Коллизионные нормы как историческая основа международного частного права

Наиболее часто встречается  и является общераспространенной ситуацией  в коллизионном регулировании соединение так называемых «парных» норм: общей  и специальной. Причем, как правило, такие пары образуются из двусторонней и односторонней коллизионных норм. Например, гражданская дееспособность физического лица определяется по его  личному закону: иностранного гражданина — по закону гражданства (либо домициля), лица без гражданства — по праву  страны, в которой это лицо имеет  постоянное местожительство. Таков  подход, существующий ныне в праве  весьма многих государств, в том  числе и Российской Федерации (ст. 160 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.), что  составляет основное, или общее, правило, сформулированное двусторонней коллизионной нормой. В то же время территориальный  закон отводит особое место отдельной  категории отношений, когда гражданская  дееспособность определяется иначе, т.е. на основании другого правопорядка, если рассматриваемое отношение  связано с данным государством. В  подобном случае мы имеем дело со специальной  коллизионной нормой, которая применяется  только в исключительных обстоятельствах.

Но поскольку фактические  отношения могут сопровождаться достаточно большими отличиями, детализация  регулирования может быть осуществлена с помощью специальных норм, точнее, их конкретизации. В этом плане весьма любопытный образец представляет собой  регламентация, содержащаяся в японском Законе о праве, касающемся применения законов вообще 1898 г., законодатель устанавливает общую (генеральную) норму в целях решения вопроса  о праве, которому подчиняется определение  гражданской дееспособности физических лиц, — это закон страны гражданства (по терминологии японского Закона — «родной страны»). Далее в акте указывается, что «в случае, если иностранец, который является лицом, обладающим полной дееспособностью согласно японскому праву, даже если он не полностью дееспособен по закону своего государства, совершает юридический акт в Японии, он будет рассматриваться в качестве лица, полностью дееспособного, несмотря на положения предыдущего пункта». Это составляет специальную норму, в свою очередь имеющую более или менее общее значение. В то же время, если речь идет о таких действиях, которые должны быть совершены на основании Закона о родстве или Закона о правопреемстве (наследовании), или касаются недвижимостей, расположенных за границей, положения предыдущего раздела не применяются (ст. 3). Последнее из приведенных правил образует еще одну специальную норму, последовательно подчиненную первым двум предписаниям [13].

2.2 Национальные и международные коллизионные нормы

С точки зрения правовой природы коллизионные нормы могут  быть национальными, т.е. созданными в  рамках автономного правотворчества  конкретным государством, и международными (договорными), т.е. возникшими из международно-правового  соглашения, унифицированными. В большинстве  случаев государства самостоятельно разрабатывают массив коллизионных норм. Однако в современный период все большее значение приобретает  развитие коллизионно-правового регулирования с помощью международно-правовых средств, преимущественно в договорном порядке. Создание несколькими государствами единообразных коллизионных и иных норм МЧП путем разработки и заключения соответствующих международных договоров получило название унификации национально-правовых норм.

В современной практике МЧП, как отмечалось ранее, наблюдается  усложнение характера и структуры  коллизионных норм прежде всего за счет большей специфицикации оснований для привязки отношения к тому или иному правопорядку. Если в предшествующие времена выбор права состоял, по существу, в альтернативе между персональным и территориальным началом, то ныне он существенно раздвинул свои границы. В частности, значительное развитие в последнее время получили альтернативные коллизионные привязки, обеспечивающие большую гибкость регулирования и предоставляющие больший диапазон выбора сторонам (участникам) правоотношения, а в необходимых случаях также и правоприменительным органам. Возрастающую роль сегодня играют и другие явления, связанные с коллизионно-правовым регулированием. На национально-правовом и международно-правовом уровнях активно используется такое средство регулирования отношений, характеризующихся проявлением юридической связи с правопорядками различных государств, как «кумуляция коллизионных привязок», т.е. объединение, комбинирование в одной привязке двух или более признаков, в результате чего осуществляется отсылка правоотношения не к одному, а к нескольким правопорядкам одновременно. В частности, это явление весьма распространено в коллизионном регулировании брачных отношений. Так, ст. 26 многосторонней Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам стран СНГ от 22 января 1993 г., ряд двусторонних договоров Российской Федерации, заключенных с иностранными государствами в данной области, а также ст. 156 Семейного кодекса РФ устанавливают необходимость, во-первых, подчинения института заключения брака законодательству, тех государств, гражданами или домицилиантами которых (в случаях отсутствия гражданства) являются будущие супруги, а во-вторых, соблюдения требований законодательства того договаривающегося государства, на территории которого заключается брак, в том, что касается препятствий к его заключению.

3. Коллизионное  право: особенности и направления  регулирования

Совокупность коллизионных норм каждого конкретного государства  представляет собой его коллизионное право. В этом смысле коллизионное право  носит национальный характер. Говорят о коллизионном праве, например, Великобритании, России, США, Германии, Швейцарии, Венгрии, Китая и т.д. С коллизионного права, по существу, и начиналось МЧП вообще. Недаром МЧП до относительно недавнего времени ассоциировалось только с коллизионными нормами даже на континенте. Например, российский ученый конца XIX — начала XX в. М.И. Брун, характеризуя международное частное право, отмечает, что термин «международное частное право» конкурирует с другими: «учение о коллизии или конфликте законов», «учение о территориальных границах законов». Он, в частности, пишет, что МЧП — «это совокупность правил, определяющих законы какого государства должны нормировать частное юридическое отношение, в котором участвуют иностранцы или которое возникло за границей».

Источники коллизионного  права могут быть выражены в самых  различных формах, свойственных праву  вообще. В подавляющем большинстве  случаев коллизионное право представлено актами так называемого писаного права — законами и подзаконными актами, а также международными договорами. Наряду с этим нормы коллизионно-правового регулирования в соответствующих странах содержатся и в судебных решениях — прецедентах, а также обычаях.

В ряде стран коллизионное право кодифицировано. В одних  случаях это всеобъемлющие кодификации  в рамках международного частного права  как такового (Германия, Австрия, Швейцария, Венгрия, Польша, Чехия, Югославия, Япония, Турция и др). В других — частичная кодификация норм, относящихся к отдельным подотраслям или институтам МЧП. В Российской Федерации осуществлена кодификация общих норм МЧП в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. (разд. VII), а также институтов семейного, гражданского и торгового права в Семейном кодексе РФ 1995 г., Кодексе торгового мореплавания РФ 1999 г., Воздушном кодексе 1997 г., Федеральном законе о государственном регулировании внешнеторговой деятельности 1995 г. и т.д. В Монголии — в особом разделе, посвященном международному частному праву, Гражданского кодекса 1994 г., в СРВ — в специальном разделе Гражданского Кодекса 1995 г. и в Торговом кодексе 1997 г.

Особенностью современного правового регулирования стало  усложнение структуры коллизионных норм. Последнее выражается, во-первых, в появлении новых коллизионных принципов, которые не имеют однозначной  трактовки своего содержания, как, например, привязка к закону, с которым отношение  «связано наиболее тесным образом»; во-вторых, в том, что в достаточно широком масштабе в коллизионных нормах используется ныне такое средство, как «множественность коллизионных привязок», породившее весьма характерное явление «кумуляции (объединения, совокупности коллизионных форм прикрепления) коллизионных привязок», т.е. привязку регулируемого отношения не к одному, а сразу к двум или более правопорядкам, типичную в области брачно-семейных отношений. Именно этот момент выступает, с нашей точки зрения, ключевым для решения вопроса о «регулятивной» или «технической», «решающей» или «отсылочной» функции коллизионной нормы, поскольку при кумуляции коллизионных привязок просто отсылка, если считать, что лишь она свойственна коллизионной норме, невозможна даже чисто «технически» из-за множественности правовых систем, призываемых к регулированию, — необходимо «решать» проблему по существу и отыскивать надлежащие правопорядки [14].

Коллизия коллизий. Еще  одним явлением, весьма часто встречающимся  в практике международных отношений  гражданско-правового характера, которое сопровождает коллизионный метод регулирования, выступает «коллизия коллизий». Расхождения в материальном праве различных государств обусловливают коллизию права, выражающуюся в том, что одним и тем же фактическим составам могут быть даны различные юридические оценки, поскольку речь идет о несовпадающих в своем содержании определенных национальных материально-правовых нормах. Различия же в коллизионных нормах порождают как бы двойное расхождение — коллизию коллизий. Таким образом, коллизия коллизий — это явление столкновения между коллизионными нормами различных государств, заключающегося в несовпадении используемых ими (точнее, коллизионными привязками) формул прикрепления, иначе, коллизионных принципов. В результате этого явления имеют место так называемые хромающие отношения, т.е. действительные, имеющие юридическое значение согласно правопорядку одних государств, и недействительные, неправомерные, не имеющие юридической силы — по праву других государств. Устранение коллизии коллизий возможно благодаря унификации коллизионных норм в широком международной масштабе или на уровне двусторонних межгосударственных договорно-правовых отношений.

В рамках рассматриваемого явления различают положительные  и отрицательные коллизии. Если в  конкретной ситуации в результате указанного несовпадения коллизионных привязок два  или более правопорядка претендуют на регулирование данного отношения, имеет место положительная коллизия. Случай противоположного характера, т.е. когда ни один из рассматриваемых  правопорядков не объявляет себя компетентным в силу содержания и  действия соответствующих национальных коллизионных норм, могущих быть примененными для регулирования имеющегося отношения, квалифицируется как отрицательная  коллизия. Необходимой иллюстрацией в этом плане служит сопоставление  коллизионных норм, регламентирующих личные права (статус) физического лица соответственно Великобритании и Франции. Указанное будет подчиняться, по праву Великобритании, закону того государства, где домицилировано лицо, а по правопорядку Франции — закону того государства, гражданином которого оно является. Так, в отношении регулирования личного статуса французского гражданина, домицилированного в Англии, будут объявлять себя компетентным и закон Великобритании, и закон Франции. Это — положительная коллизия. В то же время англичанин, постоянно проживающий во Франции, не получит ответа на какие-либо вопросы, связанные с его личными правами, поскольку по английскому закону это должен определять французский правопорядок как закон страны домициля данного лица, а закон Франции будет подчинять регулирование закону гражданства (подданства), — т.е. английскому праву. Указанное составит отрицательную коллизию. Подобные явления рождают в практике международного частного права «хромающие отношения» [15].

В рамках рассматриваемого явления коллизии коллизий, как показано в примере, существует и другой негативный фактор, сопровождающий реализацию коллизионно-правового метода регулирования отношений в МЧП, — обратная отсылка и отсылка к закону третьего государства.

В силу указывавшихся дифференциации и усложнения коллизионного регулирования  законодательные акты, располагая соответствующими иерархически выстроенными системами  норм, устанавливают очередность  обращения к соответствующим  образцам поведения, вследствие чего юридические  конструкции, имеющиеся в последовательно  зафиксированных решениях, которые  были заложены в содержание норм, реализуются  в практическом плане в самих  отношениях субъектов хозяйственного и гражданского оборота. В конечном итоге и это служит достижению необходимого правового эффекта.

В новейшей литературе по МЧП  при анализе коллизионного права  отмечается такое явление, как сочетание  коллизионных норм. В.П. Звеков полагает, что оно вызвано необходимостью «дифференциации объема коллизионной нормы с целью принятия справедливых, соответствующих разнообразным ситуациям решений, выделения отношений, отличающихся спецификой фактического состава, требующих специальных оснований для определения применимого права» [16]. Одним из частных случаев сочетания служат рассмотренные выше парные нормы: общая норма плюс изъятие, хотя и не исчерпывают ситуацию полностью. Нередко коллизионные нормы относятся к разным сферам однородных отношений и лишь взятые вместе, они охватывают весь объем таких отношений.

По мнению некоторых авторов, деление коллизионных норм на генеральные (основные) и субсидиарные (вспомогательные, или дополнительные) связано с нормативной конкретизацией. В тех случаях, когда главное правило, закрепленное в норме, не может в силу каких-либо причин быть использовано или является недостаточным, но имеется еще одно или несколько других предписаний, близких по своему существу к основному, выбор применимого права осуществляется на основании последнего (или последних). Нередко такие правила существуют не изолированно друг от друга, а в соподчинении — при невозможности применения одного следует обратиться к другому, при невозможности и этого — должна быть применена следующая соответствующая формула и т.д. Так, в Законе о международном частном праве и процессе Чехии в области регламентации трудовых отношений существуют необходимые предписания в следующей последовательности: «Отношения, вытекающие из трудового договора, регулируются — если стороны не договорятся иначе, — правом места выполнения работы работником. Если работник выполняет работу в одном государстве на основании трудового отношения с организацией, которая находится в другом государстве, решающим является право места нахождения организации, если речь не идет о лице, которое живет в государстве, где имело место выполнение работы» (§ 16). Указанное означает, что главным правилом (генеральной нормой) является положение, устанавливающее возможность выбора сторонами применимого к трудовому отношению права, «если стороны не договорятся иначе». Оно представляет собой общее правило, применяемое в первую очередь. Если договоренности сторон о применимом праве не имеется, тогда следует обратиться к закону страны, на территории которой выполняется работа. Это будет составлять общее правило как бы «второй очереди».