Суд присяжных в Российской Федерации

Л.М. Карнозова, характеризуя особенности возрождения суда присяжных в современной России, называет его "судом профессионалов" в том смысле, что именно от деятельности профессиональных юристов зависит качество этого суда". С этим нельзя не согласиться, ведь сам факт обращения к непрофессионалам с разъяснением правовых понятий вынуждает всех профессионалов - не только судью, но и прокуроров, и защитников³, добиться такого уровня обоснованности своих правовых позиций, при котором они могли бы стать доступными пониманию непрофессионала.

Третьим следствием наличия самостоятельных властных полномочий у непрофессиональной коллегии присяжных можно считать то, что именно этот суд является самым эффективным средством преодоления корпоративной замкнутости судебной системы и всего, что с нею связано.

Глава 2. Порядок обора присяжных заседателей, их права и обязанности.

В соответствии с законом  присяжным заседателем может  стать любой достигший 25 лет, несудимый, дееспособный гражданин из перечисленных  регионов России. Из списков кандидатов в присяжные заседатели исключаются по их заявлению сотрудники правоохранительных органов, судьи, военнослужащие, священнослужители, руководители органов государственной власти и их заместители, а также лица, не владеющие языком судопроизводства, люди старше 70 лет, инвалиды либо лица, имеющие физические или психические недостатки, мешающие им понять, что происходит в зале суда. Для всех остальных участие в процессах в качестве присяжного заседателя в течение 10 календарных дней в году - гражданская обязанность.

Списки потенциальных присяжных заседателей составляет областная (краевая) администрация. После довольно сложной процедуры отбора (на заключительном этапе обвинение и защита вправе без указания причин отвести четырех кандидатов, что требует от прокурора и адвоката знания основ психологии) формируется коллегия присяжных заседателей из двенадцати основных и двух запасных. Запасные присяжные на протяжении всего процесса участвуют в рассмотрении дела и готовы заменить основного присяжного, если тот по какой-то причине выбывает.

Формирование  скамьи присяжных заседателей –  сложная процедура, включающая в  себя как организационные (составление  списков присяжных заседателей, приглашение их в судебное заседание), так и процессуальные меры (выявление  судьей объективности и непредвзятости при рассмотрении данного дела у приглашенных в суд присяжных заседателей, заявлении присяжными самоотводов, использование сторонами права на мотивированный и безмотивный отвод присяжных заседателей). В результате остаются 12 основных и два запасных присяжных заседателя. По предложению председательствующего они принимают присягу следующего содержания: «Клянусь исполнять свои обязанности честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, доводы, обстоятельства дела и ничего, кроме них, разрешать дело по своему внутреннему убеждению и совести, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку» (ч.1 ст. 443 УПК).³

      Клятва конечно это очень хорошо, но страшно видеть, когда присяжные  приходят в процесс в пьяном виде. Или с синяком под глазом. Или в таком виде, который свидетельствует, что ночевал он не дома, а где то . . . Сегодня мы сталкиваемся с такими фактами. Почему? Списки присяжных заседателей формируются очень формально. И не судьями, а губернаторами краев, администрациями и т.д. Так вот, до тех пор, пока на этой стадии не поставят препятствия для проникновения в правосудие людей, которые вообще не должны присутствовать в суде, до тех пор мы будем иметь несправедливые вердикты.

     В идеале суд присяжных – уменьшенная модель общества. В присяжные заседатели граждане попадают на основе случайной выборки, независимо от социального статуса, национальной принадлежности, пола, образования. Законодатель заботится о том, чтобы в присяжные заседатели попадали те граждане, которым можно доверить выполнение этой обязанности. Отсюда требования гражданской зрелости (25-летний возраст), дееспособности, отсутствия судимости. Препятствиями к участию в суде в качестве присяжного заседателя могут служить неправильное восприятие происходящего в ходе судебного разбирательства (лица, не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство, немые, слепые и глухие), состояние здоровья (инвалидность, возраст выше 60 лет), профессиональный долг (врачи, учителя, пилоты авиалиний), другие основания, перечень которых в законе не является исчерпывающим и которые  судья признает уважительными (ст. 80 Закона РСФСР «О судоустройстве РСФСР»).

     На деле же все обстоит «немного»  иначе. Судья краевого суда  Карпенко Надежда Анатольевна заявляет, что если к ней в процесс из 250 или 300 вызванных пришло 50 человек, из них она просто никого не может выбрать, потому что видит списки и заполненные анкеты. Видит, здесь разве что человек 5 действительно смогут работать, и тогда будет справедливый вердикт. Не обвинительный или оправдательный, а справедливый. А судья должен оставить не только этих пятерых, а должен оставить, как минимум, двадцать, чтобы жребий был.⁴

     В итоге мы имеем ситуацию: женщины – присяжные рыдают, когда  подсудимый, убивший трех человек, бьет себя кулаком в грудь: «Да что вы, посмотрит, какой я хороший! Какой я красивый! Разве я мог?!» Он рыдает, присяжные рыдают рядом.  И все, они уходят в совещательную комнату. Что дальше? Ну хорошо, если прокурор умный, грамотный. Ведь хоть и звучат упреки в адрес председательствующего, но судьи в суде присяжных жестко связаны рамками уголовно-процессуального закона.  Никоим образом судья не имеет право, во всяком случае формально, показать свое отношение к делу. И очень важно, как ведет себя прокурор. Если он сумеет эмоционально, четко, даже при том минимальном перечне доказательств, которые у него есть, убедить присяжных, что да, этот человек виновен, то – конечно, при  наличии доказательств виновности – скорее выносится правильный вердикт. А когда нет такого обвинителя, когда адвокат – опять-таки, имеется в виду ситуация, когда имеются доказательства виновности – более красноречиво убеждает присяжных, что человек невиновен, выносится совсем другой вердикт.

     На мой взгляд, самое большое впечатление на присяжных производят потерпевшие: конкретные люди, которым причинено горе. И если в процессе есть потерпевший, и присяжные видят, как он переживает, плачет – это очень важно. Потому что, присяжные понимают, что государственный обвинитель просто выполняет свою работу, как бы хорошо он ее не делал, а вот если нет потерпевшего или потерпевший сам сомневается, его ли родственника это труп – такие случаи тоже бывают – то, конечно, судьба вердикта в таком случае очень сомнительна.

     Хочу обратить внимание на  то обстоятельство, что в законе  о суде присяжных не совсем  понятен один момент. Оправдательный  вердикт, абсолютно обязателен  для председательствующего, тут  же освобождается подсудимый  из-под стражи. А с обвинительным вердиктом председательствующий может и не согласится. Но мне не совсем ясно, почему закон не дал такой же возможности не согласиться с оправдательным вердиктом.

  Чем лучше буде обеспечена  соответствующими администрациями  в контакте с судами организационная стадия формирования скамьи присяжных заседателей, тем легче будет судье в ходе судебной процедуры. К тому же многие основания для самоотводов, заявляемых присяжными заседателями, нуждаются в подтверждении соответствующими документами, в предварительной проверке, что входе судебной процедуры осуществить невозможно. Следует максимально использовать возможности органов исполнительной власти и местного самоуправления при составлении списков присяжных заседателей, чтобы в ни вносились лица, имеющие и право, и возможность участвовать в судебном разбирательстве в качестве присяжных заседателей.⁵

Глава 3. Проблемы и перспективы  развития суда присяжных.

В настоящее время  анализ литературы и судебной практики позволяет определилить два основных направления совершенствования деятельности судов присяжных в России:

1) общее повышение  качества профессиональной юридической  деятельности, предшествующей суду  присяжных и сопровождающей его:  предварительного расследования,  формирования и поддержания государственного обвинения, формирования позиции защиты и участия защитника в исследовании обстоятельств дела;

2) максимальное использование  особых социально-психологические  механизмов, объединяющих двенадцать  случайно отобранных людей в коллегию, принимающую самостоятельное и ответственное решение.

Говоря об особых социально-психологических  механизмах, действующих в суде присяжных, необходимо подчеркнуть, что они действуют только в "традиционной", классической (а точнее - единственно возможной) модели суда присяжных: с параллельной работой двух коллегии. То же самое можно сказать о таком социально-психологическом факторе, как случайность состава малой группы. Случайность состава любой другой малой группы - фактор негативный, часто дезорганизующий её деятельность. Развитие любой малой группы, как правило, предполагает компенсацию случайности состава за счёт повышения степени её сплоченности, а также за счёт вывода из состава группы отдельных её членов. В коллегии присяжных - всё наоборот - случайность её состава специально обеспечивается благодаря "методу случайной выборки (ст.434 УПК РСФСР), жеребьёвке (ст.438 УПК РСФСР), безмотивному отводу присяжных по инициативе участвующих в деле лиц (ст.439 УПК РСФСР). Здесь случайность состава группы - это фактор не просто позитивный, а объективно необходимый, имманентный самой идее суда присяжных, среди которых должны оказаться "двенадцать не связанных между собою лиц¹" и непременно представители разных слоев общества. В.В.Мельник с привлечением богатого исторического материала убедительно доказывает, что разнородность личного состава коллегии присяжных заседателей способствует активизации коллективного мышления и привлечению к нему знаний многих людей о разных сторонах жизни, в том числе и тех, которые профессиональному судье неведомы.

Для большинства малых  социальных групп характерна проблема сочетания формального и неформального лидерства, которая при совпадении формального и неформального лидера в одном лице либо вовсе не возникает, либо решается безболезненно и с пользой для групповой деятельности (например, возможные претенденты на лидерство признают авторитет неформального лидера и образуют вместе с ним "костяк" группы, обеспечивающий её эффективную деятельность), а при несовпадении эта проблема может породить немалые трудности в групповой деятельности, создать конфликтные ситуации. Коллегия присяжных и здесь весьма специфична. Она имеет формального руководителя -старшину присяжных заседателей - и, в то же время, остаётся без лидера в традиционном социально-психологическом понимании, то есть без такого члена группы, который силой своего авторитета способен поставить точку в любом споре, настояв на решении, которое ему кажется оптимальным. Для любого другого коллектива отсутствие лидера - это беда, опасность анархии и произвола, для скамьи присяжных - это благо, ибо борьба за лидерство здесь лишена всякого смысла. Старшина присяжных заседателей выбирается из их числа и выполняет некоторые организационные функции: руководит ходом совещаний, обращается к председательствующему по поручению присяжных, оформляет результаты совещаний (ч.3 ст.442 УПК РСФСР). Все эти полномочия - сугубо формальные, технические, их реализация не требует каких-то особых "лидерских" качеств, что, впрочем, отнюдь не умаляет важности фигуры старшины присяжных для правильной организации работы их коллегии.

В контексте проблемы лидерства имеет смысл вернуться  к основному недостатку суда шеффенов. Их пассивность в процессе во многом определяется тем, что неформальный лидер в такой коллегии предопределён формальными предписаниями: это - профессиональный судья, при том, что закон будто бы это лидерство вообще исключил (ч.4 ст. 15 УПК РСФСР - правило о равенстве прав всех участников коллегии, ч.2 ст.306 УПК РСФСР - правило о принятии решения большинством голосов и о том, что последним подаёт голос судья-профессионал, ст.307 УПК РСФСР - правило об особом мнении любого из членов судейской коллегии). Лидерство судьи-непрофессионала, как, впрочем и его реальное равенство с профессионалом, здесь вообще исключается, во-первых, потому, что он непрофессионал, а во-вторых, потому, что он не несёт никакой юридической ответственности за дело в отличие от председательствующего, входящем в эту же коллегию. Сам факт объединения в одну коллегию представителей столь разных "весовых категорий" способствует пассивности шеффенов. Но эта же проблема характерна и для профессиональных судейских коллегий, в которых уголовные дела поделены на "свои" и "чужие" между председательствующим и заседателями.

Рассмотрим отдельные нормы закона, регламентирующие деятельность суда присяжных, с учетом тех особых социально-психологических условий, в которых она протекает.

В соответствии с ч.1 ст.441 УПК РСФСР "государственный обвинитель, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, подсудимый и его защитник вправе до приведения присяжных заседателей к присяге заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого дела этот состав коллегии присяжных заседателей в целом может оказаться неспособным вынести объективный вердикт". Необходимость в предоставлении сторонам права заявить отвод всему составу скамьи присяжных в силу его тенденциозности очевидна. Однако заметим, что такой отвод возможен только до приведения присяжных к присяге. Юридически это вполне оправдано: с момента приведения к присяге присяжный заседатель обретает то качество, ради которого он оказался в суде (недаром слово "присяжный" происходит от слова "присяга"), с этого момента начинается самое главное и трудоёмкое - исследование доказательств, возобновить которое в случае замены всего состава присяжных представляет значительную организационную трудность, да и вся процедура отбора присяжных, предшествовавшая присяге, в этом случае должна быть повторена. Но с социально-психологических позиций проблема тенденциозности скамьи присяжных выглядит несколько иначе: тенденциозность группового сознания (являясь одним из возможных следствий социальной идентичности) обычно формируется в процессе совместной деятельности, а никак не до её начала. Возникает вопрос: как поступить в том случае, если обвиняемый или обвинитель, потерпевший или защитник в самом ходе судебного следствия обнаружат тенденциозность в поведении присяжных (по характеру вопросов, ставящихся перед председательствующим, по отдельным репликам в перерывах и т.п.)? Закон ответа на этот вопрос не даёт.

Отчасти возникшую при  этом проблему можно решить с помощью  ч.2 ст.445, согласно которой "любой  присяжный заседатель может быть отстранен председательствующим от дальнейшего участия в деле в  случае, когда у него возникнут основания полагать, что этот присяжный заседатель утратил объективность, необходимую для разрешения дела в соответствии с законом, в результате оказанного на него незаконного воздействия". Однако речь здесь, как видим, идёт только об одном присяжном заседателе, отстранение которого может проблемы тенденциозности коллегии и не решить, особенно в тех случаях, когда к мнению такого присяжного в коллегии относились с уважением¹. К тому же нельзя не заметить, что из процесса отстранения необъективного присяжного заседателя без достаточных, на наш взгляд, оснований, исключены стороны, мнение которых, исходя из прямого веления закона, при решении этого вопроса не выслушиваются и не учитываются (в отличие от разрешения отвода тенденциозной коллегии присяжных - ст.441 УПК РСФСР). Такой подход законодателя представляется не вполне логичным ещё и потому, что отвод профессиональному судье (или народному заседателю) может быть согласно ч.2 ст.61 УПК РСФСР заявлен как до начала судебного следствия, так и позднее "в случаях, когда основание для него сделалось известным лицу, заявляющему отвод, после начала судебного следствия". Присяжные заседатели - это те же судьи, принимающие, в отличие от народных заседателей, самостоятельное решение по делу, поэтому, думается, что положения, аналогичные указанным в ч.2 ст.61 УПК РСФСР, вполне могут быть распространены как на отдельного присяжного заседателя, так и на всю их коллегию в целом. Опасность возникновения при этом неоправданных организационных и технических трудностей не стоит преувеличивать: отвод судье (в смысле ст.61 УПК РСФСР) и отвод тенденциозной коллегии присяжных (в смысле ст.441 УПК РСФСР) должны быть мотивированными, в отличие от безмотивного отвода присяжных при формиро- вании их коллегии (ст.439 УПК РСФСР), а это, с одной стороны, обязывает лицо, заявившее отвод, обосновать его, а с другой стороны, даёт председательствующему право выяснять, насколько мотивы отвода серьёзны, с учётом мнения противной стороны. Во всяком случае, издержки от необъективности скамьи присяжных, будут несравнимо большими, нежели процессуальные и организационные издержки, связанные с отводами присяжных заседателей.