Деятельность следователя по розыску подозреваемых и обвиняемых

До настоящего времени продолжаются дискуссии по вопросу о производстве следственных действий по приостановленному уголовному делу с целью розыска скрывшегося преступника. К положительному разрешению данного вопроса в свое время склонялись такие ученые, как И. М. Гуткин, Н. В. Жогин и Ф. Н. Фаткуллин, С. М. Кургиян, А. А. Закатов7. На современном этапе развития института розыска это мнение разделяют А. П. Большаков, М. В. Бондарева8 и др.

Однако действующий УПК РФ (ч. 3 ст. 209) по-прежнему исключает осуществление следственных действий после приостановления производства по уголовному делу. Как нам представляется, это наиболее оптимальное решение данного вопроса не только с правовой, но и организационной точек зрения.

Нельзя допускать, чтобы следователь был обременен решением не свойственных ему задач, к тому же весьма специфических и в неограниченных временных пределах.

Одним из нововведений УПК РФ является обозначение в числе разыскиваемых лиц подозреваемых в совершении преступления.

Однако при этом законодатель не обозначил даже основы правового механизма практического решения указанной задачи. Прежде всего, это касается мер пресечения и порядка их применения в отношении подозреваемых в случае их обнаружения. Согласно ст. 108 УПК РФ, если подозреваемый скрылся и место его нахождения неизвестно, то лишь в исключительных случаях ему можно избрать меру пресечения, связанную с заключением под стражу. По этой причине на практике отмечаются далеко не единичные факты, когда, казалось бы, успешный розыск подозреваемого превращается в «погоню» за ним и во времени, и в пространстве.

Непоследовательно, как нам представляется, решен вопрос в УПК РФ об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и обвиняемого (ч. 5 ст. 108). Трудно, с точки зрения логики, найти объяснение тому факту, что эта мера допустима «только в случае объявления обвиняемого в международный розыск». Ясно, что обвиняемый еще не преступник, но, скрывшись от следствия и суда, он как бы подтверждает свою виновность в совершении преступления, демонстрируя при этом явное неуважение к закону и правосудию. Таким образом, он криминализирует свое положение в обществе, становясь более опасным для него. Очевидно и то, что общественная опасность данного лица определяется тяжестью преступления, в совершении которого он обвиняется, а не уровнем розыска (местный, федеральный, международный).

На это обращал внимание И. Л. Петрухин.

По его мнению, «необходимо вообще устранить из закона ссылку на исключительные случаи, а вместо этого в самом законе четко сформулировать правило: заключение под стражу применять при совершении любого, наказуемого лишением свободы преступления, если обвиняемый нарушил условия ранее избранной меры пресечения»9. Разделяя это мнение, А. И. Кухтинов прямо указывает, что «отмена «заочного ареста» фактически провоцирует обвиняемых уклоняться от следствия.

Для этой категории лиц система федерального розыска перестала быть эффективной. Дополнение в ст. 210 УПК РФ, которое предоставило возможность в случае обнаружения разыскиваемого обвиняемого задерживать его, не решило этой проблемы»10.

В этой связи представляется необходимым уточнить ч. 5 ст. 108 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается в случаях:

1) нарушения им ранее избранной меры пресечения;

2) объявления его в международный розыск11;

3) если это сопряжено с расследованием тяжкого или особо тяжкого преступления».

Основанием для приостановления судебного производства по уголовному делу и объявления розыска обвиняемого (подсудимого) является факт его сокрытия от суда или же неизвестность его местонахождения. В этом случае согласно ч. 2 ст. 238 УПК РФ судья приостанавливает производство по уголовному делу и поручает прокурору обеспечить розыск обвиняемого. Однако в УПК РФ не определено, каким образом прокурор должен обеспечить розыск и на кого возлагается обязанность по контролю за результатами его проведения. Подобные пробелы в законе заставляют сотрудников правоохранительных органов самим принимать решения, руководствуясь субъективными представлениями об отношениях участников уголовного судопроизводства. Вместе с тем до момента непосредственного объявления розыска может пройти не один месяц, поскольку решение о том, какой именно орган дознания должен осуществлять розыскные мероприятия, прокурор принимает лично, исходя из принципа территориальности. Однако данное решение является не процессуальным, а управленческим, что может привести, и нередко приводит, к затягиванию решения данного вопроса. В дополнение к этому – пересылка материала по почте. В результате розыск объявляется по прошествии 15-20 дней с момента принятия процессуального решения о его проведении.

Такой временной разрыв в последующем негативно сказывается на проведении розыскных мероприятий в отношении обвиняемого или подсудимого и практически исключает возможность его задержания по горячим следам.

Аналогичная ситуация складывается и в случае, если уголовное дело принято судьей к рассмотрению, а подсудимый скрылся. Согласно ч. 3 ст. 253 УПК РФ «...суд приостанавливает производство в отношении этого подсудимого соответственно до его розыска...

Суд выносит определение или постановление о розыске скрывшегося подсудимого». При этом законодатель не раскрывает, каким образом судья должен действовать в последующем: кому направлять решение о розыске, с кого спрашивать его результаты, кто и как должен контролировать розыскной процесс.

Исходя из этого, по нашему мнению, содержание ч. 2 ст. 238 и ч. 3 ст. 253 УПК РФ следует дополнить положением о том, что при принятии судебного решения о розыске судья выносит постановление (определение), в котором указывает исходя из принципа территориальности, какой именно орган дознания должен осуществлять розыскные мероприятия, а прокурору поручает осуществлять контроль за его проведением.

Полагаем, правовое обеспечение розыска скрывшихся преступников теснейшим образом связано с решением проблемы рассмотрения уголовного дела в суде в отсутствие обвиняемого или подсудимого. При этом обращает на себя внимание позиция М. Г. Решетняк. По ее мнению, «исходя из равенства прав субъектов уголовного судопроизводства ... в случае, если расследование по уголовному делу завершено, произведены все необходимые следственные действия, направленные на собирание доказательств, обвиняемый в процессе расследования признал свою вину, а затем скрылся, и установлено, что он скрывается умышленно, следователь, исходя из интересов другого равноправного субъекта уголовного процесса – потерпевшего, должен завершить производство по уголовному делу составлением обвинительного заключения и направить дело в суд.

Судья по поступившему делу вправе принять одно из двух решений:

1. Решение о назначении судебного заседания без участия обвиняемого.

2. Решение о приостановлении производства по уголовному делу в связи с тем, что обвиняемый скрылся»12. Аналогичной точки зрения придерживается и X. Рустамов13.

В УПК РФ этому вопросу посвящены положения п. 1 ч. 1 и ч. 3 ст. 238, предусматривающие возможность рассмотрения уголовного дела по ходатайству одной из сторон в отсутствие подсудимого в случае, если он скрылся, либо место его пребывания неизвестно, либо известно, но реальная возможность его участия в судебном разбирательстве отсутствует. При этом ст. 247 УПК РФ предусматривает, что подобное рассмотрение возможно только в исключительных случаях по тяжким и особо тяжким преступлениям при условии, что подсудимый находится за пределами РФ или уклоняется от явки в суд.

Хотя ч. 4 ст. 247 УПК РФ предусматривает, что «судебное разбирательство в отсутствие подсудимого может быть допущено в случае, если по уголовному делу о преступлении небольшой или средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного уголовного дела в его отсутствие». В то же время ст. 238 УПК РФ исключает возможность «заочного правосудия» в случае, если подсудимый скрылся и его место пребывания неизвестно или известно, но участие в процессе невозможно.

При этом возникает вопрос, в чем заключается отличие понятий «сокрытие от суда» и «уклонение от явки в суд или нахождение подсудимого за пределами РФ». По нашему мнению, и в том и в другом случае имеет место нарушение подсудимым избранной ему меры пресечения, а также проявление явного неуважения к правосудию.

Безусловно, государство обязано гарантировать подсудимому право на самозащиту, но и подсудимый должен соблюдать возложенные на него по закону обязанности.

Их несоблюдение, если не влечет дополнительного наказания, то должно предоставлять государству, т. е. органам правосудия, право выбора, в том числе право рассмотрения уголовного дела в суде при отсутствии подсудимого. Возможно, в таких случаях следовало бы за определенное до судебного заседания время сообщать в средствах массовой информации о решении рассмотрения уголовного дела заочно, если подсудимый не явится в суд. При этом, как нам представляется, в УПК РФ не должно быть ограничений на рассмотрение подобных уголовных дел в зависимости от тяжести совершенного преступления (небольшой или средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Задача 1

Подозреваемый в совершении угона автомашины Зайцев был доставлен в состоянии алкогольного опьянения к следователю для производства допроса. Отказавшись от помощи защитника, Зайцев дал признательные показания.

При предъявлении обвинения Зайцев в соответствии со ст. 51 Конституции РФ отказался давать показания, а при ознакомлении с материалами уголовного дела по окончании расследования защитник Зайцева заявил ходатайство о прекращении уголовного дела, так как Зайцев отказался от признательных показаний, данных им при допросе в качестве подозреваемого. Следователь вынес постановление об отказе в удовлетворении ходатайства.

В судебном заседании подсудимый Зайцев занял аналогичную позицию и защитник вновь обратился к суду с ходатайством об исключении показаний подозреваемого Зайцева из списка доказательств его виновности как недопустимых и о прекращении уголовного преследования в связи с этим.

Какое решение в соответствии с законом должен принять суд в связи с ходатайством защиты?

Ответ.

Согласно статье 76 УПК РФ показания подозреваемого — сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями статей 187 – 190 настоящего Кодекса.

Вместе с тем, согласно части второй статьи 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся, в частности показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

В данном случае следует обратить внимание также на статью 190 УПК РФ, согласно которой ход и результаты допроса отражаются в протоколе, составляемом в соответствии со статьями 166 и 167 настоящего Кодекса.

Показания допрашиваемого лица записываются от первого лица и по возможности дословно. Вопросы и ответы на них записываются в той последовательности, которая имела место в ходе допроса. В протокол записываются все вопросы, в том числе и те, которые были отведены следователем или на которые отказалось отвечать допрашиваемое лицо, с указанием мотивов отвода или отказа.

Если в ходе допроса допрашиваемому лицу предъявлялись вещественные доказательства и документы, оглашались протоколы других следственных действий и воспроизводились материалы аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки следственных действий, то об этом делается соответствующая запись в протоколе допроса. В протоколе также должны быть отражены показания допрашиваемого лица, данные при этом.

Если в ходе допроса проводились фотографирование, аудио- и (или) видеозапись, киносъемка, то протокол должен также содержать:

1) запись о проведении фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки;

2) сведения о технических средствах, об условиях фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки и о факте приостановления аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки, причине и длительности остановки их записи;

3) заявления допрашиваемого лица по поводу проведения фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки;

4) подписи допрашиваемого лица и следователя, удостоверяющие правильность протокола.

Допрашиваемым лицом в ходе допроса могут быть изготовлены схемы, чертежи, рисунки, диаграммы, которые приобщаются к протоколу, о чем в нем делается соответствующая запись.

По окончании допроса протокол предъявляется допрашиваемому лицу для прочтения либо по его просьбе оглашается следователем, о чем в протоколе делается соответствующая запись. Ходатайство допрашиваемого о дополнении и об уточнении протокола подлежит обязательному удовлетворению.

В протоколе указываются все лица, участвовавшие в допросе. Каждый из них должен подписать протокол, а также все сделанные к нему дополнения и уточнения.

Факт ознакомления с показаниями и правильность их записи допрашиваемое лицо удостоверяет своей подписью в конце протокола. Допрашиваемое лицо подписывает также каждую страницу протокола.

Отказ от подписания протокола допроса или невозможность его подписания лицами, участвовавшими в допросе, удостоверяется в порядке, установленном статьей 167 настоящего Кодекса.

Таким образом, из условия данного задания ничего не сказано о том, что Зайцев отказался подписывать протокол допроса, после того как дал признательные показания.