Социальное государство

Управление правовым государством, как правило, не требует высококвалифицированных  и творческих работников. Общий объем  осуществляемой им активности относительно мал и сводится к практическому  применению основных принципов права. Управление государством здесь - проверка исполнения бюрократических правил. Управление социальным государством предполагает использование предоставленных чиновникам прав для достижения поставленных целей. Это требует вовлечения экспертов, специальные знания которых способны указать на то, какие средства могут помочь достижению поставленных целей, или какие результаты станут последствием применением тех или иных мер. Для обеспечения контроля за вовлеченным в государственное предпринимательство чиновниками и экспертами социальное государство использует технологии управления, являющиеся модификацией тех технологий, которые применяются не-государственными предпринимателями, в частности, делегирование полномочий и ответственности нижестоящим уровням для достижения определенных результатов. Причем, в силу объективных потребностей управления в социальном государстве, как и в частном секторе, существует тенденции к формулированию результата в форме единственного показателя (аналога прибыли – «народнохозяйственного эффекта», «повышения общественного благосостояния», «стимулированию технического или экономического прогресса»).

Правовое государство ограничено - объем его активности сводится к защите «основных прав человека и гражданина» в терминах Конституции. Социальное государство пределов не имеет - ведь единственным принципом является отрицание принципа правового государства. В частности, список социальных гарантий в ст. 7 Конституции является открытым («... и иные гарантии социальной защиты»).

В силу указанных различий вполне естественно, что по мере роста социальной деятельности государства не может оставаться прежней ни роль права, ни роль закона. Право не совместимо с этой деятельностью потому, что реализация формального (правового) равенства не может быть направлена на какой-то конкретный результат или увязана с таким результатом – единственный способ внести корректировки в получаемые результаты состоит в том, чтобы наделить граждан неравной свободой. Закон же плохо совместим с этой деятельностью, потому что эффективное достижение результатов возможно только в том случае, если предоставить исполнителям свободу в выборе средств – ведь ответственность за результат невозможна при наличии подробных инструкций и тщательной регламентации действий. Отсюда проистекает практика принятия законов «не-прямого» действия, которые опосредуются подзаконными нормативными актами. Соответственно, снижается роли парламента и вообще демократических механизмов в управлении.

В результате перечисленных противоречий реальная практика противоречит законодательству, которое, в свою очередь, содержит взаимно исключающие наборы требований. В этой ситуации эффективная (с точки правового и социального государств) деятельность невозможна.

Во-первых, в условиях не вполне осознанного  различия между принципами управления правовым и социальным государством логика их применения нередко смешивается, что препятствует достижению целей как одного государства, так и другого. Бюрократизация в социальном государстве так же неэффективна с точки зрения его собственной логики, как и ориентация на получение каких-либо конкретных результатов (кроме справедливого применения закона) в контрольно-надзорной деятельности в рамках правового результата.

Во-вторых, у должностных лиц  создается конфликт интересов. Цели деятельности в рамках социального государства противоречат целям деятельности в рамках правового государства и наоборот. Так, развитие системы государственной социальной помощи приводит к ограничению прав собственности, а последовательная реализация основных прав и свобод человека и гражданина не оставляет места для развития «приоритетных отраслей» или поддержки определенных групп граждан.

В-третьих, выполняя взаимно исключающие  задачи, должностные лица не подлежат эффективному контролю: провал в «борьбе  с бедностью» всегда может быть объяснен работой над «удвоением ВВП» и наоборот, слабость демократических институтов – успехами в рационализации принятия управленческих решений и т.д.

Текущее соотношение между правовой и социальной деятельностью в  России таково, что ставится вопрос о том, чтобы формально закрепить реально происшедшее перерождение государства путем реформы государственного управления на основе концепции «Нового государственного управления» (New Public Management) [13].

Суть этой концепции состоит  в переносе на государственные учреждения принципов управления коммерческими организациями, фирмами. Деятельность государства, при этом, трактуется как предоставление гражданам общественных или социально значимых благ. Для того чтобы такой перенос достиг своей цели, - повышения эффективности использования бюджетных средств - он сопровождается расширением свободы соответствующих учреждений в расходовании бюджетных средств, с одновременным усилением ориентации их деятельности на достижение установленных конечных результатов и переходом от прямых предписаний таким учреждениям со стороны вышестоящих органов государства к косвенному регулированию их поведения.

Нетрудно заметить, что суть этого  решения в том, что российское государство будет целиком или  почти целиком переорганизовано на принципах социального государства и тем самым правовое государство будет окончательно лишено организационной основы своей деятельности. Таковы, если описывать кратко, отношения между правовым и социальным государством в России. Примерно таковы они и в развитых странах Запада.

2 Социальное государство: сущность и принципы

2.1 Сущность и критерии социального  государства

Процесс возникновения и становления  социального государства имеет  долгую и сложную историю. В настоящее  время оно существует в трех основных проявлениях и его можно анализировать на следующих трех соответствующих уровнях: на научном - как идею и ее развитие в целом ряде концепций, на нормативном - как конституционный принцип, закрепленный в Основных законах все возрастающего числа стран, на эмпирическом - как реальную практику деятельности государственных институтов по решению социальных проблем общества и социальных групп.

Идейная основа социального государства  восходит к представлениям античных мыслителей об идеальном государственном устройстве, обеспечивающем всеобщее благо для всех граждан, его практическое формирование - отражает объективный процесс возрастания социальной роли государства в регулировании общественных отношений в индустриальном и постиндустриальном обществах. Промышленная революция и индустриализация стран Западной Европы вызвали новое резкое классовое расслоение общества, породили острый социальный антагонизм между рабочим классом и буржуазией. Леворадикальный путь разрешения этого основного противоречия капиталистического общества нашел свое воплощение в теории марксизма, в социалистической революции и практике социалистического строительства. Социал-реформистский путь - в различных концепциях постепенного совершенствования, эволюции буржуазного общественного строя, в том числе посредством создания социального государства, в практике социально-экономических и политических реформ, проводимых буржуазным государством.

Понятие «социальное государство» впервые  было выдвинуто в середине ХIХ  века знаменитым немецким государствоведом и экономистом Лоренцем фон Штейном (1815 - 1890), чья теория социального государства сложилась под влиянием философии Гегеля, французских социалистических доктрин, в результате анализа развития капитализма и классовой борьбы в Германии. Он считал, что идея государства заключается в восстановлении равенства и свободы, в поднятии низших, обездоленных классов до уровня богатых и сильных, что государство должно «осуществлять экономический и общественный прогресс всех его членов, так как развитие одного является условием и следствием развития другого и в этом смысле мы говорим об общественном или социальном государстве» (von Stein, 1876, S. 215). Социальное государство по Штейну, должно не только узаконить и охранять господствующих, но и сознательно служить интересам народа.

Среди либеральных ученых взгляды Штейна разделял Фридрих Науманн. Его представления  об активном вмешательстве государства  в хозяйственные и социальные отношения стали традиционным существенным элементом раннего немецкого  либерализма (см.: Gall, 1975, S. 324-356). Либералы ставили перед государством задачу не только защищать собственность и социальный порядок, но и материально и морально поднять низшие классы через широкие социальные реформы (см.: Sheehan, 1983, S. 36-43) [9].

Наиболее  радикальную теоретическую основу интервенционистского социального  государства выдвинул в 1879 г. немецкий экономист Адольф Вагнер, сторонник  государственного и христианского  социализма, определявший свои воззрения  как социально-правовые. Его концепция предусматривала превращение буржуазного государства в «государство культуры и всеобщего благоденствия», огосударствление железных дорог, горных предприятий, банков и страховых организаций, интеграцию рабочего класса в государство и общество при отрицании политических и социальных революций» (Ritter, 1989, S. 76).

Идеи  социальных реформ через превращение  буржуазного государства в народное, рассматривающее благосостояние всех граждан как свою главную задачу, традиционно пользовались широкой  поддержкой в немецком рабочем движении, его различных[c.48] обществах, союзах, политических и профсоюзных организациях. Социал-реформистского направления в вопросах государственного строительства придерживалось также и большинство вождей немецкого рабочего класса.

Сильное давление снизу в пользу улучшения социально-экономического положения трудящихся сочеталось в  Германии с традицией реформ сверху. В результате во второй половине ХIХ - начале ХХ века в стране был выработан  и законодательно закреплен ряд  мер государственного и общественного характера по защите социальных интересов низших классов. Так, например, в 1910 г. в Германии было введено обязательное пенсионное страхование. Борьба трудящихся за свои права, идеологические и научные дискуссии о путях социализации деятельности государства, постепенное введение мер государственного регулирования социальных отношений в этот период имели место и в других индустриальных странах и прежде всего в Англии и Франции.

Мощным толчком для дальнейшего развития теории и практики социального государства послужили мировой экономический кризис 1929 - 1933 гг. и Вторая мировая война. «Новый курс» президента Ф.Рузвельта в США включил в себя законодательное закрепление права рабочих на коллективный договор и организацию профсоюзов, общегосударственные мероприятия по борьбе с безработицей, помощь фермерам, решительные шаги в направлении социального обеспечения, ликвидации детского труда и сокращения рабочего дня, введения пенсии по старости. Он представлял собой американский вариант интенсивного внедрения практики социального государства, предотвратил весьма вероятную социальную революцию, на многие десятилетия предопределил основные направления социальной политики американского государства.

Особую роль в создании в западных странах социального государства  сыграл так называемый «План Бевериджа», представленный в конце 1942 г. британскому  парламенту председателем одного из его комитетов Уильямом Бевериджем и начавший осуществляться лейбористским правительством с 1945 г. План рассматривался его автором как часть «всеохватывающей политики социального прогресса» и предусматривал новую организацию всей системы социального обеспечения через расширение социального страхования вплоть до охвата им почти всех граждан государства, а также через гарантию единого национального среднего дохода, которого хватало бы на скромное поддержание жизни. Ядром плана была тесная связь социальной политики с государственной экономической политикой, нацеленной на обеспечение полной занятости. Предусматривались создание безвозмездной, доступной всем гражданам государственной системы здравоохранения, контроль заработной платы и цен, постепенное устранение частной собственности на средства производства и другие меры. План Бевериджа был использован в социальной деятельности послевоенных правительств Бельгии, Дании и Нидерландов, при создании современной системы социального обеспечения Швеции, являющейся лучшей в Европе, послужил моделью при обсуждении вопросов социально-политического развития и в послевоенной Германии (Приложение Б).

После Второй мировой войны начался  качественно новый этап в развитии социального государства - его возведение в конституционный принцип, его  интерпретация как особого типа государства. Впервые социальное государство в качестве конституционного принципа было зафиксировано в статье 20 Конституции ФРГ 1949 года, провозгласившей Германию «демократическим и социальным федеративным государством» [3]. Согласно ст.1 Конституции Пятой республики 1958 года, «Франция является неделимой, светской, социальной, демократической Республикой» [3, с. 665].

В несколько иных терминах положение  о социальном государстве закреплено в Конституции Италии 1948 года. В  соответствии со ст.2, «Республика признает и гарантирует неотъемлемые права человека - как частного лица, так и как члена общественных объединений, в которых проявляется его личность, - и требует[c.49] выполнения непреложных обязанностей, вытекающих из политической, экономической и социальной солидарности» [3, с. 423].

В последующие годы практика конституционного закрепления статуса социального  государства получила дальнейшее распространение. После свержения диктаторских режимов  и установления демократии Испания  провозгласила себя в 1978 г. правовым демократическим социальным государством (Конституция государств Европейского Союза, 1997, с. 371)., а Португалия в 1975 году - суверенной республикой, ставящей своей целью построение свободного, справедливого и солидарного общества [3, с. 521].

Обязанности государства в области обеспечения благосостояния и социальных прав граждан установлены Конституцией Швеции 1974 года. [3, с. 701]. Эту тенденцию поддержал и ряд бывших социалистических стран Восточной Европы. Так, например, согласно своим конституциям, «Румыния является правовым, демократическим и социальным государством», а «Республика Польша - демократическое, правовое государство, осуществляющее принципы социальной справедливости» [3, с.8].

В настоящее время все развитые страны мира, независимо от наличия  или отсутствия в их Основных законах соответствующих положений, в большей или меньшей степени де-факто являются социальными государствами.

Что представляет собой социальное государство как научная категория, какова его сущность как общественного  явления? Большинство российских ученых рассматривают эти вопросы через призму специфической деятельности государства в социальной сфере. Так, Председатель Конституционного Суда Российской Федерации, один из инициаторов внесения положения о социальном государстве в текст Конституции России М. В. Баглай, считал, что социальным «называется государство, которое берет на себя обязанность заботиться о социальной справедливости, благополучии своих граждан, их социальной защищенности» [5].