Причинная связь в уголовном праве

Признание причинной  связи между бездействием и последствием допускает, что сознание бездействующего  охватывает (при умысле) и должно охватывать (при неосторожности) процесс  причинения. Но исход бездействия  может быть различным в зависимости от других сил, действие которых не всегда можно предвидеть.

1. Теории причинности
1. Теория conditio sine qua non

Вопрос о значении причинной связи при определении  ответственности за совершённое  преступление в теории уголовного права  исторически возник в связи с рассмотрением преступлений против жизни и здоровья. Итальянские юристы средних веков выработали целый ряд правил, которые, как им казалось, могли содействовать определению ответственности за убийство, явившееся результатом нанесения раны потерпевшему. Они считали, что для признания наличия причинной связи при убийстве требуется непосредственное лишение жизни другого человека, например, удар топором, выстрел в упор. Всякое привходящее обстоятельство, содействующее наступлению преступного результата, устраняло вменение содеянного в вину лицу. Это так называемая теория исключительной причинности, сложившаяся под влиянием аристотелевского представления о действующей причине.

Криминалисты феодальной эпохи  проводили различие между безусловно смертельными ранами и ранами не смертельными. При наличии последних они отрицали причинную связь между ранением и наступившей смертью потерпевшего. Для признания причинной связи необходимо было, чтобы смерть наступила до истечения «критических дней» (этот срок обычно составлял 40 дней) после нанесения ранения. Примером могут служить постановления Воинских артикулов Петра I. В толковании к артикулу 154 (об умышленном убийстве) говорится: «…Но надлежит подлинно ведать, что смерть всеконечно ли от битья приключилась. А ежели сыщется, что убиенной был бит, а не от тех побоев, но от других случаев, которые к тому присовокупились, умре, то надлежит убийцу не животом, но по разсмотрению и по разсуждению судейскому, наказать или тюрьмою или денежным штрафом, шпицрутеном и протчая». Для установления причинной связи между нанесённым ранением и смертью потерпевшего Воинские артикулы также обязывали произвести судебно-медицинское вскрытие и перечисляли 15 видов ран, которые «за смертельные почитаются».

Феодальная доктрина исключительной причинности дольше всего сохраняла действие в странах англосаксонского права. В английском праве до сих пор для признания причинной связи при убийстве требуется, чтобы не истёк определенный срок (год и один день после причинения повреждения).

Однако наиболее распространённой теорией причинности в западной уголовно-правовой литературе является так называемая теория conditio sine qua non (теория «необходимого условия»). Согласно этой теории действия человека тогда  является причиной данного события, когда оно было одним из необходимых условий наступления этого события. Теория conditio sine qua non исходит из предположения о полной равноценности всех предшествовавших близких или отдаленных условий наступления данного события. Каждое из них, если оно удовлетворяет указанному требованию, может рассматриваться как причина произошедшего.

В юридической литературе при попытке  определить философские корни теории conditio sine qua non обычно расценивают её как позитивистскую теорию причинности. Однако А.А. Пионтковский утверждал, что не существует вообще никакой специальной теории причинности позитивизма,  рассматривать теорию conditio sine qua non можно лишь либо в рамках механистического материализма, когда причинная связь рассматривается как объективное явление, либо в рамках идеалистического учения о причине, либо как результат непоследовательного их смешения. Мокринский, например, объявляя причинность априорной категорией (т.е. следуя Канту), для своего понимания закона причинной связи пользуется работой немецкого материалиста XVIII в. К.Ф. Гомеля: «Каждое событие, как бы оно не было маловажным, необходимо обусловлено всем мировым прошлым и всем настоящим. Вместе с тем, составляя часть целого, оно необходимо обуславливает всё существующее и всё то, что имеет осуществиться в будущем. По меткому и образному замечанию Гомеля, стоило бы изъять из Вселенной только один атом, и весь мир распался бы».

Теория причинности conditio sine qua non была господствующей в юридической литературе по гражданскому праву вплоть до начала текущего столетия, а в уголовно-правовой литературе это положение она занимала и в последствии. Однако нередко она вызывала возражения.  

Основное возражение заключалось  в том, что она ставит вопрос о  возможности ответственности за очень далеко идущие последствия совершённого деяния. Против неё выступали прежде всего цивилисты, т.к. в области гражданского права во многих случаях по буржуазному праву ответственность за последствия могла наступать при наличии их невиновного причинения. Типичным в этом отношении явился аргумент, выдвинутый П. Эртманом: «Если мой пёс надоедает прохожему, и он вследствие этого изменяет маршрут своей ежедневной прогулки, а затем, спустя несколько недель, прохожий попадает под автомобиль, гуляя по вновь избранному маршруту, то я должен буду нести ответственность, ибо если бы моя собака не вела себя определенным образом, то прохожий не изменил бы прежнего направления своей прогулки и не попал бы под автомобиль. Моя собака, за которую я должен отвечать и при отсутствии вины с моей стороны, согласно ст. 833 Гражданского уложения, создала условие, без которого не могло наступить увечье или смерть прохожего»⁶.

Возражения цивилистов против теории conditio sine qua non были ослаблены в области  уголовного права, т.к. тут ответственность предполагает установление вины лица в совершении преступления и отпадает за отдалённые последствия действий, которые не могли быть предусмотрены лицом.

Однако, хотя теория причинности conditio sine qua non исходит из признания принципиального равенства всех условий, необходимых для наступления данного преступного результата, в действительности сторонникам её приходится отступать от этого положения при определении содержания умысла и неосторожности и разрешении конкретных вопросов ответственности за совершённое преступление. Если понимать причинность как любое из необходимых условий наступления результата, то для наличия умысла было бы достаточным требовать установления сознания того, что данное условие может содействовать наступлению преступного результата. Фактически же сторонники этой теории для установления умысла требуют осознания более конкретного развития причинной связи между действием и наступившим результатом.

В качестве иллюстрации такой непоследовательности приводится обычно следующий пример: А. направляет Б. в лес в надежде, что во время наступающей грозы Б. будет убит молнией. С точки зрения теории conditio sine qua non было бы справедливым в случае гибели Б. привлекать к уголовной ответственности А. за оконченное умышленное убийство, а в случае, когда всё обошлось благополучно, — за покушение на убийство. Однако криминалисты, сторонники теории conditio sine qua non такого вывода не делают, ссылаясь на то, что это противоречит их «правовому чувству».

Не могла эта теория причинности объяснить и объём  уголовной ответственности при  совершении умышленного преступления, связанного с наступлением определённых квалифицирующих последствий (например, умышленное причинение тяжкого вреда  здоровью, повлёкшее за собой смерть потерпевшего). Так, если кому-либо был умышлено нанесён тяжкий вред здоровью, и он погиб во время автомобильной катастрофы, когда его везли в больницу, то хотя с точки зрения рассматриваемой теории налицо причинная связь между действиями лица и смертью потерпевшего (судебная практика на западе обычно признаёт, что для ответственности за квалифицированное по последствиям умышленное преступление не требуется виновного отношения лица к этим последствиям), всё же сторонники не предлагают в этом случае привлекать за совершение квалифицированного вида умышленного преступления.

Недостатки теории conditio sine qua non породили в уголовно-правовой литературе стремление создать иную концепцию понимания причинной  связи в праве. Примером таких  концепций может служить теория, развитая К. Биндингом. Из всех предшествующих условий данного события он стремился выделить такое условие, которому принадлежит решающая роль в воспроизведении этого события; его то Биндинг и считает причиной наступившего результата в тесном смысле слова. Биндинг полагал, что вызвать какое-либо изменение во внешнем мире — это значит нарушить равновесие между существующими противодействующими и содействующими данному изменению условиями в сторону последних. Человеческое действие, нарушающее это равновесие, является для него причиной наступивших последствий. Однако этой теории присущи по существу те же черты, что и теории conditio sine qua non: все далеко идущие последствия, наступившие от причины — перевешивающего условия, могут быть поставлены с нею в связь. Она исходит из метафизических представлений о внешнем мире и также не проводит различия между необходимыми и случайными связями.

Другие криминалисты стремились внести в понимание причины  в уголовном праве непосредственно  элемент вины. Так Н.Д. Сергеевский, признавая основные положения теории conditio sine qua non, указывал, тем не менее, что в области уголовного права она не должна иметь практического применения. Разделяя общефилософское понятие причины и специально уголовно-правовое, он отмечал, что причиной какого-либо события для уголовного права служит лишь то действие лица, в момент совершения которого у него была возможность предвидеть данное явление как последствие своего действия. Причинной связью в уголовном праве Сергеевский считал лишь ту причинную связь, которая охватывалась или могла охватываться предвидением лица.

Надо заметить, что приверженцы теории conditio sine qua non имелись и в советской уголовно-правовой науке, не говоря уже о многочисленных её последователях среди криминалистов стран соцлагеря. Так, Т.В. Церетели пишет: «поступок лица должен быть признан необходимым условием (причиной) наступившего изменения во внешнем мире, когда при отсутствии этого действия изменения не произошло бы.<…> Но причинная связь самостоятельно взятая, ещё не решает вопроса об уголовной ответственности. Для последней необходима общественная опасность (противоправность) действия и вина действующего лица»⁷.

2. Теория адекватной причинной связи

Специального внимания заслуживает теория адекватной причинности. Её появление в юридической литературе обычно связывается с именем И. Криза, физиолога по специальности, который в 1888 г. опубликовал работу «О понятии объективной возможности и её некоторых применениях». Среди отдельных приложений своего понятия «объективной возможности» Криз рассматривает и применение этого понятия в области права.

Суть этой теории сводится к следующему. Каждое событие, которое  наступает, фактически представляет собой  необходимый результат предшествующих ему условий. Утверждение о вероятности чего-либо носит субъективный характер, так как вероятность означает всегда, что кто-то не знает, наступит или нет данное событие. Вероятность наступления какого-либо события в тех случаях, когда известны обычные, общие, родовые условия его наступления, Криз называет общепринятой вероятностью или объективной возможностью наступления. При этом «объективный» характер возможности, по учению Криза, есть не выражение состояния объективно существующей реальности, взаимной связи между реальными явлениями внешнего мира, а лишь вероятность, присущая сознанию многих лиц. Объективная возможность имеет своей предпосылкой знание о типичных связях между явлениями. Там, где рассматриваемое условие может считаться благоприятствующим наступлению данного результата вообще независимо от индивидуальных особенностей конкретного случая, там можно говорить об адекватном причинении данным условием рассматриваемого результата. По мнению Криза, вопрос о типичности или нетипичности соответствующей связи может быть поставлен лишь в отношении таких обстоятельств, которые сами представляют собой виновное поведение субъекта, т.е. при определении типичности причинной связи можно принимать во внимание лишь те обстоятельства, которые были известны субъекту или могли быть ему известны.

Таким образом, предпосылкой решения вопроса о причинной  связи с точки зрения разбираемой  теории должно являться выяснение, насколько  действие субъекта, исходя из известных  ему, или могущих быть известными условий, способно вообще причинить  рассматриваемый результат.

Эта, так называемая субъективная теория адекватной причинности была дополнена объективной её разновидностью, автором которой считают Рюмелина. Отличие последней состоит в  том, что при решении вопроса  о возможности наступления данного результата Рюмелин привлекает и условия, которые стали известны уже после наступления этого результата. Вопрос о значении условия как адекватного для причинения рассматриваемого результата должен быть разрешён с точки зрения последующего объективного прогноза, т.е. ex post, который решается судом.

Несмотря на то, что  многие юристы на Западе признали, что  с помощью этой теории достигнуто, наконец, соответствие «правовому чувству» при установлении причинной связи,  адекватная теория причинности в силу её субъективистского характера практически может означать защиту полного судейского усмотрения в решении вопроса о причинности. Для всех разновидностей теории адекватной причинности характерно отождествление причинной связи с вероятностью ожидания события данного рода со стороны того или иного лица. Конечно, человек при помощи своего разума решает вопрос о наличии или отсутствии причинной связи между явлениями внешнего мира. Однако сама причинная связь принадлежит объективному миру и ее существование нельзя отождествлять с суждением о ней хотя бы и проницательного наблюдателя.

Сторонники теории адекватной причинности считают, что если рассматривать каждый конкретный случай в отдельности, то нельзя будет сделать каких обобщающих выводов. Рассматривать следует ряд конкретных случаев, сгруппировав их по типичным признакам. Условия, которые не будут типичными, или, как они говорят, адекватными не могут рассматриваться как причина явления.

Но возникает вопрос, по каким признакам нужно выделять эти условия из всей массы необходимых условий? Отвечая на него, сторонники адекватной теории полагают, что действие должно считаться адекватным условием, когда оно вообще, а не только в данном случае способно повлечь наступление данного последствия. Но тогда возникает другой вопрос: а когда оно вообще способно вести к данному результату? Согласно их учению, действие должно считаться таковым, если оно в совокупности с другими повышает объективную возможность наступления результата, делает его вероятным. Но возникает третий вопрос: в совокупности с какими условиями результат становится возможным и нужно ли субъекту предусматривать эти условия?