Основные направления предупреждения бандитизма

С учетом изложенного представляется целесообразным дополнить ст. 35 УК РФ еще одной разновидностью соучастия, такой, как «банда», и изначально заложить конструктивные признаки, качественно отличающие ее от иных разновидностей соучастия.

Далека от существующих реалий диспозиция ст. 210 УК РФ27 – организация преступного сообщества (преступной организации), которую мы увязываем с современным бандитизмом, поскольку, как уже отмечалось, ни одно преступное сообщество не может существовать без организованного вооруженного прикрытия. Это подтверждают и другие исследователи, отмечая активизацию преступных сообществ в совершении тяжких преступлений и указывая среди них бандитизм и другие деяния, характерные для современных банд, – разбойные нападения, захват заложников, квалифицированное вымогательство.

Таким образом, результативность применения ст. 210 УК РФ имеет профилактическое значение по отношению к современному бандитизму. Насущной задачей уголовной политики является наступательное противодействие преступным сообществам (преступным организациям).

Между тем на практике этого не происходит. Согласно статистическим данным за период действия нового Уголовного кодекса следователи органов внутренних дел и следователи прокуратуры расследовали соответственно всего лишь 46 и 16 дел о создании преступных сообществ (организаций) и участии в них. Суды же рассмотрели 17 дел, но только по 5 из них виновные осуждены по ст. 210 УК РФ, в остальных случаях суд оправдал подсудимых, признав их виновными по другим статьям.

Как показывает изучение непродолжительного опыта борьбы с преступными сообществами, рассмотренная ситуация обусловлена противоречиями УК РФ. Так, из смысла ч. 1 ст. 210 УК РФ28 вытекает, что преступное сообщество состоит из нескольких входящих в него структурных образований. В то же время в ч. 4 ст. 35 УК РФ29 указывается, что «преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено организованной группой (организацией)…». То есть из этого следует, что сообществом можно считать и отдельную преступную группу.

Указанное несоответствие усугубляется тем, что в УК РФ нет определений организованной группы и преступного сообщества и конкретных признаков, отличающих их друг от друга, что приводит к большим трудностям, которые испытывают работники ОВД, следователи, судьи и прокуроры при квалификации преступных деяний по ст. 210 УК РФ30.

Тем более, что современная банда, как уже отмечалось, зачастую представляет именно преступное сообщество (преступную организацию), а не организованную группу: участники преступного формирования занимаются рэкетом, заказными убийствами, похищениями людей и т.д. В качестве примера приведем преступную группу, организованную Ермоловым в Рязани. Она состояла из отдельных звеньев во главе с лидерами, к ним примыкали наиболее активные члены группы. Рядовые участники общались только с членами и лидерами своего звена, не зная всех участников группировки. Четко были распределены роли. Вклад каждого был неравнозначен по объему выполняемых действий, но в конечном счете приводил к совершению звеньями преступлений: убийств, разбоев, вымогательств и т.д. Суд признал 22 участников группы Ермолова виновными в бандитизме.

Изложенное позволяет внести предложение об изменении содержания ст. 35 УК РФ выработке полного и точного определения организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) с указанием конкретных признаков, отличающих их друг от друга.

Кроме того, имея в виду, что значительная часть деяний, совершаемых преступным сообществом (преступной организацией), не относится к категории тяжких и особо тяжких (например, рэкет), предлагается цель деяний – совершение тяжких и особо тяжких преступлений – заменить на «систематическое совершение преступлений».

В этой связи п. 4 ст. 35 УК РФ31 предлагаем изложить в следующей редакции: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для систематического совершения преступлений либо объединением организованных преступных групп, созданных с той же целью».

Серьезную сложность в следственно-судебной практике представляет неопределенность трактовки понятий уголовно-правовых признаков организованных преступных групп (банд), таких, как устойчивость, сплоченность, нападение, на что мы уже обращали внимание. Мы возвращаемся вновь к этому вопросу, поскольку вести борьбу с современным бандитизмом при излишне обобщенной диспозиции ст. 209 УК РФ весьма проблематично. На практике «непрозрачность» критериев конструктивных признаков бандитизма приводит к тому, что должностное лицо, принимающее участие в борьбе с деяниями современных банд (оперативный работник, следователь, прокурор, судья), оценивает ситуацию исходя из своего понимания данного вопроса. Например, как показывает следственная практика, при определении конструктивного признака «нападение» деяния вооруженных преступных групп связываются с совершением тяжкого либо особо тяжкого преступления и только при наличии такового возбуждается уголовное дело по ст. 209. Хотя ни в УК РФ, ни в разъяснениях высших судебных органов не оговариваются в качестве обязательного состава бандитизма какие-либо конкретные цели осуществляемых бандой нападений.

Современные бандитские группы совершают не только тяжкие и особо тяжкие преступления, но и вымогательства, хулиганство, завладение имуществом, деньгами или иными ценностями. Так, по приговору судебной коллегии Ставропольского краевого суда Магомедов, Попов, Тавытов и др. осуждены по ст. 162 ч. 2 п. «а», «б», «г» УК РФ; ст. 145 ч. 2, ст. 144 ч. 2 и др. УК РСФСР. Как указано в приговоре, Попов организовал устойчивую, вооруженную группу для совершения нападений на организации и отдельных граждан с целью похищения автотранспорта и последующего сбыта его на территории Чеченской республики. Кража, предусмотренная ст. 144 УК РСФСР, была квалифицирована по совокупности с бандитизмом (ст. 209 УК РФ). Приговор краевого суда в части квалификации был оставлен Верховным Судом РФ без изменений.

Но такой подход к расследованию и рассмотрению преступлений, совершаемых современными бандитскими группами, скорее всего исключение, чем правило. На практике лабильность и несовершенство формулировок указанных выше обязательных признаков организованных преступных групп изначально способствует субъективному подходу к их оценке. Следует добавить и то, что по делам о деяниях вооруженных организованных преступных групп следователи из-за сложности определения качественных признаков (плюс недостаточная подготовка, отсутствие опыта) разбивают деятельность ОПГ на отдельные эпизоды, квалифицируя ее как повторный разбой, грабеж, вымогательство и др.

О недостатках в правоприменительной практике свидетельствует и тот факт, что к уголовной ответственности привлекается незначительное число участников банд. По изученным уголовным делам по ст. 209 УК РФ количество привлеченных к ответственности составило в 28% случаев 2–3 человека, в 64% – 4–10 человек и только в 8% фигурировало более 10 участников. В целом же по стране по официальной статистике привлекается за бандитизм в среднем 1,7 человека (в 1998 году зарегистрировано 513 фактов бандитизма и 864 лица, совершивших это преступное деяние). Приведенные показатели свидетельствуют о том, что правоохранительные органы не умеют (или не могут, или им не дают) разоблачать и доказывать организованную преступную деятельность.

Недостатки в расследовании дел о бандитских проявлениях обусловливает также отсутствие руководящих разъяснений Верховного Суда РФ. В этой связи целесообразно обобщить Верховным Судом Российской Федерации имеющуюся практику расследования и судебного рассмотрения уголовных дел о бандитизме в его новых формах и принять руководящее разъяснение. Тем более что такой документ высшего судебного органа был принят, когда только начала действовать новая норма о бандитизме.

В 1997–2002 годах уже сложилась практика расследования и рассмотрения уголовных дел этой категории, позволяющая сделать определенные выводы, которые, полагаем, будут чрезвычайно полезными для органов предварительного расследования, прокуроров и судов. Это даст возможность ссылаться в следственно-судебной практике на официальные источники права, а не на комментарии и методические рекомендации, не имеющие юридической силы.

Изложенное позволяет сделать вывод, что нормы уголовного права, регламентирующие вопросы квалификации вооруженных организованных преступных групп, нуждаются, во-первых, в сокращении оценочных признаков и, во-вторых, – в более полном (развернутом) определении.

Меры противодействия незаконному обороту оружия. Государственные органы должны стремиться к достижению следующих целей: а) исключению возможности незаконного удовлетворения возникшего спроса на оружие; б) перекрытию каналов поступления оружия в преступный оборот; в) изъятию оружия из незаконного оборота и его уничтожению.

Результативность деятельности по достижению этих целей во многом зависит от юридической обоснованности превентивных мер с учетом реальных возможностей органов власти, от проведения всех профилактических мероприятий в комплексе с участием всех структур государственной власти и их тесного взаимодействия.

На переднем плане, по нашему мнению, должны быть меры по пресечению поступления оружия в преступный оборот. Эта работа должна проводиться в трех направлениях: а) совершенствование государственного контроля за предметами вооружения; б) предотвращение фактов кустарного изготовления оружия; в) уничтожение всего изымаемого у населения оружия.

Обеспечению действенного контроля за оборотом оружия может способствовать создание единого комплексного банка данных, включающего: сведения об оружии, находящимся в розыске (с подробным описанием его тактико-технических, криминалистических и иных характеристик); сведения об изъятом оружии с результатами его криминалистического исследования; сведения о лицах, у которых изъято оружие, в том числе освобожденных от уголовной ответственности за деятельное раскаяние.

Наличие такого банка данных позволит, с одной стороны, осуществить полный контроль как за перемещением оружия с момента производства до утилизации, так и за лицами, промышляющими его незаконным оборотом и причастными к подобного рода преступлениям, с другой, в значительной мере облегчит задачу установления источника поступления оружия в преступный оборот и его ликвидацию.

На практике органы предварительного следствия и суды не принимают мер к установлению источников приобретения оружия членами организованных преступных групп. По нашим данным, в 90,8% случаев источник незаконного приобретения оружия остается не установленным.

В целях повышения эффективности борьбы с незаконным оборотом оружия необходимо внести изменения в уголовное законодательство в сторону его ужесточения. Практически во всех странах мира за совершение хищений предметов оружия предусмотрены весьма строгие меры. Российским законодательством хищение либо вымогательство огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет (ст. 226 УК РФ). Но и эта норма используется неэффективно, о чем свидетельствует судебная практика. Так, сотрудник УВД Волгограда Башкатов возглавил группу для транспортировки разных видов оружия и боеприпасов, подлежащих уничтожению, и, дав указание подчиненным скрыть от уничтожения, присвоил три пистолета заводского изготовления (ТТ, револьвер, ПМ), два ружья (ИЖ-27, ИЖ-58МА), основные части к огнестрельному оружию (ударно-спусковой механизм, три цевья) и боеприпасы – 140 патронов. Октябрьский районный суд Ростова-на-Дону приговорил Башкатова по ст. 222 ч. 2 УК РФ32 к трем годам лишения свободы, по ст. 286 ч. – 1 УК РФ33 – к двум годам лишения свободы, с применением ст. 69 УК РФ34 – к четырем годам лишения свободы, но в соответствии со ст. 73 УК РФ35 постановил назначенное наказание условным.

Эффективными мерами профилактики хищений оружия также могут быть: а) обеспечение надлежащего финансирования, содержание достаточной охраны объектов хранения оружия; б) оснащение объектов хранения оружия современными техническими средствами охраны; в) ежегодное проведение комплексных инвентаризаций вооружения; г) системное проведение общенадзорных прокурорских проверок сохранности оружия с привлечением специалистов; д) направление протестов и представлений прокурора об устранении нарушений законности; е) представление следователя и частных определений судов об устранении причин и условий, способствующих хищению оружия.

Меры по выявлению, изобличению и наказанию лидеров бандитских групп и преступных сообществ. Соотношение организаторов и участников в организованных преступных группах и сообществах по статистическим данным МВД России составляет примерно 1:6. В структуре обследованных организованных преступных групп (сообществ) удельный вес лидеров составляет около 19%. Организованные преступные формирования с потерей лидеров, привлеченных к уголовной ответственности, лишаются управления в подготовке и осуществлении преступлений, утрачивают связи с другими преступными организациями, не способны подбирать и склонять новых членов к участию в преступной деятельности.

Таким образом, можно сделать вывод, что противоправная деятельность организованных преступных групп (банд) с потерей лидеров становится неэффективной. Учитывая это обстоятельство, правоохранительные органы должны акцентировать внимание прежде всего на тех мероприятиях, которые могут в конечном счете дать необходимые доказательства для привлечения организаторов к уголовной ответственности. Между тем, анализ статистических данных свидетельствует о недостатках в практике привлечения к уголовной ответственности лидеров организованных преступных формирований.

Подводя итоги вышеизложенного, акцентируем внимание на следующем: рассмотренные меры по борьбе с современным бандитизмом, как специальные, так общие, останутся нереализованными, если не изменится государственная концепция борьбы с организованной преступностью. Действующая в постсоветской России оборонительная и в некотором отношении возмездная концепция борьбы, обеспечивающая противодействие неорганизованной преступности, не может соответствовать реалиям криминальной действительности и должна быть дополнена новой активно-наступательной стратегией. Смысл этой стратегии – системное нанесение ударов по бандитским группам и сообществам, по их лидерам, пресечение планируемых и подготавливаемых ими преступлений.

2.2. Меры общесоциального  характера.