Автор работы: Пользователь скрыл имя, 30 Октября 2015 в 14:51, курсовая работа
Данная тема является актуальной для науки конституционного права, т.к. эта категория относится к числу обязательных исходных принципов любой демократической конституции.
В настоящее время в нашей стране под маской суверенитета народа регионы нескрываемо противятся централизму и инерции административно-управленческого мышления, добиваясь политической и экономической самостоятельности. А поскольку советская традиция безнадежно девальвировала понятие "автономия", немало отечественных политиков и экспертов отождествляют такую позицию местных властей с сепаратизмом.
В России мы сталкиваемся с проблемой, которая оказывается одной из наиболее чувствительных: чуть ли не каждый субъект федерации выдвигает требование государственности или по меньшей мере самоуправлением. Такая ситуация стала возможна с принятием в 1993 году Конституции РФ, где ст. 5 прямо республики названы государствами. Но повсеместное удовлетворение этого требования ведёт к реализации известного националистического принципа: одна нация – одно государство! Кроме того идея равенства между нациями, даже не доведённая до своей абсурдной формы, вряд ли может быть охарактеризована иначе, как утопическая. Историческая и политическая реальность свидетельствует о глубоком своеобразии национально-этнических типов, об их уникальности и, следовательно, об их неравенстве между собой.
Очевидно, что вопрос о равенстве наций и суверенитете субъектов Российской Федерации (который активно муссируется различными новыми губернаторами и президентами республик Северного Кавказа, Татарстана, Башкирии и т.д.) должен получить цивилизованное решение несколько в иной плоскости: необходимо рассматривать представителей разных национальностей в качестве лиц, обладающих равными правами в юридическом плане, дабы граждане нашего государства не дискриминировались по национально-этническим признакам. В принятии этой нормы и проведении её в жизнь состоит одна из наиболее существенных характеристик демократического общества. Обычно с данной точки зрения в виде некого образца рассматриваются Соединенные Штаты. Но для того, чтобы не впасть в иллюзии по этому поводу, необходимо к данному вопросу подойти исторически. Американская нация формировалась на основе иммигрантских потоков беженцев из всех стран Старого света, направлявшихся на новый континент в поисках лучшей жизни. США, как известно, стали «плавильным котлом», в котором формировалась новая нация. Однако и здесь приоритет гражданских прав над национально-этническим моментом стал осуществляться лишь после того, как в 60-х годах было принято антисегрегационное законодательство. Да и сейчас пока вряд ли можно утверждать, что идея национального равенства пустила в американской повседневной жизни глубокие корни: межрасовые браки – большая редкость в современной Америке. Вместе с тем. Требования национального равноправия остаются для многих стран в конце ХХ в. своего рода нормой, поскольку на протяжении всей предшествующей истории отношения между нациями складывались на основе господства и подчинения, что для России было более чем характерно.
Кроме того, идея равенства между нациями, даже не доведенная до абсурдной формы, вряд ли может быть охарактеризована иначе, как утопическая. Историческая и политическая реальность свидетельствуют о глубоком своеобразии национально-этнических типов, об их уникальности и, следовательно, об их неравенстве между собой, о невозможности привести к единому знаменателю. Здесь мы сталкиваемся с другим парадоксом: демократизация нашего общества, породившая «парад суверенитетов» бывших союзных республик, а теперь уже и субъектов Российской Федерации, предполагает нивелирование национальных особенностей: тот, кто хочет быть суверенным (значит и современным), не должен постоянно демонстрировать национальное своеобразие.
Ситуацию в межнациональных отношениях в мире, сложившуюся в настоящее время, достаточно чётко описывает английский политолог и юрист Э. Смит: «Сказать, что современный мир является «миром наций» означает констатацию реальности, и выражение надежд на будущее. Даже федерации – это всегда федерации национальностей. В то же время, сегодня почти не существует «нации-государства» в полном смысле слова. Дело не только в том, что этнический состав населения большинства государств является «смешанным» в силу того, что большинство государств включают в свой состав значительные этнические меньшинства, а многие из этих меньшинств оказываются разделенными государственными границами. Вообще границы современных государств редко совпадают с территорией моноэтнического распространения. В рамках этих государств живут как этнические группы, так и нации… Картина, которую мы наблюдаем, оказывается путанной и непонятной. В ней очень трудно провести чёткую линию между этнической группой и нацией.»
Вопрос об укреплении нынешнего Российского государства самым тесным образом связан с пониманием оснований его целостности. Речь идёт о таком понимании этой проблемы, которая обосновывает юрисдикцию государственной деятельности в пределах данной территории и одновременно – роль данного государства в качестве субъекта международного права. Царская Россия, равно как СССР, имели такие основания. Ныне в пылу политической полемики сильно преувеличивается преемственность этих двух образований. С Петровских времён Россия открыто провозгласила имперское начало и великодержавное покровительство «инородцев». Трактовка России как империи лишена особого смысла, поскольку империя и «государство-нация» вовсе не противостоят друг другу в качестве исторических этапов развития. Сторонники такой точки зрения, порождённой антиимперской демократической фразеологией, только запутывают проблему, забывая о классических империях нового времени – Великобритании и Франции, которые в рамках своих метрополий остаются именно государствами-нациями. Россия в этом отношении мало отличалась от иных имперских государств.
Чем глубже в современной России идёт развитие федеративных отношений, тем яснее становится противоречивость и недоработанность ряда конституционных положений, острее выражается потребность в дальнейшем развитии конституционных норм, касающихся Федерации.
Самой серьёзной коллизией новой Конституции является противоречие между принципом равноправия субъектов (следовательно и проживающих в них народов), который закреплён в ст. 5 и разностатусностью республик, с одной стороны, краев и областей – с другой, автономных округов – с третьей. Само сохранение различных наименований субъектов обуславливает их различия. По Конституции РФ республики в отличие от других субъектов Федерации: а) являются государствами (ст. 5); б) имеют конституции, а не уставы (ст. 5); в) вправе устанавливать свои государственные языки (ст. 68).
Кроме того, на практике республики могут иметь своё республиканское гражданство (что уже противоречит Конституции РФ).
В ст. 66 Конституции РФ закреплено неравноправие краёв и областей и входящих в их состав автономных округов. Получается явное противоречие с принципом равноправия всех субъектов, так как равноправные субъекты не могут входить в состав друг друга – ведь это предполагает некоторую соподчиненность. Данная проблема, по-моему, обостряется в связи с тем, что п. 1 ст. 67 Конституции РФ указывает: «территория Российской Федерации включает в себя территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними». Если мы рассматриваем автономные округа как некие территориальные образования, входящие в состав других образований – краев и областей, то неясно, как нам считать территорию автономных округов – как территорию самостоятельных субъектов РФ или как территорию, входящую в состав края или области.
В настоящее время в связи с неурегулированностью федеративных отношений появились нормативные акты, статус которых крайне противоречиво определяется действующей Конституцией. Таковыми являются, упоминавшиеся уже выше, договоры о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами власти и органами власти субъектов федерации. Так в ст. 11 Конституции написано, что «разграничение предметов ведения и полномочий… осуществляется настоящей Конституцией, Федеративным договором и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий». А в ст. 76 указывается на то, что «по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов… издаются федеральные законы». В этих договорах зачастую вопреки Конституции содержится перераспределение не только предметов совместного ведения и полномочий, но и ряда предметов и ведения и полномочий Российской Федерации в пользу субъектов РФ (договоры с Татарстаном, Башкирией, Саха (Якутией), Свердловской областью и др.). Более того, в Конституции говорится о разграничении предметов ведения и полномочий между государственными органами власти, а договоры подписывают только представители исполнительной власти, хотя в них идёт речь и о разграничении полномочий в законодательной сфере.
Следует упомянуть п. 5 ст. 66 Конституции РФ, где указывается, что «статус субъекта… может быть изменен по взаимному согласию РФ» и её субъекта «в соответствии с федеральным конституционным законом». Предполагается, что статус субъектов различается и они сами могут его изменять. Статус субъекта Федерации – установленные Конституцией РФ и конституциями и уставами субъектов права, обязанности и ответственность субъекта. Если же Конституция говорит о равноправии субъектов, то как может разниться их статус? Наша федерация продолжает базироваться на двух основных принципах: национально-государственном и территориальном. За последние годы значительно уменьшилось неравенство между субъектами, но полностью уравнять в правах республики и народы не удаётся, возможно этого делать и не надо, т. к. гораздо проще и безопаснее наделять их только специфическими правами, связанными с особенностями национального состава и национальных отношений (право на второй государственный язык, на национальную культуру), но отнюдь не социально-экономическими и политическими правами и тем более льготами и привилегиями. В связи с этим, следует учесть, что вслед за Татарстаном особый статус рано или поздно придётся предоставить и Чечне (об этом уже идут даже переговоры с чеченским правительством) как субъекту РФ, не подписавшему Федеративный договор; здесь уже придётся вносить изменения в Конституцию.
Подписанный в конце марта 1992 г. Федеративный договор явился компромиссом центробежных и центростремительных сил в нашем государстве. С одной стороны, он позволил сохранить единство России, открыть начало развитию федеративных отношений, с другой – договор юридически закрепил разнотипность и неравенство различных субъектов РФ. В Федеративном договоре выделили только 2 группы предметов ведения: федерального центра и совместные, оставив автоматически все остальные полномочия в ведении субъекта Федерации. Сам процесс «дележа предметов ведения» не имел под собой серьёзной аналитической и научно проработки. Это был скорее политический торг, в ходе которого, полномочия, которые одна сторона не хотела передавать другой, «сбрасывались» в общую корзину, называемую «совместными предметами ведения». Как результат, многие предметы ведения сформулированы крайне общо, неконкретно, что позволяет их толковать расширительно. Получилось так, что если не нравится кому-то федеральный закон – заключай двусторонний договор с федеральным центром и живи по договорному праву.19
Подводя итог, необходимо отметить:
Суверенитет народа, или народный суверенитет, это первоисточник власти. Воля народа, выраженная в юридически релевантных формах, является подлинным и единственным базисом государства, от нее исходит мандат на устройство и любые изменения формы государственной власти. В силу естественного права, заложенного в понятие народного суверенитета, народ вправе оказать сопротивление любой попытке насильственного свержения конституционного строя.
Суверенитет народа неразрывно связан с правами и свободами человека и гражданина. В этом его гуманистическая сущность. Верховную власть народа нельзя себе представить иначе, как власть, осуществляемую отдельными людьми. Народ осознает себя носителем суверенитета только в отдельные периоды общественного развития — лучше, когда это происходит в конституционно обусловленных формах (референдум, выборы), хуже, когда возникают взрывы возмущения против насилия гили массовое сопротивление несправедливой власти, чреватые кровопролитием и гражданской войной. Народ никогда не бывает един в своих целях, ибо различны интересы социальных групп, поэтому отличать реализацию суверенитета народа от эгоистических устремлений к власти опыт демагогов часто бывает очень трудно, юридические принципы здесь помогают лишь в небольшой степени.
Отсюда исключительная важность правовой детализации принципа народного суверенитета, создания надежных гарантий для реализации этого принципа в жизни. Развитие и защита прав человека и гражданина — самая важная из этих гарантий.
1 Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. Окунькова Л.А. М.: Юрид литература, 1997.
2 Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. Окунькова Л.А. М.: Юрид литература, 1997.
3 Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / Под ред. М.Ю.Тихомирова. – М.: 1997. с.219
4 Конституция РФ 1993 ч.2 ст.3
5 Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. Окунькова Л.А. М.: Юрид литература, 1997.
Информация о работе Суверенитет народа и формы его реализации