Особенности правовой идентификации правовой системы Древнего Китая

Перевод слова ли многозначен - это и «ритуал», и «этикет», и «правила приличия». В.М. Рыбаков переводит этот термин как «моральные устои и обусловленное ими поведение», объясняя невозможность в одном слове выразить всю сложность данного конфуцианского понятия - «на самом деле имеется в виду глобальная гармонизирующая правильность, старательно уподобленная неизменной естественной правильности круговорота процессов всей природы»7. Ли прекрасно соотносится с основополагающими принципами конфуцианства, где моральные качества могли быть сдерживающим фактором, когда человек мог устыдиться совершенного, при этом не подвергаясь наказанию. Понятие же син в древних текстах почти совпадало с понятием закон (фа), задачей которого было наказание за совершенное преступление.

Люди, не знавшие стыда, автоматически подвергались наказанию. В результате правовое регулирование жизни было «вынужденной мерой».

В своде династии Тан проводилась четкая грань между представителями высшего сословия, лично-свободными и лично-несвободными. Например, были «различия между... чиновниками, которые пользовались определенными привилегиями, и теми, кто не занимал государственных должностей»8.

Это было важно, поскольку привилегии позволяли государству ограждать от большинства наказаний чиновников, в частности, и всю среду, в которой подготавливали бюрократическую смену, в целом. Таким образом, можно сказать, что институт привилегий был призван укрепить порядок в государстве и обществе.

Одним из известных в китайской юридической практике способов было право «тени» (инь), когда привилегии «предоставлялись не индивидуально, неким разовым актом, а автоматически, вследствие действия единого унифицированного механизма». С одной стороны, право «тени», или покровительства, чиновник мог получить благодаря более высокому статусу, занимаемому его родственником, таким образом, привилегии сановного родственника проецировались на ниже стоящего с тем условием, что уменьшались на одну степень.

С другой стороны, «тень» была результатом не только родственных отношений, но в большинстве случаев это право было следствием положения чиновника в бюрократической иерархии. Важным средством отбора на государственную службу в китайском обществе являлись экзамены. Так, император Тай-цзун основал в 628 г. Школу каллиграфии (Шусюэ), а в 632 г. Школу права (Люйсюэ). В конце VII в. экзамены были введены не только для тех, кто претендовал на гражданский чин, но и для тех, кто надеялся получить военную должность.

Китайское общество VI-IX вв. представляло собой достаточно жесткую иерархическую структуру. Социальные барьеры разделяли аристократов и неаристократов, служилое сословие и простолюдинов, свободных и зависимых. Согласно танскому кодексу, общество подразделялось на три группы: привилегированный слой, который составляли знать и чиновники, среднее положение занимали лично-свободные, а нижнюю ступень социально-юридической лестницы - лично-несвободные разных категорий.

В таком обществе человек, совершавший преступление, воспринимался как нарушитель общественного порядка, что в результате могло привести к утрате ли (ши ли). Подобное восприятие во многом было связано с космологическими представлениями, т. е. о неразрывной связи человеческой деятельности и природного мира.

Преступления нарушали всеобщую гармонию, закон в свою очередь был призван восстанавливать порядок. С таким подходом связана традиция о проведении казней осенью и зимой, когда природа замирала. Весной же и летом, «в периоды размножеия и роста «всего ущего», полагалось проводить легкие наказания9. Весной с заключенных снимали кангу, расследования преступлений и вынесение приговоров приостанавливали.

Смертные казни также было запрещено проводить в дни жертвоприношений и в праздничные дни. В то же время особо опасных преступников казнили независимо от времени года, поскольку считалось, что промедление могло привести к нарушению равновесия в мире.

Кроме преступлений, направленных против мира в целом, существовали преступления против Неба и его «естественных» установлений, которые касались императорской особы. В данном случае речь идет о мятеже как форме явного неповиновения и нарушения устоев. Умышленный мятеж (моу фань) воспринимался как замысел или попытка нанести ущерб «алтарям Земли и Зерна» (моу вэй шэ цзи), т. е. правителю и самому государству. Оно входило в список «Десяти зол» (ши э), т. е. с точки зрения танского права относилось к наиболее опасным нарушениям. Участников мятежа казнили через обезглавливание, отцов и сыновей участников (имеются в виду как сыновья от жен, так и от наложниц) - через удавление. Сыновья пятнадцати лет и моложе, а также матери участников, их жены, дочери, наложницы, внуки, правнуки и праправнуки по мужской линии, деды, прадеды и прапрадеды по мужской линии, жены и наложницы сыновей, старшие и младшие братья и сестры, а также принадлежавшие всем перечисленным лицам лично зависимые, равно как и все их имущество, подлежали конфискации в казну (мо гуань)10.

В кодексе «Тан люй шу и» эти преступления рассматривались в первой цзюани, для того чтобы служить особым предостережением к их нарушению. Преступления, входящие в перечень «Десяти зол», заключались в нарушении правильного функционирования наиболее существенных социальных связей младшими, подчиненными им элементами. При этом преступления, указанные в списке «Десяти зол», не всегда наказывались смертной казнью, но в то же время они не могли быть отменены за счет привилегий или прощены, в результате наказание обязательно приводилось к исполнению.

Старое китайское общество представляло собой систему с жесткими сословными рамками, поэтому, например, огромное значение имели социальные запреты на заключение межсословных браков. Важно отметить, что они были установлены законом, и, как результат, их нарушение могло привести к уголовной ответственности - «все браки лично-свободных с лично-несвободными (за исключением музыкантов Императорской палаты жертвоприношений, Тайчан иньшэн жэнь) были уголовно наказуемы и подлежали расторжению»11.

Конфуцианские нормы явно просматриваются в вопросе, связанном с супружеским долгом, поскольку согласно Конфуцию отсутствие мужского потомства считалось проявлением сыновней непочтительности, нарушением сяо. По словам Мэн-цзы, отсутствие потомства является наихудшим выражением непочтительности к родителям.

В законодательстве подробно обговаривались ограничения, при которых брак мог не состояться: он не заключался между однофамильцами. В случае нарушения этой статьи каждой из сторон полагалось два года каторжных работ. Это было важно, поскольку у людей с одинаковой фамилией некогда был общий предок. Нельзя было жениться людям, состоявшим в родстве, даже отдаленном (пять поколений по прямой мужской линии и вся их родня). Это касалось «дочерей сестер дедов по мужской линии, дочерей сестер дедов по женской линии, дочерей бабок по мужской линии и дочерей сестер бабок по женской линии (фуму чжи гуцзю лянъи цзымэи), а также сестер бабок по мужской и по женской линиям (и), равно как двоюродных сестер бабок по мужской и женской линиям (танъи)» - с ними нельзя было вступать в брак. В случае нарушения данного предписания наказание могло быть от года каторги до 100 толстых палок (здесь играла роль степень родства).

Если муж при живой жене женился вторично и брал себе вторую жену (именно жену, а не наложницу, что дозволялось), то он наказывался за двоеженство годом каторжных работ12. Согласно «ли», Солнце является на северо-востоке, а Луна - на западе. Смысл этого образа - муж и жена. Каждый из них равен другому, и на жене держится дом. Важно отметить, что в такой ситуации наказанию подвергались и родственники второй жены: в случае, если они имели представления о нарушении закона, но все равно совершили преступление, глава семьи, выдававший женщину из своей семьи уже женатому мужчине, получал 100 палок. В любом случае вступивших в брак разлучали.

Кроме этого, в китайском законодательстве подробно рассматривался и процесс развода, который был возможен в случае «нарушения долга» (и цзюе). Нарушения могли быть осуществлены как против супруга или супруги, так и против их близких родственников. При двух условиях развод допускался в любом случае - тяжелом хроническом заболевании жены и супружеской неверности с ее стороны. По закону муж являлся старшим, поэтому его действия по отношения к жене рассматривались с точки зрения иерархии «старший- младший», т. е. его права были защищены из¬начально. Например, донос жены на мужа являлся «нарушением статутов», а мужа на жену - нет. Его действия совпадали с нормами, закрепленными в конфуцианстве13.

Определенным правовым статусом обладали лаосские монахи (даоши) и монахини (нюйгуань), а также буддийские монахи (сэн) и монахини (ни), составляя одну из социальных групп общества. Принятие монашеского обета и получение удостоверения на право быть монахом (гаоде) было возможно лишь с разрешения властей. Благодаря этому документу статус монаха мог быть приравнен к статусу чиновника (неслучайно удостоверение на право быть чиновником звучало как гао-шэнь). В «Гу Тан люй шу и» говорится, что отношения наставника - монаха рассматривались как «семейные», они были как дядьями или тетками своим племянникам.

В тоже время, если вопрос касался совершенного одним из монахов преступления (ограбление или прелюбодеяние), то «монашеские общины трактовались законом как семьи особого рода, не абсолютно однозначные семьи, состоящие из кровных родственников», т. е. община в такой ситуации не рассматривалась как семья.

В случае раскрытия совершенного прелюбодеяния даосские монахи или монахини, как и лично-свободные, отправлялись на каторгу, при этом удостоверение о принятом сане (гаоде) не могло защитить провинившихся.

Даосский монах или монахиня, либо буддийский монах или монахиня, совершившие вовлечение в развратные сношения или хищение, считались крайне тяжко виновными перед законом14.

Интересно, что наставники приравнивались к старшим и младшим братьям отца и их женам, т. е. «те, от кого в даосском или буддийском монастыре непосредственно были восприняты канон и учение. Если тот, кто должен рассматривать [такого человека] как наставника-владыку (шичжу), совершает [против него] преступление, то наказывается так, как если бы совершил [это преступление] против [кого-либо] из старших или младших братьев своего отца или их жен»15.

Оскорбления в адрес наставника наказывались годом каторги, что совпадало с уголовным установлением о драках и тяжбах, когда брань на одного из старших или младших братьев отца или их жен наказывалось годом каторги.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

 Подводя итог работы  необходимо отметить, что Китай является достаточно закрытой страной в области информации о состоянии уголовно-правовой системы и развитии соответствующей доктрины. Воздаяние, возмездие («бао») является традиционной целью наказания со времен Древнего Китая по принципу талиона, берущего свое начало с первобытнообщинного строя, определила длительное существование в Китае обычая кровной мести, с которым безуспешно боролись китайские правители.

Благодаря богатому историографическому материалу, сохранившемуся до наших дней, который, в частности, касается и законодательства, можно более полно представить ситуацию, которая царила в VII-IX вв. при династии Тан.

Сведения, почерпнутые из кодекса «Тан люй шу и», могут помочь лучше разобраться в сложной иерархической системе, сложившейся к тому времени в средневековом Китае, в политическом устройстве, вопросах, касающихся религии и т. д.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованных источников и литературы

 

1. Дао дэ цзин/Пер. Ян Хин-шуна //Дао: гармония мира. - М.-Харьков, 2009.-  С. 5-18
2. Китай. Земля небесного дракона / Под общ. ред. Эдварда Л. Шонесси. -М.: Лира, 2001.   433 с.
3. Рене Д. Основные правовые системы современности. - М.: Академия, 2008. – 765 с.
4. Рыбаков В.М. Правовое положение чиновничества в Китае при династии Тан (VII-X вв.). На правах рукописи.  – СПб.: Нева, 1981. – 443 с.
5. Рыбаков В.М. Правовые привилегии и понятие «тени» (по материалам танского кодекса «Тан люй шу и») // Общество и государство в Китае. - М.: БЕК, 2008. - С. 63-65
6. Саидов, А.Х. Сравнительное правоведение. - М.: Норма, 2009. – 887 с.
7. Свистунова Н.П. Несколько замечаний о переводе «Тан люй шу и» // Общество и государство в Китае. – М.: БЕК, 2008. - С. 250-259.
8. Сюнь Куан. Сюнь-цзы //Древнекитайская философия. Памятники философской мысли: В II т. Т. 2. - М.: Просвещение, 2009. - С. 190-209
9. Уголовные установления Тан с разъяснениями Цзюани 1-8. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. – 970 с.
10. Цвайгерт К. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права : в 2 т. - М.: Юристъ, 2008. – 512 с.

 

 

 

1 Рене Д. Основные правовые системы современности. - М.: Академия, 2008. - С. 355.

2 Традиционно спорные вопросы решаются сначала на основе принципа гуманности, затем - ритов, затем - разума, и только после этого может последовать обращение к праву.

3 Цвайгерт К. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права : в 2 т. - М.: Юристъ, 2008. – С. 112-114

 

4 Саидов А.Х. Сравнительное правоведение. - М.: Норма, 2009. – С. 327-329

 

5 Сюнь Куан. Сюнь-цзы//Древнекитайская философия. Памятники философской мысли: В II т. Т. 2. - М.: Просвещение, 2009. - С. 207.

6 Свистунова Н.П. Несколько замечаний о переводе «Тан люй шу и» // Общество и государство в Китае. – 2008. - № 36 - С. 259.

 

7 Рыбаков В.М. Правовые привилегии и понятие «тени» (по материалам танского кодекса «Тан люй шу и») // Общество и государство в Китае. - М.: БЕК, 2008. - С. 63.

 

8 Китай. Земля небесного дракона / Под общ. ред. Эдварда Л. Шонесси. - М.: Лира, 2001. - С. 53.

 

9 Уголовные установления Тан с разъяснениями Цзюани 1-8. СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. - С. 289.

 

10 Рыбаков В.М. Правовое положение чиновничества в Китае при династии Тан (VII-X вв.). На правах рукописи.  – СПб.: Нева, 1981. - С. 154.

11  Там же. – С. 159

12 Уголовные установления Тан с разъяснениями Цзюани 9-16. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999.. С. 158.

13 Саидов А. Х. Сравнительное правоведение. - М.: Просвещение, 2009. – 326-328

14 Дао дэ цзин/Пер. Ян Хин-шуна //Дао: гармония мира. - М.-Харьков, 2009.- С. 9.

15 Уголовные установления Тан с разъяснениями Цзюани 1-8. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. - С. 287