Уступка права требования по денежному обязательству

Сравнивая нормы гражданского законодательства об общегражданской  уступке и уступке в правоотношениях  финансирования под уступку денежного требования, становится очевидным, что нормы права об общегражданской цессии призваны регулировать общие правила уступки, совершаемой в гражданских правоотношениях. Уступка в рамках финансирования имеет частный характер по отношению к общегражданской уступке.

Придерживаясь подобной точки зрения, А.С. Комаров  указывает на специальный характер норм, включенных в гл. 43 ГК РФ, по отношению  к нормам общей части обязательственного права об уступке требований (ст. ст. 382 - 390) и отмечает, что положения общей части применяются к отношениям по договору о финансировании под уступку денежного требования, если в данной главе не содержится иного регулирования⁶.

В.А. Белов также  признает правомерность рассмотрения понятий цессии и договора факторинга как в определенной степени соподчиненных - цессия может совершаться и в рамках договора факторинга, который определяется им как комплексный договор⁷.

Вместе с  тем само возникновение специальных  норм о финансировании под уступку  требования было вызвано тем, что  традиционные нормы об уступке не в полной мере обеспечивали интересы и фактора, и должника, а в ряде случаев - и клиента при использовании прав требования как объекта коммерческих сделок. Поэтому в рамках договора факторинга некоторые отношения урегулированы иным образом (например, последствия включения в договор между должником и клиентом условия о недопустимости уступки, возможность дальнейших переуступок и т.д.). Эти нормы имеют специальный характер. При уступке прав на основании договора факторинга к отношениям сторон общие нормы ГК РФ об уступке подлежат применению в том случае, если в гл. 43 отсутствуют специальные нормы⁸.

Таким образом, если право требования носит денежный характер и вытекает из предпринимательского договора, и  денежное требование передается против встречного предоставления денежных средств лицом, которому уступается право, то уступка требования должна подчиняться специальному правовому регулированию гл. 43 ГК РФ независимо от названия договора, а в случае отсутствия специальной нормы - общим правилам об уступке права требования. Если право (требование) не является денежным либо денежное требование возникло по иному основанию (например, из причинения вреда, из неосновательного обогащения), уступка будет регулироваться только общими нормами главы 24 ГК РФ.

Нормы об уступке права требования по денежным обязательствам содержаться, помимо ГК РФ, и в иных законодательных  актах. Данные нормативно-правовые акты содержат специальные по отношению к ГК РФ правила, регулирующие отношения уступки права требования в той или иной сфере.

Так, ст. 18 ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» содержит норму о том, что лизингодатель может уступить третьему лицу полностью или частично свои права по договору лизинга.

Специальные правила, регламентирующие порядок передачи обеспечительных прав, установлены в отношении ипотек. При ипотеке (залоге недвижимости), если не доказано иное, уступка прав по договору об ипотеке означает и уступку прав по обеспеченному ипотекой обязательству (ч. 3 ст. 355 ГК РФ). Так, в соответствии с ч. 1 ст. 47 ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» залогодержатель вправе, если договором не предусмотрено иное, передать свои права другому лицу: по договору об ипотеке; по обеспеченному ипотекой обязательству (основному обязательству). Уступка залогодержателем своих прав по договору о залоге другому лицу действительна, если тому же лицу уступлены права требования к должнику по основному обязательству, обеспеченному залогом. Если не доказано иное, уступка прав по договору об ипотеке означает и уступку прав по обеспеченному ипотекой обязательству.

В соответствии с ч. 1 ст. 11 ФЗ от 30.12.2004 г. № 214-ФЗ «Об  участии в долевом строительстве  многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные  акты Российской Федерации» уступка участником долевого строительства прав требований по договору допускается только после уплаты им цены договора или одновременно с переводом долга на нового участника долевого строительства в порядке, установленном Гражданским кодексом Российской Федерации. Особенность данного договора уступки требования заключается в том, что по цессии уступаются имущественные права по первоначальному договору, предметом которого также могут быть имущественные права.

Также специальные правила установлены для уступки долговых денежных обязательств, выраженных в обращающихся ценных бумагах (например, вексель, чек, облигация). В частности в гл. 2 Конвенции о единообразном законе о переводном и простом векселе, участницей которой является Россия, гл. 2 Положения о переводном и простом векселе, установлено что всякий переводный вексель, даже выданный без прямой оговорки о приказе, может быть передан посредством индоссамента. Индоссамент переносит все права, вытекающие из переводного векселя.

Таким образом, основным нормативно-правовым актом, регулирующим отношения по поводу уступки права требования по денежному обязательству является ГК РФ. Общие нормы об уступке права требования содержаться в гл. 24 Кодекса, специальные нормы об уступке права требования совершаемой в рамках договора финансирования под уступку денежного требования содержаться в гл. 43 ГК РФ. Разграничение общегражданской уступки права требования и уступки по договору финансирования проводится по таким признакам как субъектный состав сделки, ее предмет и др. Если отношение уступки права урегулировано специальными нормами, то применению подлежат специальные нормы преимущественно перед общими нормами.

Помимо  ГК РФ специальные нормы об уступке  права требования по денежным обязательствам содержаться в иных законах и подзаконных нормативно-правовых актах.

2. Судебная практика  по делам об уступке права  требования по денежному обязательству

Для более полного  уяснения положений действующего законодательства об уступке права требования по денежному  обязательству необходимо ознакомиться с наиболее распространенными вопросами, возникающими в судебной практике.

Так, интересным является вопрос о  том, может ли юридическое лицо, не являющееся кредитной организацией, выступать финансовым агентом по договору факторинга.

В силу ст. 825 ГК РФ в качестве финансового  агента договоры финансирования под  уступку денежного требования могут  заключать банки и иные кредитные  организации, а также другие коммерческие организации, имеющие разрешение (лицензию) на осуществление деятельности такого вида.

Учитывая, что в ФЗ от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных  видов деятельности» не предусматривается  лицензирование такого вида деятельности, следует прийти к выводу о том, что в настоящее время выступать  финансовым агентом в договоре факторинга могут только банки и иные кредитные организации.

Следует отметить, что по данному вопросу существует и иная точка зрения, основанная на ст. 10 ФЗ от 26 января 1996 г. № 15-ФЗ «О введении в действие части 2 ГК РФ», где указано, что «до установления условий лицензирования деятельности финансовых агентов сохраняется существующий порядок осуществления их деятельности», а также на системном толковании законодательства о лицензировании, которое предусматривает необходимость установления не только самого требования о лицензировании определенного вида деятельности, но также порядка и условий получения соответствующей лицензии, равно как и органа, уполномоченного на ее выдачу. В частности, Л.А. Новоселова на основании этого делает вывод о том, что финансовым агентом по договору факторинга может выступать любая коммерческая организация без наличия лицензии⁹.

В то же время  сложившаяся арбитражно-судебная практика устойчиво складывается в пользу первого из приведенных подходов.

Так, например, в Постановлении ФАС МО от 25 сентября 2003 г. №  КГ-А40/7043-03-П суд кассационной инстанции указал, что отсутствие в ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» норм, устанавливающих обязательное лицензирование деятельности финансовых агентов, не может в силу п. 2 ст. 3 ГК РФ исключать прямое действие ст. 825 ГК РФ, императивно предусматривающей обязательность такого лицензирования. Аналогичная позиция была высказана в Постановлении девятого арбитражного апелляционного суда от 20.10.2005 г. Дело N 09АП-12060/05-АК. Таким образом, необходимо признать, что финансовым агентом в договоре факторинга могут выступать только кредитные организации.

Другим вопросом, разрешение которого можно найти  в материалах судебной практики является вопрос о том, является ли всякая возмездная уступка денежного требования договором  факторинга.

Судами неоднократно указывается на то, что сама по себе возмездность сделки уступки права требования еще не означает квалификацию ее как договора факторинга. Так, в Постановлении ФАС ВВО от 31 марта 2005 г. № А79-6708/2004-СК2-6335 судом было указано, что действующее законодательство не запрещает заключение договора цессии на условиях полной оплаты уступаемого права до его передачи... Из смысла и содержания спорного договора не усматриваются намерения сторон по заключению договора факторинга.

В другом деле ФАС  ДВО в Постановлении от 9 января 2001 г. № Ф03-А51/00-1/2430 указал, что «доводы заявителя жалобы о том, что спорный договор является договором финансирования под уступку денежного требования в связи с тем, что предусмотрена оплата новым кредитором первоначальному кредитору денежных средств, а затем переход права требования, несостоятельны и не соответствуют материалам дела. Поскольку в силу действующего законодательства (ст. 575 ГК РФ) дарение между коммерческими организациями не допускается, то возмездный характер уступки требования не может являться основанием для признания сделки ничтожной».

По другому  делу рассмотренному ФАС Центрального округа истец просил признать недействительным договор уступки права требования на том основании, что спорная  сделка является договором финансирования под уступку денежного требования. Иск был оставлен без удовлетворения, поскольку рассматривая спор, суд пришел к выводу о том, что истец не осуществлял деятельности по финансированию ответчика под уступку денежного требования, поскольку он не брал на себя обязательств передать ответчику денежные средства в счет денежного требования ответчика к третьему лицу¹⁰.

Достаточно интересный подход был высказан ФАС СКО, который, указывая на отличия факторинга от сделки возмездной цессии, указал в  качестве квалифицирующего признака факторинга его субъектный состав (специальная правоспособность кредитной организации либо наличие лицензии) и на основании этого пришел к выводу о том, что «если в качестве финансового агента выступает организация, обладающая соответствующей лицензией, уступка может быть квалифицирована как факторинг, поскольку имеются основания для применения норм о факторинге, предопределенных указанной субъектной спецификой. Если же финансовый агент не имеет лицензии, то отсутствуют основания для применения к такой уступке норм главы 43 ГК РФ и, соответственно, основания для квалификации ее в качестве факторинга. В то же время такой договор может быть квалифицирован как обычная цессия с распространением на нее правового режима главы 24 ГК РФ».

Таким образом, можно прийти к выводу о том, что не всякая сделка по возмездной уступке денежного требования может быть квалифицирована как договор факторинга. Практика показывает, что в каждом конкретном случае суд принимает решение о квалификации сделки с учетом целого ряда факторов, на основании всестороннего исследования обстоятельств дела.

Интересным является также вопрос о том, является ли законной уступка  права требования банка к заемщику о возврате предоставленного ему  кредита (ссудная задолженность). Вначале  такая уступка признавалась судебной практикой противоречащей законодательству, в частности ст. 382, 388 ГК РФ, и норме о лицензировании банковской деятельности. Однако в дальнейшем судебная практика смягчила свою позицию и признала законной уступку ссудной задолженности любому лицу (как кредитной, так и некредитной организации), если она произведена эквивалентно-возмездным образом.

Так, Высший арбитражный  суд РФ указал, что действующее  законодательство не содержит норм, запрещающих  кредитной организации уступить право (требование) по кредитному договору организации, не являющейся кредитной организацией и не имеющей лицензии на занятие банковской деятельностью. Уступка права (требования) по кредитному договору не относится к банковским операциям, указанным в статье 5 Федерального закона «О банках и банковской деятельности». Предметом оспариваемого договора цессии является уступка права требования по денежному обязательству заемщика по возврату полученного кредита, а не права по предоставлению кредита как банковской операции, требующей специального разрешения (лицензии). По смыслу данного Закона с выдачей кредита лицензируемая деятельность банка считается реализованной. В части возврата заемных средств ни Закон, ни статья 819 ГК РФ не содержат такого требования¹¹.

Таким образом, право требования по денежному обязательству, возникшему из кредитного договора может быть передано любой организации. Подобным образом решается вопрос и об уступке права требования по денежному обязательству возникшему из отношений по обращению электрической энергии. Так, ФАС МО в Постановлении от 18.01.2007 № КГ-А40/12962-06 указал, что довод кассационной жалобы о том, что уступка права требования, вытекающего из отношений, связанных с обращением электрической энергии на оптовом рынке, новому кредитору, не являющемуся субъектом данного рынка, противоречит ст. 382, п. 1 ст. 388 ГК РФ, несостоятелен в связи с тем, что предметом цессии являлось денежное обязательство, исполнение которого не связано с наличием либо отсутствием у сторон статуса субъекта оптового рынка электроэнергии.

В хозяйственной  деятельности субъектов нередко  возникает вопрос о возможности  уступки права требования ни по обязательству  в целом, а по части обязательства. Из материалов судебной практики, в частности из Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 15.01.2009 г. № Ф04-8123/2008(18705-А45-13) следует, что уступка части права (требования) по обязательству, предмет исполнения по которому делим, не противоречит законодательству.