такой подход к архитектуре и вообще к построению нового мирного общества будет полезен для развития и других стран.

 

Вообще, в Японии всегда уделялось особое внимание законам эволюции животного и растительного мира. Поэтому природные закономерности стали одной из основ архитектурного метаболизма. Возможно, по похожим биологическим законам должна развиваться и архитектура. Современные технологии позволяют реализовывать самые смелые проекты, поэтому есть надежда, что опыт метаболистов найдет свое применение и в ХХI веке.

 

 

 

 

 

 

ВИДЕНИЕ, ПРЕДСКАЗАНИЕ

Архитектура, в которой  не заложена способность к предсказанию, видению, не имеет будущего.

 

Откуда в архитектуре  появилось перспективное видение? Из культуры – истории страны, места, общества, веками сложившегося образа жизни.

 

Люди «запрограммированы»  на развитие, а программа развития не терпит хаоса. Поэтому необходима методология. В дизайне она так же важна, как компас на корабле, который нужен для того, чтобы проложить правильный путь и безошибочно ему следовать. Если в дизайне нет методологии, то, сколько бы ни была привлекательной форма, ее очень трудно будет воплотить в жизнь. Перспективное видение можно иными словами назвать идеалом, выраженным в современных конструкциях, с применением новых технологий, соответствующим требованиям сегодняшнего дня. Если многие восхищаются красивой формой здания, то методологию его создания можно считать успешной. Без метода и логики в архитектуре наступает хаос, ее становится трудно понять. В данном случаетворческий процесс превращается в обычное создание коллажа, что оказывается совсем не сложно, благо мы живем в век компьютеров. Однако некоторые обосновывают свои коллажи тем, что чем меньшей ясностью обладает произведение, тем больше в нем искусства. Я бы прокомментировал такой подход выражением «продать муху по цене слона». Считаю, что предельно сложные профессиональные аспекты надо делать понятными простому человеку.