Понятие, виды и уголовно- правовое значение субъекта преступления

 

 НОУ СИБИРСКИЙ  ИНСТИТУТ  БИЗНЕСА,  УПРАВЛЕНИЯ  И

ПСИХОЛОГИИ

ЮРИДИЧЕСКИЙ  ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА  УГОЛОВНОГО ПРАВА И ПРОЦЕССА

                   

 

 

 

 

УГОЛОВНОЕ ПРАВО

КУРСОВАЯ  РАБОТА

 

ТЕМА № 14. Понятие, виды и уголовно- правовое значение субъекта преступления.

 

 

 

 

                                                                                   Выполнил:

                                                                                         Студентка группы № 119

                                                                                   3аломаева М.С.

                                                                                                               

                                                        

                                                                                                                              Проверил: к.ю.н. доцент

                                                                                    Грамматчиков М.В.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                          

 

                                      

 

Красноярск  2011

 

 

 

Содержание

Введение  ………………..……………………………….…………………..... 3

1. Субъект преступления в истории уголовного права…………………5
2. Понятие и признаки субъекта преступления…………………………11
3. Понятие и виды специального субъекта преступления. ……………..18

3аключение………………………………………………………..…………….21

Список используемой литературы……………………………………………22

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Совершение человеком любого деяния вызывает определенные изменения во внешнем мире. Это общее положение относится к общественно опасному деянию (действию или бездействию), которое порождает общественно опасные последствия. Общественно опасные деяния совершают конкретные люди. Каждый случай совершения преступления имеет свои индивидуальные черты, в том числе относящиеся к характеристике лица, виновного в этом преступлении. Каждая личность обладает специфическими, только ей свойственными признаками, составляющими её индивидуальность. Все индивидуальные характеристики не могут найти отражение в теоретических и законодательных конструкциях составов преступлений. В теории уголовного права выбраны наиболее типичные свойства личности преступника, они нашли отражение в понятиях признаков субъекта преступления.

Субъект преступления изучается в Общей  части уголовного права как один из элементов состава преступления и в курсе Особенной части - как обязательный элемент составов конкретных преступлений. Изучение признаков  субъекта имеет большое значение при практическом применении уголовного закона, а также для понимания  раздела курса уголовного процесса о доказывании и доказательствах, поскольку субъект преступления и его признаки входят в предмет  доказывания по каждому уголовному делу.

Установление  признаков субъекта преступления позволяет  уточнить характер и степень общественной опасности преступника, его юридическую  природу, а также помогает правильно  квалифицировать совершенное преступление.

Основными проблемами учения о субъекте преступления на современном этапе развития законодательства остаются вопросы вменяемости и  установления признаков специального субъекта. Отдельно следует выделить ответственность лиц с психическими аномалиями, не исключающими вменяемости.

Целью данной работы является определение признаков субъекта преступления, рассмотрение специального субъекта преступления.

При подготовке к рассмотрению вопроса о субъекте преступления использовалось законодательство Российской Федерации и комментарии  к нему, Постановления Пленумов Верховных  Судов РФ по уголовным делам, научная, специальная и учебная литература, периодические издания, а также материалы судебно- следственной практики.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Субъект преступления в истории уголовного права.

В уголовном  праве рабовладельческого общества субъектом преступления признавались не только люди, но и животные, и предметы.

Так, в  средние века во многих странах субъектами преступления признавали животных. Во Франции в 1710г. состоялся судебный процесс против крыс и мышей. В 1474г. в Базеле был приговорен к сожжению на костре петух, который снес яйцо, что доказывало его связь с  нечистой силой. Известны и уголовные  процессы против саранчи, уничтожившей посевы на юге Франции. В романе В. Гюго «Собор Парижской Богоматери»  описан суд над уличной танцовщицей  Эсмеральдой и ее козочкой.¹

В Афинах суд разбирал дела о смертных случаях, причиняемых неодушевленными предметами и животными, после чего назначались особые жрецы, которые выгоняли животных или выбрасывали предметы, причинившие смерть, за пределы Афин.

Мнение, что за преступления могут отвечать не только люди, но и животные, было широко распространено и в средние века. Вплоть до XVIII в. во Франции проводились процессы над животными — еще в 1740 г. там была осуждена корова. В Англии до середины XIX в. существовало правило, что предмет, причинивший смерть, конфисковывался в пользу короля. Истории известны случаи привлечения к уголовной ответственности даже колоколов и морских проливов². В России в 1593 г. был наказан кнутом и сослан в Сибирь церковный колокол за государственное преступление: этим колоколом били в набат в Угличе в связи с гибелью царевича Дмитрия.

Признание животных и предметов субъектами преступления в рабовладельческом и феодальном уголовном праве объясняется тем; что в то время господствовали мистические взгляды на преступление как на деяние, оскорбляющее бога и охраняемый им мир. Существовал незыблемый принцип: ответственность всякого, причинившего   вред.

Когда на смену феодальному праву пришло буржуазное, привлечение животных и неодушевленных предметов к уголовной ответственности стало признаваться недопустимым и было отвергнуто. В России составители уложения о наказаниях 1845 г. хотя и писали в объяснительной записке о том, что субъектом преступления может быть лишь отдельное лицо, однако в уложение включили статью, предусматривающую ответственность всего еврейского общества, если там укрылся военный беглец из евреев (ст. 530), и статью, по которой наказывалось общество за то, что оно вторично отпустило лицо, изобличенное в попрошайничестве (ст. 985). Включение этих статей объяснялось политикой открытого угнетения национальных меньшинств и неимущих классов, которую вело царское правительство.

В буржуазной теории уголовного права наметилась тенденция признавать уголовную  ответственность юридических лиц. Такие суждения были высказаны на VI (1953 г., Рим) и VII (1957 г., Афины) международных конгрессах по уголовному праву. VI конгресс признал возможной ответственность юридических лиц и применение к ним наказаний, а в резолюции VII конгресса было записано, что юридические лица могут нести ответственность за преступления только в случаях, предусмотренных  отдельными  законодательными   системами.

Законодательные памятники в различных странах  свидетельствуют о том, что и  в давние времена имелись ограничения  в возрасте, с которого была установлена  ответственность. Уже в Законах XII таблиц содержалось указание о применении к детям меньшего наказания, чем к взрослым. Римские юристы во II в. установили три возрастные группы, в зависимости от которых определялась уголовная ответственность. В более позднее время в большинстве стран закон предусматривал обязательное смягчение наказания для детей и подростков. Например, суд Лондона в XII в. постановил: «Вор может избежать немедленной казни лишь в том случае, если ему не исполнилось 12 лет и если стоимость похищенного не достигает 12 пенсов».³

В законе, принятом в Индии в XV в., было провозглашено: «Если дитя моложе пяти лет совершит недозволенный поступок, неважно сколь серьезный, не только не следует судить его, но и сами родители не должны подвергать его никакому наказанию».

В русском  законодательстве имелись предписания: «Наказание за воровство обыкновенно  умаляется или весьма оставляется, ежели... вор будет младенец, который дабы его заранее от сего отучить, может от родителей своих лозами наказан быть» (Воинский устав 1716 г.). Однако с середины средних веков и вплоть до XVIII в. нередко детей карали так же жестоко, как и взрослых. Под влиянием прогрессивных сил в конце XVIII   и   начале   XIX   в.   в   ряде  стран   были   созданы специальные детские суды для рассмотрения дел, не связанных с совершением опасных преступлений. В организации этих судов выразился особый подход к несовершеннолетним в отношении применения к ним специальных воспитательных мер.

Международный конгресс уголовного права выразил пожелание, чтобы в дальнейшем были запрещены все формы уголовного наказания для лиц моложе 16-летнего возраста.

В древнем  праве Греции и Рима помешательство исключало применение наказания, но опасные больные (в Риме) запирались в темницы. В период средневековья, вплоть до XVII в., участь помешанных была трагической, их обвиняли в волшебстве, колдовстве, связи с дьяволом и подвергали сожжению на кострах. Хотя в XV и XVI вв. уже создавались специальные больницы для сумасшедших, обращение с ними продолжало оставаться жестоким. Цепи, розги, карцер, темная комната рассматривались как основные средства воздействия на душевнобольных.

В России в XV—XVII вв. в отличие от стран  Западной Европы не было таких бесчеловечных преследований душевнобольных. Процессы над ними проводились редко. Душевнобольные, совершившие преступления, большей частью помещались в монастыри. Это объясняется тем, что в России юродивые, блаженные считались людьми святой жизни. Они приносили монастырям большой доход, и потому церковники предоставляли им приют и особо покровительствовали. Однако до издания Свода законов наиболее беспокойных душевнобольных, совершивших тяжкие преступления, помещали в тюрьмы.

В XIX в. буржуазия, идя к власти, выдвинула новые, демократические принципы. Идеи классической школы, принцип «nullum crimen sine lege», идея возмездия за вину обусловили появление  понятия невменяемости и отрицание ответственности невменяемых за совершенные ими общественно опасные действия. Представителями этой школы невменяемость определялась как отсутствие у лица свободы поли. Соответственно были сформулированы и статьи о невменяемости в кодексах. В § 51 германского Уголовного кодекса 1871 г. было предусмотрено: «Действие не признается преступлением, если во время совершения его лицо находилось в состоянии болезненности или болезненного расстройства душевной деятельности, исключающем свободное волеопределение».⁴

Наиболее  казуистично и консервативно  решается вопрос о душевнобольных в английском и американском праве. В Англии и США нет закона, устанавливающего, что невменяемость исключает уголовную ответственность. Там существует презумпция вменяемости. Защита может выдвинуть довод о наличии психического заболевания, и лишь в том случае, когда это будет установлено, обвиняемый освобождается от ответственности. Даже и в таких случаях суды в приговоре указывают: «Виновен, но безумен». Следовательно, невменяемость не исключает виновности и лишь освобождает от наказания. Сами критерии невменяемости в законе не определены: для решения вопроса о невменяемости пользуются судебным прецедентом 1843 г. — ответами судей на вопросы в связи с делом Мак-Натэна (так называемыми правилами Мак-Натэна). В этих правилах понятие невменяемости сужается и формулируется неопределенно. Например, невменяемыми признаются только лица с дефектами в интеллектуальной области, расстройство же эмоций и воли совершенно не принимается во внимание. Вменяемыми признаются и лица, совершившие преступления под влиянием бредовой идеи, если такая ответственность последовала бы при соответствии фактов представлениям о них.

В англо-американском праве на основании правил Мак-Натэна признается теория «частичного бреда», согласно которой, человек, имеющий бредовые идеи, может быть признан психически здоровым во всех других отношениях.

Как в  Англии, так и в США слабоумие  и идиотизм не исключают  привлечения  к  ответственности.   В   1913  и 1927 гг. в Англии были приняты законы о том, что дефективные (идиоты, слабоумные имбецилы) несут такую же ответственность, как и нормальные, за убийство и государственную измену. При совершении других преступлений суд определяет, какую меру следует применить к невменяемому: наказание, направление в специальное учреждение для психически дефективных или отдачу под опеку родным. Поэтому в ряде случаев лица, совершившие преступления вследствие душевней болезни, осуждаются к тюремному заключению и даже к смертной казни.

Такое решение  вопроса соответствует «новейшим» теориям уголовного права в США. Суть этих теорий (их представители  — Абрахамсен, Глюк, Каппмэн) заключается в том, что основным критерием при применении уголовного закона является социальная опасность личности, а поэтому решать вопрос о судьбе душевнобольных должен не суд, а административные органы. Отрицаются понятия вменяемости, вины, соответствия наказания преступлению.

Распространенность  рецидива в капиталистических странах обусловила принятие законодательных актов о мерах борьбы с рецидивистами, а также установление в уголовных кодексах специальных правил об ответственности указанных лиц.