Применение полицией физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия

Данный пример применения оружия полицией, который стал достоянием общественности, и после обнародования, по существу примером для других сотрудников полиции, показывает о наличии в сообщении очевидных грубых ошибок: либо журналиста, которая не точно передала юридические факты; либо сотрудников полиции, которые не правильно действовали, используя оружие; либо прокуратуры, которая приняла не правильное оценочное решение.

Если все было так, как сообщила журналист, то сотрудники полиции нарушили требования Федерального закона «О полиции» – применили оружие без достаточных на то оснований. Объясняется данный вывод требованиями Федерального закона «О полиции», статья 23 которого устанавливает случаи и условия применения огнестрельного оружия сотрудниками полиции. Близким к рассматриваемому случаю, является, установленный пунктом 4 части 1 статьи 23 Федерального закона «О полиции», случай – «для задержания лица, застигнутого при совершении деяния, содержащего признаки тяжкого или особо тяжкого преступления против жизни, здоровья или собственности, и пытающегося скрыться, если иными средствами задержать это лицо не представляется возможным». Часть 1 статьи 166 УК «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения», по которой может быть квалифицировано выявленное преступление, предусматривает максимальное наказание  - лишение свободы на срок до пяти лет, то есть не относится к категории тяжких.

Полагать, что в данном случае имеет место деяние, предусмотренное частью 2 статьи 166 «То же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору» (лишение свободы до семи лет – то есть тяжкое), нет оснований. Наличие предварительного сговора в ходе преследования установить невозможно, это может сделать только суд.

Сопоставив (со слов журналиста) описание случая и, совершенного угонщиками деяния, обнаруживаем их не соответствие требованиям закона. Следовательно, в данном случае, по формальным основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О полиции», применение оружия в отношении правонарушителя не допустимо. А если недопустимо применение оружия, то и предупреждать о его применении незачем, тем более производить предупредительные выстрелы, цель которых – предупредить о готовности сотрудника применить оружие на поражение лица, не выполняющего установленные требования – абсурдна.

К тому же следует учитывать требования части 6 статьи 23 того же закона «О полиции»: «Сотрудник полиции не имеет права применять огнестрельное оружие при значительном скоплении граждан, если в результате его применения могут пострадать случайные люди». Обстоятельства, в которых, со слов журналиста сотрудники применяли оружие (городская улица с пешеходами, жилые дома с жильцами и др.), свидетельствуют о том, что могли пострадать случайные лица. Т.е. не соблюдено одно из условий, определяющих правомерность применения оружия.

Таким образом, если все, что сообщила журналист правда, то, с учетом того, что поскольку вредные последствия вследствие стрельбы не наступили, сотрудники должны понести как минимум дисциплинарную ответственность. Конечно, лучше всего анализировать информацию, полученную из первоисточников, поскольку искаженная информация только препятствует познанию правил применения оружия и практики его применения, дезориентирует и практиков, и обучающихся.

Еще одна проблема, которая проявилась в данном примере – что представляет собой применение оружия полицией. Уместно напомнить, что  в Законе РФ «О милиции» статья 15 предусматривала два вида действий с оружием: применение оружия (6 случаев); использование оружия (3 случая). Так, к случаям, предусматривающим возможность применения оружия, относились:

1) для остановки транспортного  средства путем его повреждения, когда водитель создает реальную опасность жизни и здоровью людей и не подчиняется неоднократным законным требованиям сотрудника милиции остановиться;

2) для обезвреживания  животного, непосредственно угрожающего  жизни и здоровью людей;

3) для производства предупредительного выстрела, подачи сигналов тревоги или для вызова помощи.

Таким образом, использование по целевому назначению существенно отличалось от применения оружия. В то же время утверждать, что Закон «О милиции» предельно конкретно разграничивал сущность рассматриваемых понятий, не приходится. Так, в абзаце 3 статьи 12 Закон РФ «О милиции» по существу смешиваются данные понятия: «При применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия сотрудник милиции обязан предупредить о намерении их использовать …». Видимо недостаток глагольных форм в русском языке вынудил законодателя, чтобы не повторять в одном предложении глагол «применять», заимствовать глагол, имеющей в законе совершенно другое значение.

2. «Употребление» или «применение»

В XIX веке в большинстве нормативных актов, регламентирующих действия с оружием, встречается только термин «употребление». По содержанию он означает нанесение физического вреда лицу, находящемуся в пограничной полосе, от которого исходит опасность чинам Пограничной службы, если не окажется возможным настичь и задержать их. Выражение «употребление оружия» просуществовало в правовых актах до 1934 года, когда было заменено выражением «применение оружия». Отметим, что такие действия с оружием как ношение, демонстрация и использование в дореволюционных правовых актах не встречаются.

В Федеральном законе «О полиции» отказались от употребления термина «использование оружия» и ограничились только термином «применение». Все, предусмотренные Законом «О милиции» случаи  применения и использования оружия, в новом законе предусматривают только его применение.  Казалось бы, какая разница, какой глагол употребить – «использовать»  или «применять». Однако вдаваясь в детали, выявляется нарушение логики. Так, пункт 4 части 3 статьи 23 Федерального закона «О полиции» предоставляет право сотрудникам полиции применять оружие «для производства предупредительного выстрела». Исходя из того, что цель предупредительного выстрела – предупредить правонарушителя о готовности, в случае не прекращения противоправных действий, применить оружие. Таким образом, следуя логике закона, сотрудник полиции имеет право применить оружие для предупреждения о намерении его применить.

Разъяснения правового смысла рассматриваемых категорий делали многие правоведы. Так, например, А.И. Каплунов полагает, что  «применение» и «использование» как действия с оружием  различаются в зависимости от того, на какой объект направлено воздействие. «При применении оружия объектом воздействия является непосредственно само лицо, совершающее общественно-опасное действие, а при использовании объектом воздействия является автотранспортное средство, опасное животное, психика человека», - обобщает А.И. Каплунов . С точки зрения толкования правовых норм автор прав, но с научной точки зрения утверждение недостаточно обоснованно.

Иную точку зрения высказывает М.Т. Куц. Он считает, что «огнестрельное оружие следует считать примененным, когда произведен выстрел с целью использования поражающих свойств оружия, а также без таковой цели, если оружие умышленно приводилось в боевую готовность  и его поражающие свойства фактически были использованы».

В.С. Новиков в своем исследовании дает следующее определение: «Применение огнестрельного оружия должностными лицами правоохранительных органов – это предусмотренная действующим законодательством Российской Федерации и конкретизированная, детализированная, развитая и закрепленная в подзаконных актах, регламентирующих правовой режим своевременного и правомерного применения оружия с учетом особенностей и специфики их социально-полезной (служебной) деятельности,  последовательность юридически обязательных действий должностных лиц, которые они обязаны выполнить (перед применением, в момент производства прицельного выстрела из оружия по нейтрализации физических лиц и после применения оружия» . Данная характеристика термина «применение» представляет интерес своей новизной и оригинальностью. Вместе с тем, расширенная трактовка сущности применения оружия, как по времени, так и по совокупности действий, совершаемых должностными лицами до применения, в момент применения и после противоречива по смыслу. Представляется, что применение есть одномоментный акт, кульминация рационально-возможных действий с оружием в условиях возникновения обстоятельств, предусмотренных нормами права, регламентирующими данное действие. Другие действия с оружием, совершаемые как до применения, так и после создают условия, при которых применение оружия будет признано  правомерным. Слабость выше приведенной позиции В.С. Новикова состоит также в том, что к действиям, совершаемым перед применением, относится производство предупредительного выстрела. Однако практически все исследуемые нами нормативные правовые акты предусматривают возможность применения оружия без предупреждения.

М.Н. Артамошкин и другие считают, что совершаемые для производства выстрела, обнажение оружия, приведение его в боевое состояние следует расценивать как подготовительные действия к применению или использованию оружия. Можно  согласиться с данной точкой зрения, но только в отношении применения оружия. Аспекты, касающиеся использования оружия, будут изложены ниже.

По мнению Б.П. Кондрашева, Ю.П. Соловья, В.Б. Черникова, термины «применение» и «использование» огнестрельного оружия в российском законодательстве  употребляются в качестве синонимов. Указанные авторы, анализируя тогда еще действовавший Закон «О милиции», утверждали, что применение (использование) огнестрельного оружия это производство сотрудником милиции выстрела - прицельного или неприцельного, боевыми патронами либо холостыми, виновного (умышленного) или неосторожного либо невиновного (случайного), повлекшего либо не повлекшего имущественный или «физический вред». Представляется, что в данном определении дается расширенное толкование понятия «применение оружия».

Как мы уже установили, ни правовых актах, ни в научной литературе нет однозначного разрешения вопроса о содержании термина «использование» и не установлено его соотношение с термином «применение». Отдельные аспекты этой проблемы рассматривались, но системного подхода не было. В основном авторы ограничивались своей трактовкой соотношения терминов в конкретных нормативных правовых актах.

Исходя из семантики слов, есть основание утверждать, что понятие «использование оружия» является общим по отношению к понятию «применение оружия». Под использованием оружия следует понимать совокупность (систему) действий с оружием, включающую в себя: ношение (скрытое и открытое), демонстрацию (активную и пассивную) и применение. Должностное лицо, при исполнении властных полномочий, для пресечения правонарушения может воспользоваться оружием, совершая им действия в зависимости от ситуации, применяя принуждение в минимально необходимом объеме, предотвратить вред и тем самым получить пользу.

Надо полагать, что применение оружия должностными лицами, как правило, осуществляется в рамках служебных отношений. Следовательно, применение оружия есть одна из форм пользования, в условиях, когда другие способы, за исключением крайних, неэффективны. Непосредственная цель применения оружия – нанесение физического воздействия человеку (животному), поражение транспортного или технического средства для пресечения общественно-опасных, «вредных» действий. Используя оружие, представители власти и граждане совершают полезные действия для защиты общества либо отдельной личности.

Полагаем, что такие, совершаемые с оружием действия, как ношение, демонстрация и применение, направлены на получение пользы, в том смысле, что с помощью оружия повышается эффективность властного, управленческого воздействия. Под свойствами оружия, эксплуатируемыми с целью выгоды, пользы, в данном случае понимаются как внутренние (содержательные), например, способность производства выстрела, так и внешние (атрибутивные) - форма, калибр, боевые характеристики и другие.

Растущая информированность общества, несомненно, способствует совершенствованию правового воспитания и, в этом отношении, важную роль играют символы. А.В. Никитин подчеркивает необоснованное ограничение сферы применения правовых символов в настоящее время, которые, воздействуя на сознание людей, нечто разрешают или запрещают, указывают на юридически значимую информацию. И далее автор указывает: «они заменяют собой текст соответствующих предписаний и служат средством реализации и индивидуализации требований последних, применительно к данным конкретным условиям». Мы солидарны с точкой зрения автора с небольшим уточнением: одним из правовых символов является оружие. Оружие в руках представителей власти есть официальный символ  власти, со всеми вытекающими из этого понятия последствиями.

Аналогично ношению, демонстрация оружия, как одно из действий в рамках использования, имеет преимущественно формальный характер. Воздействие на поведение лиц осуществляется без использования поражающих факторов оружия в виде причинения им повреждения либо смерти. Существенное отличие ношения от демонстрации заключается в том, что первое оказывает побудительную мотивацию неизбирательно. Демонстрация же оружия имеет конкретный адресат, определяемый представителем власти.  Характерной чертой такого адресата является его поведение, имеющее признаки противоправности. Демонстрации присуще ярко выраженное свойство принуждения. Но отличается демонстрация оружия от его применения тем, что объектом демонстрации выступает психика человека, в то время как объектом применения является тело человека, животное, техническое средство.

Обобщая вышеперечисленные суждения, представляется, что всю совокупность действий, совершаемых с оружия в служебных целях, можно представить в виде системы форм использования.

Системность использования оружия проявляется в том, что все формы-элементы во взаимодействии могут обеспечить эффективное решение оперативно-служебных и служебно-боевых задач, гарантируя соблюдение законности. Каждая из форм имеет свое содержание. Выбор сотрудником  конкретной формы использования оружия зависит, от многих факторов, но прежде всего от поведения правонарушителя. Исходя из того, что действия с оружием влекут возникновение правоограничений, их допустимо назвать режимными. В.С. Новиков приходит к выводу, что правила, регламентируют «правовой режим своевременного и правомерного использования огнестрельного оружия с учетом особенностей и специфики их социально-полезной (служебной) деятельности» . В зависимости от характера посягательства, на защищаемые должностными лицами отношения, избирается соответствующий режим использования оружия. Потенциально возможно в рамках одной развивающейся обстановки использование оружия в виде различных действий. От простого открытого ношения к демонстрации (активной) и затем к применению – таков возможный вариант последовательных действий представителя власти. Последовательность может быть не полной в случае, когда обстановка требует более активных и решительных действий.  Принадлежность указанных действий к одной группе – использованию предполагает их тесную взаимосвязь. Жесткие границы, отделяющие одно действие с оружием от другого, практически отсутствуют. Ношение чрезвычайно близко по форме к демонстрации, но различается содержанием.