Древнеиндийское право

 

Дхармашастры, составленные брахманами сначала для своих учеников, со временем были признаны не только авторитетными источниками права, но на определенном этапе даже вытеснили артхашастры, взяв из них то, что относилось к собственно праву. Включение в дхармашастры правовых тем и предписаний явилось вначале прямым следствием определения дхармы царя (раджа-дхармы) как охранителя мира и порядка.

 

К важной потере для исторической науки относится то, что не установлено  ни полного количества дхармашастр, писавшихся и распространявшихся в Древней Индии в течение столетий, ни точного времени их появления. Они содержали материалы разного происхождения и достоверности, следы поздних вставок, многочисленных исправлений. Практически ни одна дхармашастра не может быть датирована более точно, чем в пределах двух-трех веков, ибо эти брахманские произведения строились по традиционным канонам, свойственным литературе данного жанра, комменти-рующей священные книги индусов — веды, с неизменными ссылками на древних мудрецов.

 

Старейшие дхармашастры — Гаутама, Баудхаяна, Апастаба, Васиштха, носившие название дхармасутр (сутра — нить), появились, видимо, в начале второй половины 1 тысячелетия до н.э. и на рубеже н.э. На их основе возникла обширная литература собственно дхармашастр — Манусмрити, или Законы Ману (II в. до н.э. — II в. н.э.) (в дальнейшем — ЗМ), джнавалкьясмрити (II—III вв. н.э.), Нарадасмрити (III—IV вв. н.э.)'. Законы Ману, содержание которых чаще всего воспроизводилось в более поздних произведениях этого жанра, среди других дхармашастр занимают особое место.

 

Появление ЗМ и последующих дхармашастр знаменовало качественно новый этап развития правовой мысли в Древней Индии, запомненное, передаваемая по памяти традиция, которая стала все больше испытывать светское влияние и приспосабливаться к нуждам практического применения. Это сказалось в углублении самого понятия дхармы, трактуемой в контексте правил жизни четырех варн (а не четырех стадий жизни индуса — ашрам), и в большем разнообразии, обособлении собственно правовых предписаний, входящих в раздел раджадхарма[12].

 

Если в дхармасутрах в основном рассматривались деликты-преступления против личности: убийство, прелюбодеяние, оскорбление, воровство, которые объединялись общим понятием — хим-са (нанесение ущерба, обиды личности), то в более поздних дхар-машастрах все большее внимание стало уделяться договорным и имущественным отношениям, ответственности за их нарушение (о неуплате долга, закладе, границах земельных участков, разделе наследства и пр.). Правовые нормы в этих дхармашастрах были более упорядочены, классифицированы. Начиная с ЗМ они стали строиться на основе 18 поводов судебного разбирательства.

 

Первая группа поводов (норм) судебного  разбирательства по ЗМ касается договорных отношений — неуплата долга, заклад, продажа чужого, участие в торговом или ином объединении, неотдача данного (VIII, 4); затем идут нормы, касающиеся неуплаты жалования, нарушения соглашения, отмены купли-продажи, спора хозяина с пастухом (VIII, 5). Следующая группа носит иную направленность. От обязательственных отношений составитель переходит к конкретным деликтам-преступлениям. Это споры о границе (земельных участков), клевета и оскорбление действием, кража, убийство, насилие и прелюбодеяние (ЗМ, VIII, 6). Все эти деяния, а также потрава скотом урожая, ранее других были закреплены в дхармашастрах, составив ядро древнеиндийского деликтного права. Они входили в понятие вреда, нанесенного личности человека (химса).

 

Последующие поводы судебного разбирательства, ассоциативно связанные с предыдущими, касались нарушения норм брачно-семейного и наследственного права (VIII, 7), а также азартных игр, приравниваемых к преступлениям. Таким образом, имеющая внутреннюю логику система изложения норм в шастрах в соответствии с 18 поводами судебного разбирательства значительно отличалась от современной отраслевой системы, ибо здесь нельзя разделить нормы гражданского и уголовного права и пр.

 

Другой известной дхармашастрой стала Яджнавалкья. Рассматривая правовые нормы в соответствии с 18-членной системой ЗМ, Яджнавалкья (в дальнейшем — Ядж.) значительно больше внимания уделяет процессуальным нормам.

 

Одним из принципиальных положений  индусской религии, философии и  права является положение о четырех  ступенях нравственного развития личности на пути к совершенству и духовной свободе (артха, кама, дхарма и мокша) и соответствующих этим ступеням четырех ашрамах, стадиях жизни индуса: брахма-чарии — периода учебы и самодисциплины, грихастхи — стадии хозяина (главы семьи), ванапрастхи — стадии лесной жизни аскета для очищения души от греховности и обуздания чувств и санньясы — жизни в отречении для спасения души, принципов, например о приоритетных средствах доказывания в суде, состоящих из документов пользования вещью и свидетельских показаний, о необходимости судебной проверки фактов, относящихся к рассматриваемой тяжбе. Она оперирует понятием "тяжкое правонарушение", выделяет преступления против царя, требует беспристрастности судей и пр[13].

 

Нарадсмрити предстает законченным юридическим произведением, целиком посвященным вопросам права, которое свидетельствует о достаточно высоком уровне развития правовой культуры. Составитель Нарады отходит от указаний на конкретные наказания по каждому виду преступления, ограничиваясь абстрактными рекомендациями в форме: "заслуживает штрафа", "пусть его накажет царь или судья", отсылая в большинстве случаев к обычаю, к признанным на местах нормам обычного права. Это обстоятельство — явный признак сугубо практического назначения данной дхармашастры.

 

При большом разнообразии дхармашастр можно увидеть глубокое сходство между ними, взаимовлияние, взаимозависимость, текстуальное совпадение, а главное — единство религиозно-философских концепций, принципов, на которых они основывались. Это прежде всего понятие самой дхармы, закрепление неравенства варн, особого значения ритуала, ритуальной чистоты и нечистоты индуса, системы искупления с целью очищения, в том числе и за совершенные преступления.

 

К этим концепциям относится и традиционный религиозный взгляд на источники  права Древней Индии, согласно которому все его содержание, границы действия норм предопределены ведами — священными источниками "всех знаний" Отсюда делается вывод, что между дхармашастрами не может быть противоречий. Если же они выявляются, а их в действительности было множество, то они должны быть разрешены соответствующим толкованием. "Когда имеются противоречия в двух отрывках священного откровения, они оба... объявлены правильной дхармой", — записано в ЗМ (Ш, 14).

 

Особое место среди источников права Древней Индии на определенном этапе ее истории занимала литература чисто светского жанра, относящаяся  к науке политики, — артхашастры. Одно из таких произведений, дошедших до нас, представляет собой научный трактат об искусстве политики и управления государством, предписываемый Каутилье, советнику царя из династии Маурьев Чандрагупты (конец IV в. до н.э.). В этом произведении (по уточненным данным относящемся к рубежу 1 тысячелетия до н.э. — 1 тысячелетия н.э.) содержатся обширные сведения, имеющие прикладной, деловой смысл: об администрации и финансах Древней Индии, судопроизводстве, организации суда, преступлениях и наказаниях.

 

Главное содержание Артхашастры (в дальнейшем — Арт.) — рассмотрение дхармы царя, внутренней и внешней политики, в центре внимания которой стоит понятие государственной выгоды, пользы (артхи), отодвигающей на второй план и религиозную мораль, и греховность правонарушения, и необходимость религиозного искупления.

 

Эта кшатрийская литература опиралась, видимо, на другую предшествующую ей литературу практического характера, а также на нормы царского законодательства. Об этом свидетельствуют содержащиеся в Арт. сведения о хранящихся в государственном архиве записях обычаев отдельных мест, общин, каст, копиях Царских указов, а также о специальной "науке о поимке воров" и руководстве по организации "пыток, наказаний, сопряженных с истязаниями" (Арт., IV, 11(26)[14].

 

Важное значение для изучения права  имеет книга III Арт. — "Область деятельности суда", логически связанная с книгой IV "О поддержании общественного порядка". В III книге легко найти отражение 18 поводов судебного разбирательства, известных дхар-машастрам, но в ней более полно представлена картина правовой системы страны. Здесь в логико-тематической последовательности рассматриваются вопросы, касающиеся судебного процесса, брака, наследования, собственности, обязательственного права и пр.

 

Дхармашастры признают неортодоксальную артхашастру в качестве источника права. Вместе с тем в Ядж. (II, 21) подчеркивается, "что дхармашастра имеет большее значение, чем артхашаст-ра". Уже в этих положениях нашел отражение процесс постепенного изменения роли Арт. в судопроизводстве, которая стала все больше уступать место дхармашастрам, активно заимствующим ее правовые нормы и положения. Эти же процессы привели, видимо, в начале 1 тысячелетия н.э. к прекращению дальнейшего развития литературного жанра артхашастр, в котором Артхашастра, приписываемая Каутилье, являлась последним, обобщающим произведением.

 

Одновременное появление двух традиционных жанров в правовой литературе было связано с историческими особенностями  развития Древней Индии, с той  же слабостью государственной власти, автономностью общин, особым положением в социальной структуре варны брахманов. Оно демонстрирует развитие права в Древней Индии как бы двух уровней: государственного (артхашастра) и общинного (дхармашастра). Сами же юридические трактаты, развивающиеся в одной и той же культурной среде, за счет отбора и включения в свои тексты многочисленных обычаев тесно взаимодействовали друг с другом, о чем свидетельствует сходство их многих положений.

 

Как бы ни было велико значение писаных  памятников права в Древней Ирдии, следует отметить, что на всех этапах развития страны за обычаем признавалась роль его приоритетного источника. В дхармашастрах содержатся отсылки к обычаю и в общей декларативной форме, и по конкретным нормам права.

 

Обычай (ачара, адачара и пр.) трактовался в плане поведения "добрых, благоразумных людей" в соответствии с моралью, общественной пользой. Постепенно под влиянием ряда факторов, в частности непрекращающегося воздействия на общинно-кастовую систему соседствующего с индийскими общинами первобытного окружения, установилась практика, что не только одобренный брахманом обычай, но и всякий другой (в том числе обычай шудр и лиц, имеющих смешанное происхождение, а также жителей завоеванных стран) мог признаваться в царских судах[15].

 

На отдельных этапах эволюции правовой системы Древней Индии менялось отношение к царскому узаконению, повелению (эдикту) как источнику  права. Ранние дхармашастры (дхармасутры), такие как Гаутам, Васишхта, не говорят о законодательных полномочиях царей и объявляют дхармой правителя лишь наказание преступников и суд над ними в соответствии с положениями "священного закона". В этих дхармасутрах нет свидетельств о вмешательстве царей в деятельность общинных судов. Иначе решается вопрос в "светской" Артхашастре. Здесь эдиктам царей отводится большая сила, чем дхармашастрам. Одна из особенностей поздней из дхармашастр — Нарады в том, что согласно ее предписаниям (XVIII, 24, 25) царские повеления превосходят любые положения смрити. Вместе с тем в Нараде указано, что по мере возможности эдикты царя не должны нарушать фундаментальных принципов и правил, которые содержатся в дхармашастрах.

 

2.2. Правовое регулирование имущественных  отношений.

 

Шастры свидетельствуют, с одной стороны, об имущественном расслоении в Древней Индии, а с другой — о довольно строгом сохранении общинных, кастовых, патриархальных, большесемейных связей. В общинном землевладении находились пастбища, ирригационные сооружения, дороги и пр. Нормы древнеиндийского права охраняют земледельческие права общин, деревень, селений, которые имели почти неограниченное право распоряжения землей: продавать, сдавать в аренду, дарить, в частности — храмам.

 

Частное крестьянское землевладение  также было связано с широкими правомочиями: продажей, сдачей в аренду, дарением земли и пр. Об этом свидетельствуют  те положения шастр (ЗМ, VIII, 248—266 и др.; Арт., III, 8—9 и др.), которые посвящены спорам между общинами, общинниками-крестьянами о границах: земельных участков, межевых знаках, колодцах, каналах и др.

 

Широкие полномочия общинника-земледельца  были, однако, ограничены в интересах  упрочения общинных связей. Так, собственник  не мог свободно продавать землю, ибо сохранялось преимущественное право ее покупки за родственниками или соседями, не мог забросить и не обрабатывать принадлежащий ему участок (Арт., III, 9(1), 10, (1—12) и др.).

 

Судя по всему, понятие собственности  сложилось в Индии еще в  первой трети 1 тысячелетия до н.э. Об этом свидетельствует изменение смысла таких слов, как "агама" и "прамана", Используемых в древнеиндийской литературе. "Агама" (от простого присвоения, приобретения имущества) получила смысл титула собственности, поддающейся измерению и исчислению, а также смысл триады доказательств собственнических прав: документа, свидетельских показаний и пользования вещью. В Яджнавалькье, например, титул собственности становится выше пользования, за исключением прав, проистекающих от предков. "Пользование сына или внука превалирует над титулом собственности" — записано здесь (Ядж„ II, 27,28).

 

О сложившемся понятии собственности, в отличие от пользования вещью, свидетельствует и появление  в дхармашастрах, например в ЗМ, норм о сроках давности пользования, владения вещью, влекущих за собой превращение владения в собственность. Этот срок по ЗМ составляет 10 лет (VIII, 147). Арт. уже различает сроки давности для движимого и недвижимого имущества, соответственно определяя их в 10 и 20 лет, предусматривая при этом и исключения в отношении собственности, принадлежащей детям, слабоумным, больным, бедствующим, царю и брахману — знатоку веды. Не распространялось правило давности на залог и вклад (ЗМ, VIII, 148, 149). Право собственности утрачивалось на оросительное сооружение, если оно бездействовало 5 лет (Арт., III, 9 (32). Предписания шастр направлены на всемерную охрану недвижимости — дома, поля, которые Парада называет двумя основами существования домохозяина[16].