Правоохранительные органы в СССР 30-х гг.

В рассматриваемый  период происходило развитие форм участия  общественности в деятельности по поддержанию  общественного порядка и борьбе с преступностью. Так, еще в ноябре 1928 г. в крупном промышленном центре Урала — Нижнем Тагиле при рабочих клубах возникли первые ячейки Общества содействия милиции (Осодмила). В задачу членов ячеек Осодмила входило дежурство в клубах, борьба с хулиганством, пьянством, самогоноварением.

Организационные принципы, задачи, формы деятельности Осодмила получили единую правовую регламентацию в постановлении СНК РСФСР от 25 мая 1930 г. «Об обществах содействия органам милиции и уголовного розыска». Этот нормативный акт определял Осодмил как добровольные организации местного (городского, поселкового, сельского) значения, состоящие при административно-правовых секциях Советов. На органы милиции возлагалось оперативное руководство и инструктирование членов Осодмила. В короткий срок эти общества получили большое распространение. В 1930 г. в РСФСР было уже 4 тыс. ячеек Осодмила, насчитывавших 45 тыс членов.

В целях  дальнейшего укрепления взаимодействия милиции с общественностью в  борьбе с преступностью, СНК РСФСР  принял 29 апреля 1932 г. постановление, в  котором предписывалось реорганизовать Осодмил в бригады содействия при органах рабоче-крестьянской милиции (бригадмил). Постановление подчеркивало, что в целях приближения трудящихся к практической работе милиции бригады содействия организуются и состоят непосредственно при соответствующих управлениях милиции.

Бригады содействия милиции, ставшие основной формой участия трудящихся в охране общественного порядка, оказывали большую помощь органам милиции в борьбе с преступностью. В 1937 г. в рядах бригадмила в целом по стране насчитывалось 350 тыс. человек.

Борьба  органов внутренних дел в преступностью  в предвоенные годы характеризовалась  целым рядом показателей, определявшихся в основном упомянутыми переменами в их организации и деятельности⁹.

О масштабах  мер внесудебных репрессий, применявшихся  в административном порядке, свидетельствуют следующие цифры (без данных по Таджикской и Туркменской союзным республикам, Курской области и Кировскому краю): к 1 ноября 1935 г. по Союзу ССР изъято «социально-вредного элемента» 265 720 человек, из них рассмотрено тройками УНКВД — 84 903, заключено в ИТЛ — 65 274 человек. Приняты другие меры социальной защиты к 64 483, передано в суды НКЮ и другие органы — 97 920, освобождено 13 630 человек.

Подобные  репрессивные меры позволили достичь  снижения уровня преступности. 17 марта 1936 г. НКВД СССР издал специальный приказ по итогам работы за 1935 г., в котором говорилось, что по сравнению с 1934 г. в СССР число вооруженных грабежей снизилось на 45%, невооруженных грабежей — на 46, квалифицированных краж — на 32, конокрадства — на 66%, что объяснялось качественным улучшением оперативной работы милиции.

Однако  уже в 1938 г. наметились отрицательные  тенденции в структуре и динамике преступности. Несмотря на некоторое  снижение общего числа преступлений во втором квартале был отмечен рост тяжких преступлений (грабежей, квалифицированных краж и др.). В циркуляре ГУРКМ НКВД СССР от 5 октября 1938 г. это объяснялось прежде всего существенными недостатками в оперативно-розыскной работе аппаратов уголовного розыска. В поисках путей ее улучшения вновь был пересмотрен принцип организации аппаратов угрозыска. Так, в приказе управления милиции Ленинграда и Ленинградской области от 27 мая 1939 г. отмечалось, что существующая организационная структура оперативных подразделений угрозыска (по линейному принципу) «не обеспечивает в должной мере надлежащей постановки работы по борьбе с преступностью и проведения профилактических мероприятий». Громоздкость оперативно-следственных аппаратов отдела уголовного розыска и его функциональная система привели к тому, что четыре оперативных отделения ОУР занимались лишь узкими, специфическими отраслями борьбы с преступностью, изучение же условий возникновения преступности и организация взаимодействия отделений осуществлялись плохо.¹⁰

 

 

 

 

 

 

 

 

Наружная разведка в структуре  государственной власти

 

Главные теоретические воззрения управляющих русского страны о строительстве социализма в окружении капиталистических стран и неизбежности войны повлияли на компанию и направления оперативной деятельности органов гос сохранности. 
Высшее управление страны определяло цели, задачки и направления деятельности наружной разведки. После поражения революционных выступлений в 
Германии, Болгарии, Польше и остальных странах, в подготовке которых наряду с 
Коминтерном участвовали ИНО ОГПУ и РУ РККА, оно отказалось от тактики непосредственного роли в попытках дестабилизировать внутриполитическое положение в ряде европейских стран. В феврале 1925 года на заседании политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение о том, что «...Ни в одной стране не обязано быть наших активных боевых групп, производящих боевые акты и получающих от нас конкретно средства, указания и руководство». Вся такового рода работа перекладывалась на коммунистические партии забугорных государств¹¹. 
В период массовых репрессий был найден не наилучший метод пресечения разведывательной работы иностранных стран с легальных позиций. 10 Октября 1937 года с санкции политбюро ЦК ВКП(б) принимается оперативный приказ № 00693. Исходя из установки, что все посольства и представительства являются базами иноразведок, сотрудникам КРО предлагалось «немедленно арестовывать всех русских людей, связанных с личным составом диппредставительств и посещающих их служебные и домашние помещения». Режим работы рекомендовался таковой, чтоб обеспечить «беспрерывное наблюдение» за всеми сотрудниками посольств Германии, стране восходящего солнца, Италии, Польши. Фактически в приказе ставилась задачка полной изоляции представительств указанных государств. Неудивительно, что после этого в СССР был закрыт целый ряд консульств. 
нужно отметить, что центр тяжести в работе по пресечению шпионской деятельности иностранных спецслужб в течение 1939-1940 годов перемещается на местность Западной Украины, Западной Белоруссии, республик Прибалтики, вошедших в состав СССР. В этих регионах число арестованных органами госбезопасности растет с 40 до 62 процентов от общего количества, хотя там проживало чуток более 10 процентов населения СССР. 
В экономической сфере жизни общества органы госбезопасности активно использовались государством как один из важнейших рычагов хозяйственного стройки. Значимые конкретные трудности сотворения массивного экономического и оборонного потенциалов страны привели к тому, что их возникновение обусловливалось либо «вредительством» буржуазных профессионалов, либо происками иностранных разведок. Конкретно этими причинами на протяжении 
1930-х годов на показательных действиях объяснялись срывы производственных заданий, невыполнение плановых характеристик («Шахтинское» дело, дело 
Промпартии и др.). В целом на протяжении исследуемого периода количество лиц, арестованных органами гос сохранности за вредительство и диверсию, составляло от двух до пяти процентов от общего числа арестованных, в период же массовых репрессий эта цифра возросла до тринадцати. 
Органы гос сохранности также выявляли факты, свидетельствовавшие о разложении управленческого аппарата и служащих публичных организаций. Десятки тыщ рублей были похищены в 1935 году руководителями ЦК профсоюза работников Наркомтяжпрома. Чиновники из 
Комитета заготовок СНК за счет государственных фондов смогли выстроить для личного использования в Подмосковье целый дачный поселок, о чем Г. Г. Ягода доложил В. М. Молотову. 
Смена экономического курса в конце 1920-х годов, усиление административных способов управления экономикой сопровождались прямым насилием, в особенности над крестьянами. Органы госбезопасности стали составной частью механизма внесудебной репрессии как средства экономических преобразований в деревне. После завершения политики сплошной коллективизации высшее управление страны продолжало напрямую употреблять органы гос сохранности в хозяйственном строительстве. До этого всего, принципиально выделить их работу в деревне. В процессе укрепления колхозов и совхозов были сделаны чрезвычайные органы - политотделы МТС и совхозов. По решению политбюро ЦК ВКП(б) заместителями начальников политотделов назначались сотрудники органов госбезопасности. На них возлагалась задачка борьбы с контрреволюционными проявлениями в деревне. Курс на организационно- хозяйственное укрепление колхозов подкреплялся мерами чрезвычайного характера. Органы госбезопасности привлекались и к решению трудности сохранения и распределения собранного урожая зерновых. На основании совместного приказа НКВД СССР и Комитета заготовок при СНК СССР комендантами элеваторов и заготпунктов «Заготзерно» назначались сотрудники 
НКВД. В совместном приказе этих ведомств от 27 июля 1934 года указывалось: 
«Коменданты элеваторов и заготпунктов подчиняются краевым, областным управлениям НКВД и работают на правах помощников заведующих элеваторами и заготпунктами и ведут специальную работу по охране зерна, борьбе с хищениями и потерями зерна и правят сторожевой и противопожарной охраной». Службе гос сохранности отводилась роль карательного органа в ходе переустройства сельского хозяйства. В процессе проведения хозяйственно-политических мероприятий оперработники управлений НКВД, являясь членами бюро обкомов и крайкомов ВКП(б), по заданию партийных органов частенько выступали в роли уполномоченных, к примеру, в период посевных и уборочных кампаний. 
русское управление употребляло спецслужбу и для ликвидации всех форм противодействия ходу движения за повышение производительности труда. С конца 1935 года и в течение всего 1936 года органы госбезопасности, применяя свои особые способы, вели активную работу по развитию стахановского движения, о чем начальник Секретно-политического отдела Г. А. 
Молчанов отчитывался в регулярных спецсообщениях на имя И. В. Сталина и В. 
М. Молотова, секретарей ЦК ВКП(б) и наркомов. Арестам подвергались рабочие и служащие, высказывавшие «контрреволюционные суждения» о том, что стахановское движение свидетельствует о «невиданной эксплуатации рабочего класса», что в итоге его снижаются цены, а в итоге все это ведет к понижению материального уровня жизни рабочих. 
Не менее принципиальной составной частью деятельности органов госбезопасности являлось укрепление морально-политического единства русского общества. 
Постоянно выявлялись и пресекались факты, дестабилизировавшие обстановку в стране, вызывавшие социальную напряженность в обществе, массовое недовольство населения. К примеру, нарком внутренних дел Казахстана С.Ф. 
Реденс оперативно докладывал В. М. Молотову о фактах несвоевременной выдачи, задержки на несколько дней, а время от времени и месяцы заработной платы. Нарушения в хлебозаготовительной политике, приводившие в 1937 году к людоедству, самоубийствам посреди колхозников в Сибири, незамедлительно становились известными не лишь местным русским и партийным органам, но и высокому управлению страны. 
но основное действие на морально-политическое состояние общества органы госбезопасности оказывали через пресечение всех попыток подвергать сомнению, критиковать теоретические установки правящей коммунистической партии и практику стройки социализма. Господство марксистско- ленинской идеологии в обществе утверждалось методом угнетения хоть какого инакомыслия. Партийная оппозиция, которая являлась, по мнению ряда исследователей, основным объектом преследований со стороны органов госбезопасности, не представляла настоящей опасности. Во второй половине 1930-х годов бывшие видные деятели правящей ВКП(б) и фавориты разных оппозиционных партий не создали ни одной настоящей группировки и не выдвинули программу действий, которая представляла бы собой альтернативу проводимому курсу сталинских преобразований в СССР. Фальсифицированные процессы 1936-1938 годов, подготовленные органами госбезопасности по личному указанию Сталина, были ориентированы в значимой мере на то, чтоб обосновать происками противников трудности и провалы в хозяйственном строительстве, маленький рост уровня материального благосостояния народа. 
Борьба с ними выдвигалась в качестве нужного элемента сплочения общества, поддержания его единства в условиях капиталистического окружения и возможного начала войны. Бывшие фавориты были сломлены, верили, что им сохранят жизнь и послушно делали все указания следователей. К примеру, в конце февраля 1938 года Н. И. Ежов при встрече с Н. И. Бухариным накануне процесса заявил, что тому нечего беспокоиться, так как «его точно не расстреляют». 
На протяжении всего предвоенного периода органы гос сохранности делали установки правящей партии. В собственной деятельности они руководствовались теми принципиальными положениями, которые принимались лишь на заседаниях политбюро ЦК ВКП(б), в котором решающая роль принадлежала И. В. Сталину¹². 

Заключение

 

Нельзя, просто говорить о том, какие  ужасные дела творила правоохранительные органы, что в ней работали лишь люди жаждущие крови – это не верная точка зрения, нельзя всё  окрасить в тёмные цвета, хотя тёмные цвета и превалировали, нельзя при  всём притом забывать о деяниях русской  разведки, о яростном, героическом  сопротивлении пограничных войск  при вторжении фашистских захватчиков. Было множество сотен служащих открыто  выступивших против сталинской системы  произвола и за это поплатившиеся  жизнью. И не вина, а катастрофа честных  людей работавших в КГБ и сотрудничавших с ним, искренне веривших в идеалы служения Родине, что на самом деле они служили не Родине, а системе. Люди подчинялись общему сгустку  жизни, воспринимали реальность таковой, какая она есть, жили и честно, как соображали это для себя, делали своё дело. Таковы были суровые правила  тоталитарного режима: или ты живёшь «как все», как показывает вождь, партия, «народ», или ты уже не люд, а «враг  народа» и обязан уйти из народа, в небытиё. И люди, жившие в таковой  системе, к ней приспосабливались, производили свои механизмы самозащиты, в том числе и от совести. Совесть  ведь тоже убивает. И кто может  взять на себя смелость осуждать их за то как они жили? И за что? «Не  судите, да не судимы будете». 
Сделав простые выводы из всего вышеизложенного, можно придти к одной обычный схеме, что органы гос сохранности, какими бы особыми и секретными они не были, как составная часть государственного аппарата обязаны до этого всего служить не отдельным политическим интересам и амбициям, а стоять на охране подлинных интересов народа и Отечества¹³.

 

Литература

 

1. Верт Н. История советского государства. 1900-1991 гг. Гл. X.
2. Волкогонов Д. А. Сталинизм: сущность, генезис, эволюция // Вопросы истории. - 1990. - № 3.
3. Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и ее реализация в системе исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917—1930 гг. Домодедово, 1992.
4. Ефремова Н. Н. Судебные реформы в России: традиции, новации, проблемы // Государство и право. 1996. № 11.
5. Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в.  М., 1978.
6. Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988.
7. Кожевников М. В. История советского суда 1917 - 1947 гг. - М., 1993.
8. Комментарий к Конституции РФ. М.: изд-во БЕК, 1994.
9. Курицын В. М. История государства и права России. 1929—1940 гг. - М., 1998.
10. Мулукаев Р.С., Хоботов Р.Н. Организация взаимодействия уголовно-розыскных подразделений бывших советских республик (1918-1934 гг.) // История органов внутренних дел России: Сборник научных трудов. Вып. 1. – М.: ВНИИ МВД России, 1999. – С. 93.
11. Павлова И. В. Современные западные историки о сталинской России 30-х гг. // Отечественная история.  1998.  № 5.
12. Реабилитация: Политические процессы 30—50-х гг.  М., 1991.
13. Суслов В.М., Хоботов Р.Н. Развитие форм  и методов предупреждения преступлений аппаратами уголовного розыска (1918-1934 гг.) // История органов внутренних дел России: Сборник научных трудов. Вып. 2. – М.: ВНИИ МВД России, 1999. – С. 31.
14. Хлевнюк О. В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество.  М., 1992.
15. Чеботарев Г. Н. Президентская власть в системе государственной власти РФ // Российский исторический журнал.  1997.  №4.

¹ Кожевников М. В. История советского суда 1917 - 1947 гг. - М., 1993

² Хлевнюк О. В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество.  М., 1992

³ Волкогонов Д. А. Сталинизм: сущность, генезис, эволюция // Вопросы истории. - 1990. - № 3

⁴ Курицын В. М. История государства и права России. 1929—1940 гг. - М., 1998

⁵ Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в.  М., 1978

⁶ Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и ее реализация в системе исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917—1930 гг. Домодедово, 1992

⁷ Курицын В. М. История государства и права России. 1929—1940 гг. - М., 1998

⁸ Суслов В.М., Хоботов Р.Н. Развитие форм  и методов предупреждения преступлений аппаратами уголовного розыска (1918-1934 гг.) // История органов внутренних дел России: Сборник научных трудов. Вып. 2. – М.: ВНИИ МВД России, 1999. – С. 31

⁹ Реабилитация: Политические процессы 30—50-х гг.  М., 1991

¹⁰ Кожевников М. В. История советского суда 1917 - 1947 гг. - М., 1993

¹¹ Павлова И. В. Современные западные историки о сталинской России 30-х гг. // Отечественная история.  1998.  № 5

¹² Кожевников М. В. История советского суда 1917 - 1947 гг. - М., 1993

¹³ Реабилитация: Политические процессы 30—50-х гг.  М., 1991