Понятие и особенности правосубъектности международных (межгосударственных) организаций

Понятие и особенности  правосубъектности международных (межгосударственных) организаций

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Межгосударственные объединения  на сегодняшний день активно участвуют  в международных отношениях. Территориальные  проблемы межгосударственного устройства известны человечеству на протяжении всего времени его существования, поскольку государства использовали различные формы объединений для достижения определенных целей. Однако подавляюще большинство государственных интеграционных процессов пришлось на вторую половину XX века. Появлением в 1949г. международной региональной организации - Совета Европы открывается новая веха в развитии сотрудничества европейских государств, некоторые из которых через образование европейского экономического сообщества на сегодняшний день пришли к новому виду интеграционного объединения - Европейскому союзу.

Данные процессы не обошли стороной и Россию. После распада  СССР Российская Федерация становится членом Содружества Независимых  Государств, события последних лет  свидетельствуют о создании нового объединения - Союзного государства Беларуси и России.

Проблеме межгосударственных объединений посвящены многие труды  советских и современных российских ученых-юристов, среди которых можно  выделить М.И. Байтина, А.Б. Венгерова, Л.В. Гречко, Б.М. Лазарева, В.В. Лазарева, С.В. Липеня, М.Н. Марченко, B.C. Нерсесянца, В.М. Тихомирова, Б.Н. Топорнина, А.Ф. Черданцева, В.Е. Чиркина, Г.Г. Шинкарецкую и других. Однако, конфедерации и различные государственно-правовые объединения, союзы суверенных государств недостаточно изучены как самостоятельный институт современной теории государства и права и международного права: нет однозначного определения понятия объединения государств, формы межгосударственного устройства, отсутствует единая позиция относительно международной правосубъектности объединений государств.

1. Понятие международной правосубъектности

Правосубъектность —  это свойство лица (международной  личности), при наличии которого оно приобретает качество субъекта права. «Субъект права» и «Правосубъектность, - отмечает С. С. Алексеев - по своему основному содержанию совпадающие категории».¹

В отечественной доктрине отмечалось, что важнейшим свойством  субъекта международного права является юридическая способность участника  международного общения к самостоятельным международным действиям, к правовому волеизъявлению. Но способность к такого рода действиям немыслима без наличия у международной личности самостоятельной (автономной) воли.

Поэтому именно воля лежит  в основе международной правосубъектности. Наличие самостоятельной воли, позволяющей участнику международного общения совершать определенные международные действия, является той лакмусовой бумажкой, которая определяет возможность существования субъекта права. Без такого качества, как воля (она здесь, естественно, понимается как категория социальная, а не психологическая), нет субъекта международного права вообще. В нашей литературе выдвигались и иные, чем воля, основания международной правосубъектности. В течение многих лет, например, имела распространение концепция, согласно которой основным критерием международной правосубъектности считался суверенитет. И хотя эта точка зрения оказалась отвергнутой большинством авторов, ее рецидивы нет-нет, да и дают о себе знать.

Конечно, для государства (то есть для одного, хотя и основного, вида субъекта) суверенитет в конечном итоге служит источником правосубъектности.

Но здесь надо иметь  в виду два обстоятельства. Во-первых, непосредственным фактором, который  позволяет говорить о международной  правосубъектности государства, является не суверенитет как свойство государственной власти, а его конкретное выражение — внутренне присущая государству суверенная воля, дающая возможность государству самостоятельно совершать международные действия. Во-вторых, государственным суверенитетом не обладают другие субъекты международного права (особенно это касается международных организаций), и тогда непонятно, почему они могут быть таковыми. Поэтому, как справедливо указывал Л.Н. Маратадзе, «неправильно отождествлять юридические признаки субъектов международного нрава со специфическими особенностями конкретного субъекта, определяющими его индивидуальность в международно-правовых отношениях».²

Признавая важное значение конструкций общей теории права  в определении международной  правосубъектности, следует предостеречь от их механического переноса в область международного права без учета особенностей последнего. Более того, вряд ли можно назвать другую юридическую категорию международного характера, где бы влияние указанных особенностей ощущалось сильнее, чем при определении международной правосубъектности. Полного тождества признаков, составляющих понятие «субъект национального права» (в литературе по теории права пишут просто: «субъект права» и «субъект международного права»), быть не может.³ В чем различие между этими понятиями? Главное — в характере и объеме юридической способности участника международного общения к самостоятельным действиям, правовому волеизъявлению. Если способность участвовать в правовых отношениях, обладать правами и обязанностями, установленными правовыми нормами, способность к независимому осуществлению этих прав и обязанностей исчерпывает собой содержание правосубъектности в национальном праве, то применительно к субъекту международного права оно вскрывает лишь один (хотя и существенный) его признак (из ряда других).

В национальном праве  государство посредством закона определяет круг субъектов права, наделяет их комплексом прав и обязанностей и обеспечивает соблюдение установленного правопорядка. В международном праве дело обстоит иначе. Здесь нет органов, стоящих над субъектами и устанавливающих для них обязательные правила поведения, точно так же, как нет особого аппарата принуждения. Сами субъекты (и только они) могут создавать (формировать) нормы международного права. Сами субъекты (и только они) обеспечивают выполнение норм международного права. С учетом сказанного можно считать, что кроме такого признака, как способность являться носителем международно-правовых прав и обязанностей и самостоятельно их реализовывать (что соответствует положению о правосубъектности, выработанному общей теорией права), для международной правосубъектности характерно еще два самостоятельных признака:

1) способность участвовать  в процессе международного правотворчества:

2) способность самостоятельно (индивидуально или коллективно) обеспечивать выполнение создаваемых норм.⁴

Следовательно, называться субъектом международного права  может только та личность, которая  обладает всеми тремя названными признаками.

На основе изложенного  можно сделать следующие общие выводы о международной правосубъектности:

Во-первых, международная  правосубъектность — это юридическое  свойство, приобретаемое международными личностями в силу правовых норм. Действительно, все субъекты международного права  имеют юридическую основу своего возникновения. Образование нового государства официально фиксируют и юридически оформляют учредительные документы (конституционные акты, декларации, обращения, международные договоры и другие). Нация, борющаяся за свое национальное освобождение, персонифицируется в национальной политической организации, предшествующей суверенному государству, о создании которой она провозглашает путем издания соответствующего юридического акта.

Во-вторых, международная  правосубъектность — это не только юридическое, но и общественно-политическое свойство. Субъекты международного права — это политические образования; их возникновение и существование обусловлено общественными процессами.

Так, становление наций  как субъекта права, возникновение  новых государств на территории бывших колоний связано с национально-освободительной борьбой народов за свое освобождение, осуществлением их права на самоопределение.

В-третьих, основанием международной  правосубъектности является свобода  социальной воли того или иного политического образования на международной арене. Наличие собственной, независимой ни от каких других субъектов воли, позволяющей самостоятельно осуществлять соответствующую целям и интересам данного образования деятельность на международной арене, служит главным критерием наличия у этой международной личности правосубъектности.

В-четвертых, содержание международной правосубъектности  заключается в юридической способности  участника международного общения  к самостоятельным международным  действиям, выражающимся в независимом осуществлении прав и обязанностей, участии в создании норм международного права и в обеспечении их выполнения.

2. Особенности правосубъектности  международных организаций

Обладают ли вышеуказанными признаками правосубъектности международные организации? Общего утвердительного ответа в отношении всех трех типов международных организаций -  межгосударственные (межправительственные), межведомственные и неправительственные (общественные) быть, видимо, не может.

По крайней мере, в  отношении неправительственных (общественных) международных организаций можно говорить с достаточной степенью определенности: ряд атрибутов, необходимых для их признания в качестве субъектов международного права, у них отсутствует. Речь идет о таких признаках, как способность создавать нормы международного права и обеспечивать их выполнение. В то же время неправительственные организации, не являясь субъектами международного права, могут обладать некоторыми чертами международной правовой субъектности, в том числе иметь определенные права и обязанности, установленные международно-правовыми нормами.

Одним из примеров здесь  служит консультативный статус неправительственных  организаций в ООН, предоставляющий  этим организациям (в зависимости  от типа статуса) такие права, как  включение вопросов в повестку дня сессии ЭКОСОС и его вспомогательных органов, участие в их работе и так далее. Не исключена возможность участия неправительственной организации в международной согласительной процедуре.

Неправительственная организация  может быть субъектом международного частного права. Но здесь необходимо сделать оговорку. В литературе наличие у международной организации частноправовых полномочий (заключать сделки, приобретать недвижимое имущество и распоряжаться им, возбуждать в национальных судах дела по гражданским искам и так далее) нередко рассматривается как доказательство их международной правосубъектности (особенно часто делаются ссылки на ст. 104 Устава ООН).⁵

Такого рода ссылки неоправданны. Наличие у международной организации  указанных полномочий никакого отношения к се международной правосубъектности (то есть к признанию ее субъектом международного публичного права) не имеет. Этот факт лишь говорит о том, что данное образование является субъектом международного частного права. Другое дело, что субъекты публичного права, как правило, являются и субъектами международного частного права. К определению международной правосубъектности межгосударственной (межправительственной) организации, с одной стороны, и межведомственной — с другой, можно подходить с одинаковыми мерками. Национальные ведомства, являясь органами государства, при учреждении межведомственной организации действуют на основе предоставленных им государством полномочий, которые закреплены в тех внутригосударственных нормативных актах (конституция, положение о данном органе и так далее), которые определяют его правовой статус. При этом международные действия ведомства должны осуществляться в рамках предоставленной ему компетенции.

Принимая по учредительному акту международно-правовые обязательства в указанных пределах, ведомство действует от имени государства. И, естественно, ответственность за выполнение этих обязательств в конечном итоге также падает на государство.

Поэтому в дальнейшем при рассмотрении правосубъектности  международных организаций хочется отметить, что речь идет не только о межгосударственных (межправительственных), но и о межведомственных организациях. Также естественно, что исследование проблемы должно быть ограничено рамками: а) указанных двух типов международных организаций; б) правомерно существующих образований государств, то есть тех организаций, учредительные акты которых удовлетворяют условиям действительности международных договоров (свобода волеизъявления участников, соответствие основным принципам международного права, соблюдение формально-юридических требований к оформлению такого рода актов и других).⁶

Изучение возникновения, становления и развития таких  организаций, а также анализ их учредительных  актов и других документов, в отношении  их функционирования, позволяет сделать вывод, что они обладают всеми признаками субъекта международного права.

Это можно показать на примере организаций универсального типа, и в первую очередь на примере  Организации Объединенных Наций  как наиболее важной универсальной организации современного мира.

То, что все организации  — юридические и общественно-политические образования, особых доказательств  не требует. Они созданы и функционируют  на основе учредительного акта, квалификация которого как международного договора, то есть как юридического феномена, ни у кого не вызывает сомнений. Одновременно появление этих организаций — результат тех или иных общественно-политических процессов.⁷

Так, бурный рост межгосударственных (межправительственных) организаций  в послевоенный период во многом был обусловлен необходимостью развития международного сотрудничества, решения глобальных проблем (чему способствовала демократизация международных отношений, вызванная победой над наиболее реакционными силами во второй мировой войне, изменением соотношения сил на мировой арене, крахом колониализма и так далее), научно-технической революцией и другими факторами общественно-политического характера. Вопрос же о том, какими правами и обязанностями наделить организацию, какой простор предоставить ей для самостоятельного осуществления международных действий, иными словами, какие черты правосубъектности ей придать, решается государствами в зависимости от тех политических задач, которые перед данной организацией ставятся.