Развитие анатомии в России в XIX - начале XX века

Уход Е. О. Мухина из Университета и из Медико-хирургической академии нельзя считать полностью добровольным. Е. О. Мухин поощрял патриотические тенденции в науке, как и его друг крупный терапевт М. Я. Мудров. Опора царского правительства на верноподданное иностранное чиновничество вызывала отрицательное отношение Е. О. Мухина. Он даже противопоставлял анатомической терминологии, несшей на себе влияние греко-латинских терминов, пуристическую, русскую терминологию. Отсюда такие слова, как "костесловие" вместо "остеология", "мышцесловие" вместо "миология" и т. п.

После ухода из Университета Е. О. Мухина в анатомическом кабинете Медико-хирургической академии насчитывалось 1217 препаратов, а также тератологическая коллекция. Украшением Академии был зоотомический кабинет, имевший 283 натуральных пособия по сравнительной анатомии [Прейсман А. Б., 1961]. И это было естественно, так как Академия готовила также ветеринарных врачей. Из прозекторов кафедры анатомии профессорами стали И. С. Быстрое - автор учебника анатомии (1842) и Е. Ф. Аристов, избранный впоследствии (с 1827 г.) профессором Казанского университета. В 1845 г. Московская Медико-хирургическая академия была закрыта.

В первой половине XIX века "еще нет резкой границы между анатомом и физиологом и первый довлеет над вторым..." . Тем не менее в Тартуском университете в 1821 г. впервые произведено разделение кафедр анатомии и физиологии. Накопление фактов свидетельствовало, что к наукам должен быть также дифференцированный подход. В философии в это время еще проявлялась натурфилософская путаница.

Но дань натурфилософии в России была ничтожной. Преемниками материалистических традиций М. В. Ломоносова - А. Н. Радищева в XIX веке стали революционные демократы - А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. А. Добролюбов, Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев. "Письма об изучении природы" (1843) А. И. Герцена означали крутой перелом в философском вооружении передовых русских ученых. В. Г. Белинский подчеркивал несостоятельность физиологии, не знающей о существовании анатомии. Строение тела должно было изучаться как процесс, как живое воплощение материальных преобразований под влиянием факторов внешней среды.

В то самое время, когда А. И. Герцен писал свои замечательные философские труды, философы, подпиравшие трон, тоже ратовали за изучение "философии". Примером может служить речь Н. Иванова "О необходимости содействия философии" (Казань, 1843). Оратор уповал на философию, всецело обращенную на "созерцание идеалов прекрасного, благого, истинного" (с. 27), которая не должна нисходить до нужд практики (с. 26).

Врач И. Я. Замятин, читавший курс истории медицины в Московской Медико-хирургической академии, в книге "Анатомия, физиология и психология человека", изданной в Москве в 1848 г., писал, что человек имеет происхождение божественное, жизненный узел его завязан богом. Религиозная одержимость автора зашла так далеко, что он закрыл глаза на все достижения неврологии и соглашался признать за нервами только функцию распространения невещественной силы от невещественной души. Впрочем, он шел еще дальше, оценивая как бесполезные большинство новых открытий в медицине (с. 43). Некто Д. Ковальский в 1857 г., в канун опубликования работы И. М. Сеченова "Рефлексы головного мозга" (1863), призывал игнорировать познание "всех снарядов живого организма" и тогда "материя станет для нас чистым отвлечением, такой же идеей, как идея о духе".

Профессорам Казанского университета вменялось в обязанность "принять все меры, дабы отвратить то ослепление, которому многие из знатнейших медиков подверглись от удивления превосходству органов и законов животного тела нашего, впадая в гибельный материализм"1.

1Царский министр народного просвещения П. А. Норов полагал, что "лучше отказаться от учености, нежели прививать отечеству нашему духовную заразу..." А попечитель Казанского учебного округа реакционер М. Л. Магницкий приказал собрать все анатомические препараты Казанского университета и предать их земле с выполнением соответствующих церковных ритуалов.

Но здоровое начало в науке брало верх. Рождались новые силы для сокрушения барьеров, выставляемых на пути совершенствования анатомии, о чем думал Е. О. Мухин. Роль могучего титана анатомической мысли выпала на долю Н. И. Пирогова.

Глава 3. Великий анатом Н. И. Пирогов

История отечественной анатомии в XIX веке была ярко озарена светочем гения Н. И. Пирогова.

Николай Иванович Пирогов родился в Москве в 1810 г. По совету Е. О. Мухина, друга семьи Пироговых, он поступил на медицинский факультет Московского университета и в 1828 г. его окончил. В числе немногих выпускников медицинского факультета он был направлен для дальнейшего обучения в недавно открытый "профессорский" институт Университета в Дерпте (ныне г. Тарту). Здесь Н. И. Пирогов обстоятельно изучал анатомию и хирургию. Выполнил научное исследование по экспериментальной ангиологии, результаты которого представил в виде докторской диссертации на латинском языке на тему: "Является ли перевязка брюшной аорты при аневризме паховой области легко выполнимым и безопасным вмешательством?". В 1832 г. диссертация была блестяще защищена и удостоена золотой медали.

В 1833 - 1835 гг. Н. И. Пирогов находился в заграничной командировке. Работал в Берлине, посетил многие клиники Германии и Франции. В 1836 г. получил профессорское звание в Дерпте, а затем был приглашен в Петербург в Медико-хирургическую академию, где до 1856 г. занимал должность руководителя хирургической клиники. За это время он выполнил также блестящие исследования по топографической и патологической анатомии. С 1856 по 1861 гг. был попечителем в Одесском и Киевском учебных округах, затем руководил русскими докторантами в Гейдельберге (1862 - 1866). В 1870 г. выезжал на театр Франко-прусской войны, в 1877 - 1878 гг.- на театр Русско-турецкой войны в Болгарию. Умер 5 декабря 1881 г. в своем имении Вишня близ г. Винницы.

Основной залог успеха при изучении анатомии - это самостоятельное препарирование трупов. И Н. И. Пирогов систематически занимался этим в Дерпте. В последующем при прохождении курса усовершенствования в Берлинском университете на базе анатомического театра Шаритэ он снова много внимания уделял анатомии и мадам Фогельзанг помогала ему в обеспечении материалом.

Руководство медицинским факультетом и директор профессорского института в Дерпте предсказывали блестящую будущность Н. И. Пирогову в качестве профессора топографической анатомии. Но не анатомии, а хирургии принадлежало решающее слово, и она навсегда пленила эту одаренную натуру. Все же анатомию Н. И. Пирогов не оставил.

В сфере науки XIX век начался стремлением понять общие законы мироздания.

В России с 1825 г. начался разгул реакции. В университете, где учился Н. И. Пирогов, произошла смена начальства: появились мундиры, вошли в обиход обыски, духом казармы повеяло в стенах университета. Вставал вопрос, чему учить в школах, кого готовить. На формирование мировоззрения врача и ученого влияла атмосфера жестокого николаевского режима.

Конечно, молодой Н. И. Пирогов, жаждавший знаний, испытывал на себе узость рамок, в которые были поставлены студенты. И все же лучшие профессора Московского университета воспитывали у него неукротимое влечение к науке. На последующих этапах Н. И. Пирогов встал на самостоятельный путь научного исследования.

Накопление огромного количества фактов к началу XIX века вызвало глубокий перелом в развитии анатомии. Н. И. Пирогов развертывал свои исследования как раз в тот момент, когда происходило разделение анатомии, формировалась гистология как самостоятельная наука, обособлялась патологическая анатомия, выделялась эмбриология, стала самостоятельной сравнительная анатомия, наметилось прикладное направление в анатомии. Появились новые названия анатомии - общая, практическая, прикладная, хиругическая, топографическая, физиологическая.

В этот период Н. И. Пирогов не растерялся перед наплывом новых течений и идей. С наибольшей силой его увлекло прикладное направление в анатомии. Между тем кризис чисто описательной анатомии становился все более очевидным

Встав на путь самостоятельного исследования, Н. И. Пирогов обнаружил огромные, неиспользованные до него возможности анатомии. Изучая, проверяя, познавая, Н. И. Пирогов убедился в том, что и в накоплении новых фактов и в их теоретическом осмысливании имеются зияющие пробелы.

Анатомическая подготовка Н. И. Пирогова закладывалась в Московском университете. По прибытии в Дерптский университет для продолжения образования он делит свое время между занятиями хирургией и занятиями анатомией.

Следует также принять во внимание значительный труд, затраченный Н. И. Пироговым на совершенствование в анатомии за время первой заграничной командировки в Берлин. И здесь сказались самостоятельность и принципиальность в его характере, без которой нельзя представить себе гениального человека.

Именно в Берлине Н. И. Пирогов столкнулся с маститыми хирургами, которые даже с профессорской кафедры доказывали бесполезность анатомических знаний для врачей. Среди современников Н. И. Пирогова было немало хирургов, плохо знавших анатомию, но такого откровенного пренебрежения анатомией, какое он увидел в Берлинском университете, ему встречать не приходилось. Например, хирург Руст признавался перед студентами в том, что он забыл название костей. Хирург Грефе, как описывает Н. И. Пирогов, в течение 45 мин искал у больного на операции плечевую артерию. Необходимо учесть, что все операции производились тогда без обезболивания.

Приобретенные им навыки при операциях на трупе придали ему уверенность. Он добился безошибочности своих действий на операциях и изумительной скорости в их выполнении. Он восторгался достижениями хирурга Лангенбека из Гёттингена, знания анатомии которого, по отзывам Н. И. Пирогова, были так же обширны, как и знания хирургии.

Личное совершенствование в анатомии и понимание великой пользы этого для конкретных врачебных задач не удовлетворяли Н. И. Пирогова. Он испытывал потребность в активной пропаганде своего опыта, так как был убежден в превосходстве оперативного искусства, основанного на точных знаниях анатомии, перед виртуозной, но ремесленной техникой знаменитых хирургов. Последующая его борьба за организацию Анатомического института при Медико-хирургической академии в Петербурге становится понятной именно в свете этой глубокой заинтересованности ученого в распространении анатомических знаний.

Непоколебимая вера Н. И. Пирогова в успех начатого дела принесла свои плоды. Институт был создан. В результате энергичных мер анатомия заняла в Академии почетное место. Три кафедры заботились о морфологическом мышлении студентов и их анатомической грамотности - кафедра описательной анатомии (проф. П. А. Наранович, Ф. П. Ландцерт), кафедра сравнительной анатомии (проф. К. М. Бэр) и кафедра прикладной анатомии (проф. Н. И. Пирогов). Анатомический институт организационно не был связан ни с одной из этих кафедр, он представлял студентам и врачам возможности самостоятельного изучения анатомии на принципах полной добровольности.

Описательная анатомия, занимавшаяся накоплением фактов и их систематизацией, сама по себе не интересовала Н. И. Пирогова. "Главная цель моих анатомических исследований, - писал он, - приложение их к патологии, хирургии, или по крайней мере физиологии..."

Академия наук в 1847 г. избрала Н. И. Пирогова своим членом-корреспондентом. Комиссия, в составе которой были академики К. М. Бэр, Ф. Ф. Брандт, А. Ф. Миддендорф, отобрала и рекомендовала его как первого кандидата на избрание, поскольку его преимущества перед всеми другими конкурирующими учеными совершенно очевидны. При этом были приняты во внимание:

1) его многочисленные и глубокие  исследования по различным направлениям  анатомии и хирургии;

2) создание им первого в России  Анатомического института;

3) слава его лекций по топографической  и патологической анатомии;

4) его успехи в лечебной деятельности  на посту заведующего Госпитальной  хирургической клиникой и в  качестве консультанта Обуховской, Мариинской и Максимилиановской  больниц.

В свое время учитель Н. И. Пирогова проф. Е. О. Мухин подчеркивал, что "от познания вида, положения, связи и движения кости зависит точнейшее познание вывихов и переломов, правильное их вправление". Н. И. Пирогова кости интересуют и с точки зрения деталей их строения, и в плане раскрытия механизма движений в суставах. Подробное описание костей не является для него самоцелью. Он хочет прежде всего познать назначение каждой кости. Рассматривая распилы замороженных верхних конечностей, Н. И. Пирогов впервые правильно раскрыл роль проксимального и дистального рядов костей запястья, как своеобразных костных менисков в актах сгибания и разгибания. Остеопластическая операция стопы была предложена Н. И. Пироговым на основании изучения продольных распилов, сделанных через голень - стопу.

Для укрепления твердого скелета в организме человека, по Пирогову, велика роль фиброзных (волокнистых) структур. Синовиальная система облегчает функции мышц и делает более совершенными соединения костей. Н. И. Пирогов рассматривал суставы как весьма рациональные подвижные соединения скелета и как непременные атрибуты мышечной системы. Продолжатель трудов Н. И. Пирогова в этой области П. Ф. Лесгафт в конце XIX века открыл законы строения суставов. Если Н. И. Пирогов требовал сначала выяснить назначение органа, то П. Ф. Лесгафт научил понимать его форму на основании подробного анализа его биологических, физических и химических свойств.

В изучение мышечной системы человека Н. И. Пирогов вдохнул свежую струю. Биомеханические условия работы мышц глубоко интересовали его. Особенно ценные выводы были сделаны им при изучении вспомогательных аппаратов мышц-фасций и их производных.

До Н. И. Пирогова анатомы не придавали значения фасциям. Описания этих структур грешили небрежностью и неточностью. Так, в учебнике анатомии Гемпеля (изд. 1837 г.) упоминались лишь широкая фасция бедра и поперечная фасция живота. Н. И. Пирогов внес почти исчерпывающую ясность в анатомию и физиологию фасций, показав их отношение к мышцам и сосудам. Он установил, что благодаря фиброзным фасциальным оболочкам только мышцы одинакового физиологического значения заключены в общие соединительнотканные футляры. Вместе с фасциями впервые были изучены клетчаточные пространства, роль которых в хирургии и в патологии чрезвычайно важна.