Стадии совершения преступления

Согласно закону, уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям, признаки которых установлены законодателем в ст. 15 УК РФ. Приготовление к преступлениям небольшой и средней тяжести не влечет уголовной ответственности5. Приготовление к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления по своим фактическим свойствам, обстановке зачастую невозможно отличить от приготовительных действий к совершению умышленного преступления небольшой или средней тяжести. Наглядный пример: приискание, изготовление или приспособление средств или орудий совершения преступления отцом (другим лицом) и матерью, принявшими решение убить новорожденного ребенка. При этом преступление не доведено до конца по не зависящим от этих лиц обстоятельствам.

По мнению законодателя, приготовительные действия, для матери ребенка, не обладают свойствами общественной опасности и не рассматриваются как преступные, так как привилегированное убийство, предусмотренное ст. 106 УК РФ, относится к преступлениям средней тяжести. И наоборот. При юридической оценке (уголовно-правовой квалификации) тех же действий, совершаемых отцом ребенка (другим лицом), орган правоприменения будет руководствоваться императивным указанием закона о том, что уголовная ответственность за такое приготовление наступает по соответствующей статье Особенной части Уголовного кодекса РФ, поскольку имеет место приготовление к особо тяжкому преступлению (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ)6

Таким образом, приготовление к совершению преступления - это деятельность по созданию всего лишь условий (конкретных форм активных, сознательных и целенаправленных действий) для совершения в будущем умышленного преступления, ибо они не отражены в качестве преступных и уголовно наказуемых в статьях Особенной части УК РФ (или части статьи), предусматривающих конкретное наказание за их совершение.

Глава 3 Покушение на преступление и его виды

Исследуя признаки состава преступления, теория уголовного права всегда уделяла пристальное внимание месту и значению такой стадии формирования преступного посягательства, как покушение на совершение преступления. Верховный Суд Российской Федерации, разъясняя судам сложные вопросы применения уголовного законодательства, неоднократно обращал внимание на необходимость правильного понимания сущности и особенностей института покушения на преступление, его признаков как неоконченного преступления, отличающегося от таких стадий формирования преступления, как приготовление и оконченное преступление. В судебной практике до сих пор совершается немало ошибок при квалификации действий, представляющих собой неоконченные преступления, при назначении наказаний за их совершение.

В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ «покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам». Таким образом, квалификация совершенного деяния как покушения на преступление может иметь место лишь при установлении следующих компонентов:

1) действий (бездействия), непосредственно  направленных на совершение преступления; 2) умысла; 3) недоведения преступления до конца по независящим от лица обстоятельствам.

Признак действий в смысле покушения на преступление означает, что при покушении осуществляется деяние, предусмотренное определенной статьей Особенной части УК РФ. Этот признак отличает покушение на преступление как от любого иного непреступного поведения (пусть и неблаговидного, осуждаемого общественным мнением), так и от приготовления к преступлению - создания условий для совершения преступления (ч. 1 ст. 30 УК РФ). Признак действий (бездействия) влияет также на определение момента окончания преступления.

Уголовный закон признает покушением умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, но не доведенные до конца, когда задуманный субъектом преступления результат не достигается. Поэтому закон рассматривает действия лица как основу всей конструкции института покушения, когда вслед за действиями по приготовлению к преступлению неизменно и закономерно должен наступить преступный результат. Эти действия являются созидающим фактором, который использует созданные на стадии приготовления условия для превращения возможности наступления преступного результата в действительность7. Известно, что умысел может быть прямым и косвенным. Однако судебная практика обоснованно исходит из того, что покушение на преступление способно быть совершено исключительно с прямым умыслом. Так, в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» содержится категорическое разъяснение, что «покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.)». Таким образом, Пленум Верховного Суда Российской Федерации исключает возможность квалификации деяния как покушения на преступление при установлении его совершения с косвенным умыслом. Покушение на совершение преступления - это умышленное действие (бездействие), непосредственно направленное на совершение преступления или ведущее к совершению оконченного преступления. Следуя формальному толкованию ст. 25 УК РФ и указанию ч. 3 ст. 30 УК РФ на умышленный характер покушения, закон не исключает возможности совершения преступления и с косвенным умыслом. Но косвенным умыслом, как правило, охватывается психическое отношение лишь к побочному результату действий, ведущих к совершению иного преступления или непреступного деяния, для появления которого лицо ничего не предпринимает. Отсюда вывод: если для реализации косвенного умысла не предпринимаются специальные действия, их непосредственная направленность на совершение преступления исключается. И при этом отсутствует специальный и необходимый признак, определяющий сущность покушения на преступление - наличие недоведения преступления до конца по независящим от лица обстоятельствам.

О значении умысла на совершение преступления и его нацеленности на конечный результат при покушении можно судить при оценке позиции Верховного Суда Российской Федерации в отношении дела Шарояна и Архипова. В результате их действий, непосредственно направленных на поджог чужого имущества, предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от их воли, что вызвало необходимость квалификации их действий как покушения на уничтожение чужого имущества путем поджога. Судом было установлено, что Шароян и Архипов, проникнув в дом, совершили убийство потерпевших. С целью сокрытия следов преступления, уничтожения и повреждения чужого имущества Шароян разбросал перед газовым камином в зале дома тряпки и бумагу, облил их спиртными напитками и поджег. Похитив 800 рублей, Шароян и Архипов скрылись. Через некоторое время огонь в доме погас. Огнем было уничтожено и повреждено имущество потерпевшего на сумму 440 руб. Действия Шарояна квалифицированы судом по ч. 2 ст. 167, п. «а» ч. 2 ст. 105 и п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации переквалифицировал действия Шарояна с ч. 2 ст. 167 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ, указав следующее. По смыслу закона уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога влекут уголовную ответственность по ч. 2 ст. 167 УК РФ только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба. Если в результате таких действий, непосредственно направленных на поджог чужого имущества, предусмотренные последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога. Аналогичное решение содержится в Постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации № 211-П07ПР по делу Пигалова8.

Стадия покушения в преступлениях, совершенных лицом в состоянии аффекта, вполне возможна. Например, лицо, находящееся в состоянии физиологического аффекта, стреляет в потерпевшего из огнестрельного оружия, однако из-за осечки желаемый результат не наступает.

При квалификации необходимо разграничивать оконченное и неоконченное покушение, так как от этого зависит решение вопроса о возможности освобождения от уголовной ответственности по основаниям, указанным в ст. 31 УК РФ (добровольный отказ).

Оконченным покушение будет тогда, когда субъект объективно выполнил все намеченные им действия и сознает это. Результат, по его мнению, должен наступить автоматически, без каких-либо дополнительных усилий, однако он не наступает по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного. В такой ситуации добровольный отказ от доведения преступления до конца практически невозможен, так как никакие усилия субъекта не могут изменить то, что уже совершено. Возможен отказ от повторения действий либо деятельное раскаяние, при котором лицо пытается предотвратить наступление более тяжких последствий, но эти усилия находятся за рамками объективной стороны уже выполненного состава преступления.

Неоконченное покушение характеризуется тем, что лицо объективно не выполнило всех тех действий, которые должны были привести к наступлению желаемых им последствий, и осознает это. При данном виде покушения возможен добровольный отказ от доведения преступления до конца со всеми вытекающими отсюда последствиями. Квалификация оконченного и неоконченного покушений идет по одной и той же ч. 3 ст. 30 УК РФ.

Рассмотренные вопросы квалификации покушения на преступление относятся к так называемому годному, обычному покушению. Именно о нем говорит законодатель в ч. 3 ст. 30 УК РФ. Наука уголовного права выделяет еще один вид - негодное покушение. Оно может быть как оконченным, так и неоконченным. Суть его состоит в ошибке лица, совершающего преступление, в выборе объекта (предмета) посягательства или средств совершения преступления. В абсолютном большинстве случаев негодное покушение так же опасно, как и годное, поэтому уголовная ответственность за него устанавливается на общих основаниях. Исключением из этого правила являются случаи, когда в силу крайнего невежества субъект для достижения определенной преступной цели использует такие средства, которые ни при каких обстоятельствах не могут вызвать наступления вредных последствий. Такие лица освобождаются от уголовной ответственности9.

Таким образом, покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (ч. З ст. 30 УК РФ). Следовательно, суть этой стадии заключается в том, что она характеризует начало непосредственного совершения преступления, посягательство на охраняемый уголовным законом объект, частичное выполнение объективной стороны конкретного преступления. Если приготовление к преступлению выражается в создании условий для его совершения, то покушение - в деянии, непосредственно направленном на совершение преступления. При покушении лицо приступает к выполнению объективной стороны преступления.

Глава 4 Добровольный отказ от преступления

Добровольный отказ - это незавершенное преступление, прекращенное по воле субъекта. В соответствии с названными особенностями возникают и различные правовые последствия. Приготовление к преступлению и покушение на него в большинстве случаев влекут уголовную ответственность, а добровольный отказ, содержащий такие обязательные признаки, как добровольность, окончательность и сознание возможности продолжать начатое деяние, - освобождение от уголовной ответственности.

Ошибки при применении ст. 31 УК РФ «Добровольный отказ от преступления» чаще всего возникают при неправильном понимании ч. 3 этой статьи, где сказано, что лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Например, лицо, покушавшееся на изнасилование и добровольно отказавшееся от его совершения, подлежит привлечению к уголовной ответственности, если в процессе осуществления задуманного причинило вред здоровью потерпевшей. Причинение вреда здоровью - это иное, хотя и однородное с задуманным преступление. Ответственность за него установлена самостоятельными статьями УК РФ о преступлениях против здоровья. Вместе с тем добровольный отказ от изнасилования не дает оснований правоприменителю квалифицировать действия субъекта как покушение на изнасилование, так как от доведения до конца названного преступления субъект отказался добровольно, без какого-либо воздействия со стороны.

Условия добровольного отказа вытекают из смысла закона10:

1. По законодательному  определению добровольность отказа  определяется наличием у лица осознания возможности завершения преступления.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»11, добровольным является такой отказ от преступления, при котором лицо прекратило преступную деятельность, осознавая возможность доведения преступных действий до конца, но не вследствие причин, возникших помимо его воли.

По этому разъяснению для добровольности отказа существенна субъективная оценка лицом возможности завершения преступления. Наличие объективных препятствий может служить лишь обстоятельством, которое, будучи осознанным, формирует в сознании лица представление о невозможности продолжения начатого им преступления. Таким образом, критерий добровольности является психологическим, зависящим от субъективного значения (восприятия и оценки) ситуации лицом («Я могу, у меня достаточно сил и средств»).

Субъективное восприятие лицом ситуации может не совпадать с объективными обстоятельствами. Например, лицо переоценивает свои силы и возможности, заблуждаясь относительно фактических обстоятельств. Возможна и противоположная ситуация, при которой лицо прекращает начатое преступление, опасаясь, что крики жертвы о помощи помешают ему завершить начатое, в то время как по стечению обстоятельств жертва не была и не могла быть услышанной.

Связь между объективным и субъективным аспектами ситуации отказа от преступления не является обязательной. Вопрос состоит в том, какой из этих аспектов является для добровольности отказа существенным. Этот вопрос может быть решен только в законе. По законодательному определению существенным для добровольности отказа является субъективный аспект. В силу психологического критерия наличие объективных препятствий к продолжению преступной деятельности, возникших помимо воли лица и не осознаваемых им, для признания отказа от преступления добровольным значения не имеет.

2. Другим условием отказа  от преступления является его  своевременность: добровольный отказ от преступления как обстоятельство, исключающее уголовную ответственность, юридически возможен до определенного момента, а именно - до наступления стадии оконченного преступления. Это прямо вытекает из содержания части 1 ст. 31 УК РФ.

С субъективной точки зрения преступное намерение не реализовано до тех пор, пока виновный осознает, что им не все сделано для наступления преступного результата. Полная реализация преступного намерения возможна, как известно, уже на стадии оконченного покушения. Законодатель связывает субъективное условие добровольности отказа с осознанием возможности довести начатое преступление до конца. Это условие применимо только к таким обстоятельствам, при которых преступный умысел еще не реализовался полностью, т.е. на стадиях приготовления и неоконченного покушения. Поэтому не является добровольным отказом от преступления отказ от повторения попытки (например, отказ от производства «контрольного» выстрела).