Медицина в средневековой Западной Европе

Что же касается упоминавшейся карикатуры на врачей схоластов, рассуждавших о «высоких материях» у постели умирающего, то разве сегодня меньше спорят на консилиумах современные клинически подготовленные специалисты и разве всегда результатом этих споров становится выздоровление пациента ?

Медицинские факультеты университетов средневековой Европы давали научное образование. И мы не можем принять, на первый взгляд, напрашивающиеся возражения по поводу того, что нельзя назвать научным образованием переписывание на лекциях источников, заучивание наизусть текстов Гиппократа, Галена, Ибн-Сины и бесконечные дискуссии на диспутах по отвлеченным, не имеющим отношения к практике и реальной действительности вопроса. Не можем принять потому, что речь идет о средневековье, о совершенно иной культурной эпохе, к которой не могут и не должны применяться современные и близкие для нас критерии научного поиска. Средневековою науку как один из элементов средневековой культуры характеризует представления об истине веры, веры в то, что все сущее создано Богом, и в изначальную целесообразность созданного. Окружающая действительность воспринималась и рассматривалась человеком средневековья как не объективная, а как символ Божества. Целью средневековой науки как одного из средств постижения всего сущего, были таким образом выявление и констатация символов Бога, попытка постичь премудрость создателя. В медицине такими символами и одновременно откровениями Создателя считались канонические тексты великих врачей древности, а поэтому комментирование, штудирование и заучивание наизусть составляли в средние века один из компонентов научного образования и научной деятельности [2]. К тому же тексты великих врачей прошлого, изучавшиеся тогда в университетах, хотя и не содержат сведений по компьютерной томографии, иммунофорезу и перекислому окислению липидов, до сих пор поражают точностью клинических описаний и глубиной мысли. И в этом смысле могут служить примером и для современных научных и учебных медицинских произведений.

Но мы остановились на особенностях средневековой науки не только затем, чтобы предвосхитить возможные упреки и возражения. Представления того времени о науке вообще и универсальных центрах изучения и преподавания наук прямо противоречили идее предметного практического преподавания с использованием больного в университетах. Возникнуть такая идея, а тем более воплотиться в жизнь могла лишь при условии изменения существовавших представлений. Поэтому не случайно, что первые попытки ввести в учебный процесс на медицинских факультетах университетов больного относятся к эпохе Возрождения, к тому периоду истории человечества, когда в недрах средневековой культуры начали появляться представления об истине чувства, о реальности существования лишь того, что можно увидеть, услышать или потрогать руками.

Основанная на чувственном объективизме, практическая устремленность человека Возрождения, его убежденность в необходимости подтверждать свои умозаключения конкретными фактами, а не цитатами из канонических книг привели к внедрению в учебный процесс на медицинских факультетах европейских университетов идеи наглядности преподавания. Начало этому процессу было положено анатомами, химиками и натуралистами, а во второй четверти XVI столетия такая попытка была предпринята и отдельными преподавателями медицины [1,5].

«Учить можно не иначе, как посещая больных… Источник медицинской науки – только у постели больного», - писал профессор Падуанского университета Джованни Баттиста Монтано (Monti, Monte, Montanos, da Monte,Montanus Giovanni Battista, 1498-1551 гг.) – первый университетский профессор, начавший проводить со студентами занятия у постели больного [6]. Приведенные слова, как нельзя лучше характеризуют изменения, происшедшие в сознании передовых мыслителей Возрождения. «Источник медицинской науки» для них – не в древних фолиантах, а «только у постели больного», а раз так, то в университетах как центрах изучения и преподавания наук «учить можно не иначе, как посещая больных…». Для этого Монтано добился разрешения на использования для целей преподавания нескольких коек в городском госпитале Св. Франциска [12]. К этому времени Монтано уже имел репутацию прекрасного практического врача, поэтому неудивительно, что проводившиеся им клинические доклады с демонстрацией больных сразу же привлекли к себе внимание и получили широкое признание как и у студентов, так и у лиц, уже окончивших медицинский факультет, причем не только Падуанского университета. Все это вместе взятое позволило историкам назвать Монтано основоположником и создателем «современной концепции клинического преподавания». [1, 13].

Вместе с тем, нисколько не умаляя заслуг этого безусловно выдающегося врача и педагога, нам бы хотелось высказать несколько замечаний по поводу существующих оценок его нововведений. Монтано был действительно первым профессором, который предпринял попытку ввести в учебный процесс на медицинских факультетах университетов больного. Но насколько корректно называть проводившиеся им занятия клиническим преподаванием, а тем более считать их прообразом современной концепции такового преподавания ?

Анализ сохранившихся данных показал, что курс практической медицины в Падуанском университете не включал в себя как минимум четырех важнейших компонентов этого феномена. Во-первых, студенты выступали на занятиях в клинике исключительно в роли наблюдателей и слушателей, между ними и профессором не предусматривалось даже диалога. Таким образом, не обеспечивалось выполнение основного принципа практического преподавания – участия студентов в клинических разборах: в выявлении и анализе наблюдаемых проявлений болезни, в обсуждении диагноза, прогноза и выбора необходимых терапевтических мер. Во-вторых, не проводилось обучения навыкам работы с больным: правилам поведения у постели больного, опроса и других форм обследования пациента. В-третьих, тематического подбора больных не существовало и его необходимость, по-видимому, не осознавалось.

Клинические демонстрации осуществлялись вне какой-либо продуманной содержательной связи с основным систематическим курсом практической медицины, который продолжал преподаваться сугубо теоретически. Таким образом, занятия в клинике превращались в некое театральное действо, ограничивались демонстрацией врачебного искусства профессора. В-четвертых, курс практической медицины и особенно занятия в клинике не были организационно, ни содержательно согласованы с преподаванием других предметов медицинского факультета. Клиническое преподавание может эффективно осуществляться лишь при условии, что студент до занятий в клинике успешно освоил курсы базовых теоретических дисциплин: анатомии, физиологии, патологии и т.п.

Однако, еще раз повторимся, это ни в коем случае не должно восприниматься как критика в адрес того, что делал Монтано. Реальные заслуги Монтано в истории высшего медицинского образования столь значительные, что он просто не нуждается в мнимых. Он первый ввел использования больного для преподавания практических медицинских дисциплин в университетах и тем самым положил начало становлению клинического преподавания. Но именно становлению, а не самому клиническому преподаванию.

Имеющиеся в нашем распоряжении документы и литературные источники неопровержимо свидетельствуют, что возникло клиническое преподавание далеко не сразу, что потребовалось, по меньшей мере еще два с лишнем века для того, чтобы были постепенно осознаны и внедрены в учебный процесс на медицинских факультетах университетов все названные выше его обязательные элементы составляющие - двести с лишнем лет поисков и противостояния, достижений и неудач. Двухэтапная модель подготовки врача и средневековая традиция университетского медицинского образования еще долго господствовали в Европе, а попытки преподавания практических медицинских дисциплин с использованием больного еще долго встречали неприятие и даже активное противодействие.

После смерти Монтано в 1551 г. занятия со студентами в госпитале в Падуанском университете прекратились. Инициатива Монтано не нашла поддержки  у университетской профессуры. Усилия одного человека оказалось явно недостаточно, чтобы поколебать устои многовековой традиции. Также очень недолго просуществовали подобные формы обучения практической медицины, внедренные вскоре после Монтано в середине XVI века, на медицинских факультетах университетов в Падуе и Генуе.

Правда, в 1578 г. в результате настойчивых требований со стороны группы немецких студентов, обучавшихся в Падуе, клинические демонстрации в госпитале Св. Франциска были возобновлены в этом году Венецианский сенат, курировавший Падуанский университет, назначил двух в недалеком прошлом выпускников этого университета Альбертино Боттони (Bottoni Albertino.? – 1596) и Марко дельи Одии (Marco, Mario, degli Oddy – 1526-1592 г.) на должности профессоров практической медицины для проведения занятий у постели больного в городском госпитале [15]. Боттони взял на себя обходы со студентами и клинические разборы больных, лежавших в мужской палате госпиталя, Одди – в женской [12].

Однако, даже несмотря на то, что это была не частная инициатива профессора, а вполне официальное решение руководителей университета еще при жизни Одди и Боттони стали раздаваться жалобы со стороны университетской профессуры, что преподавание в госпитале будто бы отвлекает студентов от посещения других лекций. Поэтому неудивительно, что после их смерти в 90-х годах XVI столетия практические формы обучения в Падуе оказались вновь выведены за рамки университетского этапа подготовки врачей, а на базе университетской клиники возникла практическая медицинская школа «Schola de parbus et urinus» [5].Вместе с тем идея привлечения больного, с целью обучения студентов медицинских факультетов университетов не погибла. Даже тех нескольких десятилетий, в течении которых Монтано, Одди и Боттони вели занятия у постели больного, оказались достаточно для появления сторонников такого метода преподавания практической медицины. В Падуе им не удалось закрепиться достигнутых позиций, но они нашли понимание и поддержку в университетах протестантской Голландии.

Заключение

В позднее средневековье институт госпиталей окончательно утрачивает свою функцию жертвы Господу, свое "сакральное достоинство", и те социокультурные феномены, которые можно было бы обозначить современными понятиями "здравоохранение" и "социальная забота", в целом приобретают общественный статус или, точнее, утрачивают свой религиозный характер.

Врачевание тоже окончательно становится делом людей светских — профессиональных врачей, получающих теоретическую подготовку на медицинских факультетах университетов, и разного рода лекарей, цирюльников, "бродячих медиков", владеющих не только умением изготавливать всевозможные "чудодейственные" бальзамы и микстуры, но и определенной суммой позитивных знаний и опыта, что позволяет удалить больной зуб, вскрыть нарыв, принять роды, пустить кровь и т. п.

Медицина средневековой Европы не была бесплодной. Она накопила большой опыт в области хирургии, распознавания и предупреждения инфекционных болезней, разработала ряд мер противоэпидемического характера; возникли больничная помощь, формы организации медпомощи в городах, санитарное законодательство и т. д. В результате развития экономики созрели условия для коренных преобразований в сфере идеологии, культуры и естественных наук, начало которым было положено эпохой Возрождения.