Контрольная работа по «Договорное право в предпринимательской деятельности»

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ  И НАУКИ РФ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ  БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИАНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ  –

УЧЕБНО-НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС»

ФАКУЛЬТЕТ ДИСТАНЦИОННОГО ОБУЧЕНИЯ

 

 

Контрольная работа

по дисциплине «Договорное право в предпринимательской деятельности»

 

Вариант - 6

Работу выполнила студентка Дунямалиева Э. М. группа 5 – 2 Ю Ливны   Работу проверила Дорофеева И. Н. Замечания по работе

 

Отметка о зачете ____________________ дата «___»__________2013 г.

Подпись преподавателя________________________ 

 

 

 

г. Орёл, 2013 г. 

1. Недействительность договоров.

Поскольку договоры представляют собой сделку, к ним применяются  и нормы ГК о действительности и соответственно недействительности сделок.

Большинство содержащихся в  ГК условий действительности сделок были известны и предшествующим кодексам. Вместе с тем гл. 9 Гражданского кодекса  содержит немало новелл, которые выражаются либо в появлении новых видов  недействительных сделок, либо во внесении изменений в ранее существовавшие на этот счет нормы. Помимо уже указанных  выше, в числе первых, т. е. новых, видов можно назвать сделки, совершенные  с целью, противной основам правопорядка, а также нравственности. В посвященной  этому статье (ст. 169 Гражданского кодекса) речь идет об условиях и последствиях недействительности сделок применительно к указанным двум основаниям.

Для уяснения смысла ст. 169 Гражданского кодекса следует сопоставить  ее со ст. 168 Гражданского кодекса, которая также признает, если закон не предусматривает иное, ничтожными любые сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов.

Во-первых, непосредственным объектом служат не просто законы и  иные правовые акты, но непременно те, которые содержат основы правопорядка. Соответственно имеются в виду сделки, которые подпадают под категорию  совершенных в противоречии с публичным порядком в стране. Во всяком случае, такую оценку, как правило, должна получить сделка, вступающая одновременно в противоречие с нормами Уголовного кодекса. В виде примера можно привести действия, нарушающие антимонопольное, валютное, налоговое законодательство, законодательство о земле и других природных ресурсах либо иное, закрепляющее основы правового регулирования экономики страны. При этом всякий раз речь идет прежде всего о публично-правовых по их природе актах.

Во-вторых, действия, о которых  идет речь, должны быть совершены умышленно  и этот умысел должен быть непременно направлен на цель, заведомо противную основам правопорядка. Один из возможных вариантов – совершение сделки путем мошенничества.

В-третьих, конкретные последствия  совершения соответствующих сделок зависят от того, действовали ли умышленно обе стороны (никакой  реституции плюс зачисление двухстороннее  в бюджет Российской Федерации) или  только одна из них (односторонняя реституция плюс взыскание всего, что получила или должна была получить по сделке одна из сторон, в бюджет Российской Федерации).

Прямая норма о соответствии сделки требованиям морали как особого  оценочного критерия появилась впервые  в ГК. Для установления пределов действия этого критерия необходимо учесть общее соотношение морали и права. Во всяком случае, формула  «право есть минимум морали» сохраняет  свое значение. В противном случае пришлось бы прийти к выводу – если учесть соотношение последствий  совершения сделок, о которых идет речь в ст. 168 и ст. 169 Гражданского кодекса, – что нарушение морали в гражданском законодательстве влечет более строгие последствия, чем нарушение норм права. В этой связи, на наш взгляд, надлежит, очевидно, воспользовавшись правилами о грамматическом толковании, прийти к выводу, что  подобно тому, как речь в ст. 169 Гражданского кодекса идет о нарушении  не просто правопорядка, а его основ, указанная статья имеет в виду именно нарушения нравственных основ  общества. Думается, что такое решение  пресловутой «проблемы запятой» при толковании ст. 169 наиболее соответствует позиции законодателя.

Поскольку в действующем  Кодексе речь идет, как нам кажется, все же об «основах нравственности» (имеется в виду, что формулу  ГК «основы правопорядка и нравственности»  следует толковать, как «основы  правопорядка» и «основы нравственности»), высказанные И.А. Покровским опасения по поводу растворения права в  нравственности в значительной мере отпадают. Хотя, разумеется, судебная практика, которая по этому поводу будет постепенно складываться, должна иметь в виду указанное соображение и всемерно избегать превращения любых нравственных категорий в юридически значимые настолько, чтобы заключенная с их нарушением сделка была ничтожной и к тому же влекущей, помимо недействительности, переход имущества в доход Российской Федерации.

Законодатель счел необходимым  в ряде случаев специально выделить негативные для стороны последствия  определенных сделок, которые также  можно считать нарушающими основы морали. К их числу относятся сделки, совершенные под влиянием обмана, угрозы, насилия, злонамеренного соглашения представителя одной стороны  с другой стороной, или кабальные  сделки. Все они, подобно тем, о  которых идет речь в ст. 169 Гражданского кодекса, признаются недействительными  и влекущими переход имущества  в доход Российской Федерации  в качестве санкции. Однако сохранение этого вида сделок (ст. 179 Гражданского кодекса) в настоящее время уже  параллельно с теми, о которых  идет речь в ст. 169 Гражданского кодекса, является оправданным, поскольку они  и теперь продолжают считаться оспоримыми, а не ничтожными, как это имеет  место в отношении сделок, содержащихся в ст. 169 Гражданского кодекса.

Из проведенного анализа  следует, что существующие нормы  ГК четко различают сделки с нарушением правопорядка: по ст. 168 – ничтожность  плюс двусторонняя реституция и основ  правопорядка, по ст. 169 – ничтожность  плюс двухстороннее взыскание в  доход Российской Федерации. Вероятно, было бы оправданным выделение подобным же образом наряду со сделками, нарушающими  основы морали, таких, которые нарушают мораль, ограничившись для последних последствиями, указанными в ст. 168 Гражданского кодекса. Подтверждением целесообразности такого решения может служить норма, закрепленная в п. 2 ст. 459 Гражданского кодекса. Она предусматривает, что условие, по которому риск случайной гибели или случайного повреждения переходит на покупателя с момента сдачи товара первому перевозчику, может быть признано недействительным, если будет установлено: «в момент заключения договора продавец знал или должен был знать, что товар утрачен или поврежден, и не сообщил об этом покупателю». Думается, что в данном случае как раз и имеет место нарушение морали и достаточным для нее последствием может служить недействительность в сочетании с двусторонней реституцией и возмещением убытков потерпевшей стороне.

Однако стоит в виде примера обратиться только к одному виду недействительных сделок – мнимым, чтобы оказалось: ни один из указанных  признаков такой сделки не присущ. К этому следует добавить, что  и вообще любой из видов недействительных сделок хотя бы одним из указанных  Н.В. Рабинович признаком не обладает.

К числу сторонников той  же идеи – недействительный договор  – все равно договор – принадлежал  И.Б. Новицкий. Соответственно, он оспаривал взгляды Д.М. Генкина, сетовавшего на то, что одним и тем же термином «сделки (договоры)» называют действие, направленное на достижение определенной цели и его достигшее, с одной стороны, и действие, хотя и также направленное, но не достигшее результата, т. е. не приведшее к возникновению, изменению или прекращению правоотношений. Такие взгляды И.Б. Новицкий считал «неправильными» и «бесцельными». По мнению самого И.Б. Новицкого, «сделка всегда действительна, но она может быть действительной условно. Так, если она совершена под влиянием заблуждения, обмана и т. п., то потерпевший может ее оспорить, и тогда она утратит силу». К сожалению, осталась необъясненной ситуация с заключением ничтожных сделок, которые недействительны с самого начала, независимо от судебного решения, и соответственно в плане создания последствий, на которые была направлена воля стороны, на самом деле есть «ничто». И правовое значение такой сделки состоит лишь в том, что она либо вообще не порождает никаких последствий, либо порождает последствия, сторонами нежелаемые, носящие характер санкции за неправомерное действие. Наконец, имеет немаловажное значение и то, что, если мы будем считать недействительную сделку «сделкой», придется убрать из родового понятия «сделка» один из его основополагающих элементов. Имеется в виду, что сделка – это «правомерное действие».

       Непосредственным поводом для подобных сомнений послужило то, что ст. 12 Гражданского кодекса, посвященная способам защиты гражданских прав, включила теперь в это число, в частности, «признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, применение последствий недействительности ничтожной сделки». Из этого иногда делали вывод, что, «если сделка является ничтожной, то предъявляются требования не о признании настоящей сделки таковой, а о применении последствий ее недействительности».

Приведенное положение нуждается  в уточнении. Ничтожная сделка, несомненно, является недействительной независимо от решения суда. Но это отнюдь не исключает права сторон обратиться в суд по поводу недействительности ничтожной сделки, даже не требуя применения предусмотренных в законе последствий. Все дело лишь в характере заявленного  иска. При признании оспоримой  сделки недействительной имеет место  иск о преобразовании: существующее между сторонами договорное правоотношение в силу решения суда становится недействительным со всеми вытекающими отсюда последствиями. При ничтожности сделки речь идет об иске о признании наличия факта, с которым закон связывает ничтожность сделки. Следовательно, такого рода обращение в суд укладывается в рамки первого выделяемого в ст. 12 Гражданского кодекса способа защиты: «признания прав», что по самой своей природе означает в равной мере признание наличия или отсутствия права.

В связи с тем что ничтожный договор не порождает юридических последствий, кроме случаев применения имущественных конфискационных санкций, такой договор должен быть признан недействительным непременно лишь с момента его совершения. Отличительную особенность соответствующего дела составляет то, что, «вынося решение о признании, суд, устраняя спорность, вносит определенность в вопрос о существовании и содержании спорного правоотношения, а также о его объекте».

ГК впервые, как уже  отмечалось, ввел в свой состав специальную  норму, посвященную разграничению  двух разновидностей недействительных сделок – ничтожных и оспоримых. При этом ст. 168 Гражданского кодекса  устанавливает то, что имеет принципиальное значение, – презумпцию «недействительная  сделка ничтожна». Это означает необходимость  для отнесения сделки к числу  оспоримых соответствующего указания в законе.

 Дело в том, что  в ряде статей, помещенных в  главы, которые посвящены отдельным  видам договоров, содержится прямое  указание на то, что в соответствующих  случаях договор признается ничтожным.  Имеются в виду статьи о предварительных договорах (п. 2 ст. 429 Гражданского кодекса), договорах дарения (п. 3 ст. 572 и п. 2 ст. 574 Гражданского кодекса), субаренды (п. 2 ст. 618 Гражданского кодекса), безвозмездного пользования (п. 1 ст. 842 Гражданского кодекса), страхования предпринимательского риска (ст. ст. 933 и 951 Гражданского кодекса), а также имущественного страхования (п. 1 ст. 951 Гражданского кодекса), коммерческой концессии (п. 1 ст. 1028).

 

2. Договор энергоснабжения.

По договору энергоснабжения  энергоснабжающая организация обязуется подавать абоненту (потребителю) через присоединенную сеть энергию, а абонент обязуется оплачивать принятую энергию, а также соблюдать предусмотренный договором режим ее потребления, обеспечивать безопасность эксплуатации находящихся в его ведении энергетических сетей и исправность используемых им приборов и оборудования, связанных с потреблением энергии (п.  1 ст. 539 ГК).

 Таким образом, договору  энергоснабжения присущ ряд черт, отсутствующих у других гражданско-правовых  договоров. К ним относятся  необходимость иметь присоединенную  к энергоснабжающей организации сеть, обязанность абонента соблюдать предусмотренный договором режим потребления энергии, обеспечивать безопасность эксплуатации находящихся в его ведении сетей, исправность приборов учета.

 Особые свойства электроэнергии: невозможность зрительно обнаружить  ее как вещь, накопить на складе  в значительном объеме для  промышленного потребления, ограниченность  применения начал "владения" и "распоряжения" по отношению  к энергии, практическое совпадение  момента производства и потребления  электроэнергии как единого во  времени процесса.

 При разработке второй  части ГК договор энергоснабжения  был определен как разновидность  договора купли-продажи, поскольку  энергия - это товар. В европейских  странах данный договор также  рассматривается как вид договора  купли-продажи. По мнению В.В.  Витрянского, договор энергоснабжения, являясь отдельным видом договора купли-продажи, по набору квалифицирующих признаков никак не может быть признан ни разновидностью договора поставки, ни непосредственно примыкающим к нему договорным институтом.

Заключение договора. Договор  заключается между энергоснабжающей организацией и потребителем (абонентом) энергии. Порядок заключения договора энергоснабжения различен в зависимости от того, заключается он с гражданином или юридическим лицом. Процедура заключения договора с гражданами на потребление энергии на бытовые нужды упрощена. Согласно ст. 540 ГК, когда абонентом по договору энергоснабжения выступает гражданин, использующий энергию для бытового потребления, договор считается заключенным с момента первого фактического подключения абонента в установленном порядке к присоединенной сети.

 Если иное не предусмотрено  соглашением сторон, такой договор  считается заключенным на неопределенный  срок и может быть изменен  или расторгнут по основаниям, предусмотренным ст. 546 ГК. Договор  энергоснабжения, заключенный на  определенный срок, считается продленным  на тот же срок и на тех  же условиях, если до окончания  срока его действия ни одна  из сторон не заявит о его  прекращении или изменении либо  о заключении нового договора.