Спорные вопросы квалификации преступления по статье 131 УК РФ (по материалам судебной практики Белгородской области)

На практике именно в отношении «приготовления» чаще всего возникают неясности относительно того, добровольно ли лицо отказалось от доведения преступления до конца либо временно прервало деяние, отложив дальнейшую  реализацию преступного умысла с тем, чтобы осуществить его при более благоприятных обстоятельствах.

Содержание понятия «окончательный отказ» достаточно полно раскрывается при описании особенностей добровольного отказа организатора преступления, подстрекателя и пособника. Общим для всех видов соучастия является то, что добровольный и окончательный отказ от доведения преступления до конца может быть ими реализован только в активной форме. Организатор и подстрекатель своевременным сообщением органам власти или иными активными действиями способны предотвратить доведение исполнителем преступления до конца. Пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если предпринял все зависящие от него меры. Чтобы предотвратить преступление. Если исполнитель может осуществить добровольный отказ  от преступления как в форме пассивного, так и активного поведения, то иных соучастников способно освободить от ответственности лишь принятие активных мер по предотвращению совершения преступления.

§ 2. Противоречия в теории уголовного права и судебной практике по вопросу психически беспомощного состояния жертвы преступления

Согласно УК РФ использование преступником беспомощного состояния жертвы — элемент состава таких преступлений, как изнасилование (ст. 131), совершение насильственных действий сексуального характера (ст. 132), истязание (ч.2 ст.117), принуждение к изъятию органов или тканей человека (ч.2 ст.120), убийство, умышленное причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью жертвы (ч.2 ст.105, ч.2 ст.111, ч.2 ст.112).

Беспомощным следует считать такое физическое или психическое состояние потерпевшего, при котором он не мог понимать характер и значение совершаемых с ним действий или не в состоянии был оказывать сопротивление виновному.

Одни исследователи связывают психическую беспомощность потерпевшего лишь с болезненным изменением его сознания или состоянием, обусловленным недостаточным психическим развитием.  Приверженцы другой точки зрения полагают, что неспособность жертвы понимать характер и значение совершаемых с нею действий и ее неспособность оказывать сопротивление следует трактовать шире, указывая не только на психическую беспомощность, возникающую в результате бессознательного состояния или неспособности понимать характер и значение совершаемых с нею действий, но и на беспомощность вследствие испуга, эмоционального шока, обмана и т.д.  Приверженцы этой позиции признают необходимость существования формальных требований, которым должны соответствовать способы принуждения. Физическое насилие должно носить жесткий и интенсивный характер, угроза должна быть непосредственной, конкретной и т.п. Только в этих случаях можно говорить о том, что насилие было действенным, а угрозы серьезны и реальны.

Различные точки зрения относительно содержания понятия «беспомощное состояние», возможность его двойной трактовки способны вызвать трудности в правоприменительной практике.  Так, проведенный анализ архивных материалов выявил значительные проблемы, возникавшие в принятии судебных решений по делам об изнасилованиях. В частности, это касалось дел, где несовершеннолетние потерпевшие принуждались к половым контактам сравнительно мягким воздействием. Суды, вынося обвинитель ные приговоры по таким делам, нередко не упоминали о деталях совершения преступления.

Более пристальный анализ этих приговоров показал, что к подобной увертке судьи вынуждены были прибегать из-за нечеткого представления о содержании такой правовой категории, как беспомощное состояние. Практики исходили из суженного представления о психической беспомощности как о состоянии явно выраженного нарушения сознания и не решались отнести к этой категории потерпевших, воля к сопротивлению которых была подавлена сравнительно мягкими способами воздействия.  При этом чувство справедливости не позволяло блюстителям закона говорить об отсутствии в действиях причинителя вреда состава преступления. Они понимали, что несовершеннолетняя была принуждена к половым контактам против ее воли и практически не имела психологической возможности оказать сопротивление, но обосновать собственную позицию и интуитивные оценки не могли. В результате избирался путь нарушений требований УПК к форме составления приговора.

Таким образом, назрела необходимость обсудить проблему беспомощности потерпевшего — как уголовно-правового ее аспекта, так и практики выявления. Особенно эта касается так называемого психически беспомощного состояния. Введение в действие УК РФ, предписывающего более активное использование категории «беспомощное состояние», актуализировало эту необходимость.

Авторы, придерживающиеся более широкого взгляда на беспомощное состояние жертвы и трактующие волевой признак этого состояния как неспособность проявить свою волю, в общем-то не углубляются в изучение его психологического содержания. Хотя некоторые из перечисляемых ими причин психически беспомощного состояния (испуг, сложность обстановки, обман) свидетельствуют о том, что под способностью выразить свою волю подразумевается способность потерпевшей действовать в криминальной ситуации сознательно и свободно, т.е. в соответствии со своим желанием и независимо от воли посягателя.

С позиций психологической науки это достаточно точно. Но если ограничиться при определении психически беспомощного состояния только указанием на такие его психологические признаки, как неспособность понимать характер и значение действий преступника и неспособность оказывать сопротивление, а неспособность оказывать сопротивление трактовать как неспособность жертвы выразить свою волю, то уголовно-правовая суть понятия «использование психически беспомощного состояния» как одного из признаков состава ряда насильственных преступлений лишается смысла: любое преступление подобного рода

совершается путем игнорирования воли жертвы. Проблема сводится к исследованию способа приведения жертвы в подобное состояние.  Последовательной представляется позиция тех, кто помимо психологического критерия психически беспомощного состояния вводит еще один — юридический. Он состоит в необходимости квалифицировать насильственные преступления как совершенные с использованием психически беспомощного состояния только в тех случаях, когда преступник не применял к жертве физического или психического насилия.

Установление же физического и психического насилия должно, следуя этой логике, производиться по формальным признакам.

В новом уголовном законодательстве введены формальные критерии для определения действенности принуждения. Из чего следует, что, например, изнасилованием и насильственными действиями сексуального характера с использованием психически беспомощного состояния жертвы должны признаваться половые сношения, совершенные без использования преступником физического принуждения или угроз его применить. Легкие формы принуждения (шантажные угрозы, угрозы лишить имущества и пр.) в некоторых случаях также могут привести к возникновению у жертвы психически беспомощного состояния. Это будет происходить в случаях, когда такого рода угрозы лишают потерпевшего способности к волеизъявлению.

Установить состояние психической беспомощности не всегда просто. До введения в действие нового Уголовного кодекса Российской Федерации экспертным путем изучалось лишь психическое состояние жертвы изнасилования. Запросы современной практики, как видим, диктуют необходимость экспертного анализа психического состояния прибегать не только к помощи психиатров, но и экспертов-психологов.

Было установлено, что при экспертной психологической оценке произвольности действий потерпевших необходимо прежде всего исходить из общепсихологических представлений о структуре любого волевого действия. Осуществление такового предполагает: во-первых, ориентацию в условиях его протекания с учетом социальных характеристик ситуации и потребностных состояний субъекта; во-вторых, в случае значимости ситуации, постановку целей общего характера, отвечающих предмету потребности с учетом объективных и субъективных возможностей человека; в-третьих, выбор способов реализации с одновременной конкретизацией поставленных целей; в-четвертых, исполнение задуманного с соответствующим контролем и поправками.

Невыполнение хотя бы одного из перечисленных условий не позволяет назвать действие субъекта в полной мере сознательным, целенаправленным, а следовательно, и волевым.

Из этого следует, что экспертное психологическое изучение психологических критериев психически беспомощного состояния жертвы следует проводить как анализ целостного процесса деятельности, выделяя в этом процессе 4 момента:

      Непонимание жертвой внутреннего содержания ситуации;

      Оценку ею ситуации как безвыходной;

      Выбор неэффективной тактики противодействия;

      Отсутствие психологической возможности контролировать исполнительские звенья деятельности.

Указанные моменты составляют психологические критерии психически беспомощного человека.

Методологические и методические принципы экспертиз, направленных на исследование психического состояния потерпевших, родственны и мало зависят от типа преступления. Отличие, пожалуй, лишь в содержании ситуации, подлежащей оценке. В одних случаях это ситуация сексуального взаимодействия, в других — предшествующие, допустим, предоставлению потерпевшим органов для трансплантации.

И последнее. С моей точки зрения, психологическое изучение состояния жертвы целесообразно лишь при сомнениях относительно содержания ее волеизъявления. Данные о противоречивом, фиктивном, непоследовательном, одним словом, "способствующем" поведении потерпевшего в ситуации взаимодействия с посягателем должны стать главным основанием для назначения судебно-психологической экспертизы психического состояния жертвы. Вступление в половые отношения, предоставление органов и тканей для трансплантации и даже терпимое отношение к истязаниям могут быть как результатом неспособности к волеизъявлению, так и вполне сознательным и произвольным действием.

При убийстве жертвы, причинении ей тяжкого или средней тяжести вреда здоровью вряд ли можно вести речь о "способствовании". В этих случаях, полагаю, психологический анализ психического состояния, жертвы избыточен. Действительно, может ли убийство или причинение тяжкого вреда здоровью жертвы, не ориентирующейся в ситуации, недооценивающей или переоценивающей угрожающую ей опасность, неспособной в силу характерологических особенностей, возникшего страха оказать действенное противодействие (а именно такие признаки характеризуют психологические критерии беспомощного состояния), считаться более тяжким преступлением, чем совершение тех же самых действий в отношении жертвы, способной правильно ориентироваться и произвольно действовать?

Слабость, незащищенность жертвы делают человека нередко более доступным объектом преступления. Это порождает стремление законодателя более тщательно охранять интересы таких жертв путем введения понятия "беспомощное состояние" в качестве признака квалифицированного состава, а также отягчающего наказание обстоятельства (ст. 63 УК РФ). Но здесь имеется в виду, скорее, физическая беспомощность (малолетнего, престарелого, увечного и пр.), а также выраженные формы психической беспомощности, характерные для патологии, - бессознательные состояния, состояния искаженного сознания и пр. Законодатель в этих случаях, думается, исходит из суженного представления о беспомощном состоянии. То есть вновь возникает проблема, порожденная неопределенным, двойственным содержанием категории "беспомощное состояние". С моей точки зрения, подобное не мешало бы устранить.

§ 3. Спорные вопросы квалификации преступления предусмотренного ст. 131, совершенного с применением насилия

Определение понятия половых преступлений служит целям установление круга деяний, отнесенных к данной группе и выявлению их основных и специфических черт. Эти преступления в той или иной степени нарушают уклад половых отношений, являются общественно-опасными отклонениями от норм сексуального поведения людей. Содержание уклада половых отношений зависит от половой нравственности, т.е. поведение людей в области половых отношений, этические и эстетические взгляды, обычаи общества, касающиеся вопросов секса.

С точки зрения Уголовного права любое преступление является безнравственным поведением, но только некоторые преступления нарушают нормы половой морали.

Принципы половой нравственности отражают взгляды господствующих слоев общества на условия и характер половых отношений.

Половая нравственность – это система норм, отражающих взгляды на взаимоотношение полов и регулирующих все стороны сексуального поведения людей в обществе.

Половая свобода– право взрослого человека свободно определять свою половую жизнь, т.е. самому решать с кем и в какой форме удовлетворять свои сексуальные потребности.

Означает, что нарушение половой свободы даже близким человеком (другом, супругом) при определенных обстоятельствах не исключает уголовной ответственности за половые преступления. Сказанное относится и при нарушении прав падшей женщины (проститутки, люмпена).

Половая неприкосновенность – право, как взрослого, так и несовершеннолетнего (малолетнего) на половую неприкосновенность, заповедность.

Нарушение нормального процесса полового развития несовершеннолетнего, даже при отсутствии насилия наносит серьезный  ущерб конкретной личности и представляет значительную общественную опасность.

Изнасилование является наиболее тяжким и самым распространенным из половых преступлений, примерно 3/4 от общего числа. При этом большинство изнасилований остается нераскрытыми. Латентность доходит до 25%.

С точки зрения закона изнасилование всегда совершается против воли потерпевшего. В законе четко указаны способы:

1)          применение насилия к потерпевшей или другим лицам;

2)          угроза применения насилия;

3)          беспомощное состояние;

Общественная опасность изнасилования заключается:

1)          в насильственном характере действий преступника;

2)          в грубом и циничном унижении достоинства женщины;