Государственной системы управления России в первое десятилетие 20 века

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 14 Декабря 2013 в 13:45, курсовая работа

Описание работы

Актуальность данной темы не может ставиться под сомнение, т.к. Россия стоит на пороге больших перемен. Связь прошлого и настоящего видится во многом, например, в судьбах реформ и реформаторов 20 века.
Целью работы является исследование государственной системы управления России в первое десятилетие 20 века.
Достичь поставленной цели можно через реализацию следующих задач:
— необходимо рассмотреть предпосылки преобразования государственного строя Российской империи;
— исследовать изменения в государственном управлении в 1905-1906 гг
— проанализировать политический кризис в стране в первое десятилетие 20 века.

Файлы: 1 файл

в3706 курс ИГУ 5в.doc

— 194.50 Кб (Скачать файл)

Для управления огромной страной самовластному монарху  требовалось большое количество чиновников. За XIX в. аппарат управления увеличился в 7 раз (с учетом роста  населения), составив 385 тыс. человек. Чиновничество  было связано сложной системой регламентов и правил. Объединенного правительства в России не было: политический курс определял сам царь в ходе беседы с отдельными министрами. Министерства были главными органами управления. Министры назначались царем, были ответственны не перед Думой, а только перед монархом. К началу XX в. существовало 11 министерств: военное, морское, финансов, торговли и промышленности, юстиции, иностранных дел, народного просвещения и другие. Министры послушно скрепляли своими подписями указы царя и не хотели сотрудничать с Думой, возглавляемой кадетами, считали ее «пристанищем еврейского мракобесия», полагая, что она не имеет поддержки в обществе. Сильнее всех было Министерство внутренних дел, ведавшее общей и секретной полицией, цензурой, православными исповеданиями и местной администрацией. В годы революции правительство усилило роль карательных органов, особенно полиции и жандармерии. В соответствии с утвержденным в феврале 1907 г. положением в стране была создана широкая сеть специальных охранных отделений, которые подчинялись департаменту полиции. Охранное отделение включало канцелярию, отдел наружного наблюдения и агентурный отдел. Опорой самодержавия был Совет объединенного дворянства - постоянный орган съездов уполномоченных объединенных гражданских обществ в России 1906-1917 гг. Последний отстаивал незыблемость самодержавия и помещичьего землевладения.17 Император считался и верховным главой Православной церкви, властвуя над ней через собрание епископов - Святейший синод.

 

2.3 Борьба общественно-политических направлений за власть

 

Годы Первой российской революции ознаменовались появлением в России более ста новых политических партий, организаций партийного характера  и движений самой разной направленности от ультраправых до ультралевых. Уже накануне революции в стране существовало от 30 до 40 партий в основном с ярко выраженной радикальной окраской, а к ее концу налицо был уже весь спектр партийно оформленных политических течений с достаточно четким разделением их ролевых функций, специфической тактикой и идеологической догматикой. После ряда десятилетий строгого партийно-политического «воздержания» российское общество в буквальном смысле слова бросилось в 1905 г. в водоворот партийного строительства, причем в обстановке революции с ее атмосферой вседозволенности и торжеством захватного права этому процессу не могли уже помешать ни отсутствие соответствующей законодательной базы, ни откровенная слабость и малочисленность многих новоявленных партийных организаций. Эмоции и амбиции партийных лидеров, стремление не отстать от политических конкурентов и так или иначе «отметиться» на общественной арене заметно обгоняли разумные потребности российского общества в партийных объединениях и часто приводили в замешательство не только обывателя, но и искушенных государственных мужей.18

Процесс формирования политических партий в России, как известно, начался  намного позже, чем в развитых странах Запада. Лишь ближе к концу XIX в. появились уже и первые нелегальные политические объединения, которые сами называли себя партиями («Народная воля», «Народное право», армянский «Дашнакцутюн», Польская социалистическая партия, Социал-демократия Королевства Польского, еврейский Бунд и другие). Заметим в этой связи, что раннее возникновение национальных партий объяснялось сравнительно высоким уровнем социально-экономического и культурного развития западных и южных регионов России, а также наличием у ряда национальных меньшинств мощных зарубежных диаспор, оказывавших поддержку своим соплеменникам в России. Наконец, в 1898-1903 гг. оформилась РСДРП, а в 1901-1902 гг. – партия социалистов-революционеров.

Но именно революция, в которую так или иначе  оказались втянутыми все классы, сословия, профессиональные и конфессиональные группы населения Российской империи, мощно стимулировала процесс их самоидентификации, рост гражданственности и тягу к социальной активности. При этом именно незавершенность процесса модернизации, недостаточно четкое социальное, идеологическое и политическое структурирование общества, многонациональный характер населения империи, впервые по-настоящему проснувшегося в 1905 г. к активной социальной жизни, – все это придало российской многопартийности особенно мозаичный и причудливый характер. Так, от имени каждого класса российского общества выступало сразу несколько партий: на представительство интересов буржуазии претендовали буквально десятки либеральных или либерально-консервативных партий, от имени рабочих говорили РСДРП, эсеры, анархисты, кадеты, «черносотенцы» и т.д. Нечто подобное наблюдалось и в национальных регионах.

Решая проблему классификации  и типологии политических партий, обществоведы предлагали для этого  ряд критериев: связь той или  иной партии с определенными социальными  слоями, отношение к существующей политической системе, партийная идеология, характер тактики, степень поддержки партии со стороны масс. В научный оборот широко вошли такие определения партий, как умеренные и радикальные, оппозиционные и правительственные, легальные и нелегальные, правые и левые, общероссийские и национальные. Однако наиболее распространено сейчас их деление на консервативные, либеральные и социалистические, что соответствует тем идеологическим доктринам, которыми они руководствовались в своем политическом поведении, и в то же время косвенно отражает их отношение к царской власти.

Надо сказать, что подавляющее  большинство создававшихся в  самых разных уголках империи  партий и союзов носило в 1905-1907 гг. ярко выраженный оппозиционный по отношению  к самодержавию характер. Это отражало недовольство основной массы населения империи своим тяжелым экономическим положением и политическим бесправием. С другой стороны, характерной особенностью России было отсутствие здесь массовой проправительственной партии – партии власти, которая могла служить надежной опорой самодержавной системе. В этом сказались и крайняя социальная самоуверенность царизма, длительное время считавшего себя неуязвимым для политических противников, и его недальновидность и неумение прогнозировать взрывоопасные ситуации. Сыграло свою роль и то, что главная социальная опора самодержавного режима – дворянство (либерально настроенное крыло которого, кстати говоря, уже в XIX в. поддерживало оппозиционные и даже революционные течения) не позаботилось о том, чтобы заблаговременно сплотить преданные царю силы из рядов собственного сословия и других слоев общества.

Подобной аберрации  политического зрения способствовали особо привилегированное положение  дворянства в российском обществе, наличие у него сильной корпоративной  сословной организации, возможность играть ведущую роль в земстве и городских думах. Достаточно сказать, что так называемое «Объединенное дворянство» (съезды уполномоченных губернских дворянских обществ), которое представляло консервативную часть поместного дворянства, оформилось лишь в мае 1906 г. Немногим ранее, в конце 1905 г. возник и «Союз русского народа», призванный приобщить к движению в защиту самодержавия и часть демократических элементов общества. Это явное отставание процесса консолидации правых сил от аналогичных процессов в либеральных и революционных кругах дорого обошлось самодержавию и во многом предопределило историческую судьбу всей России в XX в.19

Формирование и самоопределение  российского либерализма тоже проходило  достаточно сложно и медленно. Российская буржуазия в своей основной части была мало похожа на «третье сословие» на Западе. Она отличалась от него социальной пассивностью, законопослушанием и зависимостью от власти как регулятора и гаранта всей экономической жизни страны, выгодного заказчика и кредитора торгово-промышленных кругов. Давал знать о себе и сравнительно низкий уровень общей и особенно политической культуры буржуазных кругов в России. Поэтому носителями либеральных идей в нашей стране стали более продвинутые в социокультурном отношении представители дворянства и интеллигенции. Зато в начале XX в. с приходом новой, более радикально настроенной генерации молодых интеллектуалов российский либерализм стал быстро трансформироваться в неолиберализм, в доктрине которого традиционные для либералов ценности – политическая свобода, гражданское общество, правовое государство, частная собственность – пополнились осознанием необходимости социальной защиты государством интересов трудящихся. В итоге либерализм принял более радикальный, чем прежде, характер, позволявший говорить о появлении в России «либеральной демократии», а процесс партийного строительства у российских либералов пошел в 1905 г. гораздо более быстрыми темпами.

Что касается «деловой», торгово-промышленной буржуазии, то она, в значительной мере потеряв в 1905 г. былую аполитичность, тем не менее, не смогла создать единую и сильную самостоятельную партию, а те слабые и немногочисленные объединения предпринимательских кругов умеренно либерального толка, о которых подробнее будет сказано ниже, не задерживались на российской политической арене.

Зато совершенно беспрецедентными, по западным меркам, темпами шло  распространение в России радикальной  социалистической идеологии - марксизма  и неонародничества. Крайне низкий для цивилизованных стран уровень  жизни трудящихся, быстрый рост рядов пролетариата, а также крайняя активность и амбициозность разночинно-демократической интеллигенции, с одной стороны, и грубый антидемократизм самодержавной системы – с другой обусловили явный успех социалистических идей, которые рождались и на национальной почве, и заимствовались с Запада.

Сегодня часто недоумевают  по поводу того, почему в начале XX в. россияне не пошли за либералами, рисовавшими  такие заманчивые картины цивилизованной жизни под девизом: свобода, гласность, собственность, закон? Видимо, все дело в том, что многовековое отчуждение абсолютного большинства россиян от свободы и собственности заставило их отдать предпочтение не благам западной цивилизации, рекламировавшимся либералами, а социальному эгалитаризму и деструктивным настроениям, которые проповедовали социалисты. Помогали социалистам и тот образ вечно гонимых и преследуемых, который создала для них сама власть и который всегда вызывал сочувствие многих россиян, и такие факторы, как личное бескорыстие, смелость и самоотверженность революционеров.

Идеи социализма как  антитезы существующему строю были во многом созвучны радикально-бунтарским, общественно-уравнительным, коллективистским и антибуржуазным настроениям основной массы россиян и вдобавок вполне корреспондировались со многими христианскими и мусульманскими заповедями, которые веками жили в их сознании как символ справедливости и добра. Вот почему партии социалистической ориентации были в период Первой российской революции самыми многочисленными и активными среди всех политических партий страны.

В целом можно сказать, что массовое возникновение в  России политических партий, особенно после издания манифеста 17 октября 1905 г. и в связи с созывом I Государственной  думы, свидетельствовало о росте  гражданственности, политической культуры и организованности по крайней мере части россиян, хотя и переоценивать их степень применительно к периоду революции не следует. Совершенно очевидно также, что при создании российских партий всех политических направлений широко использовались как идеологические конструкты, так и организационный опыт западных партийных образований в сочетании с национальными традициями народов России и представлениями тех или иных групп интеллигенции о дальнейших путях развития страны, в чем-то повторяя на новом витке истории старые споры «западников» и «славянофилов».

Политические партии России начала XX в. отнюдь не повторяли  механически своих западных аналогов и предшественников. Так, «черносотенцы» готовы были прибегать к экстремистским, террористическим методам политической борьбы, которые явно шокировали бы классических консерваторов XIX в. английского образца. Российский неолиберализм, испытавший на себе влияние «легального» марксизма и народничества, был намного демократичнее и «социальнее», чем аналогичные течения на Западе. То же самое можно сказать и о марксистах: меньшевики в массе своей мало напоминали социал-реформистов бернштейнианского толка из партий II Интернационала, а большевики уже начали эволюционировать от социал-демократизма к коммунизму. Что же касается неонародников, то они вообще не имели в XX в. аналогов на Западе, но зато их идеи нашли понимание в крестьянских колониальных и полуколониальных странах Востока. При этом среди них тоже не было единства, поскольку наряду с эсерами в 1906 г. оформилась партия народных социалистов, пытавшихся соединить народничество с либерализмом, и Союз эсеров-максималистов, представлявший собой некий мост между эсерами и анархистами.

При этом политические партии России начала XX в. оказывали друг на друга довольно сильное влияние: налицо было взаимопроникновение идей консерватизма и либерализма, либерализма и социализма, неонародничества и марксизма. Большинство политических партий уже не декларировали, как РСДРП, свою непосредственную связь с интересами какого-либо одного класса общества, а камуфлировали такую связь рассуждениями о национально-государственных интересах, общенародном благе и т.д. В результате от имени одного и того же социального слоя часто выступали самые разные партии. Но в чем российские партии явно превосходили своих западных собратьев, так это в полнейшей нетерпимости к инакомыслию.20

Межпартийная и внутрипартийная  полемика всегда отличалась в России крайней грубостью и несдержанностью, личными выпадами и оскорблениями, производившими гнетущее впечатление на современников и потомков.

Подводя итог, можно сказать, что, несмотря на издержки процесса партийного строительства в годы Первой российской революции, он стал важным показателем  дальнейшего продвижения России по пути ее модернизации и создания основ гражданского общества. Вместе с тем партийно-политическая система в том виде, в каком она сложилась в нашей стране в 1905-1907 гг., отливалась неоправданной громоздкостью, рыхлостью, многократным дублированием одних и тех же или чрезвычайно близких друг к другу партийных течений. Обнаружился также значительный дисбаланс между деструктивным и конструктивным потенциалами программатики и политической практики центристских и левых партий: они были очень сильны в критике власти, тогда как их позитивная платформа была явно неадекватна низкому уровню развития российского капитализма, общей и политической культуры основной массы населения, количеству наличных кадров, способных эффективно заниматься реформированием страны. Не менее очевидный разрыв существовал во многом между демагогической риторикой партийных лидеров и наличием серьезного научного обоснования их планов и лозунгов, нередко носивших откровенно популистский характер. Кроме того, в явный пассив политической системы России следует занести то, что вплоть до 1917 г. ни одна из возникших в то время в России партий не прошла испытания властью и не приобрела опыта конструктивной государственной деятельности. Все это говорило о том, что история политических партий России в 1905-1907 гг. фактически еще только начиналась и не могла не получить продолжение.

Итак, революция 1905-1907 гг. явилась глубоким социальным кризисом, с которым российская социальная система смогла справиться. Важнейшей  причиной выхода из этого кризиса  оказалась готовность власти (в лице Николая II и С.Ю. Витте) к компромиссу и решимость (в действиях П.А. Столыпина) защитить себя и общество от деструктивных элементов силовыми методами. Результатом революции стало превращение России в конституционную монархию: возникли парламент и многопартийность. Были окончательно устранены феодальные пережитки в деревне. Пролетариат добился у буржуазии сокращение рабочего дня и повышения зарплаты. Большего в тех исторических условиях получить было невозможно.

Информация о работе Государственной системы управления России в первое десятилетие 20 века