История ботаники как науки с Древних времен

Карюэль (М. Г. Caruel), стяжавший  себе громкую известность работами по морфологии растений, издал в 1881 г. ("Pensieri sulla tassinomia bоtаniса", Рим, in 4) — труд, в кот. растения делятся  на отделы, классы, когорты, разряды, семейства, колена, роды и виды. Не признавая  термина тайнобрачных, он делит эти  растения на 4 группы и возводит их на степень отделов.

Ван-Тигем (M. Ph. Van-Tieghem), по примеру  Карюэля, делит тайнобрачные на несколько  групп, которые он находит сходными с таковыми же явнобрачных и называет их разветвлениями. В своей классификации  он помещает голосемянные между сосудистыми  тайнобрачными и однодольными и  обращает особенное внимание на верхнее  или низшее положение завязи для  определения двудольных (т. е. верхнюю  — несросшуюся или нижнюю —  сросшуюся с другими частями  цветка завязь).

Таблица системы  Бентама и Гукера.

I Отдел. 
Явнобрачные (Phanerogamae), или Семянные (Spermatophyta), или Цветковые. 
Полуотдел I. Скрытносемянные (Angiospermae).

Полуотдел II и класс 3. 
Голосемянные (Gymnospermae) — 3 семейства — по причине прорастания не одной или двумя, а многими семядолями могут быть относимы как к двудольным (см. выше подкласс 4), так и к особому собственному классу.

II Отдел. Тайнобрачные (Cryptogamae) или Споровые (Sporophyta). 
4-й класс — Папоротникообразные (Filico ideae). 
1. Папоротники, Filices; 
2. Хвощи, Equi-setaceae; 
3. Плауны, Lycopodiaceae. 
5- й класс — Мохообразные (Muscineae). 
4. Мхи листостебельные, Musci frondosi. 
5. Мхи безлистные, Jungermanniaceae. 
6-й класс — Слоевцовые (Thallophyta). 
6. Водоросли (Algae); 
7. Грибы (Fungi); 
8. Лишайники (Lichenes); 
9. Простейшие

Назовем в заключение главнейшие ботанические труды XIX века.

В 1818 г. Альфонс Пирам де Кандолль (А. Р. de-Candolle) издал первый том большого труда, в котором  все известные тогда растения были описаны и методически расположены  лучшими тогдашними ботаниками ("Prodromus Regni vegetabilis", Париж и Женева, 1818-1874 г. 17 т. in 8, деятельно продолженный самим  де Кандоллем по тому же плану). Значение этой работы благодаря удобству системы  и точности описаний, было бы очень  существенно, если бы после появления 1-го тома не явилось множества новых  растений точнее и лучше описанных.

Чтобы исправить этот недостаток, занялись пересмотром видов. Явился целый ряд капитальных работ: Вальперса, "Annales u. Repertorium"; Штейделя, "Nomenclator"; Эндлихера, "Genera plantarum" и "Enchiridion" — неиссякаемые сборники ботанических данных; Бентама и Гукера, "Genera plantarum" (Bentham et Hoocker); Баллиона (M. H. Baillon), "Histoire des plantes", прекрасный труд, выдвинувший автора в число  лучших ботаников; "Trait e ele mentaire de Botanique" Ле-Мау и Декеня (Le Maout et Decaisne) —  труд, оказавший громадную услугу своими рисунками; наконец, Энглера  и Прантля: "Die Pflanzenfamilien" в сотрудничестве со многими современными немецкими  учеными — это грандиозное  сочинение не закончено еще и  в текущем 1891 г. К перечисленным  трудам следует прибавить еще  громадное число описаний растений разных частей света, так называем, "флор местных" и монографий семейств. Укажем лишь для России классический труд дерптского профессора Ледебура: "Flora Rossica", изданный в Штутгарте (1842-53) в 4 томах (по-латыни), и описывающий  до 12000 видов растений со всей территории России, в 1139 родах и 146 семействах. Ученые путешествия нынешнего столетия были особенно разносторонними и  плодотворными. Путешествия: Пероттэ (Perrottet), Делиля (Delile), Бовэ (Bov e), Коссона (Cosson), Шимпера (Schimper), Швейнфурта и других по Африке дали возможность ознакомиться с  флорой этого малоизвестного материка.

В Америке Гумбольд и Бонплан, д'Орбиньи, А. Сент-Илер (A. de Saint-Hilaire), Буржо (Bourgeau), Андрэ и многие другие путешественники (Марциус, Поль, Гризебах, Карстен, Миш o, Мюленберг, Аса-Грэй (Asa-Gray), Вотсон и  др.) познакомили научный мир с  флорой этой новой части света  почти так же хорошо, как и с  флорой европейской. Азию посетили, в  числе главнейших, следующие ботаники: Роксбург (Roxburgh), Блуме (Blume), Жакмон (Jacquemont), Гриффит (Griffith), Гукер (I. D. Hooker), Франше (Franchet), Форбс (Forb e s), Зибольд (Siebold); из русских  ботаников — Траутфеттер, Рупрехт, Ледебур, Максимович, Регель, Бунге, Карелин, Потанин, Федченко, Пржевальский, Северцов, Краснов и другие. Океания и  особенно Австралия обязаны разработкой  своей флоры ученым: Бари де Сен-Вэнсану (Ваrу de-Saint-Vincent), Лабиллярдиеру (Lаbillardi e re), Роберту Броуну (Rob. Brown), Кеннингэму (Cunningham), Гукеру (Hooker), Эндлихеру, Беннету, Дюмону Дюрвиллю (Dumont d'Urville), Броньяру (Brogniart) и др.

Что же касается Европы, то число  ее исследователей так велико, что  потребовалось бы весьма много места  для одного их перечисления, которое, оставаясь сухим перечнем, все  же было бы далеко от желаемой полноты.

Упомянем лишь вкратце  о важнейших собирателях русской  флоры: Паллас, Рупрехт, Андржиевский, Юндзил (составил для Западного края России: "Opisanie roslin", на польском яз.), Ледебур (см. выше); Клаус, казанский  профессор химии, собрал флору многих степных мест Самарской губ., Крашенинников, Карелин и Кирилов собирали и  описали флору средней Сибири (Алтайского края), а первый из них  дал первые сведения о среднеазиатской  и закаспийской флоре. Максимович положил  начало исследованию амурской флоры  и разрабатывал богатые коллекции  среднеазиатской флоры, вывезенные из путешествий Пржевальского, Северцова, Потанина и др. Регель описал много  новых растений из коллекций тех  же вышеупомянутых путешественников, сына своего Альберта и других.

Кроме цветковых, или явнобрачных, растений, составивших предмет трудов вышеисчисленных ученых, не остались забытыми и споровые растения, или  тайнобрачные. Их разрабатывали и  собирали следующие главнейшие ученые: Бюльяр (Bulliard), Тюлян (Тulasne, два брата, художник и ботаник, создавшие совместно  художественный и точный научный  труд — описание множества грибов, с превосходными рисунками), Пеpсон (Person), Саккардо (Saccardo с капитальным  своим трудом по грибам "Sylloge fungorum"), Де-Бари (De-Bary, оставил много превосходных сочинений, важнейшее из которых "Морфология и физиология грибов, лишаев и миксомицетов", в русском переводе под ред. Бекетова), Ван-Тигем (Van-Tieghem, изучал строение грибов и составил капитальный труд "Trait e de botanique"); из русских ученых исследованием  грибов занимались: Воронин-Сорокин (в  Казани) и Гоби (в СПб.). 
- Водорослями занимались Агарт (Agarth), Нэгели (Naegeli), Прингсгейм (Pringsheim), Тюр e (Thuret) и многие другие, а из русских — Рупрехт, Сорокин, Гоби, Рейнгард Ришави и др. 
- Лишайники обрабатывали Фрис (Fries), Ниландер (Nylander), Борн e (Bornet), Швенденер (Schwendener), Кон (Соhn).  
- По мхам наиболее известны работы Шимпера (Schimper), Монтаня (Montagne), Бешерелля (Bescherelle), Ги (Ну), Арнелля и др.; из русских — Шмальгаузена, Навашина.  
По классификации и описанию всех сосудистых споровых вообще выделяются своими работами: Пресль (Presl), Шварц (Swartz), Шпринг (Spring), Фэ (Fee), Рабенгорст, Гукер (см. выше), Бэкер, Вош e (Vaucher), Дюваль Жув (Duval Jouve), Гофмейстер, Трейб (Treub), Александр Браун, Де-Бари, Пфеффер и другие; работы этих ученых выяснили весьма много сторон как в строении и физиологии споровых и их главных классов, так и разъяснили некоторые общефизиологические процессы всех растений вообще.

Представляя, в заключение, в самых кратких словах, ход  развития ботаники, мы должны сказать, что лишь со времени Линнея воцарилась точность в наружном осмотре и  описании растений. Стремления Жюссье (Антония Лорана, † 1777) к всестороннему  исследованию растений ради естественного  их группирования не могли повести  дальше подробного анализа наружных форм растений, не могли вывести  науки из области описательных знаний и вдвинуть ее в ряд философских  доктрин. Хотя открытие (1590) и дальнейшее усовершенствование микроскопа и двинуло  далеко вперед познание строения растений, но первые анатомы: Мальпиги и Грю (см. ниже, анатомия растений) оставлены  были без внимания не только современными им ботаниками-описателями, но и большинством последующих. Всеобщее увлечение разработкой  различных естественных систем растений отодвигало анатомию и физиологию на второй план. Только со времен Пристлея (1733-1804) и Сенебье (1742-1809) физиология стала разрабатываться непрерывно до настоящего времени. Еще позже  получает значение в ботанике морфология, или учение о законах архитектуры  растений. Основы ее сознательно, хотя только частью, набросаны Карлом Беннетом (1762), но только со введением в науку  идей Каспара Фридриха Вольфа (1764) и  Гёте о метаморфозе растений морфология растений стала действительно на научную почву.

Начало XIX века, когда морфология, анатомия и физиология стали подвигаться  непрерывно и рука об руку, когда  ясно и определенно было выражено Соссюром, что в растениях нечего искать особой, им специально присущей силы, а что в них действуют  силы общефизические, — должно считаться  эпохою вступления ботаники в число  точных научных доктрин. Исследования анатомического строения и истории  развития растения, лежащие в основе морфологии растений, одни только и  могут в настоящее время вести  к открытию того сродства, которое  совершенно незаметно для систематика (таксономиста). Таким образом, систематика (таксономия, фитография) мало-помалу заняла свое настоящее место в науке. Как искусство описывать и  классифицировать растения, она является необходимою, но элементарною основою  для изучения ботаники. Не знать  систематики для ботаника то же, что для математика не знать арифметики. Но полное познание ботаники должно состоять в познании принципов этой отрасли  естествоведения и в общем  знакомстве с царством растений в  его распределении по естественным группам, а вовсе не в знании имен и наружных форм всех доселе известных  растений. Нельзя, однако же, иметь понятие  о научной ботаники, не вникнув  в самую сущность ее деятельности. Кроме данного в самом начале настоящей статьи определения сущности нашей науки, цель ее усилий можно  выразить в кратких словах так: найти  такую общую формулу, в которой, кроме постоянных величин, было бы включено определенное число переменных, могущих  быть замещенными наблюдением и  опытом. Каждая растительная форма  представляла бы тогда частную задачу, решаемую помощью общей формулы.

Наука о растениях стремится  стать наряду с механикой, которая  имеет в своем распоряжении формулы, подобные помянутой. Анатомия старается  открыть свойства тех элементов, из которых построены растения; эмбриология, или история развития, стремится разъяснить самый процесс кладки этих элементов. Опираясь на данные, добытые этими двумя отраслями ботаники, физиология устанавливает свои опыты, следит за взаимодействием сил, развивающихся в растении под влиянием сил внешних, стремясь, в то же время, открыть ту модификацию, которую претерпевают и сами общефизические силы под влиянием сложного строения растений. Таким образом получаются, мало-помалу, данные для теоретической морфологии, которая, будучи результатом всех отраслей ботаники, выводит общие законы растительной архитектуры.