Содержание принципа невмешательства во внутренние дела государства

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

 РОССИЙСКОЙ  ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное  образовательное учреждение

 высшего профессионального  образования

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ ТЕХНОЛОГИЙ И УПРАВЛЕНИЯ ИМЕНИ К.Г. РАЗУМОВСКОГО

 

Контрольная работа

 

По дисциплине: «Гуманитарное Право»

 

На тему: «Содержание принципа невмешательства во внутренние дела государства»

 

 

Выполнил:

студент          1               курса   заочной формы обучения специальности   юриспруденции

Филиал город Москва

шифр зачётной книжки

990646

 

Руководитель:

Ерохин Н.И.

 

 

 

Москва 

2013

Оглавление

Введение..............................................................................................................................3

1. История появление "принципа  невмешательства"......................................................4

2. Государственный сувернитет........................................................................................8

3. Документы, в которых закреплено  принцип невмешательства...............................10

Заключение........................................................................................................................14

Список используемой литературы..................................................................................15

 

 

Введение

Принцип невмешательства во внутренние дела государств является одним из основополагающих принципов современного международного права, закрепленных в  Уставе ООН и ряде других международных  документов. В настоящее время  актуальность принципа невмешательства  во внутренние дела государств возрастает в связи со спецификой современных  международных отношений, характеризующихся  ростом числа локальных конфликтов, транснациональной преступностью, этнической и религиозной нетерпимостью, появлением новых принципов международного права, усилением роли общечеловеческих ценностей, таких, например, как соблюдение прав человека, демократия, охрана окружающей среды. Распространение коллективных вмешательств, связанных с защитой  прав человека, путем миротворческих операций, борьбы с терроризмом и  другими международными преступлениями вносит свои коррективы в трактовку  принципа невмешательства. 

В данной работе рассматривается место принципа невмешательства во внутренние дела государств среди других принципов международного права, рассматривается его соотношение с концепцией государственного суверенитета, определяются содержание и объем понятия "внутренняя компетенция". 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. История появление "принципа невмешательства".

Как уже отмечалось выше, принцип  невмешательства во внутренние дела государств является одним из основных принципов современного международного права. Принципы международного права  имеют обязательный характер для  всех субъектов международного права. При исследовании содержания принципа невмешательства важно не забывать о его тесной связи с другими  принципами международного права. Согласно Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений  и сотрудничества между государствами  в соответствии с Уставом ООН  от 24 октября 1970 г., "принципы являются взаимно связанными, и каждый принцип  должен рассматриваться в контексте всех других принципов".

Особо подчеркивается связь принципа невмешательства с принципом  неприменения силы или угрозы силой, принципом уважения государственного суверенитета, принципами суверенного  равенства государств, их территориальной  целостности и нерушимости границ, обязанностью выполнять свои международные  обязательства.

До 20-х гг. ХХ в. принцип невмешательства  формировался в рамках двусторонних договоров о третейском разбирательстве. Ряд вопросов изымался из-под подсудности  международного арбитража (Договор  об арбитраже между Францией и  Великобританией от 14 октября 1903 г., между Аргентиной и Венесуэлой от 22 июля 1911 г.). Из наиболее ранних известны решения Любечского съезда 1097 г., Договор русских князей о мире 1389 г. В 1721 г. согласно Нештадтскому мирному договору Петр I обязался не вмешиваться во внутренние дела, форму правления и порядок престолонаследия Свейского королевства (Швеция). Заключенный в 1774 г. Кючук-Кайнарджийский договор закрепил обязательство России не вмешиваться во внутренние дела турецкого хана. 

Важную роль в развитии принципа невмешательства сыграла Великая  французская революция. В проекте  Декларации международного права аббата Грегуара, Декрете Национального Конвента от 13 апреля 1793 г. провозглашалась готовность Франции воздерживаться от использования вооруженной силы в международных отношениях. В то же время захватническая война Наполеона повлекла кардинальное изменение доктрины. Многие авторы, в частности, немецкие философы Г. Роттек, А. Гефтер, Г. Витон считали правомерным подавление революционных движений в соседнем государстве, вследствие чего в период с 1815 по 1823 г. активно использовалась концепция "охранительных/легитимистических" интервенций4. К охранительным вмешательствам относили вооруженное вторжение Австрии в Италию в 1921 г. и интервенцию Франции в Испанию в 1923 г. 

Нужно отметить, что вплоть до 20-х  гг. XX в. подход к принципу невмешательства  был весьма неоднозначным. Так, например, немецкий философ Ф.-Р. Шатобриан  полагал, что общих принципов  невмешательства вообще не существует. Его соотечественник К. Камптц считал правомерным вмешательство в любую область государственной жизни5. В то же время русский юрист Л. Камаровский и ряд других авторов признавали независимость государств априорной и выступали за существование концепции невмешательства как правового принципа. При этом выделялись основания для правомерного вмешательства, перечень которых был достаточно широк. Так, например, правомерными признавались вмешательства при наличии специального договора между государствами, дающего одному из них особые права на "Конституцию" (государственное устройство) второго, для принятия гигиенических мер против эпидемий, для защиты единоверцев6. Таким образом, в XIX в. наибольшее внимание уделялось не провозглашению принципа невмешательства как такового, а обоснованию правомерных оснований интервенции. 

Заслуживают внимания доктринальные  подходы к соотношению права  на вмешательство и jus ad bellum (права на войну). Русский юрист Ф. Мартенс определяет jus ad bellum как "совокупность юридических норм, определяющих применение силы в открытой борьбе между государствами"7. Государствам разрешалось прибегать к войне после истощения мирных средств улаживания конфликта. Война являлась дополнительным средством разрешения международных споров. Ввиду того, что до ХХ в. вмешательство преимущественно рассматривалось как вооруженная интервенция, четкого различия между правом на вмешательство и jus ad bellum не проводилось. Государства обретали право на войну в случае нарушения их прав. Если же затрагивались лишь интересы государств или могли возникнуть вредные последствия в будущем, они могли прибегнуть к интервенции8. Таким образом, доктрина XVII—XIX вв. предлагала широкий выбор оснований для вмешательства. На практике решение зависело от усмотрения государства. Право на вмешательство было по сути идентично jus ad bellum. Война рассматривалась как наивысшее проявление независимости государства, утверждение его суверенитета. 

Следующим этапом развития принципа невмешательства стало обращение президента США Дж. Монро к Конгрессу 2 декабря 1823 г., известное как доктрина Монро. Обращение содержало призыв к европейским государствам не вмешиваться в дела американских стран в обмен на аналогичное обязательство Соединенных Штатов9. Несмотря на политический характер данного заявления, США резервировали эти территории с целью создания американской системы, принцип невмешательства впервые был провозглашен не на двусторонней основе, а в отношении целого континента. Дальнейшему развитию принципа невмешательства во внутренние дела государств способствовала доктрина Кальво-Драго, которая запрещала вооруженное вмешательство в дела государств для взыскания международных долгов. Положения этой доктрины были закреплены в Гаагской конвенции об ограничении использования силы при взыскании по договорным обязательствам 1907 г.10 

Важный вклад в формирование принципа невмешательства внес российский Декрет № 1 "О мире" от 8 ноября 1917 г., провозгласивший неправомерными аннексии и контрибуции. Такой шаг  был особо важным ввиду того, что  в первой четверти ХХ в. право на войну широко использовалось в международных  отношениях. Статут Лиги Наций лишь несколько ограничил jus ad bellum, предусмотрев при этом возможность его использования. Согласно пункту 8 статьи 15 Статута Совету Лиги Наций запрещалось вмешиваться в дела, входящие исключительно во внутреннюю компетенцию государств11. Однако четкие обязательства невмешательства закреплены не были. Пакт Келлога—Бриана, заключенный 27 августа 1928 г., является первым многосторонним актом, который безоговорочно осудил обращение к войне как средству разрешения международных споров. В то же время этот акт не содержал санкций за нарушение запрета. Регламентация принципов невмешательства во внутренние дела государств, неприменения силы или угрозы силой происходила и на региональном уровне. На Американском континенте в 1933 г. была заключена Латиноамериканская конвенция прав и обязанностей государств, в 1938 г. — Декларация Американских принципов. 

С принятием Устава ООН принцип  невмешательства во внутренние дела государств стал одним из основных принципов международного права. Он получил детальную трактовку  в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24 октября 1970 г., Декларации о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограничении их независимости и суверенитета от 20 декабря 1965 г., Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г., Декларации о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств от 9 декабря 1981 г. и ряде других. В этих актах подтверждается приверженность государств принципу невмешательства и уточняются его содержание, сфера действия, объекты и субъекты. Принцип невмешательства содержит запрет вмешиваться во внутренние дела государств и народов в любых формах. Ни одно государство или группа государств не имеют права "вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние и внешние дела другого государства. Вследствие этого вооруженное вмешательство и все другие формы вмешательства или всякие угрозы, направленные против правосубъектности государства или против его политических, экономических и культурных основ, являются нарушением международного права". 

При исследовании принципа невмешательства  во внутренние дела государств важно  определить соотношение между данным принципом и концепцией государственного суверенитета. Государственный суверенитет  подразумевает верховенство власти внутри страны и ее независимость  в международных отношениях, всю  полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории, исключающую всякую иностранную власть, а также неподчинение государства властям иностранных  государств в сфере международного общения, кроме случаев явно выраженного  и добровольного согласия со стороны  государства13. В настоящее время  в литературе высказывается мнение о многообразии видов суверенитета. Рассматривают государственный  суверенитет, этнический, народный, национальный, парламентский, расщепленный, территориальный, воздушный, двойственный, разделенный  и другие. Представляется, что столь  многообразное толкование термина "суверенитет" ничем не оправдано. Данный подход характерен преимущественно  для политологической, а не юридической  литературы, и зачастую является попыткой заменить признанные правовые институты, например, институт прав человека на суверенитет  личности, институт местного самоуправления на разделенный суверенитет. В настоящее  время в юридической литературе признается существование государственного суверенитета, суверенитета нации или  народа. В то же время правовое значение имеет только государственный суверенитет. Российский профессор С. В. Черниченко вообще полагает, что народ может  выступать лишь как источник суверенитета, а не как его носитель14. Страна обладает в своих пределах верховенством  власти и может пресекать любые  покушения на свою независимость.

Впервые четкую юридическую формулировку понятия "суверенитет" дал французский  философ Жан Боден в 1576 г. в книге "Шесть книг о государстве" ("Les six livres de la Republique"), обосновав, тем самым, претензии французской монархии на власть в борьбе против феодалов, папы Римского и императора15. Понятие государственного суверенитета нашло также свое закрепление в трудах философов Н. Маккиавелли, Т. Гоббса, Б. Спинозы, Г. В. Гегеля. Объективно суверенитет существовал и раньше. Государства осуществляли свои функции на основе независимости и верховенства власти, однако борьба за власть велась на примитивном уровне, без какой-либо идеологической базы. Сама же идея суверенитета возникла в период ослабления феодализма и образования национальных государств. 

Принципы уважения государственного суверенитета и суверенного равенства  государств имели различную трактовку  в классическом и современном  международном праве. В классический период субъектами международных отношений признавались только "цивилизованные нации". Сегодня принцип суверенного равенства государств закреплен в ряде международных соглашений. Согласно Декларации о принципах международного права от 24 октября 1970 г. "все государства пользуются суверенным равенством. Они имеют одинаковые права и обязанности и являются равноправными членами международного сообщества".

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Государственный сувернитет. 

В современной доктрине большое  внимание уделяется трактовке концепции  государственного суверенитета. После  Второй мировой войны появились  идеи о том, что суверенитет мешает развитию международных отношений  и должен иметь относительный  характер. Данный подход нашел свое отражение в теории юридического монизма американского юриста Х. Кельзена, теории международной правосубъектности индивидов французов Д. Брайерли и Ш. де Вишера, теории международного правительства, или "Всемирной федерации" Ж. Лармеру17. По нашему мнению, данные подходы основываются на подмене понятий. Необходимо четко разграничивать концепцию государственного суверенитета и внутреннюю компетенцию государства. Ограничивается лишь внутренняя компетенция, т.е. возможность страны действовать в той или иной сфере. Сам суверенитет при этом не страдает. Справедливо утверждение, что он выступает скорее как некая юридическая идея, символ, сродни государственному флагу и гербу.  

Что касается соотношения государственного суверенитета и принципа невмешательства  во внутренние дела страны (соотношение  воли государства с международным  правом), то, на наш взгляд, между  этими институтами не существует какого-либо противоречия. Следует  отметить, что в 1950—1970-е гг. проблема соотношения государственного суверенитета и международного права вызывала ожесточенные споры между представителями  западной и советской науки. Авторы социалистических стран утверждали, что примат международного права  приведет к превращению международных  организаций в надгосударственные монополии и государственный  суверенитет будет утерян18. Действительно, действующие международные договоры и принципы международного права  ограничивают поведение государств в отдельных сферах. Страны обязаны  обеспечить соответствие национального  законодательства их международным  обязательствам. Этот принцип закреплен, например, в статье 27 Венской конвенции  о праве международных договоров  и пункте 3 Венского документа СБСЕ от 15 января 1989 г. Государства не могут  ссылаться на положения своего внутреннего  права в качестве оправдания для  невыполнения ими договора19. Нормы  международного права являются проявлением  воли государств, результатом реализации их суверенных прав. В то же время  деятельность государств на международной  арене накладывает ограничения  на свободу действий страны в той  или иной сфере (внутреннюю компетенцию), не затрагивая при этом государственный  суверенитет.