Влияние мотива и цели на квалификацию преступлений

Тем самым воинское должностное лицо сознает необходимые объективные признаки преступления, благодаря соответствующим субъективным признакам.

Рассмотрим более подробно данное понятие.

Ложно понятые интересы службы являются частью общего понятия – ложно понимаемых интересов служебной необходимости. Уголовный закон ни о том, ни о другом непосредственно не упоминает, поэтому и требуется их анализ.

Служебная необходимость – это исполнение обязанностей по военной службе, это специфический вид деятельности, могущий вовсе исключить преступность деяний и условиях несения службы в рядах Вооруженных сил.

Действуя по мотивам реально существующей служебной необходимости, субъект моделирует цель и избирает приемлемые средства ее реализации, не вступающие в противоречие с правом. Например, в соответствии с Дисциплинарным уставом командир в определенных условиях может принуждать к повиновению своих подчиненных, вплоть до применения против них оружия94.

Оценка же поведения как мотивированного не объективной служебной необходимостью, а ложно понятыми интересами службы осуществляется в следующих ситуациях:

Само побуждение действительно может быть детерминировано интересами службы. Однако если оно соотносится с антисоциальными целями и способами их удовлетворения, то только деяние приобретает качество общественно опасного.

Например, заместитель командира взвода младший сержант Кузнецов, будучи недоволен тем, что подчиненные недобросовестно исполняют свои служебные обязанности, систематически избивал их, полагая, что таким образом он добьется устранения их упущений по службе.

При оценке описанного превышения власти имеющиеся ложно понятые интересы службы должны учитываться как фактор, определяющий направленность деяния на военно-служебные отношения. Кроме того, их следует принять во внимание как обстоятельство, смягчающее ответственность виновного, поскольку само по себе «благое намерение» должностного лица свидетельствует о меньшей глубине антисоциальной мотивации его поведения.

На практике военные суды, назначая наказание за деяния, совершенные в аналогичных ситуациях, указывают, что в качестве смягчающих обстоятельств они учитывают неправильные, неправомерные действия потерпевших, обусловивших преступления виновным.

Поведение должностного лица может быть обусловлено не только причинами служебной необходимости, но и антисоциальной мотивацией, которая формирует противоправный способ его действий.

Например, командир воинской части майор Черняков скрывал преступления своих подчиненных, не возбудил против них семь уголовных дел.

Свое бездействие Черняков объяснил тем, что руководствовался мотивом обеспечения интересов службы и целью создания видимости благополучия в части95.

Подобные объяснения вряд ли можно отнести к ложно понятым интересам службы. Однако путем нарушения законности нельзя добиться каких-либо благих целей, что сознается самим виновным в силу его образования, опыта, положения и т.д. Поэтому названные мотивы и цели следует учитывать как факторы, свидетельствующие о воинской природе деяния. На практике же такие признаки в аналогичных ситуациях чаще не принимаются во внимание и не оцениваются вовсе.

Деяние должностного лица может быть обусловлено низменными побуждениями, которые субъект часто скрывает за мотивировками (объяснениями, а не мотивами) служебных интересов.

Например, старший лейтенант Новиков, являясь начальником поста в Республике Афганистан, ставил задачи подчиненным на осуществление нападений с целью завладения деньгами и имуществом афганских граждан. Свои действия Новиков также пытался мотивировать интересами ведения боевых действий, просил учесть это в качестве обстоятельства, смягчающего его ответственность. В действительности мотивами его действий были корыстные побуждения, подлежащие учету в качестве конструктивного признака ст. 285 УК РФ, а также в рамках ст. 146 УК РСФСР (ст. 162 УК РФ).

Примеры аналогичных дел имелись и в Чеченской республике96.

За мотивировками служебной необходимости может скрываться и иная личная заинтересованность. Она может проявляться в карьеристских мотивах (добиться продвижения по службе, поощрения, перевода на другое место, избежать наложения взыскания), мотивах тщеславия, защиты «чести мундира» и т.п., которые следует учитывать в рамках конструктивного признака ст. 285 УК РФ.

В реальной практике нередки случаи параллельного существования личных и ложно понятых служебных мотивов, руководствуясь которыми субъект совершает преступление. В таких случаях каждый из мотивов должен получать свою собственную уголовно-правовую оценку как в рамках квалификации, так и при назначении наказания за воинское должностное преступление.

Содержание мотива ложно понятых интересов службы не является неизменным и однозначным. В каждом конкретном случае его необходимо уточнять, а не ограничиваться неопределенными ссылками на то, что лицо действовало из интересов или из ложно понятых интересов службы, как это имеет место в настоящее время на практике. Рассматриваемый мотив деяния должностного лица может получать самостоятельную оценку как обстоятельство, определяющее направленность деяния и его квалификацию, влияющее на степень общественной опасности конкретного преступления, учитываемое как фактор, смягчающий ответственность при назначении наказания, поэтому мотив является существенным признаком должностного преступления. Помимо того, что он является одним из конструктивных элементов уголовно наказуемого злоупотребления, мотив формирует соответствующую цель, свидетельствующую о направленности преступления.

Благодаря своим правовым функциям рассматриваемые признаки оказывают существенную помощь в разграничении преступлений, дисциплинарных проступков и правомерного поведения.

 

Выводы по 2 главе

 

1.Важнейшим понятием, связанным  с правоприменительной деятельностью  правоохранительных органов и  центральной стадией применения уголовного закона, является квалификация преступлений, под которой понимается установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой.

2.Мотив и цель преступления  являются факультативными признаками  субъективной стороны преступления. Они становятся обязательными  и поэтому учитываются при  квалификации преступлений только  в случаях, указанных в законе, т.е. в конкретной статье Особенной части УК. Например, злоупотребление должностными полномочиями влечет за собой уголовную ответственность при наличии корыстной или иной личной заинтересованности, которые и являются возможными мотивами злоупотребления. Их отсутствие исключает уголовную ответственность за злоупотребление должностными полномочиями даже при наличии всех остальных признаков данного состава преступления. В остальных случаях мотив и цель общественно опасного деяния имеют значение при индивидуализации наказания и характеристике личности преступника.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Изложенные положения обусловливают теоретические выводы, предложения и рекомендации нормотворческого, правоприменительного и учебно-методического характера.

1. Научная разработка темы позволяет  раскрыть социальную и психологическую природу признаков субъективной стороны преступлений со специальным составом, а также определить методологические основы учета рассматриваемых признаков, которые необходимо соблюдать в области уголовного правотворчества, правоприменения, в теоретических исследованиях и педагогической практике в контексте конституционного принципа субъективного вменения.

Изучение мотивов и целей преступлений в уголовном праве предполагает опору на данные психологии и социологии, использование их в качестве методологической базы с учетом специфики предмета исследования.

2. Содержание применяемых в уголовном  праве признаков субъективной  стороны определяется их естественной  социальной и психологической  природой.

Являясь основой сознательного волевого акта, мотив, цель и обусловленная ими вина определяют поведение субъекта в обществе, влияют на психологическую структуру его личности и поэтому, безусловно, должны учитываться при конструировании общеуголовного законодательства.

Будучи представлены в уголовном и, в частности, в военно-уголовном законодательстве, признаки субъективной стороны реализуют в праве свои социальные функции, которые при этом приобретают качество уголовно-правовых - как общих, так и специальных.

3. Общая их функция и заключается  в том, что рассматриваемые признаки составляют основу волевого поведения субъекта.

Содержание и антиобщественная направленность волевого процесса определяется глубиной антисоциальной мотивации, под которой следует понимать уровень актуализации в сознании субъекта мотивов и целей в совокупности с их социальными, психологическими детерминантами, а также со способами их удовлетворения (опредмечивания) и которая обусловливает совершение лицом различных по характеру и степени общественной опасности преступлений.

4. Указанная общая функция конкретизируется в специальных уголовно-правовых ролях (функциях). Специальные функции состоят в том, что признаки субъективной стороны:

1) влияют на определение направленности  преступного поведения на конкретный  объект уголовно-правовой охраны;

2) изменяют (уменьшают или повышают) характер общественной опасности  и, следовательно, влияют на уголовно-правовую  оценку содеянного: с одной стороны, они помогают разграничивать  преступления и правомерное поведение  и иные правонарушения, а с другой - квалифицировать собственно преступления;

3) влияют на степень общественной  опасности содеянного, на характеристику  личности виновного, смягчающих  и отягчающих обстоятельств и, следовательно, на решение вопросов  об ответственности и наказании  за преступления;

4) обусловливают содержание способа  совершения преступления как  признака объективной стороны;

5) способствуют установлению и  уголовно-правовой от ни причин  и условий совершения воинских  преступлений как обстоятельств, исключающих либо смягчающих  ответственность за определенные деяния;

6) играют существенную роль при  решении важных вопросов Общей  части уголовного права: о стадиях  совершения преступлении и добровольном  отказе, о множественности и соучастии  и др.

5. Неотъемлемыми и самостоятельными  составляющими субъективной стороны преступлений выступают мотив и обусловленная им цель. Об их факультативности возможно говорить лишь в рамках общего учения о составе преступления и неприемлемо это утверждать, когда речь идет о составе конкретного преступления, предусмотренного определенной статьей Особенной части УК РФ.

В последнем случае обязательными являются все признаки, содержащиеся в соответствующей уголовно-правовой норме, независимо от способа их законодательного описания и от того, встречаются ли они в составах других преступлений или нет.

6. Представляется возможным уточнить  важность значения мотивов и  целей в решении вопросов правомерности  необходимой обороны в новом  постановлении Пленума Верховного  суда РФ (вместо Постановления  Пленума Верховного суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств»), необходимость принятия которого назрела уже давно.

Такое уточнение могло бы выглядеть следующим образом: «Обратить внимание судов на необходимость установления в каждом конкретном случае мотивов и целей действия лиц, подвергшихся посягательству, применяющих необходимую оборону.

Разъяснить, что законодательство о необходимой обороне применяется к лицам, которые руководствовались целями защиты интересов личности, государства, общественных интересов, прав обороняющегося или других граждан от общественно опасных посягательств, и не подлежит применению к лицам, причинившим вред гражданам по мотивам мести, расправы. Такие лица подлежат уголовной ответственности на общих основаниях».

7. В Постановлении Пленума Верховного  суда РФ от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике  назначения судами уголовного  наказания» необходимо насколько  возможно точнее истолковать  содержание п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ об отягчающих обстоятельствах, дополнив следующим предложением: «Суды не должны ограничиваться формулировками в виде неопределенной ссылки на мотивы национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, мести за правомерные действия других лиц, а должны в каждом конкретном случае специально указывать, в чем именно заключались эти побуждения, толкнувшие виновного на совершение преступления».

 

 

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

 

I. Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Российская газета. 1993. № 237.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 30.12.2006) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 30.12.2006) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

II. Научная литература и материалы периодической печати