Реабилитация прав и законных интересов граждан

Полностью разделяю позицию Конституционного Суда РФ, согласно которой государство обязано не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего, в суде свои права и законные интересы любыми, не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством.

Полагаем, что отказ государственного обвинителя от поддержания обвинения  по делу публичного или частно-публичного обвинения не должен выступать основанием для прекращения уголовного дела¹⁰.

Интересным является мнение П. Говоркова, который предлагает законодателю установить обязанность суда прекратить уголовное дело только в том случае, когда от обвинения отказались и государственный обвинитель и потерпевший. При отказе от обвинения только прокурора потерпевший должен иметь право продолжить уголовное преследование, так как иное противоречит Конституции РФ, поскольку ограничивает право личности на судебную защиту нарушенных прав.

Полагаем, что данное предложение  нарушает право обвиняемого, так  как он будет лишен в указанном  случае на доступ к правосудию, если он не желает, чтобы дело было прекращено, а хочет, чтобы суд вынес приговор по его делу.

Исходя из принципа состязательности и равноправия сторон, полагаем, что в случае отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения, суд должен выяснить позиции потерпевшего и обвиняемого. Правильно отмечает А.Е. Меркушов¹¹, что сами по себе отказ государственного обвинителя от обвинения либо изменение им обвинения в сторону смягчения, так и принятие судом соответствующего решения могут иметь место лишь по завершении исследования значимых для такого рода решений материалов дела и заслушивания мнений по этому поводу участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты.

Непричастность подозреваемого или обвиняемого имеет место  в случаях, когда установлен факт совершения деяния, и в нем наличествует состав преступления, однако, при этом сделан вывод о непричастности лица к совершению преступления. Непричастность может быть установлена путем  получения доказательств, которые  достоверно устанавливают, что лицо не совершало преступления. Однако она может быть установлена и в случае, когда не будет наличествовать достаточное количество доказательств, свидетельствующих о непричастности лица к совершению преступления, однако, в силу неустранимых сомнений с учетом презумпции невиновности лицо признается непричастным к совершению преступления, в связи с чем, считается, что в указанном случае нет повода оставлять его под подозрением.

Отмена незаконного или  необоснованного постановления  суда о применении принудительных мер  медицинского характера как основание  для реабилитации может иметь место только в том случае, если указанное постановление было незаконным или необоснованным¹².

Применение принудительных мер медицинского характера не относится  к числу уголовных наказаний, однако их назначение и применение в особом порядке уголовного судопроизводства связано с совершением общественно-опасного деяния запрещенного Уголовным законом  лицом, находящимся в состоянии  невменяемости, в момент его совершения, либо заболевшим психическим расстройством, исключающим дееспособность, после  совершения преступления. Принудительные меры медицинского характера существенно  ограничивают конституционные права  и свободы граждан, поэтому их применение осуществляется только на основании судебного решения, при  наличии совокупности доказательств, которые говорят о совершении лицом общественно-опасного деяния. Лицо, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, первоначально имело статус подозреваемого или обвиняемого, в отношении него осуществлялось уголовное преследование, но в силу психического состояния здоровья оно было прекращено или приостановлено.

2.2 Классификация реабилитации по субъектам.

Обвиняемый. В соответствии с положениями ст. 133 УПК РФ право  на реабилитацию имеют: подозреваемый, обвиняемый, лицо, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера.

Обвиняемым признается лицо, в отношении которого вынесено постановление  о привлечении в качестве обвиняемого  или обвинительный акт (ч. 1 ст. 47 УПК  РФ). В соответствии с положениями ч. 2 ст. 47 УПК РФ, обвиняемый, по уголовному делу, в отношении которого назначено судебное разбирательство, именуется подсудимым, в отношении которого вынесен обвинительный приговор - осужденным, в отношении которого вынесен оправдательный приговор - oпpaвдaнным. Процессуальный порядок признания лица обвиняемым установлен в ст. 171 УПК РФ.

Исходя из положений ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию обвиняемого возникает в случаях, если:

- в отношении подсудимого  вынесен оправдательный приговор;

- в отношении подсудимого  уголовное преследование прекращено  в связи с отказом государственного  обвинителя от обвинения;

- в отношении обвиняемого  уголовное преследование прекращено  по основаниям, предусмотренным  пунктами 1,2,5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой  статьи 27 УПК РФ;

- в отношении осужденного  полностью или частично отменен  вступивший в законную силу  обвинительный приговор суда  и уголовное дело прекращено  по основаниям, предусмотренным  пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 УПК РФ.

Таким образом, реабилитация обвиняемого может иметь место, как в ходе предварительного расследования, так и в суде первой и второй инстанций. Может иметь место  и полная и частичная реабилитация.

Право на реабилитацию имеет  подозреваемый, уголовное преследование  в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ.

Возникает вопрос, любое  ли лицо, которое имело статус подозреваемого и в отношении которого прекращено уголовное преследование по вышеуказанным  статьям, обладает правом на реабилитацию или нет. Исходя из логики законодателя, подозреваемый, в отношении которого было прекращено уголовное преследование  по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ, обладает правом на реабилитацию.

Рассматривая основания  для признания лица подозреваемым, хотелось бы поставить под сомнение возникновение права на реабилитацию при наличии указанных оснований  в п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ у любого лица, имеющего статус подозреваемого.

Наиболее дискуссионным  является вопрос о применении указанных  мер в отношении несовершеннолетних, не являющихся субъектами уголовной  ответственности, к указанным лицам  относятся: 1) несовершеннолетние, которые  к моменту совершения общественного  опасного деяния не достигли возраста, с которого наступает уголовная  ответственность; 2) несовершеннолетние, достигшие возраста уголовной ответственности, предусмотренного частями первой или второй статьи 20 УК РФ, но не подлежащие уголовной ответственности в связи с тем, что вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

В связи с тем, что у  указанных лиц отсутствует один из основных признаков субъекта преступления, в первом случае - возраст, во втором случае - психическая вменяемость, то они не могут выступать в качестве субъекта преступления. Не установление одного из признаков состава преступления влечет за собой признание его отсутствия. На основании положения ч. 3 ст. 27 УНК РФ уголовное преследование в отношении лица, не достигшего к моменту совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, возраста, с которого наступает уголовная ответственность, подлежит прекращению по основанию, указанному в пункте 2 части первой статьи 24 УНК РФ. Но этому же основанию подлежит прекращению уголовное преследование и в отношении несовершеннолетнего, который, хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом.

Следовательно, если деяние, предусмотренное уголовным законом, совершил несовершеннолетний, не являющийся субъектом уголовной ответственности, то уголовное дело в отношении  него должно быть прекращено в связи  с отсутствием состава преступления. Отсюда следует, что никаких ограничений  прав и законных интересов к указанным  лицам применено быть не может.

Однако законодатель предусмотрел возможность применения к указанным  несовершеннолетним принудительных мер  воспитательного характера, связанных  с помещением в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа. Естественно, что условия учебно-воспитательных учреждений закрытого типа, предполагают значительные ограничения конституционных  прав и свобод несовершеннолетних, находящихся в них. Необходимо учитывать, что в условиях изоляции, связанной  с ограничением свободы, на человека, независимо от его возраста, влияют несколько факторов. Во-первых, личность приобретает особое правовое положение, заключающееся в ограничении  ее прав. Во-вторых, личность в условиях социальной изоляции приобретает и  специфические обязанности, в которых  обычные для любого гражданина нравственные нормы приобретают правовой характер и их нарушение влечет за собой правовые последствия. В-третьих, сам факт социальной изоляции для личности приобретает стигматизирующий характер: несовершеннолетний, изолированный от общества, приобретает официальный статус преступника или правонарушителя, подвергаемого уголовному наказанию или принудительным мерам перевоспитания, что субъективно воспринимается человеком, как акт клеймения, относящего его к людям второго сорта, вызывая переживания своей социальной неполноценности и активизируя механизмы ее компенсации, а также психологической защиты. В-четвертых, изоляция от общества связана с принудительным изменением образа жизни и включением несовершеннолетнего в новые для него социальные процессы: особым образом регулируемое общеобразовательное и профессиональное обучение, работу в производственных мастерских учреждения, участие в общественной жизни коллектива, в спорте, в работе библиотеки и т.д. В-пятых, несовершеннолетние в условиях социальной изоляции включаются в специфическую среду, где собраны лица с разной степенью педагогической запущенности и криминальной зараженности и в которой в связи с этим могут преобладать «социальная субкультура», оказывающая на несовершеннолетнего непосредственное воздействие и в значительной мере определяющая его поведение.

Таким образом, применение принудительных мер воспитательного характера, связанных с направлением несовершеннолетних, не достигших возраста уголовной  ответственности в специальные  учебно-воспитательные учреждения закрытого  типа, должно рассматриваться как  значительное ограничение прав и  свобод несовершеннолетних. Такое решение  в отношении несовершеннолетних субъектов уголовной ответственности  может быть только по обвинительному приговору, а в отношении несовершеннолетних не субъектов по постановлению судьи.

2.3 Основания для отказа в праве на реабилитацию.

Основания для отказа лицу в праве на реабилитацию, указаны  в части 4 ст. 133 УПК РФ, к ним  относятся, когда примененные в  отношении лица меры процессуального  принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или  изменены ввиду: а) издания акта об амнистии; б) истечения сроков давности; в) недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическим развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом; г) принятие закона, устраняющего преступность и наказуемость деяния.

Перечень данных оснований  является исчерпывающим и может  быть изменен только путем внесения изменений и дополнений в УПК  РФ. Анализируя основания для отказа в признания права на реабилитацию, хотелось бы обратить внимание на следующие  моменты.

Издание акта амнистии является основанием для освобождения лица от уголовной ответственности или  от отбытия наказания, однако, оно  признается совершившим преступление, поэтому нет оснований для  его реабилитации. Государство в  указанном случае и так предоставляет  лицу привилегию, освобождая его либо от уголовной ответственности, либо от наказания.

Основанием, исключающим  право на реабилитацию, является принятие закона, исключающего преступность и  наказуемость деяния. Действительно, отсутствие состава преступления имеет место  при условии, что после совершения преступления принят закон, устраняющий  его преступность и наказуемость.

О.А. Корнеев¹³ высказал мнение о возможности реабилитации лиц, пострадавших в результате не основанной на принципах права излишней криминализации государством деяний граждан после издания закона, устраняющего их преступность или наказуемость (декриминализация).

Н.Е. Шумило высказал мнение по поводу расширения оснований для  реабилитации: «Думается, что лицо может  иметь право на реабилитацию в  силу амнистии, истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности  или вступления в силу закона, отменяющего  наказуемость деяния, если уголовное  дело своевременно не было прекращено или было возбуждено, несмотря на наличие  обстоятельств, исключающих производство по делу»¹⁴.

Полагаем, что в указанном  случае необходимо дать юридическую  оценку действиям лиц, не выполняющим  норму закона со всеми вытекающими  последствиями, но говорить о реабилитации в указанном случае нельзя, так  как несвоевременное выполнение своих обязанностей должностным  лицом, не является основанием для реабилитации.