Понятие и виды уголовного преследования

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

 высшего профессионального  образования

«Забайкальский государственный университет»

(ФГБОУ ВПО «ЗабГУ»)

Юридический факультет

Кафедра уголовного права и уголовного процесса

 

 

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине «Уголовный процесс»

на тему:

«Понятие и виды уголовного преследования»

                                                                                                

 

 

 

 Выполнила: студентка группы

ЮР-14-6 Кукушкина И.В.

Проверила: преподаватель

                                                                                                     Надточей Т.Г.

 

 

 

 

 

Чита 2015

Содержание

Введение................................................................................................................. 3 
Глава 1. Понятие, сущность и значение уголовного преследования................ 6 
§1.Понятие и сущность уголовного преследования........................................... 6 
§2.Значение уголовного преследования. ...........................................................16 
Глава 2. Виды, формы, сроки и субъекты уголовного преследования........... 19 
§1.Виды и формы уголовного преследования. ..................................................19 
§2.Сроки и субъекты уголовного преследования.............................................. 23 
Заключение............................................................................................................ 33 
Список используемой литературы...................................................................... 36

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

В цивилизованной правовой действительности каждый правовой институт или отдельные нормы права имеют глубокие социальные корни и учреждаются для выполнения определенных общественно значимых функций. Являясь выражением воли государства и народа и имея в основе своей социально-политическую природу, они всегда вызываются к жизни как ответная реакция на назревшие социально-экономические потребности существующего строя, преследуют цель наиболее эффективного регулирования конкретных общественных отношений.  
Но общественные отношения, правоприменительная практика, как известно, постоянно развиваются, каждый этап развития выдвигает свои задачи, наполняет их новым конкретным содержанием. А закон должен улавливать пульс общественной жизни, отражать объективные ее запросы и служить этим задачам.  
        Актуальность выбранной темы обусловлена новизной данного института уголовно-процессуального права. Проблемы уголовного преследования рассматривали в своих работах такие видные отечественные ученые, как С.И. Викторский, Д.Г. Тальберг, И.Я. Фойницкий.[1] Разработкой теории уголовного преследования активно занимались М.С. Строгович, М.А. Чельцов, А.М. Ларин и иные научные деятели.[2] Однако после введения в действие нового УПК РФ ряд вопросов утратил свою актуальность, а многие проблемы, ранее считавшиеся разрешенными, наоборот, вновь потребовали рассмотрения. В частности, представляется необходимым проанализировать некоторые положения, касающиеся понятия функции уголовного преследования, а также ее характеристик. Этими проблемами в настоящее время активно занимаются видные российские ученые-процессуалисты А.Б. Соловьев, М.Е. Токарева, С.П. Щерба, А.Г. Халиулин, Н.А. Якубович и другие. Дискуссионным в теории уголовно-процессуальной науки является также вопрос о начале реализации функции уголовного преследования, а также действительном ее содержании. Проблемными, в частности, оказались вопросы о включении в содержание функции уголовного преследования мер оперативно-розыскного характера, призванных изобличать подозреваемого в совершении деяния, запрещенного уголовным законом, и соответственно о начале реализации функции уголовного преследования именно с момента начала применения указанных мер.  
На основании всего вышеуказанного целью настоящей курсовой работы является анализ уголовного преследования как уголовно-процессуального института, которая, в свою очередь, обусловила следующие задачи исследования;  
1. Рассмотрение истории возникновения и развития института уголовного преследования в российском праве.  
2. Изучение особенностей уголовного преследования в досудебном производстве по делам публичного обвинения в отношении подозреваемого и обвиняемого.  
3. Анализ видов, форм, сроков и субъектов уголовного преследования согласно действующему законодательству.  
4. Анализ особенностей публичного, частно-публичного и частного уголовного преследования  
4. Рассмотрение проблем, возникающих в практике использования данного института, выработка рекомендаций по изменению действующего законодательства с целью их устранения.  
Рассматриваться в данной работе будут положения действующего УПК РФ, и других законов и прочих нормативных актов, а также практика применения норм об уголовном преследовании российским высшими судебными органами. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Понятие, сущность и значение уголовного преследования

§ 1. Понятие и сущность уголовного преследования

Уголовное преследование, в соответствии с п. 55 ст. 5 УПК РФ, – процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого. В этом контексте главное то, что изобличение как процессуальная деятельность осуществляется в отношении подозреваемого и  обвиняемого. 
Понятие «уголовное преследование» имеет весьма продолжительную историю. Еще в ст.1 главы второй «Краткого изображения процессов или судебных тяжб» (1715 г.) говорилось о том, что «процесс есть дело судимое, чрез который случающыяся тяжебные дела основательным представлением и из обстоятельства дел обретенных доказов явны сочиняются, и потом от судей, по изобретению оных притчин, решение чинится».[3] С начала XIX в. осуществление уголовного преследования было поручено органам прокуратуры. Именно на прокуроров возложили обязанность не только наблюдать, «не происходит ли где кому пристрастных допросов, бесчеловечных истязаний и притеснений всякого рода», но и следить, «нет ли упущения и послабления преступлениям, а наипаче сокрытия нетерпимых злодеяний».[4]  
Как ни странно, до недавнего времени законодательно этот термин определен не был. Лишь в ст.9 УПК РСФСР 1922 г. указывалось, что прокуратура обязана возбуждать уголовное преследование перед судебными и следственными органами по всякому совершившемуся и подлежащему наказанию преступлению.[5] Данная формулировка в УПК РСФСР 1961 г. воспроизведена не была, а сам термин «уголовное преследование» заменили на другой – «возбуждение уголовного дела».  
В существовавшей обвинительной модели досудебного уголовного процесса с уголовным преследованием часто ассоциировалось все уголовное судопроизводство, включая и деятельность суда.  
Таким образом, законодательное определение данного термина в УПК РФ[6] является прогрессивным шагом: оно призвано уточнить, какие именно участники уголовного судопроизводства наделены соответствующей функцией, с какого момента она возникает и какие юридически значимые последствия порождает.  
Приведенное в начале параграфа законодательное определение уголовного преследования устанавливает следующие признаки, характеризующие уголовное преследование как один из видов уголовно-процессуальной деятельности:  
а) данная деятельность является процессуальной, т.е. происходит в рамках уголовно-процессуального законодательства;  
б) она осуществляется стороной обвинения, т.е. прокурором, а также следователем, начальником следственного отдела, дознавателем, частным обвинителем, потерпевшим, его законным представителем, гражданским истцом и его представителем;  
в) имеет целью изобличение как подозреваемого, так и обвиняемого в совершении преступления.  
г) имеет в зависимости от субъекта виды: частное, публичное, частно-публичное.  
А на наш взгляд, стоит обратить внимание на ряд несоответствий в данной дефиниции.  
Прежде всего, в ст. 5 УПК РФ содержатся понятия, которые невозможно четко соединить между собой. В частности, согласно п. 55 лицами, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, являются подозреваемый и обвиняемый. Однако в приведенном в п. 46 ст. 5 УПК РФ перечне участников со стороны защиты подозреваемый не упоминается. Тем самым, по нашему мнению, существенно нарушен процессуальный паритет, поскольку функции уголовного преследования, реализующейся в отношении подозреваемого, не противостоит функция защиты этого же подозреваемого. Более того, данная ситуация прямо нарушает положения ст. 16 УПК РФ, в которой закреплены правила, входящие в содержание принципа обеспечения 1подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Это, несомненно, требует дополнения содержащегося в п. 46 ст. 5 УПК РФ перечня участников уголовного судопроизводства со стороны защиты такой процессуальной фигурой, как подозреваемый.  
Далее, в п. 45 упоминавшейся ст. 5 УПК РФ в качестве синонимов употребляются термины «функция обвинения» и «функция уголовного преследования». Из этого как минимум вытекает, что уголовное преследование и обвинение – идентичные категории. Заметим, что ранее данную позицию поддерживали многие научные деятели (И.Я. Фойницкий, М.С. Строгович и др.[7]).  
Так, М.С. Строгович писал, что «уголовное преследование – это обвинение как процессуальная функция, т.е. обвинительная деятельность».[8] Вместе с тем данный подход вполне соответствовал действительности того времени, когда по общему правилу на досудебные стадии производства по уголовному делу адвокат не допускался. Поэтому термином «обвинение» обозначалась практически вся досудебная деятельность по установлению лица, совершившего преступление, независимо от имевшегося у него процессуального статуса.  
В настоящее время УПК РФ четко разделил статусы свидетеля, подозреваемого и обвиняемого, полагаем, что именно поэтому вопрос о том, являются ли термины «уголовное преследование» и «обвинение» равнозначными, приобрел совершенно иное звучание и стал весьма актуальным. Следует, однако, иметь в виду, что категория обвинения применяется только в отношении лиц, которые приобрели процессуальный статус обвиняемых, тогда как уголовному преследованию фактически могут подвергаться и те, в отношении которых не было вынесено формальное решение о признании их подозреваемыми или привлечении их в качестве обвиняемых.  
Частично ответ на поставленный вопрос дал сам законодатель, поскольку при сопоставлении положений п. 22 и п. 55 ст. 5 УПК РФ обнаруживается парадоксальная ситуация. С одной стороны, в первом из названных пунктов однозначно говорится о том, что обвинение – это утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом (данный порядок закреплен в главе 23 УПК РФ).  
Когда эти два определения «сходятся» в п. 45 ст. 5 УПК РФ, то становится очевидным, что термин «уголовное преследование» шире, поскольку включает в себя деятельность в отношении не только обвиняемого, но и подозреваемого.  
Кроме того, некоторую неразбериху привносит и тот факт, что в этом же п. 45 ст. 5 УПК РФ функция, противоположная функции уголовного преследования, поименована как «функция защиты от обвинения». В данном случае сразу же возникают два новых вопроса. Во-первых, разве лицо не вправе защищаться от подозрения? По крайней мере, в ст. 16 УПК РФ закреплен принцип обеспечения права на защиту, как обвиняемого, так и подозреваемого. И, во-вторых, почему в ст. 15 УПК РФ, закрепляющей содержание принципа состязательности сторон, эта сторона названа «стороной защиты»? Более правильно было бы обозначать ее не просто «стороной защиты», а «стороной защиты от уголовного преследования» (с учетом ранее высказанных доводов).  
Весьма важным в рамках настоящей работы видится вопрос о сущности и содержании уголовного преследования. Исследованию данной проблемы уделяли значительное внимание многие авторы. Наиболее обширное определение было предложено профессором М.С. Строговичем. Он отмечал, что уголовное преследование представляют собой сложную деятельность, в которую « входят, прежде всего, действия следственных органов и прокуратуры, заключающиеся в собирании доказательств, уличающих обвиняемого или устанавливающих отягчающие его вину обстоятельства. Затем в уголовное преследование входят действия органов следствия и прокуратуры, заключающиеся в применении принудительных мер, обеспечивающих изобличение обвиняемого и применение к нему наказания (привлечение к уголовной ответственности, применение меры пресечения, вызов на допрос, производство обыска и др.). Наконец, к уголовному преследованию относятся действия прокуратуры, которые направлены на то, чтобы обосновать перед судом предъявленное обвинение, убедить суд в виновности обвиняемого и необходимости применить к нему заслуженное наказание (передача прокурором дела в суд с обвинительным заключением, участие прокурора в подготовительном и судебном заседании)».[9]  
Данное определение, как представляется, подчеркивает всю многогранность деятельности, осуществляемой следователем и прокурором. Вместе с тем обратим внимание на то, что М.С. Строгович соотносит данную деятельность исключительно с процессуальной фигурой обвиняемого. По нашему мнению, говоря о собирании доказательств, уличающих, по мнению автора, обвиняемого, следует иметь в виду, что уже на момент привлечения лица в качестве обвиняемого по уголовному делу должны быть собраны достаточные доказательства, подтверждающие виновность данного лица в совершении преступления, а значит необходимо говорить и об уголовном преследовании в отношении подозреваемого.  
Рассматривая уголовное преследование, А.П. Лобанов определяет его как деятельность следователя, лица, производящего дознание (органа дознания), прокурора, состоящую в собирании фактических данных совершения преступления подозреваемым, обвиняемым, устанавливающую отягчающие и смягчающие вину обстоятельств, а также применение мер процессуального принуждения к подозреваемому и обвиняемому и поддержание обвинения в суде.[10] Тем самым автор «приближает» начало уголовного преследования и говорит о том, что в его содержание входит собирание доказательств, подтверждающих совершение преступления не только обвиняемым, но и подозреваемым.  
В.В. Гаврилов содержанием уголовного преследования считает «возбуждение уголовного дела, задержание подозреваемого, применение 2меры пресечения, предъявление обвинения, составление обвинительного заключения и его утверждение прокурором, направление дела в суд и как3 вершина уголовного преследования – поддержание обвинения в суде».[11] В данном случае в содержание уголовного преследования ученый помещает два «разноплановых» действия: предъявление обвинения и составление обвинительного заключения с его последующим утверждением прокурором. Статус обвиняемого лицо приобретает не в момент предъявления обвинения, а после его составления и подписания следователем. В то же время обвинительное заключение приобретает юридическую силу не с момента его составления, а после утверждения прокурором. Поэтому в качестве следующей «отправной точки» уголовного преследования следует указать именно момент утверждения прокурором обвинительного заключения в порядке, установленном ст. 221 УПК РФ.  
Другой автор, М.А. Ворончихин, предлагает в содержание уголовного преследования включать не только комплекс действий и отношений, связанных с осуждением лица, но и обеспечение правового режима отбывания назначенного по приговору суда наказания. Представляется, что режим фактического отбывания наказания регулируется нормами уголовно-исполнительного права[12] и не может входить в содержание уголовного преследования, а представляет собой его результат. Другое дело, что уголовное преследование может осуществляться на стадии уголовного судопроизводства, именуемой «исполнение приговора» и регламентированной разделом XIV УПК РФ. Так, при рассмотрении судом вопросов, связанных с исполнением приговора, в судебном заседании вправе участвовать прокурор.  
Весьма актуальной в плане выявления сущности функции уголовного преследования является проблема соотношения уголовного преследования и предварительного расследования преступлений. Е.Л. Никитин обозначил функцию расследования преступлений в качестве подфункции уголовного преследования, ссылаясь при этом на формулировку ст.31 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»: «Осуществляя уголовное преследование, органы прокуратуры проводят расследование по делам о преступлениях, отнесенных уголовно-процессуальным законодательством к их компетенции».[13]  
По нашему мнению, сама по себе ссылка на действующее законодательство в данном случае не становится аргументом, поскольку задачей уголовно-процессуальной науки является совершенствование действующего законодательства в случае его несовершенства. Что же касается самого разрешения проблемы, то более обоснованной нам представляется позиция А.Г. Халиулина, который пишет о несовпадении понятий «расследование» и «уголовное преследование».[14] 

Действительно, нередко в рамках предварительного расследования производятся процессуальные действия, которые к уголовному преследованию непосредственного отношения не имеют (а иногда, наоборот, оказывают на уголовное преследование прямо противоположное воздействие). Например, это бывает при удовлетворении ходатайства обвиняемого о производстве следственных действий, подтверждающих его невиновность или меньшую виновность. Однако с точки зрения формальной логики мы не вполне согласны с утверждением уважаемого автора о несовпадении данных понятий и в связи с тем, что предварительное расследование осуществляется на досудебных стадиях уголовного процесса, а уголовное преследование – и в судебных стадиях. Тот факт, что предварительное расследование на судебных стадиях не осуществляется, является аксиомой, поэтому изначально речь может идти о соотношении данных понятий лишь применительно к досудебному производству.  
Довольно полное определение функции уголовного преследования применительно к деятельности прокурора с учетом положений УПК РФ приводит в своем диссертационном исследовании Е.Д. Болтошев. По его мнению, функция уголовного преследования, осуществляемая прокурором на досудебных стадиях, представляет собой «регулируемое уголовно-4процессуальным законом направление деятельности, заключающееся в возбуждении уголовного дела против конкретного лица либо даче согласия на такое возбуждение органам расследования, сборе достаточных доказательств, изобличающих подозреваемого в совершении преступления и для привлечения его в качестве обвиняемого, проведении процессуальных действий, допускаемых по решению суда, но требующих предварительного согласия прокурора, либо проводящихся с санкции прокурора, в том числе по применению мер пресечения и иных мер процессуального принуждения с целью предотвращения негативного воздействия на нормальный ход расследования и его окончание с обвинительным заключением или обвинительным актом для направления уголовного дела в суд, а также в принятии мер по возобновлению уголовного преследования лиц, подозреваемых в совершении преступления, в случае незаконного и необоснованного отказа органов расследования в возбуждении против них уголовного дела либо его прекращении».[15] Вместе с тем заметим, что вопрос о том, относится ли к «чистой» функции уголовного преследования дача прокурором согласия на проведение процессуальных действий, допускаемых по решению суда, является весьма дискуссионным. По нашему мнению, в данном случае эта деятельность одновременно в определенной своей части является надзорной, а в другой – имеет характер уголовного преследования. Причем если проследить динамику принятия прокурором решения, то вначале он должен проверить законность, обоснованность и мотивированность решения следователя и, лишь убедившись в его соответствии требованиям ч.4 ст.7 УПК РФ, инициировать уголовное преследование.  
Наиболее значимым по сравнению со всеми изложенными позициями, по нашему мнению, является предложение А.Г. Халиулина включить в содержание уголовного преследования следующие действия и решения:  
а) возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица;  
б) производство следственных действий, направленных на собирание в отношении конкретного лица обвинительных доказательств;  
в) выдвижение в отношении конкретного лица подозрения в совершении 5преступления;  
г) формулирование и предъявление обвинения в преступлении;  
д) производство следственных действий, направленных на доказывание выдвинутого обвинения;  
е) направление дела в суд с обвинительным заключением;  
ж) поддержание обвинения перед судом.[16]  
В целом мы согласны с автором в том, что функция уголовного преследования не реализуется на так называемых проверочных стадиях, а также в рамках стадии исполнения приговора и стадии возобновления производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Действительно, объем уголовного преследования и его результаты уже оформлены, поэтому все действия прокурора в данном случае направлены не на привлечение лица к уголовной ответственности, а представляют собой лишь дополнительное обоснование обвинительного тезиса.  
Все изложенное позволяет сделать вывод о том, что в содержание функции уголовного преследования входит принятие следующих процессуальных решений и совершение следующих процессуальных действий:  
а) принятие решений, которыми лицу предоставляется статус подозреваемого или обвиняемого;  
б) производство следственных действий, в результате которых были получены обвинительные доказательства;  
в) избрание в отношении лица мер пресечения или иных мер процессуального принуждения;  
г) санкционирование прокурором решений следователя (дознавателя) о производстве следственных действий, в результате которых были получены обвинительные доказательства;  
д) санкционирование прокурором ходатайств следователя (дознавателя) об избрании меры пресечения, если это возможно не иначе как по судебному решению;  
е) утверждение прокурором обвинительного заключения (обвинительного акта);  
ж) участие представителей стороны обвинения (уголовного преследования) в производстве в суде первой и апелляционной инстанции.  
Определив решения и действия, входящие в содержание функции уголовного преследования, можно предложить следующее развернутое определение сущности уголовного преследования.  
Сущность уголовного преследования – это соответствующее назначению уголовного судопроизводства осуществление деятельности по предоставлению лицу статуса подозреваемого и обвиняемого, производству следственных действий, в результате которых были получены обвинительные доказательства, избранию в отношении лица мер пресечения, санкционированию прокурором ходатайств следователя (дознавателя) об избрании меры пресечения, если это возможно не иначе как по судебному решению, утверждению прокурором обвинительного заключения (обвинительного акта), а также по участию представителей стороны обвинения в судебном разбирательстве и на стадии исполнения приговора при рассмотрении судом вопросов о замене осужденному наказания в случае злостного уклонения от его отбывания.

§ 2. Значение уголовного преследования

Значение уголовного преследования в том, что оно является основным средством защиты публичного интереса в уголовном процессе.  
Публичный интерес – это охраняемый законом интерес, за которым стоят общество и государство. В уголовном судопроизводстве публичный интерес выражается в создании обстановки неотвратимости наказания за совершенное преступление и привлечении к уголовной ответственности виновных. Он выражается также в обязанности государственных органов и должностных лиц в пределах своей компетенции обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина, интересов общества и государства. Защищая публичный интерес, уполномоченные органы и должностные лица осуществляют свои функции, как правило, независимо от воли отдельных организаций и граждан.  
        Совершение преступления должно влечь за собой уголовную ответственность. Предпосылкой наступления такой ответственности является уголовное преследование, под которым понимается прежде всего деятельность, осуществляемая, как отмечалось выше, прокурором, следователем, дознавателем, другими участниками со стороны обвинения. Суд исключен из числа органов, осуществляющих уголовное преследование (ч. 3 ст. 15 УПК РФ). Если первичная информация о готовящемся или совершенном преступлении поступает в суд, то она должна незамедлительно направляться органу или должностному лицу, наделенному полномочиями по проверке такого рода информации и принятию соответствующих решений.  
      В зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая поддержание обвинения в суде, подразделяется на три вида – публичное, частно-публичное и частное. Соответственно принято различать три категории уголовных дел – дела публичного, частно-публичного и частного обвинения.  
      О правомерности ссылок на принцип публичности как на одну из основ уголовного преследования говорит также то обстоятельство, что подавляющее большинство составляет первая из названных трех категорий уголовных дел – дела публичного обвинения.  
Значение уголовного преследования велико, тем более на современном этапе, когда преступность в стране достигла уровня, реально угрожающего жизненно важным устоям общества, гарантированным законом правам и свободам граждан, национальной безопасности, социально-экономическому развитию и стабильности государства. Усиливаются ее организованность, агрессивность и профессионализм, появляются новые, все более опасные виды преступлений. Происходит сращивание экономической и насильственной преступности, получают распространение убийства, терроризм, бандитизм, разбойные нападения, похищения людей, захваты заложников, незаконный оборот оружия, наркобизнес и другие тяжкие и особо тяжкие виды преступлений.  
При этих условиях многократно возрастает роль уголовного преследования в борьбе с преступностью, ибо без расследования преступлений, без успешного решения процедурных вопросов в установленном законом порядке невозможно эффективно реализовать нормы уголовного закона. Именно в силу своего призвания воплотить в жизнь положения Уголовного кодекса РФ по конкретным делам, оно является необходимым средством борьбы с преступными проявлениями. В тех случаях, когда преступления связаны с посягательствами на личность, ее права и свободы, уголовное преследование обеспечивает уголовно-правовую защиту этих общечеловеческих ценностей, а также реализацию конституционного принципа доступа потерпевшего к правосудию и возмещения ему причиненного вреда (ст. 52 Конституции РФ). Напомним в этой связи, что в соответствии с Рекомендацией Комитета Министров Совета Европы от 28 июня 1985 г. «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса» основной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов и охрана интересов потерпевшего. Она осуществляется вследствие уголовного преследования. Не будь этого канала, в принципе невозможно было бы и приведение в действие средств защиты прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого.  
Таким образом, уголовное преследование в сфере публичных отношений предполагает функцию государства по привлечению лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, к уголовной ответственности и поддержанию государственного обвинения в суде. Привлечение лица к ответственности, которое происходит на досудебных стадиях уголовного процесса, связано с применением мер государственного принуждения, в том числе достаточно суровых, таких, как, например, задержание или заключение под стражу. Это обусловливает особую важность правильного понимания правовой природы уголовного преследования и его соотношения с расследованием уголовных дел. Однако, как показывает действующая нормативная база и позиция ряда правоведов, в этом принципиальном вопросе до сих пор отсутствует четкое представление о понятии уголовного преследования, а также сохраняются несомненные, на наш взгляд, заблуждения.  
В связи с этим требует скорейшей корректировки и действующее российское законодательство, определяющее понятие уголовного преследования.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Виды, формы, сроки и субъекты уголовного преследования

§ 1. Виды и формы уголовного преследования

 

При характеристике уголовного преследования как одного из проявлений функции обвинения нельзя не учитывать того, что в УПК РФ оно раскрывается также указанием на три его вида, т. е. указанием на то, что оно может осуществляться в публичном, частно-публичном и частном порядке (ч.1ст.20). В соответствии с этим все уголовные дела подразделены на три категории в зависимости от содержания преступлений, по поводу которых ведетсяпроизводство.  
       Самой распространенной категорией дел являются дела, по которым уголовное преследование осуществляется в публичном порядке, т.е. дела публичного обвинения. Они составляют большинство уголовных дел. При производстве по этим делам уголовное преследование отдано полностью в ведение государственных органов и должностных лиц, наделяемых полномочиями участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения (прокурор, следователь, дознаватель, органы дознания). Закон возлагает на эти органы и должностные лица обязанность в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать все предусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в его совершении (ч. 2 ст. 21).  
К делам частно-публичного обвинения отнесены дела лишь о 9 разновидностях преступлений.[17] Основная особенность производства по этим делам заключается в том, что они могут быть возбуждены только при наличии жалобы лица, которому соответствующим деянием причинен вред. Дальнейшее производство выполняется по общим правилам, т.е. в порядке, установленном для дел публичного обвинения.  
Дела частного обвинения – это дела о 4 разновидностях преступлений.[18] Специфика этих дел состоит прежде всего в том, что они могут быть возбуждены лишь при наличии жалобы потерпевшего (частного обвинителя) и должны быть прекращены в случае его примирения с обвиняемым.6  
Уголовное преследование производится в формах дознания и предварительного следствия. Закон определяет дознание как форму предварительного расследования, осуществляемого дознавателем по уголовному делу, по которому предварительное следствие не обязательно (п. 8 ст. 5 УПК РФ). Орган дознания (дознаватель) осуществляет свою деятельность в двух формах – путем производства неотложных следственных действий по делам, по которым обязательно предварительное следствие (ст. 38 УПК РФ), и посредством полного расследования по делам, не требующим предварительного следствия, т.е. дознания (гл. 32 УПК РФ). Первая из форм дознанием не именуется, а представляет собой специфическую деятельность, предшествующую предварительному следствию. 
В первом случае деятельность органа дознания (дознавателя) представляет собой первоначальный этап расследования («по горячим следам») и имеет целью проведение неотложных следственных действий для установления и закрепления следов преступления с последующей передачей уголовного дела прокурору. Срок такой деятельности – 10 дней. 
Во втором случае дознание представляет собой упрощенное предварительное расследование. Оно отличается от предварительного следствия: 1) по субъекту проведения; 2) по срокам (срок дознания – 20 дней, а при продлении прокурором – 30 дней); 3) по процессуальной форме (дознание может быть окончено путем составления обвинительного акта, а не обвинительного заключения); 4) по степени процессуальной самостоятельности (обжалование дознавателем указаний прокурора не приостанавливает их исполнения – см. комментарий к ч. 4 ст. 41 УПК РФ). 
Закон предусматривает проведение дознания по широкому кругу уголовных дел о преступлениях небольшой и средней тяжести. К предметной, т.е. определяемой квалификацией деяния, подследственности органов дознания отнесены статьи УК РФ, которые охватывают множество составов преступлений (о посягательстве на личность, здоровье граждан, общественный порядок, экологию, порядок осуществления правосудия, собственность, экономику, порядок управления и др.). Максимальная мера наказания по уголовным делам, подследственным органам дознания, – пять лет лишения свободы. Особенностью подследственности является то, что дознание ведется только по уголовным делам, возбуждаемым в отношении конкретных лиц. 
        Однако неясно, кто будет расследовать уголовные дела о преступлениях, относящихся к предметной подследственности органов дознания, если лицо, совершившее деяние, неизвестно (например, дела о кражах, мошенничестве, грабеже без отягчающих обстоятельств и т.д.). Представляется, что этот вопрос должен быть урегулирован законодателем. 
         Статья 150 УПК РФ включает в подследственность органов дознания и дела частного обвинения (ст. ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129, ст. 130 УК РФ). При этом следует иметь в виду, что закон (ч. 1 ст. 318 УПК РФ) устанавливает, что такие уголовные дела возбуждаются путем подачи заявления потерпевшим или его законным представителем мировому судье, по общему правилу не требуют предварительного расследования и непосредственно после возбуждения рассматриваются мировым судьей. Однако надо учесть, что согласно ч. 3 ст. 318 УПК РФ прокурор при определенных обстоятельствах вправе возбудить уголовное дело частного обвинения и направить его для производства предварительного расследования, которое будет осуществляться в форме дознания. 
        Помимо уголовных дел, непосредственно составляющих подследственность органа дознания, прокурор вправе передать ему для проведения расследования и другие уголовные дела о преступлениях небольшой и средней тяжести (по общему правилу входящие в подследственность следователей), если по характеру этих дел их расследование не представляется сложным. 
        Большинство преступлений, подследственных органам дознания, расследуется дознавателями органов внутренних дел Российской Федерации. Дознавателями пограничных органов федеральной службы безопасности – некоторые преступления, связанные с несением пограничной службы, дознавателями службы судебных приставов – некоторые преступления против правосудия, дознавателями таможенных органов – простая контрабанда и уклонение от таможенных платежей, а дознавателями органов Государственной противопожарной службы – криминальные возгорания (ч. 3 ст. 151 УПК РФ). 
По письменному указанию прокурора уголовные дела о преступлениях, указанных в п. 1 ч. 3 статьи 150 УПК РФ, могут быть переданы для производства предварительного следствия. Это следует признать целесообразным в тех случаях, когда по уголовному делу, расследуемому в форме дознания, выявится большое количество соучастников, появятся иные сложности в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию, и т.п. Поэтому прокурор вправе передать уголовное дело следователю, не дожидаясь окончания срока дознания. Кроме того, следует иметь в виду, что закрепленное ч. 4 комментируемой статьи правило не имеет в виду случаи, когда уголовное дело «автоматически» передается прокурором следователю при истечении предельных сроков дознания, установленных в ч. 3 ст. 223 УПК РФ (т.е. 30 суток).