Право собственности на компоненты природной среды

Таким образом, при определении  правового положения компонентов  природной среды мы не ставим знак равенства между категориями  «общественное достояние» и «государственная собственность». Наша позиция заключается в том, что определяющая функция государства состоит не в роли монопольного собственника природных ресурсов, а в роли жесткого контролера за соблюдением норм экологического законодательства при эксплуатации природных ресурсов, независимо от формы собственности на них. Весь предшествующий опыт ведения социалистического хозяйства на основе исключительной государственной собственности на природные ресурсы опровергает особое экологическое значение, которое до сих пор придается государственной собственности в этой области.

В законодательстве Республики Беларусь механизм контроля за соблюдением общественных, в том числе и экологических интересов достаточно четко обозначен, и формы его не зависят от форм собственности используемых природных ресурсов. Это касается и предоставления природных ресурсов в пользование и осуществления правомочий собственника или природопользователя.

В государствах, где институт права  частной собственности на природные  ресурсы существует не одно столетие, например в США, также отмечается «расширение сферы легального, базирующегося  на праве отчуждения и регулятивных полномочий, государственного вмешательства в процесс использования земель, находящихся в частной собственности», что на взгляд специалистов ведет к изменениям в традиционной концепции права частной собственности на землю [19, с. 10].

При этом специалисты отмечают, что  названные процессы происходят в рамках «классической юриспруденции собственности и не затрагивают ее коренных принципов», однако конкретное выражение в праве тенденций к формированию новой концепции права собственности в различных правовых системах определяется специфичностью земельных отношений, которая, в свою очередь, «определяется специфичностью земельной собственности» [19, с. 63; 20, с. 351–358].

Американский правовед профессор  Дж. Сакс в результате анализа проблемы совместимости традиционной концепции права частной собственности как титула свободного феода (estate of free simple) с практикой государственно-правового регулирования приходит к выводу, что наряду с частными правами на землю существуют и публичные права, которые лишь в совокупности составляют целое и единое право собственности. Признание последних требует особого механизма их учета и защиты, но не путем их отчуждения у частных лиц и последующего перехода к государству [21, с. 695]. Действительно, ограничения права собственности устанавливаются государством, но «в отношениях между субъектами гражданского общества оно продолжает иметь абсолютный характер» [19, с. 66–70]. Это означает, что отдельные правомочия могут принадлежать только одному субъекту, третьи лица обязаны воздерживаться от нарушения его прав, причем государство рассматривается как равный другим субъект права собственности.

Трансформация классического института  права частной собственности  на природные ресурсы идет в направлении  установления государственно-правовых ограничений. В законодательстве Республики Беларусь эти ограничения закреплены в конституционной формуле: «Осуществление права собственности не должно противоречить общественной пользе и безопасности, наносить вреда окружающей среде, историко-культурным ценностям, ущемлять права и защищаемые законом интересы других лиц» [7, ст. 44].

Осуществлению права собственности  без ущерба общественным интересам  и частным интересам иных собственников  способствует соотнесение правового  режима комплекса природных ресурсов с функционированием производительных сил, или так называемое зонирование. Традиционно в американской юридической литературе выделяются три основных вида зонирования: урбанистическое, сельскохозяйственное и экологическое. По общему признанию зонирование было призвано служить средством предотвращения конфликтов между различными видами землепользования [19, с. 155–181].

Понятию «зонирование» в определенном смысле соответствует деление земель на категории в зависимости от цели их использования, существующее в белорусском законодательстве. Ст. 3 Кодекса о земле устанавливает, что земли подразделяются на категории в соответствии с основным целевым назначением и независимо от форм собственности. В такой позиции белорусского законодателя усматривается противоречие, поскольку белорусская конструкция права частной собственности на землю такова, что возможность предоставления земельного участка на этом титуле как раз и зависит от категории земель. Из содержания ст. 38 Кодекса о земле вытекает, что в частной собственности могут находиться:

• для граждан – только земли населенных пунктов, исключая земли общего пользования и сенокосные, пастбищные и другие земли населенных пунктов, используемые для общих нужд населения;
• для юридических лиц – земли промышленности, входящие в категорию земель промышленности, транспорта, связи, энергетики, обороны и иного назначения.

В норме ст. 38 Кодекса о земле  содержатся и иные ограничения на передачу земель в частную собственность, основанные на принципе зонирования. Не подлежат передаче в частную собственность:

• земельные участки на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС (зоны эвакуации (отчуждения) и первоочередного отселения);
• земельные участки, предоставленные или предоставляемые гражданам для целей, совпадающих с целевым использованием земель на титуле частной собственности, если в соответствии с генеральными планами, проектами планировки и застройки городов и других населенных пунктов предусмотрено иное целевое использование этих участков;
• служебные земельные наделы, которые в порядке ст. 84 Кодекса о земле предоставляются отдельным категориям работников транспорта, лесного хозяйства, лесной промышленности, связи, водного, рыбного, охотничьего хозяйства, других отраслей народного хозяйства в пользование из земель, находящихся в пользовании соответствующих юридических лиц, а при недостатке таких земель – из земель запаса и земель лесного фонда;
• земли населенных пунктов, садоводческих товариществ и дачного строительства на площадях залегания разведанных и в установленном порядке утвержденных месторождений полезных ископаемых [8].

Подводя итог, мы обращаем внимание на то, что современное состояние  института права частной собственности  на природные ресурсы (землю) в соответствии с белорусским законодательством отстает от основных тенденций развития этого института в мировой практике. В свете нашего исследования это, прежде всего, круг субъектов: не только иностранные граждане, в том числе и граждане Российской Федерации, но даже и не все белорусские граждане признаются субъектами этого права. Ограничения права частной собственности в сфере использования природных ресурсов затрагивают и сам объект – компоненты природной среды, из круга которых выпадает значительная часть земель и все иные ресурсы (недра, воды, леса).

На взгляд автора, право частной  собственности на землю следует  признать за всеми гражданами Республики Беларусь, а также за иностранными гражданами и лицами без гражданства, постоянно проживающими в Республике Беларусь. В первую очередь, это затрагивает граждан Российской Федерации, равенство прав которых с гражданами Республики Беларусь, признано одним из стратегических направлений развития Союзного государства России и Беларуси, что предусмотрено ст. 8 Договора между Российской Федерацией и Республикой Беларусь «О создании Союзного государства» [22].

Требует расширения круг объектов –  компонентов природной среды, подлежащих передаче в частную собственность  граждан и юридических лиц. Расширение круга природных объектов, передаваемых в частную собственность, может быть осуществлено за счет участков лесного фонда, примыкающих к земельным участкам, которые находятся или могут находиться в частной собственности; водных объектов, находящихся или оборудованных в пределах земельных участков на праве частной собственности; участков недр, расположенных в пределах земельных участков на праве частной собственности. Такой подход потребует внесения изменений в Конституцию Республики Беларусь, касающихся отказа от исключительного характера права государственной собственности на недра, воды и леса. На наш взгляд, норма ст. 13 Конституции Республики Беларусь об исключительном характере права государственной собственности на недра, воды и леса, введенная в Конституцию на Республиканском референдуме 24 ноября 1996 г. [6], выполнила свою политическую и экономическую задачу и может быть заменена иной, более соответствующей определению Республики Беларусь как демократического, социального, правового государства с рыночной экономикой.

Конечно, частная собственность, тем более  на природные ресурсы, имеет свои недостатки. Современное состояние  общественных отношений требует  установления определенных ограничений  прав частных собственников, которые проистекают из публичного характера отношений в сфере взаимодействия общества и природы. Такой обоснованной формой ограничения представляется придание собственности на природные ресурсы публично-правового характера, или признание компонентов природной среды национальным достоянием с одновременным закреплением права частной собственности за более широким кругом субъектов (физическими и юридическими лицами) в отношении большего круга объектов (природных ресурсов). Ограничения права собственности, которые устанавливаются государством, должны исходить из интересов общества и быть основаны на том, что право частной собственности в отношениях между субъектами имеет абсолютный характер.