Уголовное право и мораль

     Право, например, разрешает согнать с  квартиры бедняка, не уплатившего вовремя  деньги, ибо оно позволяет требовать  своего, допуская в известных пределах эгоизм. Напротив, мораль при всех условиях, требует сострадания к ближнему, она зиждется на любви, а любовь, по известному изречению, тем и отличается, что «не ищет своего». Во многих случаях то, что дозволяется правом, запрещается моралью, которая обращается к человеку с заповедями высшими и более строгими.

     Разграничивая нравственность и право, утверждая  практическую необходимость разделения их сфер, мы не можем, однако, отрицать несомненной и не превращающейся связи их между собой. Жизнь приводит к их обособлению, но она не может устранить их взаимодействия.

     Гегель: «Право и мораль отличаются друг от друга. Нечто вполне позволительное с точки зрения права быть чем-то таким, что моралью запрещается. Право, например, мне разрешает распоряжаться  своим имуществом, совершенно не определяя пределов этого распоряжения, и только мораль содержит определения, которые его ограничивают»¹⁰.

     Более важные для внешнего порядка юридические  предписания охраняются более строгим  контролем общественной власти, но по своему содержанию они представляются более ограниченными, чем нормы нравственные. Если прибавляют иногда к этому, что право есть минимум нравственных предписаний, или, как говорят иначе – этический минимум, то в этом нельзя не видеть известного недоразумения. Несомненно, что в области права могут относиться не только действия, безразличные с нравственной точки зрения, но даже и запрещаемые нравственностью. Право, никогда не может всецело проникнуться началами справедливости и любви. Но если оно вступает в известных случаях в противоречие с нравственными заветами, то его нельзя называть нравственным, даже и в минимальной степени. Это, конечно, не исключает того, что находится под влиянием нравственности и отчасти воплощает в себе ее требования.

     Не  будучи всецело нравственным, право  дает известный простор личным интересам и стремлениям, даже в их эгоистическом и своекорыстном проявлении. Напротив, нравственность представляет собой более чистое воплощение альтруистических начал, и соответственно с этим ее требования имеют всеобъемлющий и безусловный характер.

     Это проявляется по преимуществу в двух направлениях.  Право, по сравнению  с нравственностью, отличается точностью  и ограниченностью своих предписаний. Подобно нравственности, оно ограничивает произвол отдельных лиц, налагая  на них известные обязательства во избежание общих споров и столкновений. Но в то время как право ограничивает свои требования строго обозначенными пределами, устанавливая в каждом случае совершенно ясные и определенные предписания, нравственность, как мы понимаем ее в настоящее время, не составит каких-либо границ для своих предписаний.

     Требуя  от нас служения людям, исполнения закона любви, нравственность не определяет подробно ни формы, ни пределов этого служения, предоставляя нам самим найти  в каждом отдельном случае соответствующий способ выполнения нравственных заветов. Для достижения нравственного совершенства нет, и не может быть, никаких заранее установленных рамок; это область постоянного стремления к добру, высшая цель которого переходит за пределы всяких личных соображений и расчетов, чтобы торжествовать победу над эгоизмом и подвигах самозабвения и самопожертвования.

     По  глубокому замечанию Канта, «моральное состояние человека, в котором  он всегда должен находиться, есть добродетель, т.е. моральное настроение в борьбе, а не святость, в виде мнимого обладания полной чистотой настроений воли». В отличие от этого право и для наиболее важных обязанностей, возлагаемых им на нас, - например, в области общественной, - всегда устанавливает сроки, размеры, формы. Вводя, таким образом, свои предписания в определенные границы. Эта ограниченность права, по сравнению с безграничностью морали, является первой чертой их различия, заставляющей характеризовать юридическую область как минимум общественных предписаний.

     Нравственность, не удовлетворяется, подобно праву, требованием внешних действий, но вменяет людям в обязанность также и добрые чувства, без которых исполнение заветов лишается истинной цены. Для права безразлично, например, уплачивается ли долг по чувству честности, или же из одной боязни законного преследования; но для нравственности это не безразлично: она осуждает те действия, которые имеют одну видимость добрых, а на самом деле подсказываются своекорыстными побуждениями. Если право и принимает во внимание внутренние мотивы, то не при исполнении, а при нарушении закона, там, где требуется определить виновность лица, что, конечно, не может быть сделано без освещения субъективной стороны правонарушения.

     Развитие  жизни приводит к тому, что право  и нравственность обособляются друг от друга, не утрачивая своей связи, но приобретая более самостоятельное значение. 

Заключение

     Из  всего вышесказанного можно сделать  такой вывод: и уголовное право, и нравственность характеризуются единством сущности и гармоническим взаимодействием. Единство предполагает ряд специфических черт, различающих уголовно-правовые и нравственные нормы, таких, как преступления и аморальный проступок. Четкого разграничения преступления и аморального проступка при определении оснований уголовной ответственности за конкретное деяние является непреложным требованием принципа законности.

     Рассматривая  вопрос о критериях нижнего предела  нравственной допустимости в оперативно – розыскной деятельности, необходимо учитывать, что с практической точки зрения, их поиску при разработке решений стоящих перед оперативными аппаратами задач нередко сопутствует проявление крайней формы профессиональной трансформации моральных требований – их деформация – образование корпоративной морали, замкнутой на собственных интересах профессиональной группы оперативных работников. Очень часто корпоративные интересы профессиональной группы обычно не соответствуют, а зачастую противоречат сопредельным интересам общества, или группы людей или отдельного человека. Нейтрализация этого явления в наибольшей степени зависит от интенсивности и содержания воспитательного воздействия, нацеленного не только на формирование мировоззренческих позиций, но также на разработку определенных правил поведения при решении служебных задач, имеющих ярко выраженную нравственную окраску.

     Характеристика  нравственных основ оперативно –  розыскной деятельности была бы неполной, если не сказать о том, что соответствующая специфика накладывает особый нравственно-психологический отпечаток на характер общения сотрудников оперативных аппаратов между собой.

Список литературы

1. Бойков  А.Д. Судебная реформа: обретения и  просчеты // Гос. и право. 2005, N 4.С.18
2. Бородин С.В., Ляхов Е.Г. Международное сотрудничество в борьбе с уголовной преступностью. - М., 2008.
3. Здравченко Б.В. Уголовное право России. Общая часть. - М.: Юристъ, 2007.
4. Кашанина Т.В. Кашанин А.В. Основы российского права. - М. 2008.
5. Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекции. - М., 2002.
6. Комментарии к Уголовному кодексу Российской Федерации. - М: Норма-Инфра, 2008.
7. Махоткин В.П. Общественная опасность преступления. - М., Академия МВД РФ, 2006.
8. Кадников Н.Т. Классификация преступлений в зависимости от тяжести. – М., ЮИ МВД РФ, 2008.
9. Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ. / Под ред. Наумова А.В. – М., 2007.
10. Смиренко В.С. Основы борьбы с организованной преступностью. - М., 2006.
11. Фельдман Д.И. Система международного права. - М., 2003.