Эвтаназия. Право на жизнь и право на смерть

этому  поводу  неоднозначно  высказываются  учёные  умы   и   теоретики

различных стран  мира.

    Следует  констатировать, что проблема  эвтаназии   не  нашла  своего

решения и в международно-правовых  актах,  в  частности  в  Европейской

конвенции о правах и основных свободах человека, принятой 4 ноября 1950

г. и вступившей в  силу 3 сентября 1953 г. «В  Европейскую  комиссию  по

правам человека и в Европейский суд по правам человека  на  сегодняшний

день не поступало  в связи с этим вопросом  ни  одного  дела  по  ст.  2

Конвенции, закрепляющей  право  на  жизнь.   В  материалах  Европейской

комиссии по правам человека  отмечается,  что  ни  в  Конвенции,  ни  в

прецедентном  праве  относительно  применения   указанной   статьи   не

рассматривается вопрос о допустимости самоубийства с юридической  точки

зрения и остаются открытыми такие вопросы, как  охватывает ли  право  на

жизнь обязанность  жить и соответственно может ли индивид  отказаться  от

этого права».[20]

    В  соответствии  с   Венецианской   декларацией   о   терминальном

состоянии, принятой  35-й  Всемирной  медицинской  ассамблеей  (ВМА)  в

октябре 1983 г.,  в  процессе  лечения  врач  обязан,  по  возможности,

облегчить  страдания   пациента,   всегда   руководствуясь   интересами

последнего.  При  этом  считается,  что  врач  не  продлевает   мучения

умирающего, прекращая  по его просьбе, а если больной  без сознания –  по

просьбе  его   родственников,   лечение,   способное   лишь   отсрочить

наступление неизбежного  конца. Вместе с тем отказ от лечения,  согласно

Декларации  1983  г.,  не  освобождает  врача  от  обязанности   помочь

умирающему, назначив лекарства, облегчающие страдания.

    В октябре  1987  г.  39-я  ВМА  в   Мадриде  приняла  Декларацию  об

эвтаназии. Текст  документа гласит: «Эвтаназия, как  акт  преднамеренного

лишения  жизни  пациента,  даже  по  просьбе  самого  пациента  или  на

основании обращения  с подобной просьбой его близких, не этична. Это  не

исключает  необходимости  уважительного  отношения  врача   к   желанию

больного не препятствовать течению естественного  процесса  умирания  в

терминальной фазе заболевания».[21]

    Таким  образом, Венецианская и Мадридская  декларации ВМА  допускают

пассивную форму  эвтаназии: врач ничего не предпринимает  для  продления

жизни  больного,  а  применяет  лишь  обезболивающие  средства.   Иного

принципа придерживается   законодатель  штата  Орегон  –  единственного

штата в США, где  врачу позволяется помогать умереть  больному.

    «В 1997 г.  в этом штате вступил в силу  специальный нормативный акт

– «Закон о смерти с достоинством», который разрешает  врачу  прописывать

безнадёжно больному пациенту летальную дозу лекарства, если сам пациент

просит помочь ему  покончить с жизнью. По существу, в данном случае речь

идёт о  пособничестве  самоубийству  больного,  который  сам  принимает

решение об уходе  из жизни и осуществляет действия, приводящие к смерти.

Что касается действий врача, непосредственно  направленных  на  лишение

жизни пациента, то они законодательством штата  Орегон запрещены».[22]

    Таким  образом, мы видим, что законодательная   мысль  медленно,  но

движется  по  направлению  к  легализации  эвтаназии,  и  узаконение  в

некоторых государствах помощи при умирании  является  первым  шагом  на

этом  пути,  своеобразным  компромиссом,  которого  могут   попробовать

достичь  сторонники  и  противники  эвтаназии.   Разрешение   эвтаназии

сдерживает неоднозначно складывающееся общественное мнение (между  теми,

кто за и теми, кто  против). Так, упомянутый Орегонский акт  был принят в

1994  г.,  а   обрёл  силу  в  1997  г.  из-за  протеста,   принесённого

несколькими врачами  и терминальными больными,  считающими,  что  данный

акт дискредитирует терминальных больных.

     В Российской  Федерации  эвтаназия,  в   какой  бы  форме  она   не

осуществлялась,  запрещена законом. В ст. 45 Основ  законодательства  РФ

об охране здоровья граждан говорится о том, что  медицинскому  персоналу

запрещается осуществление  эвтаназии – удовлетворение  просьбы  больного

об ускорении  его смерти какими-либо действиями или  средствами,  в  том

числе прекращением искусственных мер по  поддержанию  жизни.  Названная

статья  предусматривает,  что  лицо,  которое   сознательно   побуждает

больного к эвтаназии  и (или) осуществляет эвтаназию,  «несёт  уголовную

ответственность   в   соответствии   с   законодательством   Российской

Федерации».

    «Лица,  окончившие высшие  медицинские   образовательные  учреждения

РФ, при получении  диплома врача дают клятву, текст  которой закреплён  в

ст. 60 Основ законодательства РФ об охране  здоровья  граждан.  Будущие

врачи торжественно клянутся  «проявлять  высочайшее  уважение  к  жизни

человека, никогда  не прибегать к осуществлению  эвтаназии».  Факт  дачи

клятвы врача  удостоверяется его личной подписью в  дипломе.  В  той  же

статье Основ  говорится об ответственности врачей  за  нарушение  данной

ими клятвы».[23]

    В науке  уголовного права России и  зарубежных  государств  проблема

эвтаназии  нередко  рассматривается  с  уже  упомянутой  позиции  более

широкого  понятия  –  согласия  потерпевшего   на   причинение   вреда.

Российское уголовное  право исходит из  того,  что  такое  согласие,  по

общему правилу, не должно рассматриваться  в  качестве  обстоятельства,

исключающего  преступность   деяния.   Поэтому   позиция   действующего

уголовного законодательства России относительно  эвтаназии  однозначна:

это  убийство  –  умышленное,  неправомерное  лишение   жизни   другого

человека.  Мотив  сострадания,  указанный  в  перечне  привиллегирующих

обстоятельств, предусмотренных  в статье  61  УК  Российской  федерации,

может быть учтён  лишь при назначении наказания виновному  лицу,  но  не

при   квалификации   деяния.    Убийство    по    мотиву    сострадания

квалифицируется по ч.1 ст. 105 УК РФ, т. е. как простое убийство.

    Что касается  склонения к эвтаназии (и вообще  к убийству),  то  наш

УК не предусматривает  ответственности  за  таковое  деяние,  в  УК  РФ

предусматривается лишь состав  доведения  до  самоубийства  (ст.  110),

предполагающего  определённый  способ  совершения:  применение   угроз,

жёсткое   обращение   или   систематическое   унижение    человеческого

достоинства потерпевшего. Под склонением больного к эвтаназии,  на  наш

взгляд, следует  понимать возбуждение в нём решимости  уйти  из  жизни  и

обратиться с  просьбой об эвтаназии к медицинскому  работнику.  Подобные

действия нельзя рассматривать с позиции института  соучастия или какого-

либо другого  уголовно-правового  института.  Даже  если  признать  акт

эвтаназии формой самоубийства при помощи врача,  то  и  в  этом  случае

нельзя наказать лицо, склонившего больного к эвтаназии.

                                  *   *   *

 

    «Статьи  об эвтаназии  впервые  в   национальные  УК  были  включены

законодателями   Азербайджана   и   Грузии.   Согласно   ст.   135   УК

Азербайджанской Республики 1999 г.,  эвтаназия,  т.  е.  удовлетворение

просьбы больного об ускорении его  смерти  какими-либо  средствами  или

действиями, либо прекращение  искусственных мер  по  поддержанию  жизни,

наказывается в  уголовном порядке. УК Грузии  1999  г.  содержит  состав

«убийства по просьбе  жертвы» (ст. 110),  понимаемого  как  убийство  по

настоятельной просьбе  потерпевшего и в  соответствии  с  его  подлинной

волей,  совершённое  с  целью  освобождения   умирающего   от   сильных

физических болей».[24]

    В   некоторых   зарубежных   государствах   убийство   по   мотиву

сострадания, совершённое  по просьбе  потерпевшего,  представляет  собой

самостоятельный привилегированный  вид умышленного причинения смерти.  В

этих случаях  уголовное законодательство  предусматривает  более  мягкое

наказание по сравнению  с  тем,  которое  назначается  за  простое  или

квалифицированное виды убийства. Те государства, в которых  предусмотрен

привилегированный вид убийства, совершённого по  просьбе  потерпевшего,

как правило, включают в свои уголовные кодексы и  составы  пособничества

самоубийству либо склонения к  нему.  «К  примеру,  ч.  1  ст.  127  УК

Республики Болгарии гласит: «Кто каким бы то ни  было  способом  окажет

содействие или  склонит другое лицо к самоубийству, и  самоубийство  или

покушение на него последуют,  наказывается  лишением  свободы  до  трёх

лет». Наказание  увеличивается до десяти лет лишения  свободы, если такое

преступление совершено  в отношении несовершеннолетнего  лица либо  лица,

о котором  виновный  знает,  что  оно  не  способно  руководить  своими

действиями или  не понимает характера и значения  совершаемого  действия

(ч. 2 ст. 127). Помощь  другому  лицу  в  самоубийстве  наказывается  в

Австрии (§ 78 УК Австрии) и в Дании (§ 240 УК Дании).  В  УК  Швейцарии

установлена уголовная  ответственность  за  пособничество  самоубийству,

совершённое из корыстных  побуждений (ст. 115). Согласно УК Польши, тот,

кто путём уговоров или оказания помощи доводит человека до покушения на

свою жизнь, подлежит наказанию лишением свободы на срок от трёх месяцев

до пяти лет (ст. 151)».[25]

    В целом   видно,  что  нашему  законодательству,  а,  в  частности,

законодателю, предстоит  большая работа  по  регулированию  такого  рода

вопросов.  Неоказание  внимания  проблеме  эвтаназии  чревата,   помимо

установленных проблем, большими  правовыми  пробелами  (в  сравнении  с

Западом) и неправомочием  органов  в  некоторых  областях  общественных

отношений.

 

 

 

                                 Заключение.

 

    Подводя   итог  своей  работы  хотелось  бы   отметить   следующее.

Проблемы,    связанные   с   эвтаназией,   волнуют   законодателей    и

общественность  многих  современных  государств,  становятся  предметом

обсуждения и  исследования специалистов разных областей. Следует понять,

что никакое право, в том числе и уголовное, не может предусмотреть  все

частные случаи. Решения, принимаемые медициной, не могут  быть  заменены

правовыми. Особенно это касается человеческой жизни. Но такая  проблема

как эвтаназия есть и она требует решения, в том  числе и  правового.  На

мой взгляд активная эвтаназия, по крайней мере в наше время,  не  имеет

права на  жизнь,  так  как  скрывает  в  себе  массу  возможностей  для

неправильного применения акта эвтаназии. Например,  в  условиях  нашего

государства  при  бедности  медицины  эвтаназия  может  превратиться  в

средство   умерщвления   одиноких   стариков,   детей-инвалидов,   лиц,

страдающих раком  и СПИДом, на содержание и  лечение  которых  недостаёт

денежных средств.

    Единственным  способом проявления эвтаназии  в нашем обществе  может

являться  добровольная   и   пассивная   эвтаназия.   Нужно   чётко   и

недвусмысленно  сформулировать законодательную норму,  согласно  которой

больной имеет полное право знать диагноз своей  болезни,  её  возможные

последствия,  степень  риска  неблагоприятного  исхода  при  отказе  от

лечения, степень  надежды на выздоровление.  Если  больной  находится  в

вегетативном  состоянии  должно   определить   необратимость   такового

состояния.  На  мой  взгляд,  вопрос  об  эвтаназии  следует  решать  в

присутствии   самого   больного   или   его   представителя,   имеющего

задокументированное заранее волеизъявление, если это  не  возможно,  по

ряду причин, всё  равно, вопрос об умерщвлении не должен решаться  одним

лицом, а, например, консилиумом  врачей.  Также  следует  не  допустить

физического страдания  умирающего, даже путём  применения  тех  средств,

которые в иных случаях  были бы противопоказаны. Только в этом случае  в

итоге возможна смерть, но уже по воле самого пациента.

 

 

 

                      Список использованной литературы.

 

1. Конституция Российской  Федерации. М., «Тандем», 2000.

 

2. Баглай М. В.  «Конституционное  право  Российской  Федерации»,   М.,

   2000.

3. Гольмен Д., Харрис  Д., Зваак  Л.  «Европейская  конвенция  о  правах

   человека  и Европейская социальная хартия:  право  и  практика»,  М.,

   1998.

4. Гусейнов А.  А.,  Апресян Р.Г. «Этика», М., 1998.

5. 50/50 Опыт словаря  нового мышления  //  Под   общ.  ред.   Ферро  М.,

   Афанасьева  Ю. А., М., 1889.

 

6. Грегори В. Рутеки  «Влияние субъективного отношения  лечащих врачей на

   меры     по     ускорению     смерти»,     Пер.     Головко      Г./

   http://www.crimea.com/~creation/text

7. Грегори В. Рутеки  ««И смерти не будет уже»: христианская  забота  об

   умирающем»,        Пер.        Головко        Г.         /         /

   http://www.crimea.com/~creation/text

8. Дмитриев Ю.  А. Шленева Е. В. «Право человека  в РФ  на  осуществление

   эвтаназии». // Государство и право, 2000, № 11.

9. Ковалев М. И.  «Право на жизнь и право  на смерть» // Государство и   право,